Так всем полюбившаяся «небесная ласточка» Ия Нинидзе вспоминает: ...А в тридцать восемь я заново училась ходить. "Великая иллюзия" - так назывался этот спектакль. Вечером в театре "Летучая мышь" должна была состояться премьера, но вместо меня арию из мюзикла "Сан-Сет-бульвар" исполняла другая актриса - на генеральной репетиции рухнула трехсоткилограммовая декорация, и меня с тяжелейшими переломами увозят в Институт Склифософского и кладут на операционный стол как раз в тот момент, когда я должна стоять на сцене. Такая вот великая иллюзия... В семье я была любимицей: мне редко за что-нибудь доставалось. Помню забавный случай: мне исполнилось пять лет, дедушка с бабушкой взяли меня с собой в санаторий в Гаграх. В один прекрасный день я пропала. Бабушка за сердце хватается, дедушка окрестности прочесывает. И тут кто-то ему говорит: "Не волнуйтесь, уважаемый, ваша внучка в ресторане..." Дедушка - туда, а я на сцене, как раз песню допела и меня деньгами одаривают, щедро, как в Грузии принято. Дедушка так обрадовался, что я нашлась, - даже совсем не ругался.

Я долго оставалась совершеннейшим ребенком. Меня ведь мама с бабушкой встречали и провожали в школу до десятого класса. А в семнадцать я вышла замуж. .. Нас зарегистрировали под расписку Софико - в то время она была депутатом Верховного Совета.
Помню, бабушка говорила своей подруге по телефону: "У Кики завтра свадьба, а она все в куклы играет". Я действительно в этот момент рассаживала под роялем своих любимых кукол, устраивала им чаепитие и переодевала платья. Потом, кстати, всех кукол взяла с собой в дом мужа - как часть приданого.
В день свадьбы Софико пригласила меня к себе. Она хотела сделать мне подарок. В руках у нее были два кольца. Одно - фамильное, с бриллиантом, в котором она часто играла на сцене, другое - с рубином. И весело, словно поддразнивая, спрашивает: "Какое тебе колечко? То или это?" Я выбрала с бриллиантом. И еще она подарила мне ночную рубашку - всю в розочках, бутончиках, очень нежную, красивую, и веночек с ленточками для свадебного наряда. Поцеловала и сказала: "Поезжай, готовься".

По сути у нас было две свадьбы. Сначала сыграли маленькую, человек на сто двадцать, и мы с Нико отправились в свадебное путешествие на Пицунду. С нами поехали друзья, путевок у них не было, и весь медовый месяц они жили у нас.
А настоящую грузинскую свадьбу устроили, когда мы вернулись. Грандиозную - на шестьсот человек, в Доме кино. Вино привезли из Кахетии. Из подарков больше всего было дорогих украшений, золотых и серебряных. На свадьбе мы очень красиво танцевали: я с Нико, Софико с Георгием. Потом Георгий пригласил меня на танец и признался: когда Софико была в положении, он очень хотел дочку, и вот теперь Нико сделал ему такой подарок - привел в дом дочь. На следующий день Софико уехала на съемки, хозяйкой в дом меня вводил Георгий. Это был ритуал - дом-то я уже хорошо знала.

- Я знаю, что у этого дома очень романтическая история...
- Этот двухэтажный дом на горе Раздумий построил отец Софико, Михаил Чиаурели. Причем построил на том самом месте, где когда-то впервые поцеловал свою будущую жену Верико Анджапаридзе. Сейчас Софико надстроила третий этаж и открыла в нем театр. Улица, на которой он стоит, носит имя Верико...
- Тебе ведь и с ней довелось познакомиться?
- Наши комнаты были рядом. Однажды выхожу я из ванной, дверь в бабушкину комнату открыта, она стоит на пороге и грозно меня спрашивает: "Ты что, моим мылом мылась?" - "Бабушка Верико, как я могла взять ваше мыло? Нет-нет". - "Я же шучу с тобой, глупышка... какой ребенок!" Она позвала меня к себе, открыла сундук и показала свое богатство - оказывается, она, как и я, собирала мыло. Правда, ее коллекция была намного богаче...

Когда мы оставались вдвоем, она читала мне свои мемуары. Говорила: "Сядь. Слушай. Тебе это надо". Сидела, облокотившись на руку, всю в серебряных браслетах и кольцах. На нее можно было смотреть часами, как на икону. Живая легенда!
В конце лета мы с Нико уехали в Москву - во ВГИК. Как раз перед свадьбой я поступила на актерский, а Никуша перевелся из Тбилисской академии художеств на второй курс художественного факультета. Как я поступала во ВГИК - тоже отдельная история. Все заранее считали меня поступившей (я же к тому времени уже в девяти фильмах снялась!), и прежде всего - сам Бондарчук, это он набирал курс. Я сдала все экзамены, оставалась только история. И - провал! Выхожу из кабинета в полном тумане. И тут мой будущий сокурсник Дима Матвеев, быстро оценив ситуацию, бросается к телефону - звонить мастеру. Сергей Федорович чуть ли не в тапочках примчался меня спасать. Мне дали задание выучить XXVI съезд партии. Я его выучила так, что даже сейчас могу процитировать любую страницу. И сдала...

- Где вы жили в Москве?
- У Георгия Данелия, дяди Нико, у Ариадны Шенгелая, тети Нико. Но сначала снимали комнату. Я изо всех сил старалась быть образцовой хозяйкой. На свадьбу нам подарили хорошее белье, льняное, бабушка запретила мне сдавать его в прачечную, и я стирала сама. После лекций бежала в магазин, потом готовила - почти каждый день у нас были гости. Страшно уставала и постоянно не высыпалась...
Под Новый год приехали Софико и Георгий - привезли нам новые дубленки. Увидев, какая я бледная, измотанная, Георгий всполошился: начал выжимать гранатовый сок, варить глинтвейн и кормить меня грецкими орехами. Следил, чтобы я не простудилась. Убегая на занятия, я, как маленькая девочка, задирала юбку и показывала ему теплые штанишки. Правда, в подъезде тут же их снимала...
Москва так и осталась для Нико чужой. Он говорил: "Здесь небо серое". Следующий год мы провели в Грузии, а осенью я вернулась в Москву. Нико остался в Тбилиси.

- А почему так получилось?
- Мы стали постепенно отдаляться друг от друга, еще когда Нико учился в Москве. И в Грузию мы уехали, чтобы попытаться спасти наш брак, но это, видимо, было уже невозможно.
Он учился в Тбилисской академии художеств, писал потрясающие натюрморты в стиле фламандцев: виноград, гранаты, вино, цветы... Однажды его друзья уговорили меня к нему приехать. Никуша был в горах на этюдах, и пока мы туда ехали, ребята всю дорогу пели. Потрясающее многоголосие! Он ждал меня: был накрыт стол, стояла ваза с полевыми цветами, жарилась моя любимая картошка... Я как будто вернулась в детство. Никуша подхватил меня на руки и внес в дом. Мы так соскучились друг по другу...

На лето я осталась в Тбилиси. С той нашей встречи в горах прошло месяца два, я уже знала, что жду ребенка, а Нико все не объявлялся. Позвонить самой не позволяла гордость. Мы случайно встретились в мастерской у общих друзей. Неожиданно мне стало плохо, он вышел вслед за мной: "Что случилось?" - "Я жду ребенка". - "А как ты будешь рожать? У нас нет собственного дома". Это был удар в самое сердце. Наверное, он сам тогда не понимал, что говорит. Незадолго до этого Софико с Георгием развелись, и разрыв родителей на него сильно подействовал. А потом я узнала, что у него есть другая женщина, которая тоже ждет ребенка. Через несколько месяцев она родила, а я - нет...
Мы развелись, когда я вернулась из Парижа, со съемок фильма Данелии "Слезы капали". Выходим из загса, и Нико спрашивает: "Ты куда?" - "Домой". - "Какая ты красивая..."
Теперь мне кажется, что наш брак был обречен с самого начала. Мне было мало обручальное колечко, его пришлось переделывать, и появилась трещинка... А когда мы уезжали в свадебное путешествие, мужчины, как полагается, выпили, кто-то кому-то не то сказал, и на вокзале завязалась драка. Нико пытался прекратить ее, поранил руку, и капли крови брызнули на мое белое платье... Наверное, это были знаки судьбы, но тогда я об этом не думала.

- Но судьба все же подарила тебе двоих детей, правда, от разных мужчин...
- С Сергеем, моим вторым мужем, мы познакомились на киностудии Горького. Оба пробовались на роли в детской сказке: он - на принца, я-на принцессу. Потом мы вспомнили, что в одно время учились во ВГИКЕ, только на разных курсах, и даже комнаты в общежитии у нас были на одном этаже. А еще я вспомнила, как однажды занимала у него деньги. На духи. Мне не хватало, и подруга Лена Финогеева посоветовала одолжить у Сережи Максачева. И я, страшно смущаясь, попросила у него пятьдесят рублей.
На следующий день после кинопроб я улетала в Тбилиси. Окончив институт, я выбрала театр Шота Руставели, хотя меня приглашали и в "Ленком". Рейс задержали, я позвонила Сергею, и он сразу приехал в аэропорт. Мы сидели в кафе, время летело. Наконец объявили посадку. Прощаемся, и вдруг он снимает свою серебряную цепочку и надевает мне на шею.

С этого дня он стал часто звонить мне в Тбилиси, но разговаривал в основном с мамой. Меня трудно было застать дома - я репетировала новую роль. В день премьеры меня разбудил его звонок: "С Богом! Все будет хорошо!" А после спектакля ко мне подходит билетерша: "Вас на лестнице ждет молодой человек". Это был Сережа-в элегантном костюме, с огромным букетом цветов! Он признался, что сердце у него екнуло, когда увидел меня на сцене: на мне была подаренная им цепочка. "Ия, не зря я приехал".
Мы вновь встретились на съемках в Ялте. Вечером гуляли по набережной, и он вдруг сказал: "Я хочу, чтобы ты стала моей женой и родила мне много детей. Завтра я улетаю и даю тебе время подумать. Пожалей меня, я больше так не могу..."
Ему всего двадцать, а мне уже двадцать два, я не так давно развелась с Нико и боялась опять ошибиться. Мне трудно было снова решиться на замужество, но вне брака близкие отношения были для меня невозможны.

- И все же ты вышла за него замуж. Значит, в нем было что-то особенное?
- Он казался мне таким надежным... "Этот парень на голом острове город построит", - говорила моя мама. И я решилась. Вернулась в Тбилиси и сразу позвонила ему: "Приезжай". Он прилетел в тот же вечер. В загсе мы договорились (это же Тбилиси!), и свадьбу назначили на следующий день. Венчались мы в храме Святой Троицы. В Грузии всегда крестили детей, венчались, отпевали - испокон века так. Но почему-то с Нико мы об этом не задумывались.
Вскоре Сережа окончил ВГИК и переехал в Тбилиси. Его приняли в Театр русской драмы имени Грибоедова, и сразу все вокруг стали звать моего мужа-белоруса Серго. Я ждала ребенка, для нас обоих это было большим счастьем.

Перед спектаклем я всегда устраиваю генеральную уборку. И перед родами тоже решила привести дом в порядок - все сверкало. "Мама, - говорю, - я скоро буду рожать!" "Почему сейчас, - всполошилась мама, - когда Сережи нет дома?!" (Он в это время уехал куда-то на съемки.) Мама переживала больше меня. А я была на удивление спокойна: вышла из дома, перешла улицу - роддом был напротив. Весь персонал сбежался - Ия Нинидзе рожать пришла! И я родила сына - Георгия.
На следующий день прилетел счастливый Сережа, с букетом цветов взобрался к моему окну по пожарной лестнице. Я лежу вся в кружевах, с маникюром и кормлю армянского мальчика - Георгия мне кормить еще не давали, а молока было уже много. Соседка-армянка, у которой молока не было, сидит рядом и приговаривает: "О, мама-джан, спасибо тебе". Сережа просто дара речи лишился, увидев эту картину...
С Сергеем мы прожили пять лет. Он был хорошим отцом. Подолгу возился с малышом: купал, гулял с ним, укладывал спать. Это было продолжение его рода - сын, к тому же очень похожий на него.
Но все эти годы были для меня очень тяжелыми - у мамы обнаружили рак, она умирала долго и мучительно.
С Сергеем мы виделись редко - у него свои съемки, у меня - свои, и постепенно что-то стало уходить из нашей жизни. Он приезжал все реже и реже, и в конце концов мы расстались.

- А вы остались друзьями?
- Да, он помогает мне до сих пор. Сергей оставил театр, ушел в политику. Сейчас он - вице-губернатор Курской области. Женился, его жене двадцать пять, у них две маленькие дочки. Пока у меня нет своего дома в Москве, Георгий живет в семье отца, а дочь - со мной.
- А ее отец?
- Он живет в Америке. Я всегда была сильной женщиной, но когда мама так тяжело и страшно болела, я уже думала, что не выдержу. И, наверное, не выдержала бы, если бы не Михаил, отец моей Нины. Мы познакомились совершенно случайно, в гостях у подруги. Он помог найти маме врача, навещал ее, очень подружился с моим сыном, водил его в цирк.
Мы стали жить вместе, родилась Нина. Но у него с детства была мечта - уехать в Америку. Он уехал. А я осталась одна с двумя детьми.

- Наверное, это была не очень счастливая пора в твоей жизни?
- Как ни странно, именно тогда, в 30 лет, я и встретила самую большую свою любовь...
Стояла поздняя осень, промозглая, неуютная. Шла война Грузии с Абхазией. Блокада, с электричеством перебои, еду готовили на керосинке, за керосином часами стояли в очередях, лифт не работал - к себе на четырнадцатый этаж я поднималась пешком. Когда я меняла дочери подгузники, приходилось согревать их на груди - такой страшный холод стоял в домах. Люди выходили на улицу и ночи напролет жгли костры. Но, что поразительно, все театры работали и собирали полные залы. Когда в городе отключали электричество, зрители зажигали свечи - они приносили их с собой - и спектакль продолжался.
Как-то после репетиции мы с сыном брели домой. Город мертвый, кругом разруха, нищета. И вдруг из-за угла выплывает белый "понтиак" - мы глядим на него как завороженные. Машина останавливается. Из нее выходит мужчина в темных очках и направляется ко мне.

Его звали Ладо. Вначале я по инерции сопротивлялась нашему знакомству. Воспитывали меня очень строго. "Никогда не смотри на незнакомых мужчин, не оглядывайся на машины!" - поучала бабушка. Но оказалось, что с ним в машине - наш общий друг, он-то нас и познакомил.
"Мы хотим пригласить вас в ресторан, - сказал Ладо (это в блокаду, когда есть нечего!). - Вас и вашу подругу". На пару они меня уговорили.
Вечером Ладо за мной заехал. Садясь в машину, я как-то резко вскинула голову и ударилась о низкий потолок салона. Обруч, который на мне был, от удара раскололся пополам. Он мне был дорог как память о Париже, где снимался фильм "Слезы капали". К удивлению Ладо, я расстроилась. Он не мог понять, как можно переживать из-за такого пустяка, а мне это сразу показалось дурным предзнаменованием.
Весь вечер Ладо молча смотрел на меня, словно изучал... И никакого намека на чувства.

