Тайны дремучих полян

ТАЙНЫ ДРЕМУЧИХ ПОЛЯН

День выдался удачным, погода не подкачала. Жду звонок от друга. Сегодня собрались ехать под Серпухов – там есть замечательные места на берегах Оки, где обитает огромное количество различных насекомых. Дело в том, что совсем недавно я увлёкся макросъёмкой. Оказалось – увлекательное занятие! Увидел как-то в Интернете снимки и решил тоже попробовать. Трудное это дело! Модели очень мелкие и подвижные. Так что, первые снимки не отличались качеством… Но дальше дело пошло лучше. Почитал на форумах в Интернете статьи тех, кто уже давно занимается этим делом, и даже смастерил к своему аппарату самодельную насадку. Пришлось почитать и энтомологическую литературу – чтобы знать, с кем придётся иметь дело во время фотоохоты. Поверхностно ликвидировал пробелы знаний о насекомых. Как мало, оказывается, нам преподавали в школе о самом многочисленном классе животного мира! Каждый раз я встречал всё новых и новых обитателей лесных полян. Некоторых я уже знал, но, в основном, это были совершенно неизвестные мне существа. Почему я их раньше не замечал? А сколько интересного я узнал за то короткое время, которое прошло с начала увлечения!
Сумка с фототехникой собрана. Хожу по комнате с нетерпеливым ожиданием. Правильно говорят, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять… Хотя и ждал звонка, но вздрогнул, когда телефон проиграл свою надоевшую мелодию. Надо бы сменить на что-нибудь новенькое, поспокойнее.
– Алло!
– Это я! С машиной проблемы, буду часа через два. Давай, пока, некогда…
Так я и не понял, что случилось у него с машиной. Вечно у него какие-то проблемы с драндулетом. Чем же теперь заняться эти два часа? Пожалуй, поброжу-ка я по Интернету…
– Что тут наприсылали за последнее время?

Во весь экран открылся снимок комара, сидящего на руке и пьющего кровь.
– «Ох, лето красное! любил бы я тебя, когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи…» – признавался когда-то Пушкин. Но снимок хорош! Как же интересно устроены все эти букашки! Даже этот надоедливый комар.
Пойду-ка я кофейку налью, а то спал всего часа четыре, просидел в Интернете… Пройдя на кухню и включив чайник, я машинально глянул в окно.
– Погода не портится, это хорошо.
Мимо пролетела какая-то светлая бабочка.
– Капустница, всю капусту пожрёт! А может, не капустница? Жалко, что не рассмотрел.
По карнизу за окном полз маленький чёрный муравей.
– И сюда забрались! Их тоже вроде много видов…

Вернувшись к компьютеру с чашкой бодрящего, ароматного кофе и щёлкнув по следующей превьюшке мышкой, стал ждать, пока откроется новый снимок. Когда он открылся, я чуть не захлебнулся своим кофе!
– «Ну и рожа у тебя, Шарапов!» – как сказал бы Жеглов. – И кто же это такой?

«Пробираясь сквозь джунгли, я вышел к водоёму. На одном из стволов растения сидело страшное, коричневое чудовище. Но вдруг… Сквозь трещину, образовавшуюся на спине чудовища, на свет появлялось совершенно новое живое существо. Оно походило на инопланетянина, как их показывают в фильмах. От старой шкурки существо освобождалось толчками: сначала показалась грудка. Сквозь прозрачные покровы было видно всё внутреннее строение пришельца. Чуть попозже появилась голова с огромными глазами, которые, казалось, были закрыты. Затем – ноги, одна за другой, покрытые острыми шипами. На спине виднелись зачатки крыльев… На моих глазах происходил удивительный метаморфоз!» – так гласил комментарий автора снимка.
– Так это рождение стрекозы! Никогда не видел, вот бы посмотреть!
Следующий комментарий автора заставил меня несколько призадуматься… Помните сказку про Дюймовочку? Как обсуждали её насекомые, когда жук привел её на танцы? «Фу, какая страшная, у неё даже талия есть!»

А ведь и правда, почему мы их так не любим? Ну, другие они, страшненькие, по нашим меркам. Но почему-то фильмы ужасов смотрим с удовольствием, а тут… На днях по телевизору психолог выступал. Так он сказал, что страх возникает от неизвестности. Может, мы их боимся оттого, что совсем не знаем? Или это какая-то генная память? Как знать, как знать…
Как-то незаметно я перешёл на страничку этого автора.
– Надо же, как много снимков. А вот и название интересное: «Эра милосердия». Только что Жеглова вспоминал. И кто же тут?
На снимке появилась группа муравьёв. Один из них лежал, скорчившись на стволе дерева, а вокруг него столпились собратья.

«В очередной раз завернув к муравейнику и понаблюдав за ними, я вспомнил знаменитые слова Дерсу Узала: «Его всё равно люди, только рубашка другой. Обмани понимай, сердись понимай, кругом понимай! Всё равно люди». Как прав был гольд! Ничто человеческое им не чуждо. У них даже имеются человеческие пороки: тунеядство (20% муравьёв просто ничего не делают) и пьянство («спиваются» так, что даже скармливают куколок жучкам-ломехузам за порцию «алкоголя»); муравьям свойственны «войны» и «рабовладельчество» (некоторые виды муравьёв нападают на другой муравейник и уносят из него куколок, а вышедшие из куколок муравьи становятся рабами-рабочими)… Однако, положительных качеств у них гораздо больше. О некоторых я говорил в предыдущих работах. И вот ещё одно – помощь пострадавшему! Стряхивая с себя муравьёв, я случайно поранил одного из них. Собратья тут же бросились ему на помощь, чего чаще всего нельзя ожидать от людей» – таков был комментарий к этому снимку.

