– А я и не выражаюсь. Это вы, люди так назвали мои жвалы. Как и у многих перепончатокрылых насекомых, ротовой аппарат муравьёв лижуще-грызущего типа и состоит из непарной верхней губы (лябрум), парных мандибул и максилл и непарной нижней губы («язычка»), образовавшейся из слияния парных элементов. А ещё есть гипофаринкс, эпифаринкс и другие части. Но, например, у комара они вытянулись и превратились в стилет.
  – Очень уж заумно…
  – А сросшийся нос и верхняя губа с названием «хобот» почему-то у вас не считается заумным! – парировал Формик.
  – Ладно, пошли.

Я открыл входную дверь и вместо привычного коридора увидел тропинку, уходящую куда-то в лес!   – А где коридор?   – Кончился! Пошли!  Формик протиснулся между мной и косяком, вышел на тропинку и начал звать меня за собой. С опаской я сделал первый шаг, и тут стали происходить странные и удивительные вещи. Я словно провалился в бездну. Сердце начало бешено колотиться. Неведомая сила гнула меня к земле. Вокруг всё начало преображаться. Трава и цветы, растущие по краям тропинки, начали вытягиваться с невообразимой скоростью, превратившись в зелёные полосы, которые промелькнули у меня перед глазами снизу вверх. Всё это прекратилось столь же неожиданно, как и началось. И вот огромные головки каких-то цветков уже покачиваются у меня над головой, напоминая гигантские фонари. Песок под ногами превратился в огромные булыжники, преградившие мне путь.   – Что это? Где я?   – Не волнуйся, сейчас всё пройдет. – Формик стоял рядом и успокаивал меня.   – Это наваждение, мираж, ничего этого нет и быть не может! – бормотал я.

 Тише, не волнуйся! Вот сердце уже бьётся спокойнее, и голова перестала кружиться. Ты начинаешь привыкать к новому масштабу.
  – Так где мы?
  – В стране дремучих трав!

– Эти толстые, причудливые стволы – просто трава?   – Конечно. А булыжники под ногами – просто песок. Мы уменьшились до нормальных муравьиных размеров и начинаем наше путешествие.   – Слушай, я всё хотел спросить: зачем тебе бейсболка?   – А чтобы ты мог меня отличить от других муравьёв моего вида. Сейчас мы пойдём в муравейник, там огромное количество муравьёв, снующих в разных направлениях. Держись рядом со мной. Старайся не отходить далеко, а то можешь попасть в неприятную ситуацию. Потом пойдём к муравьям другого вида – чёрным садовым (Lasius niger – так они называются по-латыни). Потом, может быть, зайдём к рыжим мирмикам – Myrmica rubra.   – Сколько же вас?   – В Подмосковье можно встретить более 40 видов.   – Мирмики – это те, которые на Баранкина с Малининым напали?   – Ну да, по книжке это было так:

 «Рыжие муравьи, как собаки, бросились на чёрных, щёлкая своими огромными челюстями, как щипцами. Не успел я моргнуть, как по земле покатились, словно мячики, головы чёрных муравьёв. Из всех черноголовых солдат уцелел только один хромоногий. Видно, это был самый опытный и бывалый солдат, так ловко отбивался он от наседающих на него двух рыжих муравьёв. Одному из них он даже успел вцепиться в усики, и тот от боли закрутился волчком по земле, но в это время ещё двое рыжих подоспели к своим на помощь и, схватив хромого за задние лапы, растянули его на земле. Чёрный встряхнулся, но тут ещё один рыжий мирмик прыгнул ему на спину, и с чёрными муравьями всё было кончено. Рыжие с победоносным видом огляделись по сторонам, пошевелили усиками и стали молча счищать пыль с боков и приводить себя в порядок.

– Бей рыжих! – орал Костя, вырываясь у меня из рук. А чернопузые были действительно молодцы. Они как-то очень быстро сумели приноровиться к мирмикам и дрались теперь, как львы, используя своё численное превосходство. Впятером или вшестером они дружно бросались на рыжего великана, за ноги и за усики растягивали его на земле и приканчивали.   – Так их! Так их! – заорал я во все горло.   – Вперёд, чернопузые! – закричал Костя.   – Урра! – закричали мы вместе с Костей. Рыжие дрогнули и стали отступать».   – А в мультике немножко по-другому было, – сказал я.   – Люди, снимающие фильмы, часто считают себя в праве изменять то, что написал автор. Очень удобно, достаточно только написать, что это по мотивам произведения. И всё! Иногда остаются только действующие лица, а остальное – фантазия режиссёра. А порой вообще, таких ошибок понаделают… Особенно с насекомыми. Помнишь про «попрыгунью-стрекозу»?