У своего дома я прощаюсь с ним и пытаюсь открыть дверцу машины. Она не поддается. "А вы еще раз попробуйте", - с улыбкой говорит Ладо. Я опять толкаю дверь - никак. Чувствую себя в ловушке и начинаю заводиться, почти кричу: "Откройте немедленно дверь!" Он говорит совершенно невозмутимым голосом: "Можно попросить вас рассказать свою биографию?" Я опешила: "Вы можете прочитать ее в любом киножурнале! Выпустите меня!"
Он дверь не открывает. Деваться некуда, оттарабанила я свою биографию, а он слушает и улыбается. Наконец открывает дверцу и спрашивает: "Можно увидеть вас завтра в кругу ваших подруг?" "Нет!" - говорю. И тут он делает серьезное лицо и тихо произносит: "А ты знаешь, кто я? Я вор в законе". Мне стало не по себе. Тем более что рядом с сиденьем я заметила маленький складной автомат. А он продолжает в том же духе: "Если завтра не приедешь (я сижу ни жива ни мертва, боюсь пошевелиться), - подъеду к твоему дому и буду сигналить до тех пор, пока не выйдешь. Все соседи будут смотреть". "Хорошо, - ответила я. - Подумаю". И выскочила из машины.

Дома тут же бросилась звонить нашему приятелю: "Ты с кем меня познакомил?!" И слышу в трубке, как он хохочет: "И ты поверила?! Это же шутка, Ладо работает вместе со мной в банке. Остальное он расскажет тебе сам".
На следующий день стою на балконе - темнеет, с горы мягко спускается темно-вишневый "крайслер" с зажженными фарами и плавно подъезжает к моему дому. Ладо сигналит, но тихо так, аккуратненько. Я спускаюсь, и мы опять отправляемся в ресторан, дорогой, очень уютный. Сидим с друзьями - вдруг Ладо встает и пересаживается за другой столик, подзывает официантку, о чем-то с ней шепчется. Девушка куда-то уходит и приносит мне букет алых роз. Показывает на него: "Тот мужчина просит передать, что Ладо любит вас!" Он вел себя как мальчишка. Потом развез всех по домам, и мы опять остались вдвоем...
Вот тут-то он мне все и рассказал.

Что влюбился в меня давным-давно, как только увидел фильм "Небесные ласточки". Что сразу объявил друзьям: "Я женюсь на этой девочке!" И что было ему тогда тринадцать лет. Он разыскал мой дом и караулил на улице в надежде проводить до школы. Потом не раз сопровождал меня то до дома подруги, то в булочную, но так и не решился заговорить. Помнил, во что я была одета, как закалывала волосы...
Ладо признался, что всегда следил за моей судьбой. Переживал, когда узнал, что я вышла замуж, и назло мне тоже женился. Знал, что я развелась, что второй раз вышла замуж, что у меня родился сын... Он знал обо мне все. Потом он стал рассказывать о своем детстве - как соседский мальчишка однажды выбил ему палкой глаз, о маме, которая была очень красивой... Долго говорил о войне, вспоминал о друзьях, которых потерял. Помню, что звучала моя любимая музыка из фильма "Однажды в Америке", оказалось, что и ему она очень нравится.

Мы не заметили, как начало светать. Всю ночь лил дождь, а под утро стих. Над горами появился огромный солнечный шар. Запели птицы. И тут он спросил меня: "Как же ваш муж мог уехать и оставить такую красивую женщину одну? Это опасно". Мы вместе встретили рассвет, и мне почему-то захотелось прямо сейчас показать ему своих детей. Дверь нам открыла няня... Он сразу понял, что мужчины в этом доме нет.
Ладо встречал меня после репетиций, провожал, но никогда не задерживался допоздна - соблюдал все правила приличия. И вдруг пропал. День его нет, два, три, неделю... Я чувствую, что заболеваю. И наконец Ладо объявляется - оказалось, что все это время он тяжело болел.

- Почему же он не мог позвонить?
- У него была семья. Он и не скрывал этого от меня. Вскоре между нами произошло то, что и должно было произойти. Мы оба были взрослыми людьми и знали, что делали. И тем не менее эта любовь стала для меня тяжелым испытанием.
- Ладо ушел из семьи?
- Нет, он продолжал жить на два дома, и это очень мучило меня. Но все равно мы были счастливы.
Он очень любил охоту, и я неожиданно для себя увидела совсем другую Грузию - его глазами. Как-то мы встречали рассвет в горах. Ладо с собакой вышел в поле, а я дремала в машине, укрывшись пледом. Вокруг все в дымке - стога сена, цветы... Мне казалось, что так будет всегда. Но, увы, наше счастье оказалось таким недолгим! Оно продлилось всего год.
Все самое свежее, Сплетни, слухи и скандалы о знаменитостях. Более 20000 уникальных посетителей в день могут увидеть Вашу рекламу. Спешите Сохрани свои данные в Америке Dedicated server hosting русскоговорящий персонал, реальные цены, скидки.

...В тот день мы стояли на балконе. Я о чем-то его спрашивала, Ладо был рассеянным и отвечал невпопад. Вдруг он произнес: "Я кандидат на тот свет. Я подозревал это давно, а вчера врач подтвердил, что мне осталось недолго". Когда-то он задал вопрос: "Ради меня ты смогла бы оставить театр?" Тогда я бы на это не решилась, но отныне моя жизнь принадлежала только ему. Я пришла в театр, где играла больше десяти лет, и написала заявление об уходе.
Борьба за его жизнь продолжалась два года. Несмотря на военное время, Ладо доставали плазму, несколько раз делали переливание крови. Но ничего не помогало, он умирал. Последние две недели он не приходил в сознание, лежал, сжимая в руке крест, который я ему подарила и который он никогда не снимал. И вот настал день, когда врач сказал: "Все, надо прощаться. Он уходит..." И в этот момент Ладо открывает живой глаз, и из него катится слеза... Я будто бы услышала его голос: "Спаси меня, Ия..."
Я была в отчаянии и понимала, что только в Божьей власти продлить его дни. И тогда я пошла в церковь, очень старую, туда, где служит наш патриарх. Зажгла свечу у алтаря и, выйдя из храма, упала на колени. Так, на коленях, со свечой в руке обошла церковь три раза. Было начало декабря, шел снег, и свеча все время гасла. Нищие перешептывались на паперти: "Какое же горе привело сюда эту женщину?" Какие-то люди брали у меня из рук свечу, зажигали ее в церкви и приносили мне, а я продолжала молиться.

- И твои молитвы были услышаны?
- Да, Ладо прожил еще пять дней.
Я не могла быть рядом, когда он умирал, - с ним находилась семья. Узнав о его смерти, я хотела броситься с балкона. Меня держали сын и няня, и Георгий сказал: "Мама, Ладо бы это не понравилось". Горе было сильнее меня, я кричала на весь Тбилиси: "Ла-до-о-о!"
В Грузии после отпевания сначала прощаются женщины, потом мужчины. Но я не могла проститься с Ладо в церкви - там были его родные. Всю службу, рыдая, простояла у храма, а потом пришла на его могилу. Три года я носила траур, даже спала в черной рубашке... На стене в прихожей остался гвоздь, на который он всегда вешал свою кепку. И всякий раз, видя этот гвоздь, я не могла сдержать слез. Потом повесила на него галстук Ладо, и мне стало легче.
Его похоронили на Верийском кладбище.

Он жил в Верийском районе и был влюблен в девочку из "Мелодий Верийского квартала". Незадолго до смерти Ладо мне сказал: "Как сладко жить! Ты продлеваешь мне жизнь..." Он хотел обвенчаться со мной, хотел, чтобы я родила ему ребенка, но судьба распорядилась иначе...
Ладо очень долго не отпускал меня, почти шесть лет. Нынешней весной мы с Ирой Понаровской, моей близкой подругой, были в Тбилиси и пошли на кладбище. Яркое весеннее солнце, и вдруг - снег. Снег в марте для Грузии - редкость. А Ладо так любил снег... И тогда Ира мне сказала: "Кики, это он прощается. Ладо отпускает тебя, отпусти и ты его".
- Ия, ты столько пережила. Осталось ли в тебе что-то от прежней "небесной ласточки"?
- Все. Клянусь тебе. Остались крылья. Я еще буду летать!

Автор: Надежда Пабауская
Сайт: People's History

"В самом начале сезона Бородай как-то пригласил труппу к себе на вечер... Мне на этом вечере приглянулся молодой, стройный, хорошенький юноша, с белыми пушистыми волосами и необыкновенно приятным голосом, но когда я... делилась впечатлениями о вечере и о понравившемся мне юноше, О.А.Голубева, сверкнув глазами, сказала: "Он не свободен. У него роман с актрисой, которую мы все уважаем, и мы не должны ей делать неприятности и возбуждать против себя. Оставьте его в покое". Я покорилась. Этот юноша был Василий Иванович Качалов". А та актриса, о которой шла речь, была Нина Николаевна Литовцева, спустя три года, уже после переезда в Москву, ставшая женой Качалова.

Литовцева (наст. фам. -Лёвестамм, по мужу -Качалова), Нина Николаевна(12.1. 1878-8. IV. 1956) - русская советская актриса и режиссёр. Нар.арт. РСФСР (1948). По окончании драм. отделения Моск. филар-монич. уч-ща(класс В л. И. Немировича-Данченко) служила в провинции. С труппой M. M.Бородая работала в Казани, Саратове, Астрахани. Роли: Роксана ("Си-раноде Бержерак" Роста-на), Сюзанна ("Безумный день, или Женитьба Фигаро"),Нора и др. С 1901- в труппе МХТ. Исполнила роль трепетной, тянущейся крадости Веры Павловны в "Иване Мироныче" Чирикова (1905), вострохарактерной манере играла горничную Фиму в "Детях солнца" (1905).Среди др. ролей: Ирина ("Три сестры"), Наташа и Анна ("На дне"), Варя("Вишнёвый сад"), Сарра ("Иванов"), Наталья Дмитриевна ("Горе от ума") и др. В 1908-16 Л. не работала в т-ре из-за болезни; вела педагогич.работу в театр. школах. В 1916-19 была режиссёром-педагогом во 2-йСтудии МХТ; исполнила роль матери Финочки ("Зелёное кольцо" Гиппиус).Пост. "Младость" Андреева (1919). С 1922 - режиссёр и актриса МХАТ.Пост.: "Николай I и декабристы" Кугеля (1926, худ. рук. Станиславский),"Наша молодость" Карташева (1930); участвовала в пост. спектаклей"Бронепоезд 14-69" (1927), "Таланты и поклонники" (1933), "Три сестры"(1940), "Дядя Ваня" (1947), "Плоды просвещения" (1951). Последниеактёрские работы Л.Картасова и графиня Вронская ("Анна Каренина"),Войницкая ("Дядя Ваня") - отмечены графич. сухостью, точностью иязвительностью характеристик.

Соч. "Из прошлого Московского Художественного театра", в кн. Ежегодник МХАТ. 1943, M., 1945, с. 383- 400.

«Надо бы отшучиваться, а я всерьез, поэтому и не получается гладко», — скажет Таня по ходу разговора, больше похожего на общий поиск вслух призрачных истин. Договаривались об интервью, но после двух с половиной часового разговора с удивлением обнаружила, что я, пожалуй, впервые говорила о себе в той же мере, в какой расспрашивала. Даже вопросы больше задавала личные. Не в смысле про личную жизнь, а волнующие лично меня. Откуда вдруг возникла во мне эта потребность рассказать ей о собственных ощущениях, понять хотя с трудом, но можно. Как у любого человека этого поколения, выросшего на «Ста днях после детства», «Спасателе», «Избранных», у меня сложилась обманчивая иллюзия давнего присутствия в моей жизни ее, ТАТЬЯНЫ ДРУБИЧ. Труднее понять, откуда в ней эта потребность слушать.

Наверное, в иной жизни она могла бы стать блестящим психоаналитиком. У нее редкий дар слышать. И невозможно определить, что это — профессиональное умение врача выслушивать больного, человеческая сущность, все вместе? Прежде я никак не могла себе представить ее на приеме в поликлинике — как могли пациенты рассказывать ей, прекрасной и неземной, про свои вполне земные болячки?! После разговора поняла — не могли не рассказать!
Перед этой встречей на ее неофициальном интернетовском сайте, созданном одним из поклонников, нашла странное эссе даже не о ней, а о человеке и его наваждении, принимающем образ Татьяны Друбич. С этого и начался разговор, с темы параллельной жизни человека и его публичного образа. Как наличие невольного публичного двойника влияет на жизнь реальной Татьяны ДРУБИЧ?

Некая параллельность бытия, хотя и в несколько утрированной форме, присутствует в ее героине в фильме «Привет, дуралеи!». Не случайно Рязанов хотел снимать в этой роли Ирен Жакоб, которая после фильма Кислевского словно пронизана темой параллельности жизни, вечной попыткой осознать возможность иной судьбы. И когда француженка сниматься не смогла, в качестве русской замены Рязанов выбрал именно Друбич.
Спрашиваю Таню о развилках судьбы. Задумывается ли она над тем, «что было бы, если бы не...» Не попала в 12 лет на съемочную площадку, не снялась в «Ста днях...», не пошла бы в медицинский, не встретила Соловьева в 14 лет, не рассталась бы с ним в 30...

— Конечно, задумываюсь, как всякий нормальный человек. Развилка — это возможность выбора. Все зависит от душевной зрелости. Сначала ты рождаешься таким, как есть, а потом становишься, каков есть. В моем поколении вариантов было не так много. И все прожили как бы не свои жизни. Рисковали только отъезжающие и попавшие в Афган. Мой «двойственный» вариант кажется самым эффектным. Кино и медицина дали мне такой объем жизни, который был бы недоступен в случае однозначного выбора. Но и за это надо платить. Из-за кино я по-настоящему не реализовалась как врач, а в этом я чувствую свои истинные, даже природные способности. Мои друзья все уехали, работают врачами в Америке, в разных странах. Я застряла из-за кино. Обман был, что это — жизнь. И, казалось, нормальная. Сейчас это чувство пропало. Счастье, что я не бросила медицину. А вообще теперь мало что изменилось, потому что понимание судьбы подменяет или успешная карьера, или способность заработать. А судьба — она у мальчиков, погибших в Чечне или выбравшихся оттуда. Все одновременно очень просто и очень сложно. После Путина, которого, как бильярдный шар в лузу забили, я про судьбу перестала понимать. Единственное, что я знаю точно: если бы мой папа не умер, когда мне было 17 лет, моя жизнь сложилась бы иначе.

Она несколько лет не проявлялась публично. Потом было несколько ее интервью по большей части в глянцевых журналах и в женской телепрограмме, из которых напрашивался вывод, что Друбич — редкий пример того, что и человек, бывший воплощением всей прелести былого, смог найти свое место в жизни, построенной совсем по другим правилам. В интервью перечислялись приметы новой успешности: Друбич — глава представительства немецкой фирмы, Друбич за рулем дорогой машины, Друбич строит дом в Жуковке... А мне хотелось спросить: она ли это или снова созданный медиа параллельный образ, имеющий мало общего с каждодневной работой души?