И ведь муравьи будут заботиться и ухаживать за пострадавшим, а не бросят на улице со словами: «У-у, нажрался, как свинья!» А если человеку плохо? К сожалению, прав и другой литературный герой – Глеб Жеглов, сказавший, что «эра милосердия» ещё не скоро наступит!
– А эти не такие, как у меня по подоконнику полз.
Я пошёл на кухню и глянул на то место, где был муравей. Его там, конечно, уже не было. Но он точно был другой – маленький и весь чёрный, а эти – красные с чёрным. Масштаб тут трудно определить, но цвет точно был другим.
В следующей работе я нашёл упоминание о книге «В стране дремучих трав». В ней доктор Думчев изобрёл средство для уменьшения роста и, приняв его, стал жить среди обитателей трав.
Дело в том, что я, как уже упоминал, недавно увлёкся съёмкой букашек и разбираюсь в них пока очень слабо. Но название этой книги мне встречалось и раньше, поэтому я приобрёл её через Интернет–магазин (недавно она была переиздана). Правда, прочитать пока не было времени. Пойду-ка, полистаю! Чёрно-белые иллюстрации особого впечатления не произвели. Но вот я увидел картинку, на которой муравьи тащат человека по дороге. Вот бы так попутешествовать! Что же тут происходит? Поудобней устроившись на диване, я начал читать:
«Вдруг я услышал крик:
– Держитесь! Ничему не удивляйтесь!
Это кричал Думчев. Он, по-видимому, вернулся и, не застав меня на месте, поспешил на помощь.
– Сергей Сергеевич, что делать?
– Берегите силы!
– Муравейник… Туда… Туда волокут!
– Понимаю! Вижу! – кричал Думчев, – Ничего, уступите муравьям! Всё равно, муравейника вам не избежать!
– Там гибель!
В этот миг муравьи толкнули меня в другую сторону и я не расслышал ответа Думчева.
– Сергей Сергеевич! Смотрите… Смотрите… Что делать?!
– Ламехуза* спасёт вас!
– Кто?
– Ла-ме-ху-за! – донеслось до меня.
Я не понял этого слова. Но не до расспросов мне было. Думчев куда-то скрылся. Потом он появился вновь, в стороне от тракта. Он гнал перед собой длинной палкой рыжее животное с продолговатой головой и длинными булавовидными усиками. Странный жучок! Думчев погнал жучка с обочины на дорогу.
– Это ламехуза? – крикнул я.
– Нет! Это жучок-ощупник. Ламехузу ждите!
Он толкнул жука к муравьям. Они кинулись на жучка.
Думчев крикнул издалека:
– Пробирайтесь ближе к нему!
– Зачем?
– Потом всё поймёте!
Жучок подставил муравьям брюшко, а сам похлопывал усиками муравьёв, и они отрыгивали ему пищу. Происходило примерно то же самое, что я видел, когда сытый муравей кормил голодного. Одна ватага муравьёв за другой набрасывалась на жучка. Запах эфира распространился в воздухе. Я послушался Думчева и пробрался к жучку. Муравьи кидались к нему, лакомились эфирно-ароматической жидкостью, которую он выделял. Муравьи забрызгали меня мелкими кислыми каплями муравьиного спирта. Это меня спасло. Свирепость и натиск муравьёв заметно слабели. Они ещё толкали меня, но без прежнего усердия и ярости. Но что, если кислый запах муравьиного спирта улетучится?
– Думчев! – крикнул я, – Что же дальше?…»
И тут раздался звонок! Чем это он так звенит? Это что, ломехуза издаёт такой звук? И тут я понял, что это – звонок в дверь. Наверное, товарищ починил машину и мы сейчас поедем в Серпухов. Открыв дверь, я с трудом удержался, чтобы не упасть! На пороге, опершись о дверной косяк, стоял… полутораметровый муравей! На затылке, козырьком назад, лихо сидела бейсболка.
– Можно войти?
– Проходи…те…
Всё, крыша поехала! Начитался всяких фантазий… Муравей прошёл мимо меня сразу на кухню и уселся на табуретку. Он обвёл взглядом кухню, его огромные глаза остановились на сахарнице, которую я не убрал со стола.
– Кофе хочешь…те?
– Нет, спасибо! От сиропа или мёда не откажусь. И ещё: давай на «ты».
– Хорошо. Меня зовут…
– Я знаю, – перебил меня муравей. – А меня – Formica rufa. Это по-латыни, но ты можешь звать меня просто «Формиком». Я – рыжий лесной муравей. И я предлагаю тебе совершить увлекательное путешествие.
– Хм, это куда же?
– В страну дремучих трав! Ты же сам хотел!

– И каким образом? Как Алиса, откусить от гриба кусочек и уменьшиться? – сказал я, протягивая муравью большую кружку с густым сахарным сиропом, в которую бухнул ещё и две ложки мёда.
– Вот спасибо, а то проголодался, пока добирался до тебя.
Одним махом выпив сироп, он встал и сказал:
– Всё гораздо проще. Просто мы шагнём за порог и окажемся там. Пошли!
Ерунда какая-то. Наверное, мне это всё снится!
– А ты ущипни себя! Или хочешь, я ущипну?
И он приблизился ко мне, раскрывая и закрывая свои челюсти.
– Ты, пожалуй, так ущипнёшь, что потом без руки останешься, вон какие челюсти!
– Мандибулы.
– Не выражайся!

* Латинское название жучка – Lomechusa, поэтому правильнее его называть «ломехузой». Однако, я всё оставил так, как написано в книге Владимира Брагина… Назад