  – И что же там не так?
  – Да всё! Крылов для своей басни использовал сюжет и образы французского баснописца Лафонтена, который брал сюжеты из древнегреческих басен Эзопа. Героиня басни Лафонтена – цикада, широко распространённая во Франции. Но её практически нет на севере России, под Петербургом. Крылов неудачно перевёл слово «цикада» как «стрекоза». Отсюда биологические ошибки: стрекозы не прыгают (а цикады имеют прыгательные ноги), не поют (цикады поют). А может, его ввело в заблуждение название «СТРЕКОЗА». Оно, предположительно, произошло от старинного русского слова «стрекАть». Правда, к стрекотанию оно не имеет отношения: стрекать – значит «быстро двигаться». А Жан-Анри Фабр даже сочинил свою басню в противовес басне Лафонтена. У Юрия Аракчеева в книге «Джунгли во дворе» об этом очень подробно написано, и даже часть басни Фабра имеется. Почитай на досуге! Впрочем, вездесущие стрекозы-красотки обладают прыгающим полётом, шелестя при этом крыльями. Конечно, это совсем не песня, но что-то близкое.
  – Значит, в Подмосковье искать цикаду бесполезно?
  – Не совсем так. – сказал Формик. – Очень редко, но можно встретить настоящую певчую цикаду, которая и прыгает, и поёт. Может петь и на лету. Называется она Cicadetta montana – цикада горная. Она не столь велика, как южные виды, однако размерами примерно с майского жука. Встречалась она даже в Карелии, в Приладожье. Отмечена и в Подмосковье, под Серпуховом, куда ты и собирался сегодня ехать.

Однако, более обычны в Подмосковье небольшие насекомые семейства горбаток, или бодушек. Они – тоже родственники цикад, из того же подотряда цикадовых. Конечно, они намного скромнее, чем тропические виды, но тоже впечатляют. Вот, посмотри на этом стволе!  Подняв голову, я увидел совершенно фантастическое существо. И хотя размеры его были более, чем скромные, внешний вид стоил того, чтобы описать его подробнее. У него было целых три рога! Два из них, не очень большие, похожи на шипы розы и торчали в стороны. Третий рог – самый длинный. Он направлен вдоль тела назад и, имея волнообразную форму, достигал почти конца брюшка! Горбатка сидела так, что я видел её в профиль, и этот удивительный рог был хорошо виден.   – Зачем ей такие причудливые выросты?   – Эти причудливые образования привлекали внимание многих энтомологов, но их значение до сих пор не понятно. И я тоже не знаю… – смущённо произнёс Формик.

– А как же она летает с такими рогами? Наверное, не очень удобно совершать перелёты с такими украшениями?   – Полёт их довольно тяжёлый, стрекочущий, как и у большинства остальных цикадовых. Пролетев несколько метров, они опускаются на стебель ближайшего растения, где они высасывают соки из растений. Личинки некоторых видов обильно выделяют богатые сахаром экскременты, из-за чего посещаются муравьями.   – Ага! – сказал я. – Басня наоборот! Так кто кого накормить просит? А ещё есть маленькие цикадки?

– Есть. Одно из семейств даже так и называется – цикадки! А вот, кстати, пенница ольховая – Aphrophora alni. Она поскромнее на вид, но немного крупнее, почти 1 см в длину. Тоже сосёт сок различных деревьев и кустарников. Их ты, может, и не замечал, а вот жидкие выделения личинок другой, более мелкой пенницы слюнявой, Philaenus spumarius, наверняка видел в густой высокой траве. Люди их называют «кукушкиными слюнками». Такие жидкие выделения, вспененные выходящим через задние дыхальца воздухом, защищают личинок от высыхания и некоторых врагов.   – Точно, видел! Я ещё удивлялся – кто это столько наплевал?   – Ну и, пожалуй, ещё одна маленькая цикадка заслуживает внимания.