— Когда это новое время началось, жить стало неприятнее, но проще. Потом приятнее (в смысле потребления), но стыдно. Наша жизнь, как кто-то удачно сказал, похожа на завязавшего алкоголика. Ощущение, что мы завязали, но скучаем по тому состоянию, когда пили. Мы умели жить без денег, а с деньгами стали теми, кто мы есть на самом деле. Большей частью безжалостными жлобами. Раньше казалось: все плохо, а люди хорошие, жить им кто-то не дает. Оказалось, не кто-то — мы сами. Порода у нас человеческая такая. Поэтому стараюсь жить максимально независимо и замкнуто. Поэтому и стала заниматься предпринимательством, иначе пришлось бы жить по навязанным правилам. А так — выбираю я. И отвечаю тоже я.

Спрашиваю: был ли у нее день, когда она, проснувшись утром, не знала, чем кормить ребенка, где работать, как жить?

— У каждого бывает край. По сравнению с испытаниями других он может показаться несерьезным. Но это не меняет сути. И у меня было всякое. Но я никогда не хотела зависимости. И это жуткая гибельная черта для женщины.
— У вас нет той спины, за которой «как за каменной стеной».
— Нет никакой спины. Я крайняя.

Этот крест умных женщин — всегда искать надежную стену и в итоге оказываться сильнее, казалось бы, обретенной стены. Может, от этого креста та надломленность, которую не скрыть в самых отретушированных портретах женщин уходящего века — от Веры Холодной, с которой Таню почему-то так любят сравнивать журналисты, до нее самой, глядящей со ставших классикой кадров Соловьева и Лебешева и с портретов Валерия Плотникова. Глаза (да простится мне еще одна банальность) выдают. Надлом ни за кринолином, ни за тусовочным прикидом не скрыть.

— Мы все надломлены и сами себя гробим дальше. Только что всем городом похоронили Собчака и тут же выбрали Яковлева. Мы и себя точно так же «выбираем».

Если мы все проживаем не свои жизни, то какие они, наши? Какой была бы настоящая жизнь Татьяны Друбич, отличная от теперешней? Таня начинает отвечать, что не хотела бы взаимодействовать со многими людьми, постоянно общаться с которыми заставляет эта «не своя» жизнь, но вдруг резко сама себя перебивает:

— Если б я могла, я бы в космос улетела, клянусь! Купила бы билет и улетела! Начались разговоры о коммерческих полетах, и я встрепенулась, вот бы здорово. Я даже позавидовала Оле Кабо, когда ее готовили к полету. Может, это иллюзия, но только вырвавшись из этого пространства и вернувшись, можно что-то важное понять в себе и выбрать для себя.

И, словно услышав эти слова, зашедший через несколько минут редактор приносит сувенир — календарь со снимками, сделанными на орбите обозревателем «Новой газеты» Юрием Батуриным, когда-то сорвавшимся в космос примерно с тем же посылом.
— А в кино перспективы сейчас есть?

— Перспектив никаких. С «Тургеневым» ничего не вышло. Не нашлось денег. Фильм «Москва» все строится. Несколько лет. На НТВ медицинская программа у меня, к сожалению, не получилась.

Так, легко и грустно зачеркивая собственное кинематографическое настоящее, Друбич с увлечением рассказывает о новом фильме, который снял Сергей Соловьев и — что кажется невероятным — спродюсировал Никита Михалков.

— Сережа снял изумительную картину «Нежный возраст» — про поколение, которому было пятнадцать, когда началась «новая жизнь». На них, по сути, отыгрались. Но картина как раз о выборе, о котором мы с вами, Лена, и говорим. Это последние советские пионеры в постсоветской рыночной реальности: от умирающих от передозировки до цветущих директоров супермаркетов и добровольцев в Чечню. Такая энциклопедия русской жизни. Сережа снял своего сына Митю, это история почти про его жизнь. Сережа не скрывает, что привязан к близким людям и хочет с ними работать.
— А Ане он не предлагает сниматься?
— Она снималась в «Черной розе» и в «Доме под звездным небом». Сейчас не хочет категорически. Анино поколение — первое свободное, непионерское, оно умеет выбирать, и ничего не боится. Но в нем тем не менее еще достаточно инфантильности. Вообще им с нами повезло. Между мной и родителями всегда была огромная дистанция, они жили своей взрослой жизнью, не соединимой с моей. Они и одевались по-взрослому, и ощущали себя большими, я не могу представить свою маму в джинсах. А мы с Аней слушаем одну и ту же музыку, практически одинаково одеваемся.
— Кем вам легче быть сегодня: мамой или дочкой?
— Мне легко быть матерью. И дочкой тоже, стало быть, легко, когда сама мамой стала. Что бы ты в жизни ни делал, оценку себе ставишь на детях. И эту оценку не натянешь. Интересно было бы описать разные типы родительского эгоизма. Знаете, что рассказывают акушерки про теперешних рожениц? Как вы думаете, какой первый вопрос задают большинство женщин сразу после родов?

Исходя из собственных ощущений, не могу предположить ничего, кроме: «Мальчик или девочка?» и «Все ли с ребенком в порядке?»

— Теперь не о ребенке спрашивают, а волнуются: «Я порвалась?» Это даже не новая психология, а новая технология жизни. Все, что происходит с генетикой, с клонированием, очень изменит жизнь. Семья биологически становится не нужна. И выражение «нашли в капусте» теряет свой иносказательный смысл, превращаясь в виртуальную суперреальность.

Таня говорит о том, что дети открывают все, в нас глубоко скрытое. «Не бывает такого, что человек хороший, только ребенок у него вырос плохой!» И если Таня считает, что оценку ставишь себе на детях, спрашиваю, какую оценку ставит она себе?

— Очень высокую. Аня «красивая, как папа, и умная, как мама».
— Чем занимается сейчас Аня?
— Музыкой. Но я этого опасаюсь. Непонятно, что будет с музыкой в следующем веке. Сейчас котируется быстрая успешность во всем. Тем более на сцене. И успехи слишком легковесные, часто случайные. Какой-то спортивный образ жизни — все время надо выдавать результат. Иначе тебя «не будет», тебя потеряют по дороге.
— Может, эта «спортивность» взялась в нашей жизни от того перелома, который все пережили, когда показалось, что можно только рвануть и в одночасье всего достичь?
— А чего достичь? Это самый важный вопрос — чего именно достичь?! То ли естественно и последовательно развиваться в профессии, совершенствуя и собственную личность, и ремесло, то ли стремительно занять первое место и положить жизнь на то, чтобы его удержать.

Она стыдится собственных интервью и портретов в роскошных журналах в то время, как в Чечне идет война. Но, преклоняясь перед этой удивительной совестливостью, глядя на дивный портрет, снятый Плотниковым в интерьерах Пушкинского дома, думаю, она все-таки не права. Должен же кто-то напоминать, что и в этом новом, глянцевом, но на редкость некрасивом мире есть красота.

— Все модные атрибуты жизни, включая журналы, остаются провинциальными и вульгарными в нашем российском пространстве. Ну это ладно. Чувствуешь себя уродом и воспринимаешься всем миром как урод. Живешь с чувством вины. То за Афганистан, то за Чечню, то за свой хороший автомобиль, то за то, что хорошо живешь в проворовавшейся стране. Это чувство вины все время пытаешься компенсировать такими вот, например, интервью. А это еще хуже. Все как-то нечестно. Но здесь такие правила.

Наверное, мы этой страной отравлены. Но остается надежда — не на возможность уехать, а на чувство космополитизма, которое наши дети должны впитать с нашим молоком. Чтобы не мучаться потом, уезжать или остаться, а просто не понимать смысла подобного вопроса. Чтобы уезжать и возвращаться по мере необходимости, не делая факт пересечения границы мерилом любви к родине.

— Как это получается у Славы Полунина. Он делает то, что никто в мире не может, — преодолевает земную гравитацию и наше уродство.

«Snow show» Полунина Таня называет даже не потрясением, а «просто счастьем».

— На его спектакле что-то меняется, будто фея пролетела, и весь бомонд, собравшийся в «Новой опере», все VIP- гости стали просто людьми. Впервые с детства было чувство, что я пришла туда, где меня любят. Это было просто счастье! Ведь счастье человека исчисляется количеством любви, которое он получает от других. А Слава на своих спектаклях любит нас бескорыстно и щедро. И делает счастливыми.

Спрашиваю, что еще в нынешней культурной жизни кажется ей значимым?

— С одной стороны, культурная жизнь замещается политическими сюжетами, интригами и героями. С другой — как люди ходили в консерваторию, так и ходят. С третьей — мне кажется, необычный интерес московской интеллигенции к такому жанру, как детектив, к Акунину например, — проявление усталости всякого рода.
— Таня, а способность любить с возрастом не теряется?
— Способность любить, как талант, никуда не девается. Только предметов любви становится все меньше и меньше.
— А времени для самой себя хватает?
— В последнее время стало хватать, к сожалению. Плохая ситуация, когда времени хватает...

Сейчас Таня больше занимается делами фирмы. Говорит, что нужно придумать какой-то баланс этой правильной деловой жизни, но баланс пока не находится. Мы предложили Татьяне перевести идею несостоявшейся телепрограммы о здоровье в газетную плоскость, вести рубрику в «Новой газете» — не только о медицине, о жизни вообще. Таня обещает подумать.
— В юности человек мечтает, представляет, как жизнь сложится, но с годами люди все больше опасаются заглядывать вперед, представить себя в старости. Вам никогда не хотелось «заглянуть» в свою старость?

— Старость жду даже с радостью. Это же наверняка новые впечатления и ощущения, зачем же от них отказываться. Наблюдаю за тем, как меняюсь с возрастом, и мне это нравится. Старость — это результат жизни, и она будет такой, какую жизнь я прожила.

Она и дом строила немножко для того, чтобы в старости сидеть там в окружении внуков.

— И правнуков !!!

«Новая газета»
Автор: Елена Афанасьева

- Какая у тебя милая и маленькая собачка...
Л.: - Это Фрося. Её вообще-то зовут Афродита, иногда Страшный Зверь. А ещё у меня есть рыба. Их у меня было две, но позавчера одна застыла на месте и не дышала, просто лежала и умерла... Еще у нас была черепаха, была крыса и попугай.
- В мюзикле "Энни" тоже есть собака, но совсем не маленькая и на вид очень грозная. Ты не боишься работать с ней?
Л.: - Я вообще собак люблю больше всего. В "Энни" у нас Тирли. Она ужасно добрая и умная, понимает практически все команды и знает, что делать, если сказали: "Тирли, пора на сцену!". Но сначала к нам привели ирландских волкодавов, таких огромных собак. И хотя они были тоже очень добрыми, я не могла с ними справиться. Они быстро поняли, когда нужно уходить со сцены и тянули, просто невозможно было допеть арию.
- Юлия, как в Лизиной жизни появилась "Энни"?
Ю.: - Очень просто. Мы разместили на одном из сайтов в интернете свои фотографии и резюме. И...нам позвонила Катя Корабельник. Она спрашивает: "У вас девочка поет?" Я отвечаю: "Вроде да". "А танцует?" Я: "Ну, собственно, смотреть на это невозможно, но...с большим удовольствием". И она нас позвала на кастинг. И нам сразу же после кастинга предложили главную роль.

- Лиза, ты очень волновалась, когда первый раз вышла на сцену в мюзикле "Энни"?
Л.: - Первый раз - да, а сейчас - нет. Больше за актеров волнуюсь, за животных, вдруг они как-то плохо сыграют и зрителям не понравится. Мне почему-то очень важно, чтобы зрителям понравилось. И мое актерство, и как играют партнеры, и как играют животные.
- Ты всегда во время спектакля смотришь на зрителей со сцены?
Л.: - Да. Всегда запоминаю лица, кому дарят цветы, кто мне дарит цветы, кто в зале смеется, кто нет.
Ю.: - Раньше она абстрагировалась от зрителей, говорят же, что не надо смотреть в зал, а сейчас так не получается. И мне кажется это хорошо: театр, в отличие от кино, - контактная вещь. Например, когда в зале какой-нибудь мальчик кричит: "Не отдавайте ее!", она радуется, потому что это значит, что зритель поверил тому, что Энни сейчас заберут. Или наоборот, чего-то там в зале не смеются, ну так сейчас подожму! Я не понимаю, почему нельзя смотреть в зал, ведь ты работаешь на людей...
- Как вам удается совмещать школу и работу в театре? Я знаю, что Лиза хорошо успевает по всем дисциплинам.
Ю.: - Третий класс мы учились дома и ходили каждую четверть сдавать экзамены. В этом году мы попросили разрешения о свободном посещении. То есть мы ходим в школу всегда, кроме тех дней, когда у нас репетиции, съемки или что-то еще. И за пропущенные дни мы должны отчитаться, сделать все уроки, что задавали в этот день.

- Лиз, тебя не смущает то, что твои друзья и одноклассники обсуждают как ты работаешь на сцене, снимаешься в рекламе?
Л.: - А мне интересно послушать, что говорят мои одноклассники. Некоторым нравится, некоторым – не очень. Кто-то говорит, что мне эта реклама нравится, потому что ты там играешь, а так, в принципе, вообще не нравится.
- Тебе нравится сниматься в рекламе?
Л.: - Если честно, мне все нравится.
- Прямо все-все?
Л.: - Да, все нравится. Я не помню ничего, что мне бы не нравилось.
- Хорошо, а что нравится больше? Играть на сцене в театре или сниматься в фильмах?
Л.: - Я не могу это сравнить, для меня все хорошо. Когда выходишь на сцену – это по-своему интересно, когда снимаешься – по-своему. Мне кажется, что так вообще нельзя сравнивать. Это так же как ответить на вопрос: кого ты больше любишь маму или папу.

- Ты помнишь свои первые съемки?
Л.: - Да, это был фильм "Ковчег". Мне было четыре года. Я совсем не понимала смысл этого фильма, я тогда была еще совсем маленькая.
- Когда ты в первый раз попала на съемочную площадку, что ты почувствовала? Расскажи, что там происходило.
Л.: Если честно, я не понимала, что от меня хотят взрослые. И что это за штуковина такая, которая всегда на меня смотрит. Я не понимала, зачем меня одевают во что-то, зачем стоят какие-то декорации, какие-то люди вокруг ходят. Потом я начала понимать, что это – камера, что потом по телевизору будут показывать. И то, что все эти люди – они тоже актеры.
Ю.: - Но когда она поняла, что эта штуковина - камера и она здесь главная, то уже не могла оторвать от нее глаз. Мне даже говорили: "Мамочка, ложитесь под камеру, чтобы ребенок не смотрел в объектив".

- Я понимаю, что тебе очень понравилось быть актрисой. И как дальше складывалась твоя артистическая карьера?
Л.: - Дальше я ходила на кастинги и меня выбирали на фильмы, на рекламу...
- Ты уже много снималась в кино, и в рекламе мы тебя видим частенько. А какая роль тебе нравится больше всего?
Л.: - Мне очень понравились самые последние съемки. В фильме про войну. Я там играла немую девочку, которая потеряла на войне своих родителей.
- Как же ты без слов показывала эмоции?
Л.: - Да, там были одни эмоции, немой язык. И нужна была фантазия...Там был кадр, когда меня учили рисовать. А потом выяснилось, что я умею рисовать. И я рисую папу, маму, дом, дерево, взрыв. Конечно, я спрашивала режиссера, какой должна быть эта девочка, может она грустная, может веселая...
Ю.: - ...я все жду, жду, когда будет сцена, где Лизон рисует "дом, дерево, взрыв". Такой страх, она же все через "призму себя" пропускает...И вот эта сцена...я сижу перед монитором и понимаю, сейчас будет или очень хорошо, или очень плохо. И тут звучит фатальная для Лизы фраза: "Генеральная репетиция". А Лизка после театра поняла, что генеральная репетиция – это то, что режиссер хочет увидеть в идеале, то есть все должно быть даже лучше, чем во время спектакля. И начинается...Ей рисуют кошечку, она сидит так, смотрит. Собачку. " Ну, Лиз, ты хоть улыбнись, что ль". Лиза сдержанно улыбается. Потом они рисуют "маму". И у нее начинает меняться физиология.

Вряд ли Лиза сама понимает, что в такие моменты с ней происходит, но у нее вдруг покрывается пятнами лицо и как-то очень странно чуть-чуть увлажняются глаза. В сценарии написано: "девочка волнуется и рисует женскую фигуру". И вот я действительно вижу девочку, которая волнуется. И она рисует женскую фигуру: "Мама". Потом солдата. Пишет: "Папа". А потом как-то так странно перехватывает этот карандаш и уже быстрее рисует дом, потом еще быстрее - дерево. И совсем быстро рисует взрыв. И когда она нарисовала этот взрыв, она начала плакать уже навзрыд. Но и этого ей показалось мало и Лиза, рыдая, сначала рвет карандашом бумагу и продолжает рьяно рисовать в воздухе. Слезы теперь льются на всех. И только на этом пике слез, она вдруг падает навзничь на стол...Ребята за моей спиной, если перевести это на русский язык, говорят: "Офигеть!". Я уже такая радостная, меня колбасит: "Клево, Лизон! Ты – молодец, ты все сделала". И тут мы понимаем, что всхлипывает уже режиссер и спрашивает: "А мы снимали?" А все говорят: "Неа"...(пауза)

- И она вновь все повторила один в один?
Ю.: - Эта морда, которая театр полюбила до невозможности именно из-за такой вот мгновенной реакции зрителя, поднимает от стола совершенно счастливое личико и победно так на всех смотрит...И это нормально, это обычные творческие амбиции. Она уже поняла, что её здесь приняли за настоящую актрису...И вот начали снимать по-настоящему, ее подгримировывают, говорят: "Ну, Лиза, давай". Она смотрит и таким совершенно омерзительным кокетливым голосом спрашивает: "А плакать надо?" (пауза)
- Для меня самое обидное, когда говорят: "...И уберите маму". Я это терпеть не могу, потому что я теряю такие моменты из Лизкиной жизни, ведь это настоящая история и забыть ее невозможно. Знаете, бывает момент не просто материнского счастья, а творческого счастья. Это когда я подхожу к режиссеру, а он говорит: "Знаю, знаю, сцену снимаем без репетиции". То есть они ей верят. И это необыкновенный кайф. И для Лизы, и для меня...Но самое главное, она что-то особенное поймала в этом деле... Потому что всем и всегда говорит...
Л.: - Если я не буду актрисой, то буду режиссером или гримером!

- Но сейчас ты у нас уже состоявшаяся актриса и работаешь со многими известными людьми. С кем тебе работать было наиболее приятно?
Ю.: - Вы знаете, у нее есть дневник, где она пишет о людях, с которыми ей приходилось работать. Это не тайный дневник, она записывает, чтобы не забыть. В нем ни про кого плохо не написано, но по нюансам можно определить кого она любит, а кого похвалила из вежливости, про кого-то просто " . .он хорошо выполняет команды, хороший актер", а про другого "я его очень люблю"...Вот, например, Андрея Соколова мы очень любим, Пашу Бердичевского тоже очень. А какой кайф читать такие строчки восьмилетнего человечка: "А потом Нина (Чусова) стала моим любимым режиссером, а я ее любимой актрисой".
- Как вы поняли, что Лизе нужна именно сцена?
Ю.: - Ну как... Ну все же учатся в детстве стишочкам, песенкам, тем более, что в садик мы её не отдавали, было приятно заниматься с ней дома. И где-то в года три с половиной мы понимаем, что она все чем-то хочет заниматься.
Л.: - Была передача про моделей и я все говорила: Запиши меня, запиши...

Ю.: - Короче, куда мы её только не записывали, несчастную. Потом несчастными стали мы. Представляете, семь дней в неделю, и ты как робот ходишь: рисование, танцы, музыкальная школа...Мы все думали пусть выберет. А потом произошла история, когда Лиза смотрела "Красную Шапочку". И две серии она просидела, уперевшись носом в экран, я думала она глаза испортит, так она следила за этой Красной Шапочкой. И после у нее был только один вопрос: "Как эта девочка туда попала? Расскажи мне".. "Ну как? Ну, девочка, актриса...Ты думаешь, как эту песенку снимали? Она как начала с утра скакать по лесу так до вечера и скакала, только чтоб эту песенку сняли" и "Что у девочки была тяжелая жизнь". А Лиза в ответ: "хорошо, но как она ТУДА попала?". И я поняла - она готова ко всему, чтобы тоже попасть. И я подумала, если у человека есть страсть, то надо дать возможность...
- Лиза работает как взрослая, а значит и как взрослая получает зарплату.
Ю.: - Мы стараемся, чтобы из-за каких-то финансовых переговоров не срывалось то, что Лиза хочет больше всего на свете. Часто мы даже не задаем этот вопрос. И часто получается, что все денежки, которые мы получаем за съемочный процесс, мы тратим тут же в экспедиции, потому что нам нужно, во-первых, кушать не так как взрослые, а кашки-супчики, а, во-вторых, чувствовать себя счастливыми, то есть если ребенок хочет какую-то конфету, нельзя ему ответить: "слушай, так у нас деньги с тобой закончатся". То есть мы ещё помимо с собой берем, когда едем на съемки. Это, конечно же, серьезный вопрос - деньги, но...в магазине игрушек не купишь возможность сняться в кино...

- Лиза, ты помнишь на что ты потратила свою самую первую зарплату?
Л.: - Я купила папе шахматы, себе - такой маленький сувенирчик... мне хотелось, чтобы он сохранился до того момента, если он у меня случится конечно, когда я стану актрисой, и я буду вспоминать, что это была моя самая первая зарплата, моя самая первая добыча.
Ю.: - Лизон - честный товарищ. Когда она получила свою первую зарплату, а ей было четыре года, она взяла ее в руки и...у нее значит на лице такая работа мысли, а мы затаили дыхание и наблюдаем, ведь это же очень большая проверка человека - деньги, они частенько бывают мерой всего: интеллигентности, порядочности, любви...А у нее в тот момент была единственная проблема: они никак не делились на три кучки! Она их перекладывала, перекладывала, ей было очень важно разделить на три части: папе, маме, себе. (пауза) Лиза и сейчас делит свои заработанные деньги на три равные части, как и раньше. Только теперь: маме, себе и на хозяйство. Мы с ней почти одинаково зарабатываем.
Л.: - Если честно, я очень хочу построить дом для животных. Для всех животных. Вот, например, кролики...Я их туда заберу, бездомных собачек, котят брошенных. . .
- Это хорошая мечта. А ещё о чем ты мечтаешь?
Л.: - Посмотреть на себя из зала. Не на кассете, а именно в момент игры.
- Юлия, какие у вас планы на ближайшее будущее?
Ю.: - Продолжаем сниматься в "Адвокате". Кстати, это одна из самых приятных команд, с которыми приходилось работать. Ещё у нас продолжаются съемки в "Частном детективе". И, конечно, у нас есть "Энни".
- Лиза, взрослые часто при тебе говорят о тебе же самой. Ты не зазнаешься?
Л.: - Нуууу...
Ю.: - А чего ты сразу на меня косишься? Думаешь как отвечать?
- Ну, тогда пусть мама скажет.
Ю.: - Все слышат как хвалят, но никто не слышит как её ругают. А ведь прежде всего она пашет и пашет очень много. И отношение к ней без скидок на возраст. А потом... Лизон - очень совестливая. И она просто очень хороший человек. На самом деле.

Беседовала Эльвира Сименюра
Фотография Дмитрия Александрова
Сайт: ruskino.ru

1999 год вновь ознаменовался совместной работой Пенелопы и Альмадовара - актиса сыграла одну из главных ролей в нашумевшей картине "Все о Моей Матери" /Todo sobre mi madre/, ставшей открытием Каннского Кинофестиваля и получившей Оскар как "Лучший Иностранный Фильм Года". После такого успеха актриса стала желанным гостем на съемочных площадках Голливуда - в 2000 году она составила пару Метту Деймону в ленте Билли Боб Торнтона "Дикие Сердцем" /All the Pretty Horses/, в 2001 - выступила в роли жены Джонни Деппа в "Кокаине" /Blow/, и в роли возлюбленной Николаса Кейджа в "Выборе Капитана Корелли" /Captain Corelli's Mandolin/. Однако наибольший интерес у публики, бесспорно, вызвал роман Пе с Томом Крузом, начавшийся на съемочной площадке фильма "Vanilla Sky" и постепенно переросший в любовь актеров в реальной жизни.

© Alter-Ego,
специально для Kinomania.Ru

На Каннском фестивале этого года Пенелопа Крус получила приз за исполнение главной роли в фильме Педро Альмодовара "Возвращение". В Каннах даже говорили о торжестве справедливости: наконец-то, к тридцати двум годам, Пенелопу официально признали хорошей актрисой, а не только хорошим "материалом" для колонки светских сплетен. Но фильм Альмодовара вряд ли заинтересует кого-то за пределами его родной Испании - любой фестиваль становится древней историей на следующий день после его закрытия, и потому публику по-прежнему больше интересуют не роли Пенелопы, а ее мужчины. Склонная к пафосу светская пресса величает Пенелопу то испанской колдуньей, то мадридской мадонной, нисколько не смущаясь явным противоречием: мадонна не может быть колдуньей. На мадонну Пенелопа Крус никак не тянет, а что до колдуньи, то многие женщины склонны называть ее менее поэтично - ведьмой. На самом деле, Пенелопа Крус - это настоящая женщина-вамп в классическом понимании этого слова, которое является ничем иным, как сокращением от "вампир".

Настоящая жизнь любого человека начинается в тот момент, когда он принимает первое серьезное самостоятельное решение. Пенелопа Крус приняла такое решение в пятнадцать лет, в 1989 году, когда победила на конкурсе молодых талантов, устроенном одним из ведущих кастинговых агентств Испании. Более того, юная особа приняла сразу три решения. Во-первых, она обойдется без диплома о среднем образовании и потому в школу больше не пойдет. Во-вторых, она не будет танцовщицей, и не важно, что деcять лет жизни были потрачены на занятия балетом - классическим, испанским национальным и джазовым. В-третьих, ее мужчина должен быть взрослым, богатым и знаменитым. Со школой Пенелопа не прогадала: она стала ведущей популярной молодежной телепрограммы и зарабатывала больше, чем ее родители (средней руки бизнесмен и парикмахерша) вместе взятые. О балете девушке тоже не пришлось пожалеть: у известных ведущих зарплата гораздо выше, чем у балерин, а телодвижений значительно меньше. А с богатыми и знаменитыми мужчинами все вообще вышло, как нельзя лучше.
Еще на конкурсе молодых талантов Пенелопа произвела неизгладимое впечатление на Бигаса Луну - одного из самых известных режиссеров испанского кино. Сорокатрехлетнего творца настолько очаровала девушка, что он хотел немедленно дать ей главную роль в своем новом фильме, но был остановлен уголовным кодексом -- его проект (как и большинство испанских фильмов) был насыщен эротикой, плавно переходящей в порнографию, а закон запрещает задействовать в таких сценах несовершеннолетних актеров.

В реальной жизни отсутствие паспорта помехой для секса не является, но Бигасу Луне и тут пришлось обождать. В пятнадцать лет Пенелопа еще не думала о карьере в кино, и режиссер ее интересовал значительно меньше, чем музыкант - двадцатишестилетний Начо Кано, лидер самой известной в то время в Испании поп-группы "Мекано" и одна из самых ярких фигур тогдашнего испанского бомонда. В 1989 году Пенелопа снялась в клипе этой группы, и тогда же начался ее роман с Начо. Эта связь сыграла в судьбе Пенелопы огромную роль: она сразу стала самой узнаваемой и "обсуждаемой" девушкой в стране, чем в значительной степени объясняются интересные предложения от телевидения, а также модельных и рекламных агентств.

Настоящая "вамп" - опасная спутница жизни, но Начо Кано понял это слишком поздно. До появления Пенелопы, его группа "Мекано" была сплоченным мужским коллективом, а после ее прихода отношения между музыкантами стали быстро портиться. Другие участники группы (одним из которых был родной брат Начо) считали, что Пенелопа плохо влияет на их лидера, и были правы - он занимался своей пылкой возлюбленной гораздо активнее, чем творчеством, а ее мнение стало более весомым, чем точка зрения коллег. Пенелопа не осталась в долгу и принялась дудеть Начо в ухо старую, как мир, песню: "Зачем тебе эти дармоеды и бездарности, если ты можешь сделать прекрасную сольную карьеру?" Мужчинам такие женские речи всегда приходятся по душе, и, в 1992 году, "Мекано" прекратила свое существование. Однако сольная карьера Начо Кано не сложилась, и Пенелопа его очень быстро разлюбила. Тем более что к тому времени ее собственная карьера получила мощный толчок. Бигас Луна, для которого Крус стала навязчивой идеей, дождался своего часа: Пенелопа достигла подходящего возраста, ее перестало интересовать телевидение, и она приняла четвертое принципиальное решение - стать актрисой большого кино. В 1992 году Луна снял ее в "чернушной" драме "Ветчина, ветчина". Картина наделала много шума прежде всего из-за знойных эротических сцен в мастерском исполнении Пенелопы. Скромные и верующие родители были очень огорчены, но девушка их успокоила: "Мама и папа, не волнуйтесь. Когда я раздеваюсь, я знаю, что делаю".

Пенелопа действительно знала, чем молодая неопытная актриса может взять продюсеров, режиссеров и публику: она разденется еще, как минимум, в восьми фильмах (больше, чем какая-либо из ныне известных актрис), зато станет самой снимаемой испанской актрисой и будет делать по три-четыре картины в год (по этому показателю ей тоже нигде нет равных). Среди ее работ будут все культовые испанские фильмы 90-х, в том числе драмы "Живая плоть" (1997) и "Все о моей матери" (1999) Педро Альмодовара. Крус вообще станет любимой актрисой этого режиссера, и данный факт свидетельствует о наличии у нее драматического дарования - на убежденного гомосексуалиста Альмодовара женские чары Пенелопы подействовать не могли. Что касается мужчин, которых теперь принято именовать "натуралами", то Бигас Луна не смог удержать Пенелопу. Она запустила коготки в одного из самых богатых людей Испании - потомственного мультимиллионера Гиги Сарасола. Роман был бурным, но увести сеньора Сарасолу из семьи Пенелопе не удалось - католики свято относятся к браку, да и деловые интересы были замешаны. В середине 90-х Пенелопа в первый и последний раз изменила своему принципу - в ее жизни возник единственный (из известных общественности) незнаменитый мужчина - чешский кинематографист Томаш Обермайер. Но чех недолго радовался, поскольку на горизонте возник пакистанец - миллионер и плейбой Фаиз Ахмад. Знойный представитель Востока специализируется на молодых актрисах - это с ним совсем юная Скарлетт Йоханссон жила в Японии во время съемок прославившего ее фильма "Трудности перевода". Правда, роман Ахмада с Йоханссон имел отдаленное отношение к ее карьере, а вот связь пакистанца с Пенелопой Крус странным образом "совпала" с ее появлением на голливудской арене.