Это – Церкопис краснопятнистая, Cercopis sanguinea. Названа она по имени Керкопов – двух братьев уродов-разбойников, убивающих путников. Она чуть покрупнее в размерах – до 11 мм в длину. И главное – яркая чёрно-красная расцветка. Личинки их развиваются скрытно на корнях злаков и под камнями.   – И тоже муравьи за сладеньким приходят?   – А хочешь посмотреть на настоящую битву муравьев?   – Хочу!   – Пойдём. Правда, там рыжие лесные нападают на чёрных садовых, а те дают отпор. Пока будем идти, я тебе про стрекозу расскажу. Вон, посмотри наверх!

На фоне голубого неба, мгновенно разворачиваясь на бешеной скорости и неожиданно зависая, летали стрекозы. Сейчас они выглядели совершенно по-другому. В моих привычных масштабах это были милые создания, которых чаще всего замечал, когда они садились на поплавок во время рыбалки. Как же преобразились они здесь, в стране дремучих трав! Сейчас они напоминали самолеты. Вот одна из них села на ствол дерева (тонюсенькая травинка для меня превратилась в мощное дерево) и начала трапезу.   – «Цепочка сегментов; грудь, похожая на кабинку; широко раскинутые перепончатые крылья: всё это кажется лишь приставкой к огромным глазам стрекозы. Они – главное, они – первенствующее. Два сомкнутых полушария! В их круговом обзоре отражается весь мир», как описал стрекозу Юрий Линник. – сказал Формик.

Какие фигуры высшего пилотажа выполняли они, когда гонялись за мошками! Я заметил одну интересную вещь. При нападении стрекоза всегда нападала снизу.   – Почему именно так? – спросил я у Формика.   – Ты заметил, с какой скоростью они летают? Представляешь, если она промахнётся и на полной скорости врежется в землю?! Зарегистрированы скорости полёта стрекоз, превышающие 100 км в час!   – Вот это скорость!   – Стрекозы – одни из самых быстрых в мире летунов. А какие они прожорливые!

 За один день стрекоза съедает пищи в несколько раз больше собственного веса! Она для людей исключительно полезна. Пожирая мошкару и комаров, стрекоза избавляет вас от этих назойливых кровососов. А Крылов её так обидел! И нас вывел сквалыгами какими-то!
  – Так это стрекозы! А что вообще едят насекомые?
  – 80% видов насекомых растительноядные, 15% – хищники, 5% – кровососы, трупоеды…
  – Трупоеды? Фу…

– Если бы не было трупоедов и калоедов, вы бы давно вымерли от разлагающихся трупов умерших животных, гниения отходов вашей же жизнедеятельности! Ещё Линней подсчитал, что три мухи съедают труп лошади быстрее, чем лев! Конечно же, учёный имел в виду огромное потомство насекомых и быструю смену их поколений. Через 5 месяцев потомство одной мухи может достигнуть 7 600 000 000 экземпляров! Но об этом мы ещё поговорим…

А вот, например, жуки-могильщики тоже способствуют поддержанию чистоты на планете. Могильщик погребальный закапывает мёртвых мелких животных, а затем откладывает поблизости яйца, готовит кашицу для питания личинок.

Отряд уховёрток насчитывает около 900 видов. Эти создания поедают мёртвых насекомых. Капрофаги – это те, кто питается навозом. Самые известные из них – жуки-навозники. Каждый вид жуков питается помётом определённого вида животных. Малые жуки-навозники в России насчитывают более 150 видов. Настоящие жуки-навозники – это скарабеи. Они – самые крупные из навозников. Греческое слово «скарабей» переводится на русский язык как «жук». В древнем Египте поклонялись священному скарабею, скатывающему из навоза большие шары. Помнишь эпизод из романа Пруса «Фараон», когда армия свернула с дороги, чтобы не растоптать жуков, катящих свой шар?

В эти шары откладываются яйца будущих жуков, а потом они закапываются заботливыми родителями в землю. Мухи-копрофаги – каллифориды или падальные, кордилуриды, мусциды. Муха навозница обыкновенная всю весну и лето живет на навозе, в котором развиваются её хищные личинки.

  – Ладно, убедил! Но мне кажется, что к басням нельзя относиться с научной точки зрения, – возразил я. – Здесь аллегория, высмеиваются человеческие пороки через букашек.