Даже если Фаиз Ахмад и протолкнул Пенелопу в Голливуд, то на этом его участие закончилось. Уже в 1998 году во время съемок своего первого голливудского фильма "Далекая страна", она сказала в одном из интервью: "Сегодня я - свободная женщина. Я с самого раннего возраста была "чьей-нибудь девушкой", так что немного одиночества мне не повредит". На самом деле, это означало: "Ну, Голливуд, держись!" На съемках "Далекой страны" Пенелопа соблазнила своего партнера Вуди Харрельсона - он ушел от своей постоянной спутницы жизни Лауры Луи. Правда, Вуди и до того жил с Лаурой в так называемом "свободном союзе", и Пенелеопе стало неинтересно. После окончания съемок она попрощалась с Харрельсоном, он вернулся к своей подруге и странным образом изменился: больше никуда не бегает, и прижил с Лаурой уже троих детей. Другой фильм - вестерн "Неукротимые сердца", другой партнер - Мэтт Дэймон, другой финал: когда в прессу просочилась информация о нежных "нерабочих" отношениях Крус и Дэймон, то невеста последнего Вайнона Райдер, позвонив ему, сказала, чтобы он больше не смел показываться ей на глаза. История повторилась на съемках "Мандолины капитана Корелли": на этот раз не устоял Николас Кейдж, в результате чего от актера ушла его жена Патриция Аркетт, любви которой он в свое время так отчаянно добивался. После окончания съемочного периода фильма "Кокаин" Джонни Депп заливался слезами, как ребенок, и не хотел возвращаться к Ванессе Паради. Но Пенелопа, как говорят, пожалела женщину с ребенком и отпустила Джонни.

Интересно, что все вышеназванные фильмы оказались творческими и коммерческими неудачами и на том этапе причинили серьезный ущерб репутации актеров. Собственно, абсолютно все голливудские проекты с участием Пенелопы Крус провалились с большим или меньшим треском и, что самое удивительное, она выглядит в них совсем непривлекательно. Такая страстная, гибкая, подвижная и желанная в испанских фильмах, в американских картинах Пенелопа кажется длинноносой, тощей, неуклюжей и неаппетитной. В фильме "Голова в облаках" ее еще и хромой сделали, так сказать, для полноты счастья. Похоже на то, что Голливуд инстинктивно недолюбливает "испанскую ведьму" и пытается ее изуродовать, как может. Казалось бы, чего проще: вообще не снимай - и все тут. Но проекты следуют один за другим, и Пенелопа словно проверяет на прочность саму голливудскую машину - сколько еще десятков миллионов она сможет выбросить на ветер. Разгадка кроется в том самом факторе, который и делает Пенелопу настоящей женщиной-вамп. Снимавший Крус в фильме "Ванильное небо" известный режиссер Камерон Кроу определил эту ее особенность следующим образом: "Пенелопа способна воспламенить страсть во всем, что шевелится". Ко "всему, что шевелится", относятся и влиятельные в мире кино люди. История с Томом Крузом - лучший тому пример.

Журнал "Натали", Олег Чистяков

Вскоре Вера Глаголева вышла замуж за Нахапетова и стала сниматься во всех лентах своего мужа: "Враги", "Не стреляйте в белых лебедей", "О тебе"…
В 1977 году Глаголева получила приглашение на роль Вари в фильме "В четверг и больше никогда" режиссера А. Эфроса. Несмотря на то, что роль требовала лишь органичного и раскованного присутствия в кадре, игра непрофессиональной актрисы так впечатлила корифея режиссуры Эфроса, что он пригласил Глаголеву в свой театр на Малой Бронной. Отказавшись (под влиянием мужа), актриса впоследствии всегда жалела об этой неосуществившейся возможности.
Так и не получив специального образования, Глаголева много снималась. Ее уникальный актерский тип - хрупкая поэтичность в сочетании со скрытой силой и цельностью, ломкая пластика, точность "психологического жеста", неординарная и киногеничная внешность - пришелся ко времени и оказался более чем востребован в 1970-1980-х годах. Не будучи профессионалом, она, тем не менее, играла очень разные роли. С одной стороны, поэтические натуры, не от мира сего - учительницу Нонну Юрьевну в драме Нахапетова "Не стреляйте в белых лебедей" и странную поющую девушку в его же музыкальном фильме "О тебе". С другой - резких, надломленных героинь - Женьку в "Звездопаде" Игоря Таланкина, Шуру в киноповести Семена Арановича "Торпедоносцы".

Широкую известность Глаголевой принесла роль эмансипированной и одновременно женственной журналистки Лены из мелодрамы Виталия Мельникова "Выйти замуж за капитана" (1983). Сама Вера Глаголева считает, что "родилась" как актриса именно после выхода этого фильма.
Интересно то, что эта роль досталась Глаголевой совершенно случайно. Она вспоминает: "Там была такая ситуация: сначала снимал один режиссер, но съемки остановили. И вообще снимали другую историю. Офицер-пограничник ищет себе жену. И в фильме сначала было четыре героини: одна - учительница, вторая - доярка, третья - не помню, а четвертая - моя героиня, корреспондентка. Но потом Виталий Мельников вместе с Черныхом переделали сценарий, и осталась только одна женщина - Лена. Нас с Виктором Проскуриным и утвердили".
Как же вышло, что, став популярной актрисой, актёрского образования Вера Глаголева так и не получила?. "У меня всегда не хватало времени на учебу, - объясняет она. - Я всё время работала, и это казалось важнее. В своё время Анатолий Васильевич Эфрос говорил, что это мне и не нужно. На самом деле он - единственный человек, у которого мне бы очень хотелось учиться. К сожалению, судьба так распорядилась, что он ушёл из жизни слишком рано".

Режиссерская деятельность
В начале 90-х много и успешно играющая актриса Вера Глаголева вдруг решила стать за камеру и сделаться режиссером, сняв психологическую мелодраму "Сломанный свет" о драматичных судьбах безработных актеров. Одну из ролей, Ольгу, Глаголева сыграла сама.
Вера Глаголева так объясняет свое решение обратиться к режиссуре: "Мне всегда это было интересно. Видимо, везло как актрисе на режиссёров-личностей: Аранович, Мельников, Таланкин. Шёл 1990 год, год шальных денег, когда снимали все, кому не лень. А сценарий "Сломанного света" (в нём была какая-то тайная грусть, тоска) совпал с моим настроением. Мы как раз тогда разводились с Нахапетовым, я понимала, что он не вернется из Америки. И я решила проверить себя на выносливость".
К сожалению, по вине продюсеров эта вполне профессиональная картина не вышла в широкий прокат, и зрители увидели ее лишь спустя 11 лет.
С тех пор к режиссерской деятельности Глаголева не возвращалась, хотя, по ее словам, желание у нее есть…

Роли последних лет
В 1990-х годах Глаголева по-прежнему много снималась, у нее сложилось определенное амплуа. Кого бы она ни играла - женщину, одиноко мстящую убийцам мужа в фильме "Я сама" режиссера И. Максимчука, директора банка в картине Тиграна Кеосаяна "Бедная Саша", режиссера в сериале Дмитрия Астрахана "Зал ожидания" или бизнес-леди Веру в картине Ахадова "Женщин обижать не рекомендуется", - все ее героини сильны духом и самостоятельны.
Сыграв в кино несколько десятков ролей, ей так и не пришлось играть отрицательные роли, исключение составляет лишь ранняя работа актрисы в криминальной драме "Преферанс по пятницам". Глаголеву трудно представить в роли стервы или хапуги, но актриса ничуть об этом и не жалеет, считая, что у нее есть определённый имидж, который она не хочет менять.
Сегодня кажется, что время совсем не властно над Верой Глаголевой. Прошли годы, а она осталась такой же юной и женственной. Её Вера из мелодрамы "Женщин обижать не рекомендуется" или майор налоговой полиции Ольга Кочкина из телесериала "Маросейка, 12", как и раньше, трогают своей хрупкостью и удивляют неколебимой деловитостью.

Три дочери
От первого мужа, Родиона Нахапетова, у Веры Глаголевой родились две дочери Анна и Мария.
Старшая дочь Анна решила не идти по стопам родителей, а посвятила себя искусству тонкому и возвышенному - балету. Сейчас ее можно увидеть практически во всех спектаклях Большого театра. Однако в последнее время гены берут свое. Она снялась в фильмах "С ног на голову", "Русские в городе ангелов" и "Тайна Лебединого озера". И все же кино для Анны - пока хобби, главным же в жизни остается балет.
Мария вышла замуж и переехала в США. Там она окончила школу по специальности компьютерная графика.
После развода с Нахапетовым Вера Глаголева вышла замуж за судостроителя Кирилла Шубского. У них родилась дочь Настя.
Сайт Актёры советского кино

Отец Анук, Генри Мюррей (это его сценический псевдоним, настоящая фамилия – Дрейфус), до конца жизни переживал за родителей и привил дочери стопроцентное, порой болезненное неприятие всякой войны. Даже когда ее внук был совсем маленьким и как все дети сооружал себе стрелялки и кричал «Паф! Падай, я тебя убил!», Анук передергивало.

Впрочем, назвать ее детство безрадостным нельзя. Все переживания, связанные с войной и концлагерем, пришли потом. А в детстве Анук буквально бредила балетом. Сначала ее не хотели брать в балетную школу – крупновата, но педагоги очень быстро вынуждены были признать, что у девочки талант. Но тут заговорили гены – Анук передумала становиться великой балериной и поступила в актерскую школу. Впервые она появилась на экране в маленькой роли, когда ей было 15. В титрах даже не указали ее фамилию, а написали просто «Анук». Именно тогда девочка задумалась о том, что надо бы сменить фамилию. Сорья Дрейфус – очень несценично. Долго думать не пришлось. Рассеянно слушая признания в любви очередного несчастного, Анук вдруг радостно вскрикнула. Тот думал, что любимая вскрикнула от радости, но он, бедолага, переоценил свое место в ее жизни. Анук вдруг представила экран, на котором идут титры, и первый титр: «В главной роли – Анук Эме». «Эме», «aimee» – «любимая». Что может быть лучше? Анук Любимая...

В 17 Анук уже сыграла первую крупную роль – Джульетты в «Веронских любовниках». Загадочная немногословная красавица как нельзя лучше подходила на роли юных одухотворенных девиц с вулканическим темпераментом, который прячется глубоко в глазах. Она переиграла с десяток таких ролей, пока одухотворенная романтика не набила оскомину. Стало скучно. Небольшим развлечением на фоне этой скуки стало ее неожиданно раннее замужество – в 17 лет Анук вышла замуж ровно на год. Когда это приятное романтическое приключение закончилось, Анук, не долго думая, выскочила замуж снова – за режиссера Никоса Папатакиса, от которого родила дочь Мануэлу. На этот раз она опять задержалась в браке недолго и через три года с маленькой дочкой ушла от мужа искать новое счастье.
Новое счастье Анук нашла не под боком у нового мужа, а в работе – она снялась у Феллини и стала полноценной звездой. Закончились одинаковые одухотворенные девушки, Анук вышла на прямую столбовую дорогу, ведущую к славе. «Через тернии к звездам» – это не про нее. Не был тернистым ее путь. Мало кому удается на скользкой актерской дорожке удерживать равновесие годами. Это одна из загадок Анук Эме.

С того момента, когда она решила, что ее загадочную интеллектуальную внешность нещадно эксплуатируют, а она меж тем давно уж перестала чувствовать холодок тщеславия от вида собственного имени в титрах, актриса раз и навсегда постановила: сниматься только для души. Никакой работы ради карьеры, никаких съемок ради денег. Искусство не может и не должно становиться поденщиной. А решила она так сразу после того (вернее, еще во время того), как сыграла у Феллини в «Сладкой жизни». Ее героиня – утомленная интеллектуалка-аристократка, холодная и несчастная – стала трагическим олицетворением целого сословия, уходящей натуры и наступающей катастрофической эмансипации, отобравшей у женщины нежность и всучившей ей знамя, с которым они отправились побеждать мужской мир. Горе, да и только. Анук сыграла блестяще. Впрочем, разве у Феллини возможно было по-другому? Потом были «8 1/2» – нелюбимая жена, любящая, с огромными страдающими глазами и тщательно спрятанной красотой. Великий режиссер, скрывающий за солидной внешностью вечную бурю эмоций, поспешил объявить Анук Эме лучшей актрисой всех времен и народов. Эме это льстило, но опыт общения с творческими мужчинами подсказывал, что через пять минут тот же Феллини может объявить ее самой бездарной актрисой всех времен и народов. До этого не доходило, но ссорились они мощно.

А мирил их всегда Мастроянни, тоже, прямо скажем, не человек-скала, но безмерно миролюбивый. Когда Феллини распалялся – Бог весть отчего, как канистра бензина от брошенной спички, – Анук задирала голову и молча отворачивалась. В эти моменты она вспоминала, что она лучшая актриса всех времен и народов, звезда и талантище, и вот сейчас она плюнет на все и уйдет от этого вредного Феллини, и пусть он ищет себе другую актрису, а она уж как-нибудь обойдется без его злобных заскоков, и тогда... Но тогда раздавались голоса: «Эй ты, хватит дуться, иди, мы пиццу приготовили!» Оказывается, Мастроянни уже давно успел утащить Феллини готовить пиццу, и Анук, секунду поразмыслив, стоит ли еще немножко подуться или бежать сразу, радостно бежала глотать обжигающую пиццу. Феллини с Мастроянни готовить умели.

Она поначалу переживала, что Феллини слишком демократичен на съемочной площадке. Уж как боялась она к нему идти. «Он жуткий деспот», – предупреждали ее знакомые. Он и был деспот, только с обратным знаком, что ли. Феллини никогда не говорил ей, как надо играть, чего он от нее хочет. Он только спрашивал перед тем, как гаркнуть «Мотор!»: «Сценарий помнишь?» Анук кивала. «Тогда вперед», – командовал Феллини и выталкивал ее на съемочную площадку. Он действительно считал ее гениальной. А гениям он доверял. Правда, назвав ее лучшей актрисой всех времен и народов, он оговорился: «После Джульетты Мазины».
Несколько лет назад она давала в Берлине интервью трем журналистам, среди которых был и автор этих строк. Интервью проходило в пятизвездочном отеле возле Бранденбургских ворот. Берлин вовсю строился и реставрировался, и вокруг отеля тоже кипело строительство. Анук что-то весело рассказывала и вдруг замолчала, уставившись в окно. За окном на тросе болталась белая статуя, которую медленно опускали на газон возле отеля. Ни дать ни взять – знаменитая сцена из «Сладкой жизни». Актриса долго смотрела в окно, потом грустно помолчала и, показав пальцем в окно, вздохнула: «Это было самое счастливое время в моей жизни. Удивительно, но я до сих пор так скучаю по Феллини. И по Марчелло».

Анук стала очень разборчива. Ей было совершенно все равно, кто ее приглашает, пусть это будет сам Орсон Уэллс – но если не нравился сценарий, она даже не вступала ни в какие переговоры. И наоборот – если попадался восхитительный сценарий, роль – мечта всей жизни, но брался за сценарий серенький режиссер, – альтернативы не было. Она говорила короткое «нет», и все знали, что заставлять и уговаривать бессмысленно.
О больших актерах, особенно в дни юбилеев, принято говорить: «Ему не свойственна звездная болезнь». Не будем лукавить, Анук Эме – настоящая звезда, талантливая, красивая, все еще пленительная и очень капризная. Клод Лелуш до сих пор не может взять в толк, как ему удалось справиться с этой мадам. Но он справился, создав ей «визитную карточку» фильмом «Мужчина и женщина». А ведь ему не было и тридцати. Еще сценарий не был готов, а он уже знал, что главные роли будут играть Жан-Луи Трентиньян и Анук Эме. Трентиньян даже не стал читать сценарий, он готов был сниматься у Лелуша в любом фильме. А когда дело дошло до Анук, Лелуш вдруг распаниковался: «Я боюсь ей звонить», – совершенно по-детски заявил он. И, как показали дальнейшие события, правильно делал. Трентиньян, хорошо знакомый с Анук, вызвался позвонить ей сам и предложить роль Женщины. Та согласилась неожиданно легко.

Лелуш готов был носить на руках весь свет. Но он зря расслабился. Явившись на съемки, Эме тоном, не терпящим не то что возражений, но даже молчаливого несогласия, потребовала немедленно дорогого парикмахера и дорогого визажиста. Лелуш был беден, как церковная мышь, и при слове «визажист» впервые застонал. Потом он будет еще много стонать и отчаиваться, пока они не станут с Анук друзьями. Но тогда... Тогда Клод был молодым начинающим режиссером с большими амбициями и крохотным кошельком, не рассчитанным ни на дорогого визажиста, ни даже на цветную пленку. Но, с другой стороны, – кто сейчас может представить себе «Мужчину и женщину», этот шедевр 60-х, в цвете? Абсурд. Что ж, отсутствие денег иногда ох как на пользу, как бы нелепо это ни звучало. Роберто Росселлини, основатель итальянского неореализма, вышел снимать на улицы и начал приглашать непрофессионалов вовсе не потому, что хотел основать новое течение в кино, а просто потому, что профессиональным актерам надо было больше платить, а киностудии были разрушены войной. Так же и Клод Лелуш – он хотел, конечно, снять красивый цветной фильм, но денег хватило на скромную черно-белую мелодраму. И до сих пор она считается одним из истинных шедевров кино второй половины ХХ века.

Ну так вот, сначала привели ей парикмахера и визажиста, сожравших чуть ли не половину бюджета фильма. Потом в первый же съемочный день, когда снималась сцена, где герои со своими детьми плывут на катере, Эме наотрез отказалась. «Я не ступлю на этот чертов катер», – сказала она тоном капризной звезды. Лелуш бросился убеждать актрису, что эта сцена – ключевая, без нее фильм развалится. «Снимайте в ририроекции», – потребовала она. «В чем?» – не понял Лелуш. «Феллини снимал всегда в ририроекции», – продолжала Анук. Лелуш сообразил, что это способ, при котором актер, скажем, сидит в машине и делает вид, что едет, крутя руль, а потом на кадр накладывают задник с вьющейся дорогой. Он быстро подсчитал в уме, сколько будет стоить снять героев на стоящем у причала катере, а потом наложить воду, брызги, горизонт, – и застонал во второй раз. «Мы не можем, это дорого и не нужно». – «Феллини прекрасно снимал в ририроекции», – проронила Анук, не слушая Лелуша.

Вечером Трентиньян убеждал впавшего в тоску Клода, что Анук – да, не подарок, но она очень талантлива и ее надо принимать такой, какая она есть. Но отчаявшемуся Лелушу уже пришла спасительная мысль: другая актриса! Черт с ней, с Эме, он прямо сейчас найдет другую. И среди ночи бросается названивать знакомым актрисам. Некоторые даже заинтересовываются, но, узнав, что завтра в 8 утра надо быть в Довилле, бросают трубку. Анни Жирардо – единственная, кто обещает перезвонить после двух ночи. Лелуш бродит вокруг гостиницы, около двух он в номере. Сразу после двух раздается звонок. «Ну что, мадам Жирардо?!» – нервно кричит Клод. «Я не Жирардо, – раздается насмешливый голос Анук, которая все сразу поняла. – Но у меня к вам предложение. Попробуем завтра прокатиться на этом вашем гнусном катере. В вашем распоряжении ровно час. Если за час ничего плохого не случится, буду сниматься. И даже на катере. Спокойной ночи».

Жирардо так и не перезвонила. Иногда человеческая необязательность тоже бывает ох как на пользу...
В первый же съемочный день Лелуш влюбился в Анук. Он все ждал, когда же можно будет подкатить к ней с признанием. Пока он думал, Анук влюбилась в актера Пьера Бару, игравшего в «Мужчине и женщине» покойного мужа героини. Любовь оказалась взаимной, и по окончании съемок вся съемочная группа гуляла на свадьбе. Лелуш опять стонал: «Ну почему я такой медлительный?!» Когда меньше чем через три года не слишком постоянная Анук ушла от Пьера, Лелуш понял, что и медлительность бывает ох как на пользу. Анук ушла к английскому актеру Альберту Финни. Этот брак оказался самым прочным – шесть лет! – и последним. С 1978 года Эме живет одна. Дочь Мануэль вышла замуж, внуку Анук Эме сейчас 25, и загадочная красавица вот-вот рискует стать прабабушкой. Это прекрасно, но вымолвить страшно. Анук Эме – гордая, своенравная, разборчивая – прабабушка.

В отношениях с мужчинами Анук никогда не терпела фальши и профанации. Она всегда считала, что жить с человеком, если уже не любишь его, – пошло и подло. И как только она начинала хоть чуть-чуть тяготиться семейной жизнью, она уходила. Бог не дал ей гибкости характера, зато щедро отвалил максимализма. Впрочем, максимализм и разборчивость характерны для Анук не только в отношениях с мужчинами. Она так общается со всем миром. С кино – в том числе. Она снялась в 80 фильмах, делая перерывы в работе на несколько лет и не боясь затеряться. Кто может представить себе Анук Эме затерявшейся? То-то. Она, видимо, тоже не может. Поэтому она позволила себе не сняться ни в одном плохом фильме. Приходится признать, что максимализм тоже бывает ох как на пользу.

Автор: Екатерина Барабаш, «Независимая газета»

В убежище Анна вела дневник в письмах. Эти письма она писала вымышленной ею подруге Китти. В них она рассказывала Китти, всё что происходило с ней и с другими обитателями убежища каждый день. Свой дневник Анна назвала Het Achterhuis (В заднем доме). В русской версии - «Убежище». Первую запись в дневнике Анна сделала в день своего рождения, 12 июня 1942 года, когда ей исполнилось 13 лет. Последнюю - 1 августа 1944 года. Сначала Анна вела дневник только для себя. Весной 1944 года она услышала по нидерландскому радио Оранье выступление министра образования Нидерландов Болкестейна. В своей речи он призывал граждан сохранять любые документы, которые станут доказательством страданий народа в годы фашистской оккупации. Одним из важных документов были названы дневники. Под впечатлением от выступления Анна решила на основе дневника написать роман. Она тут же начинает переписывать и редактировать свой дневник. Параллельно она продолжает пополнять первый дневник новыми записями. Обитателям убежища Анна, включая себя, дает псевдонимы.

Арест и депортация
В 1944 году власти получили донос на группу скрывавшихся евреев, и 4 августа дом, где пряталась семья Франк, был захвачен полицией. Анна умерла 12 марта 1945 года от тифа в концлагере Берген-Бельзен.

Публикации дневника
Могила сестёр Анны и Марго Франк находятся на территории бывшего концлагеря Берген-Бельзен. Дневниковые записи Анны были опубликованы её оставшимся в живых отцом в 1947 г. Он их сократил, убрав интимные (по его мнению) подробности жизни девочки-подростка. Впоследствии эти сокращения были полностью восстановлены. Ведь ничто человеческое вовсе не лишне, и теперь образ Анны Франк предстаёт перед нами в неискажённом виде. На русском языке впервые записи под названием «Дневник Анны Франк» были опубликованы в 1960 году (перевод Р. Райт-Ковалёвой, предисловие И. Эренбурга).

Чтобы дать некоторое представление об этом дневнике, я приведу небольшой его фрагмент:

"...Зайдя к Петеру, извинилась, что опять его беспокою. Тут он поднялся, встал между стеной и лестницей и, схватив мою руку, попытался меня удержать. "Я сам пойду, я и так туда собирался". Я ответила, что это совсем не нужно, тем более, сейчас мне нe обязательно отыскивать маленькие картофелины. Он, наконец, отпустил меня, но когда я вернулась, снова открыл люк. Уже у двери я поинтересовалась: "Чем ты сейчас занимаешься?" "Французским". Я спросила, могу ли я взглянуть на его учебник, вымыла руки и уселась на диван. Объяснила ему кое-что из французского, а потом мы разговорились. Петер сказал, что когда повзрослеет, хочет уехать в голландскую колонию - Индонезию -- и стать там фермером. Потом стал рассуждать на разные темы: о своем прежнем доме, черной торговле и о том, что он неудачник. Я подтвердила лишь, что он страдает комплексом неполноценности. Еще он говорил о войне: о том, что русские вместе с англичанами наверняка победят, а также - о евреях. Он сам предпочел бы быть христианином не только сейчас, но и после войны.

Я спросила, хочет ли он тогда принять крещение, но этого он как раз не хотел. Все равно настоящий христианин из него не получится, впрочем, кто будет знать после войны, что он еврей? Эти слова меня больно кольнули. Меня всегда коробил в нем этот элемент нечестности. Петер также заявил: "Евреи всегда были и останутся избранным народом!" Я ответила: "Надеюсь, что эта избранность когда-то обернется и хорошей стороной!". Потом мы очень уютно поболтали о папе, о жизненном опыте и еще о разном - не помню уже о чем. Я спустилась вниз только в полпятого, когда пришла Беп. Вечером он сказал что-то очень хорошее. Мы обсуждали одну кинозвезду. Когда-то я подарила ему ее портрет, который с тех пор - уже полтора года - висит у него в комнате. И вот сейчас я предложила ему фотографии других кинозвезд. "Нет, - сказал он, -- оставим лучше все по старому. Я каждый день смотрю на это фото, и мне кажется, что мы друзья".
Теперь я лучше понимаю, почему он так крепко прижимает к себе Муши. Ему просто не хватает тепла!"

Обычный дневничок обычной девчонки. Если, конечно, отвлечься от мысли, что Анна Франк погибла всего лишь оттого, что в её жилах текла еврейская кровь. Она сыграла до конца отведённую ей судьбой роль - роль свидетельницы Холокоста. Того самого, который отрицают Ахмеди Ниджат и ему подобные "теоретики" типа нашего Абу Мазена, написавшего на эту тему докторскую диссертацию и успешно защитившего её... в Москве.

- Страшно, наверное, на первом курсе играть было?
- Конечно! Представьте себе, первый прогон спектакля, в зале все мои однокурсники, педагоги училища, актеры и корифеи театра. Я стою в кулисах и трясусь перед выходом. Выхожу, и только начинаю танцевать, как мой каблук отламывается и отлетает Василию Семёновичу Лановому прямо в руки! Он поймал, и засмеялся: "Хорошая девочка, далеко пойдёт!" Я, конечно, испугалась, кое-как, прихрамывая на одном каблуке, дотанцевала. Потом, за кулисами спрашиваю артистов: "Есть какая-нибудь примета, связанная со сломанным каблуком?" Оказалось, что есть - это всё равно что "пометить" своё место, оставив свой след. И правда, у меня потом было много случаев на съёмках, на пробах, когда я ломала каблуки и всё получалось, как хотелось. Хорошая примета оказалась!

- Люба, а Вы вообще суеверный человек, верите в приметы?
- Я верю в театральные приметы. Если упадёт текст, значит, на него надо сесть, чтобы не потерять роль. Или, если находишь гвоздь со сцены, его надо взять и сохранить на удачу. У меня такой гвоздь есть! Я нашла его на развалинах первого в России императорского театра под Санкт-Петербургом.
- У Вас есть любимый спектакль?
- Один из моих любимых спектаклей, музыкальная комедия "Аршин мал Алан", в нём я играю роль Телли. Живая музыка, прекрасная хореография, искромётный юмор, восточный колорит - всё собрано воедино умелой рукой замечательного режиссёра Михаила Борисова. К сожалению, мы его редко играем - все артисты очень заняты, сложно собрать всех вместе. Когда училась на первом курсе Щукинского училища, "Аршин мал Алан" был дипломным спектаклем у четверокурсников, а потом, спустя восемь, или даже десять лет, уже известные артисты, Маша Порошина, Миша Владимиров, Антон Макарский, решили его восстановить и пригласили меня на одну из ролей. Я была очень рада - для меня это стало своеобразным символом.

- Расскажите, пожалуйста, о Вашем участии в телевизионных передачах.
- В настоящее время, работаю на канале СТС, в новой развлекательной программе "Слава богу, ты пришёл". Передача ещё только набирает темп и популярность. Думаю, что будет хорошая программа, потому что в ней много юмора, самые неожиданные ситуации, образы, много импровизации. Кроме того, я единственная актриса в России, практически прошедшая военную службу - шесть лет работаю в программе "Армейский магазин" в роли медсестры Любочки. Могу сказать, что эта передача стала для меня хорошей школой, я объездила множество войсковых частей, участвовала в работе по военно-патриотическому воспитанию и пропаганде почётности службы в вооруженных силах. Нашу передачу даже Президент РФ смотрит, он же человек военный (смеётся). Вся съёмочная группа, практически семья, собираемся несколько раз в месяц, и снимаем эту передачу.

- Наверное, у Вас толпы поклонников среди военных!
- Да, письма в Останкино, на имя медсестры Любочки, приходят мешками! У меня есть своя аудитория, они смотрят, пишут отзывы. Я в этой передаче перевидала огромное количество боевой техники! (смеётся) Бывала в полевых условиях зимой, ездила на танке, летала на вертолёте, стреляла из всех видов оружия, только вот с парашютом не прыгала. Но всё поправимо (улыбается).
- Люба, у Вас есть любимая или нелюбимая роль?
- Ко всем своим ролям я отношусь очень бережно. Играя роль, отдаёшь себя всю, без остатка, проживаешь как жизнь, и относится к этому без любви не могу. Но, к сожалению, порой, в результате монтажа и редакции, видишь конечный результат, и остаёшься недовольной собой и сыгранной ролью. Бывает больно и обидно, не люблю, когда ожидания не оправдываются.

- Есть ли у Вас работа, которую Вы любите?
- Особое отношение к сериалу "Сёстры". Наверное потому, что снимался в родном для меня Санкт-Петербурге, прекрасным режиссёром Антоном Сиверсом. У нас была удивительная "киносемья": мои "киносёстры" - теперь уже Заслуженная актриса Галина Бокашевская и Татьяна Калганова, и "кинородители" - Народные артисты Светлана Немоляева и Александр Лазарев. С моими "киносёстрами" мы на самом деле практически "посестрились", что, к сожалению, очень редко бывает в кино. Мы очень дружим, они довольно часто приезжают ко мне в гости и знают, что я обижусь, если они остановятся где-то в другом месте, я тоже бываю у них в Питере. С Галей мы особенно подружились... Знаете, говорят, что во взрослом возрасте очень сложно найти друзей. А это, как раз тот редкий случай! Мы близки, как сёстры, и я очень рада, что этот фильм подарил мне Галю.

- А сама роль чем-то запомнилась?
- Я играю молодую журналистку, которая работает на телевидении, ведёт прогноз погоды, но ей это скучно, она хочет делать настоящие репортажи, и поэтому, постоянно попадает в различные истории, то перегоняет машины, то собирает беспризорных детей по всему городу, то оказывается в руках маньяка. Мне близок её характер. Энергия, радость жизни, поиск новых возможностей, несгибаемость перед проблемами и трудностями. Да и потом, мне очень хотелось почувствовать себя чьей-то родной сестрой. Не могу эту роль воспринимать отдельно от всего фильма. Это история семейная, про трёх сестёр, с которыми всё время что-то происходит. Каждая героиня проживает свою, непростую судьбу. Когда они вместе, то ругаются как стая ворон, но, когда случается беда, приходят на помощь друг другу. Нас даже покрасили всех одинаково для большего сходства, - одна была блондинка, другая шатенка, я - брюнетка, - но нам всем добавили немного рыжего оттенка.

- Легко идёте на эксперименты со внешностью?
- Легко, но не радикально! То есть, не обрезать волосы, а сделать парик, например. А вообще, люблю всё натуральное. Моё лицо легко изменить при помощи грима, просто нужно приложить немного сил.
- Насколько я помню, в сериале "Любовь моя" Вы представали во многих различных образах!
- Конечно, там же сто пятьдесят серий, от которых все с ума сошли! (смеётся) Моя героиня Вера - владелица антикварного салона, подружка главной героини. А, как известно, на подружках держится весь сюжет! Я успела в сериале выносить и родить двойню, была бандиткой, нищенкой и монашкой, вообще все образы не перечислишь... К тому же, получила огромный опыт работы в таком довольно специфическом процессе, как съёмки долгоиграющего сериала. Двадцать четыре часа перед камерой - это тренинг, который не получишь ни в одном театральном институте. Это марафон на выносливость, и тренировка памяти, так что с точки зрения техники, я прошла огромную школу. Конечно, все отдают себе отчёт в том, что такие сериалы, это не то, о чём мечтает любой актёр, но есть и много плюсов, включая материальную сторону жизни. Да и посчастливилось поработать с такими великолепными артистами, как Татьяна Васильева, Борис Клюев, Ольга Волкова. Этот проект продолжался восемь месяцев, и, как ни странно, при занятости пять дней в неделю, я умудрилась поработать ещё в трёх картинах! Причём, одна из них с выездом за границу, в Германию и Францию.

- Раскажите о Ваших новых проектах поподробнее, пожалуйста!
- С удовольствием (улыбается). Одна из моих работ, которой я очень дорожу - картина "Взрослая жизнь девчонки Полины Субботиной". Это восьмисерийный телевизионный фильм, у меня главная роль - учительница старших классов, которая первый год преподаёт в школе. Полина - девочка с детдомовским прошлым, у неё всё непросто складывается в жизни. Моими партнёрами по фильму были Алексей Кравченко, Александр Пашутин, он играл директора школы. Снимал картину Александр Владимирович Сурин, корифей русского кино.
- Как Вы считаете, в каком жанре снят этот фильм?
- (задумывается) Наверное, социальная мелодрама. Хотя я бы назвала этот жанр "сама жизнь" - там есть всё. У нас были очень интересные съёмки, я скакала верхом на лошадях, водила машину, рассказывала про цемент и про бетон, поскольку я учительница биологии и экологии. У нас даже настоящий пожар был! Получила огромное удовольствие от работы.

- Люба, у Вас происходили какие-нибудь запоминающиеся случаи на съёмочной площадке?
- Да, как раз на этой картине у нас не удался трюк с пожаром. По сценарию, я должна была вбежать в горящий сарай, и вывести оттуда лошадей. Но при строительстве сарая, перестарались, и когда его подожгли, рубероид, которым была покрыта крыша, начал плавиться и капать на спину лошадей, да ещё и задымление было такое, что просто невозможно было дышать. Лошади, которые, вообще, не должны были видеть огня, перепугались, и начали топтать каскадёров..., а тут я вбегаю! Мне кричат: "Беги отсюда!", а я ничего не могу понять. Потом, что-то во мне сработало, и я отскочила в сторону, а лошади, в страхе пронеслись мимо меня, чудом не затоптав. Страшно было, несколько лошадей поранилось, кто-то обжегся. Потом эту сцену переснимали, когда всё было более подготовлено.
- А с детьми легко было работать?
- Ну, это же не совсем дети! Большей частью студенты театральных институтов, люди горящие и творящие.
- А что за другие проекты, в которых Вы снимались параллельно?
- Третья часть детектива "Виола Тараканова. В мире преступных страстей". Честно говоря, меня прельстила роль девятнадцатилетней художницы, зарабатывающей себе на жизнь тем, что грабит могилы и живёт на кладбище, потому что больше негде. Мы снимали три ночи, натерпелись страху... это рассказывать смешно, но когда ночью на кладбище попадаешь, становится жутко. В общем, очень интересная роль. Работала с Ильей Шакуновым, Даниилом Спиваковским и Ириной Рахмановой.

- Как Вы всё успеваете?
- Я до сих пор не знаю, для меня это осталось тайной! (смеётся) Наверное, если это твоё, то само всё сложится. Да, спала по два-три часа в сутки, зато всё получилось. Это же работа! Это моя жизнь! А когда нет работы, я сижу и мучаюсь, потому что не знаю куда время девать.
- Так что же за Ваш загадочный четвёртый проект?
- Это документальный фильм по заказу Первого канала, про Лилю Брик и Владимира Маяковского. Могу сказать, мне очень повезло, что я попала в этот проект. Режиссёром фильма был замечательный мастер документального кино, обладатель двух "Тэфи", и множества международных наград, Сергей Львович Браверман, просто кладезь мудрости и интеллекта. Я сыграла Актрису, которой поручено собрать образ Лили Брик, понять её жизнь, чтобы затем сыграть её на сцене. И чтобы эту задачу выполнить, я встречаюсь с людьми, знавшими её при жизни, общавшимися с ней, писавшие о ней книги. На меня просто свалилось счастье общения с такими легендами, как Родион Щедрин, Валерий Плотников, Михаил Ливитин, Жан-Мари Банье, Пьер Берже, Юрий Любимов и многими другими. Снимали в Париже и Берлине. Очень интересный проект, и вообще, интересный был год!

- У Вас есть любимые артисты? Артисты, с которыми Вам хотелось бы поработать?
- Любимые артисты, это те, у которых можно многому научиться. Это, конечно же, актёры старой гвардии, прошедшие настоящую русскую актерскую школу. Очень хочется поработать с Инной Чуриковой, Александром Збруевым, вновь с Татьяной Васильевой, Эммануилом Виторганом и многими другими. Я люблю Глен Клоуз, Изабель Аджани… Барбару Стрейзанд обожаю, особенно в фильме "Какими мы были"... Перечислять - это как энциклопедию читать.
- У Вас есть любимый режиссёр?
- Для меня есть понятие "мой режиссёр", тот кто находит ко мне верный подход. Мне понравилось работать с Александром Суриным, Антоном Сиверсом.

- А с кем хотелось бы поработать?
- Хотелось бы поработать с режиссёрами, которые, своими работами и опытом заслужили право называться мастерами кино. Это конечно же и Михалков, и Кончаловский, и Митта, и Тодоровские, и Хотиненко. И, конечно, интересно поработать с молодыми, талантливыми режиссерами, это всегда новый взгляд, живые нервы. Вообще, я люблю экспериментировать, поэтому мне хочется встретиться с режиссёром, который помог бы мне раскрыться полностью, а не просто использовал мой типаж. Режиссёр должен по хорошему, по "творчески" быть влюблённым в актёра, чтобы найти в нём что-то новое. Возможность экспериментировать бывает только в институте, потом тебя используют как типаж и это страшно. Страшно потому, что сначала тебе это нравится, потом ты втягиваешься, потом нарабатываешь штампы и теряешь амплитуду и широту своего амплуа. Становится скучно - начинаешь отказываться, отказываешься - перестают приглашать. Замкнутый круг получается.

- Часто отказываетесь от ролей? Что может заставить Вас отказаться?
- Было несколько раз. Отказываюсь от повторений уже сыгранного, это не интересно. Отказываюсь от проектов, так сказать, некачественных, если вижу, что работа получится неинтересная, да ещё и с маленькой ролью. Хотя, бывает и наоборот! К примеру, согласилась на эпизодическую роль фанатки-рокерши, с проколотыми ушами в фильме "Попса". Это некий эксперимент, на который я пошла, чтобы попробовать себя в новом образе и характере. В принципе, не нужно отказываться от работы, есть такая фраза: "Сцена не прощает измены". Отступаешь на шаг, поезд уходит без тебя и ты его уже не догонишь. Конечно, хотелось бы иметь огромный выбор, но для этого нужно много работать.

- Где бы больше хотели работать, в кино или в театре?
- Я не могу ни без того, ни без другого! Адреналин, который ты получаешь, выходя на сцену, чувствуя энергию зала - это ни с чем не сравнимо... В театре, ты тот самый драгоценный кусочек целого, без которого ничего не получится. Здесь всё на одном дыхании, сфальшивил - ничего не изменишь, зритель всё видит. И это ценно! В кино ты часть процесса, и создание целостного образа зависит не только от тебя, но и от всей съёмочной группы, всех цехов. Можно повторить дубль, что-то доиграть деталями, музыкой, цветом, крупными планами и так далее. И в тоже время, в кино есть интрига, не понимаешь - какая ты, до выхода работы на экран. Это чувство ожидания держит тебя в напряжении до самого последнего момента. Это здорово! Не могу без театра, и не могу без кино.

- А в театре у Вас есть роль-мечта?
- Конечно! Сыграть Джульетту и Пеппи Длинный Чулок! Но сейчас понимаю, что уже сыграла собирательный образ Пеппи в различных других ролях, в сказке "Буратино", "Снежная королева" и так далее. Я сыграла трёх Джульетт в своей жизни, но не на большой сцене, а в студенческих работах. Хороший вопрос, давно об этом не задумывалась! Очень хочу сыграть глухонемую девочку в пьесе Гибсона "Сотворившая чудо", немую Катрин в "Мамаше Кураж". Сейчас мне интересна та роль, в которой персонаж лишен возможности говорить и надо выразить свои эмоции пластикой. И, однозначно, мой жанр - это мюзикл и оперетта, хотелось бы какое-нибудь водевильное представление. И есть ещё одна пьеса, которую я буквально держу у сердца - это "Святая кровь" Зинаиды Гиппиус, это небольшая символистская пьеса, очень психологическая и драматичная. У меня бы получилось. (улыбается)

- Люба, а Вы бы не хотели попробовать себя в роли режиссёра?
- Если это можно так сказать, я была режиссёром! В 13 - 14 лет я сама ставила в школе спектакли, праздники, ярмарки, и так далее. Мне это было безумно интересно. Сейчас, параллельно с актёрской профессией, занимаюсь организацией различных мероприятий, где участвую и как режиссёр, и как сценарист, и как организатор. У меня всегда была организаторская жилка! Но я считаю, что лучше быть профессионалом в одном деле, чем любителем в нескольких. Кинорежиссёр - это громадная ответственность, думаю, что я к этому не готова. Да и актёром быть значительно интереснее, во всяком случае, для меня.
- А если снять фильм для себя?
- Вы знаете, я сейчас как раз этим и занимаюсь! Мне очень хочется сыграть в большом кино, но я не готова сидеть и ждать, когда это в моей жизни случится и случится ли вообще. И так сложилось, что судьба меня свела с людьми, готовыми снять фильм и вложить в него деньги. Одним словом, я занялась немного продюсированием, и сейчас, если всё получится, в ноябре - декабре запускается наш проект. Мне хотелось бы собрать рядом тех, с кем я удачно работала - операторы, гримёры, костюмеры, актёры, и так далее, всех тех людей, с которыми мне хочется встречаться на работе снова и снова. Даст Бог, получится хорошее кино!

- Кем бы Вы хотели стать, если бы не стали актрисой?
- Теоретически - много кем! Инструктором по аэробике, балериной, организатором праздников, наконец! Практически, актёрская профессия вбирает в себя всё, позволяет прожить огромное количество жизней. Медсестра, учительница, художница, монахиня - я сыграла многое из того, что могло бы быть со мной в жизни и я получаю от этого удовольствие. Я в профессии и в "материале". Нет, я ничего не хочу менять!
- Люба, напоследок пожелайте что-нибудь своим поклонникам.
- Во-первых, веры в себя, потому что у нас внутри есть потенциал, о котором мы сами иногда не подозреваем! Во-вторых, удачи всем! И любви, конечно, - это важно. Она даёт крылья!

Беседовала Марина Троянова, сайт kino-teatr.ru
Фотография: Валерий Лукьянов
Ноябрь 2006 года

— Мы разные, общий только некий восточный колорит — черные волосы и карие глаза. Зара — лирическое, хрупкое создание, я более темпераментна, мы — два разных женских образа. Кроме того, Зара не поет классику, а я владею академическим пением, поскольку закончила Петербургскую консерваторию.

Фонограммщики

— Признайтесь, под фонограмму поете?
— Смотря что иметь в виду под фонограммой. Конечно, концерт 9 апреля будет вживую, с оркестром. Но такая возможность есть не всегда, бывает, у организаторов сборных концертов или гастролей нет денег привезти еще и музыкантов, тогда используется «минусовая» фонограмма — музыка записана, а ты поешь вживую. Но, конечно, когда и музыка, и голос записаны в студии, а артист просто открывает рот, не всегда попадая в слова, — это безобразие. Бывают такие фонограммщики, у которых записаны даже обращения к публике: «Не слышу аплодисментов. Где ваши руки?»

— Хотели бы вы так же часто мелькать на телеэкране, как Киркоров?
— Не буду лукавить, на телеэкране хочется быть, но все хорошо в меру. Все, что делаешь, должно быть высокого уровня, и нужно показывать что-то новое, чтобы не набить оскомину у зрителей. Публика должна по тебе скучать. Если же говорить о залах, в которых выступает Киркоров, то и я пою там же, к примеру, в «России». В конце января меня пригласила дать сольный концерт Лидия Карева, родная сестра знаменитой петербургской певицы Галины Каревой, которой в этом году исполнилось бы 75 лет. Лидия Алексеевна считает меня преемницей Галины Каревой.
В касте небожителей

— Все-таки, как вас из академического пения занесло в шоу-бизнес?
— Да меня и в вокалистки занесло, можно сказать, случайно. Закончила музыкальную школу по фортепиано и, хотя педагоги хвалили голос, певицей быть не мечтала. Артистический мир представлялся мне кастой небожителей, ну как я могу там очутиться? Поэтому закончила финансово-экономический институт с отличием, хотя начала уже брать уроки вокала. Проработала полгода бухгалтером, и настолько скучно стало, что уж лучше в домохозяйки, тем более что подрастал сын.
Судьба свела с Николаем Николаевичем Корневым, руководителем знаменитого камерного хора. Когда маэстро предложил прослушаться, я растерялась: «А ничего, что у меня нет специального образования?». Ему это как раз понравилось, он решил сделать из меня солистку, такую, какая ему видится. Ну а потом мне захотелось сольной карьеры, я поступила в консерваторию, ушла из хора.
Переход к романсу произошел через конкурсы. На то, как исполнять городской романс, мне открыл глаза знаменитый пианист Михаил Аптекман: «Оперным голосом надо петь Рахманинова и Чайковского, а городской романс — интимно, ты должна рассказать свою историю. Вот ты, Лариса, сидишь дома, а любимый уехал… Пой так, чтобы всем стало тебя жалко». Когда я научилась менять манеру пения, петь более «человеческим» голосом, подумала: а почему бы не попробовать еще что-то? Так пришла к эстраде.

— И к французскому шансону?
— Тут роль сыграл случай. Меня вместе с Губернаторским оркестром Станислава Горковенко пригласили выступить в Париже, на русском балу, посвященном миллениуму. Организаторы попросили включить в программу французский шансон. Я была в шоке: языка не знаю, да и как замахнуться на кумиров? Но когда спела «Падам» из репертуара Эдит Пиаф, господа в смокингах бросились на сцену целовать руки. Я решила, что французская публика меня благословила, что теперь имею право петь и это.

— А костюмом французов удивили? Какой модельер вам шьет?
— Модельера нет, все делается по моим эскизам. Я хорошо рисую, и в детстве даже просила маму отдать меня в художественную школу. Так что придумываю костюм, покупаю ткань, иду к закройщику. А в экстренных случаях и сама шью. Один из самых красивых нарядов, в котором выйду на концерте в «Октябрьском», сделан своими руками.

Автор: Елена Петрова
Сайт: Аргументы И Факты

НАТАЛЬЯ ВОЙТУЛЕВИЧ-МАНОР - РУССКАЯ ЗВЕЗДА ИЗРАИЛЬСКОЙ СЦЕНЫ

Репатрианты из бывшего Советского Союза при каждом удобном случае с гордостью констатируют: "Культуру в Израиль привезли мы!". Театром "Гешер" гордится вся русскоязычная община, да и коренные жители не пропускают ни одной премьеры.
Актриса Наталья Войтулевич-Манор работает в "Гешере" с первых дней его существования. И с первых же дней она - одна из наиболее ярких звезд популярного коллектива.

- Наташа, красивой девушке, наверное, прямая дорога в актрисы. Куда ж с такими данными, как не на сцену?!
- Как куда? Например, в юристы. Дорога моя на сцену была совсем не такой прямой, как тебе кажется. Я ведь сначала поступила на юрфак - серьезная была девушка! Родители мечтали видеть меня юристом, я и не возражала…

- И никаких школьных драмкружков?
- Ничего подобного! Сказано же, готовилась юриспруденцию изучать.

- И наступили суровые милицейские будни… Наташа, прости, я тебя в погонах как-то не очень хорошо себе представляю.
- А до этого и не дошло. Увлеклась я театром уже в студенческие годы. И принялась поступать во все подходящие институты сразу - в ГИТИС, во ВГИК… Никуда не взяли, я же приехала из маленького городка, из российской глубинки…

- Давай тогда его прославим, благодаря тебе о нем узнают.
- Ах, да Ульяновск это...

- Ничего себе маленький городок! Так это же Симбирск, родина вождя мирового пролетариата. Теперь, благодаря тебе, люди будут знать, что в нем рождаются не только злодеи, но и деятели искусства. Итак, из города на Волге ты рванула покорять столицу? Страха не было?
- Нет. Обратную дорогу я для себя исключила, обрубила концы. Я должна была поступить.

- Однако ни в ГИТИС, ни во ВГИК тебе с первой попытки проскочить не удалось.
- Но я не стала терять время, перебралась в Ленинград. И вот в ЛГИТМиК меня приняли.

- Ага, город Ленина радушно встретил землячку вождя. И твои метания на этом закончились?
- На два года. Я поступила в класс Ларисы Ивановны Малеванной. Учиться было безумно интересно, но через два года я решила перебраться в Москву. На моем горизонте замаячила "Маяковка" - знаменитый Театр имени Маяковского. Приглашал сам Андрей Александрович Гончаров…

- И никакие радужные перспективы, которые сулили гончаровское расположение и работа на элитной московской площадке, тебя не остановили?

- Как видишь. Меня в тот момент ничего не пугало, был какой-то эмоциональный подъем. Приехала в то время в Москву из Израиля одна женщина-режиссер. Мы уже готовились вовсю к отъезду, а она спрашивает: "Куда и зачем вы едете?". И предрекла нам "скорую кончину". По ее словам выходило, что театров-однодневок в Израиле уже девать некуда, и нас-де ждет незавидная судьба. Все это добрая женщина говорила жалеючи, не со зла. Но остановить нас было уже невозможно. Коллектив - великая сила, мы же прилетели своей командой.

- Прилетели - и сразу виктория? Неужто типичные "олимовские" трудности вас миновали? Откуда такое везение?
- Трудности наверняка были. Но я их просто не помню. Тогда ни на что вторичное внимания не обращала. Театр Арье создал очень быстро, все сразу же закрутилось. Я по уши впряглась в работу сразу после приезда. Пропадала в театре сутками.

- Надо же было и иврит учить…
- И это было. И тоже в команде. У нас был свой ульпан, нам помогали театральные "ватики. Все как-то весело и быстро получилось.

- И спектакли ваши идут теперь на иврите. Наташа, скажи, "Гешер" - русский театр или израильский?
- Наверное, и то, и другое. Театр-то мы создавали для всей страны. В этом как раз и состоит его изюминка, это и интересно. Со сцены хорошо видно, как реагируют на наши спектакли представители различных общин. Это разное восприятие, разный нерв. А мы должны достучаться до всех, быть понятыми всеми. Это сложно, но достижимо. Конечно же, нас нельзя назвать чисто русским театром. И не только потому, что наши спектакли идут на иврите. Я стараюсь не пропускать гастроли российских коллег. Их окружают другая жизнь, другие проблемы. Значит - другой репертуар, другая игра.

- Неужели мы так отличны друг от друга?
- Я давно заметила, что так называемые русские в Израиле быстро меняются. Это уже не те люди, что были в стране исхода. Их иврит уже не пугает - многие выучили его лучше, чем мы. И жизнь новая привлекает больше "доисторической". Вот, например, репатрианты смотрят российское телевидение, выпуски новостей. Слушать про заморозки в Хабаровске, может быть, и любопытно, но не более того. Прямого отношения ни к кому из нас эта информация уже не имеет. Поэтому нам и свои новостные программы нужны, и свой театр, и своя культура.

- Итак, нишу мы определили. Репертуар для этой публики?
- Пока Арье предпочитает классический репертуар и еврейскую тематику.

- Как тебе показалось, израильтяне приняли Булгакова, точнее - поняли они его?
- Конечно! Булгаков создал шедевр мирового масштаба, и спектакль был прекрасно принят. Я слышала, что "Гешер" буквально открыл Булгакова для многих израильтян. А книга "Мастер и Маргарита" в переводе на иврит стала одной из самых покупаемых в стране.

- Меня как внимательного твоего зрителя давно интересует один вопрос. В спектакле "Город" ты появляешься на сцене в роли уборщицы…
- Да-да, помню, конечно.

- Так вот, глядя в зал и не поворачивая головы, ты (твоя героиня?) швыряешь за спину половую тряпку. Пролетев несколько метров, тряпка попадает точно в ведро. Как удается достичь подобной меткости?
- Достигается упражнениями (смеется)! Этот эпизод вынесен в самое начало спектакля. И для меня он носит знаковый характер. Каждый раз я загадываю: попаду - значит все пройдет хорошо.

- А бывает, что промахиваешься?
- Бывает.

- И как реагирует Арье?
- Он вызывает к себе провинившихся актеров, распекает. Мы ведь продолжаем работу над каждым спектаклем и после премьеры. Знаешь, мы всегда ждем новых его проектов. Еще и потому, что только переключившись на что-то новое, он дает нам хоть немного отдохнуть от предыдущего.

- Ты никогда не сравниваешь свои работы с творчеством коллег? Вот, например, Алиса Фрейндлих блестяще сыграла Хариту Игнатьевну в знаменитой "Бесприданнице" Эльдара Рязанова. Спустя годы Евгений Арье поставил на сцене "Гешера" спектакль "Река", где ты создала образ Огудаловой-старшей.
- Я, разумеется, видела рязановский фильм. Но очень плохо его помнила. И специально решила не смотреть еще раз до премьеры. Чтобы образ, созданный Алисой Бруновной, не довлел надо мной. Потом, конечно, посмотрела. Работы абсолютно разные. Харита Игнатьевна в трактовке Фрейндлих - просто мать, из последних сил пытающаяся помочь дочери. И все. У меня она более энергичная, в ней больше собственного "я". Она как бы все время говорит: "Только дайте мне волю, уж я вам покажу! Да вот я вас!" В общем, на мой взгляд, образы наши не пересеклись.

- Если честно, ты не жалеешь, что в свое время ушла из "Маяковки", от Гончарова и перебралась в Израиль?
- Ничуть. И никогда не жалела. Я люблю эту страну. Люблю свою работу, свой театр, своих друзей и ни на что не хотела бы все это променять.

- Но в Израиле практически отсутствует русскоязычный кинематограф. Оставшись в Москве, ты - с твоими-то убийственными для мужской части населения внешними данными! - снималась бы у лучших режиссеров и давно бы стала секс-символом России. Почетно, да и денежно. Не жаль такого лишиться?
- У каждого своя судьба. Я довольна своей. Я ведь, как и многие актеры "Гешера", снимаюсь и в израильском кино. Да и границы сейчас легко преодолеваемы. Это раньше уезжали - рубили концы. А теперь, пожалуйста! Леня Каневский, например, летает в Москву, снимается в продолжении "Знатоков". Существуют различные антрепризы. Так что все возможно. Если появится хороший сценарий и соответствующее приглашение…

- Хорошо, объявляем через наш сайт конкурс на лучший сценарий для Натальи Войтулевич. Ты открыта для предложений, по-прежнему в поиске?
- Да, так много всего интересного. Я поздно пришла в профессию, хочется успеть сделать как можно больше, попробовать себя в различных амплуа.

- Ты живешь в быстром темпе?
- В бешеном. Не знаю, правильно ли это, но мне так жить нравится.

- Ты не только драматическая актриса, ты подготовила прекрасную концертную программу…
- Уже появилась и вторая! Меня в это "втравил" Володя Фридман. Песни под гитару. Недавно записала новый альбом. Я всегда была поющей драматической актрисой. И все же я выбираю "игровые" песни. Помню, что певица я все-таки "во-вторых".

- Что еще от тебя ждать?
- Ну, например, сейчас я начала работать в качестве телеведущей. Это тоже очень интересно.

- А дома-то при такой нагрузке ты хоть иногда бываешь?
- А как же?! Я все-таки жена и мать. У меня прекрасный муж Гад Манор, замечательный, знаменитый архитектор и очень интересный человек. Мой сын уже в четырех кинокартинах снялся…

- Господи, Наташа, сколько же ему лет?
- Шесть с половиной. Пока это, конечно, на уровне развлечений, но он такой разносторонне развитый молодой человек…

- Театральную звезду обычно сопровождает шлейф светских сплетен, а о тебе я как-то ничего "жареного" никогда не слышал…
- А я стараюсь все скрывать (смеется). Видишь, мне удается.

- То есть в ближайшее время мы так и не узнаем о романах знаменитой актрисы Натальи Войтулевич, скажем, с Ариэлем Шароном, Исраэлем Демидовым или, на крайний случай, с каким-нибудь известным журналистом…
- Да ладно тебе! Ты и так уже достаточно заинтриговал читателей.

Автор:Сергей Бавли
http://www.ear-org.ru/vestnik/3.5763/i04.shtml

Со времени учёбы в институте и до сегодняшнего дня работает в Московской областной филармонии (сейчас – Московская Концертная организация). Много гастролирует по России, участвовала в фестивалях «Славянский базар» в Витебске, «Охридское лето» в Македонии, III Международном пасхальном фестивале в Новгороде и других. В 2002-2004 гг. училась в Институте повышения квалификации работников радио и телевидения (Мастерская И.К.Беляева, специальность – «режиссёр документальных программ»).

С 1999 года работает на Телеканале «Культура», сначала – в качестве корреспондента «Новостей культуры», затем – редактором Студии музыкальных программ. Принимала участие в проектах «Время музыки», «В вашем доме», записях и трансляциях концертных исполнений.
В числе любимых работ – цикл авторских программ «Музыкальные дома» о музеях Москвы, ежегодный Международный телевизионный конкурс юных музыкантов «Щелкунчик», программа «Что играем».

Поворот в судьбе

Несмотря на свою любовь к театру актрисой Наталья становиться не собиралась. Ей казалось, что это обычное детское увлечение. По примеру матери она готовилась стать инженером-строителем. В 1964 году после 10-го класса Наталья перешла в вечернюю школу и поступила чертежницей в конструкторское бюро, занималась реконструкцией железобетонных керамических комбинатов. За два года работы она стала помощником главного инженера проекта.
В 1967 году Гундарева поступила на подготовительные курсы Московского инженерно-строительного института, у уже начала успешно сдавать вступительные экзамены, как вдруг… Неожиданно для окружающих она решилась бросить все и попытать счастья в театральном. Благо, что мама в то время уехала в отпуск. Наталья подала документы в Щукинское училище, успешно сдала экзамены и была зачислена на курс, которым предстояло руководить Ю.В. Катину-Ярцеву.
«Это был лицей. Вольница в хорошем смысле слова» - вспоминала впоследствии актриса. Наблюдательность, цепкая зрительная память и целенаправленная фантазия с первых студенческих проб стали важным профессиональным качеством Гундаревой. И еще одно свойство четко проявилось тогда же - трезвое, даже критическое отношение к самой себе и стремление преодолеть собственные слабости и недостатки.

Театр

По окончании в 1971 году училища Наталье Гундаревой предстояло определиться с театром. На нее подали заявки сразу несколько крупных театров столицы. Гундарева остановила свой выбор на театре имени Вл. Маяковского, которому оставалась верна до конца своих дней.
Первые три года она играла в основном вводы в спектакли текущего репертуара. Первой значительной работой актрисы в театре, о которой заговорили зрители и критики, стала роль Липочки в пьесе «Банкрот» по пьесе А.Н. Островского (1974).
Затем был спектакль «Бег» М.А.Булгакова, где Гундарева сыграла «походную жену генерала Чарноты» Люську, найдя для своей героини новые краски, сделавшие Люську одной из главных героинь спектакля. Непревзойденной вершиной в Театре имени Маяковского стала роль Катерины Измайловой в «Леди Макбет Мценского уезда» (1979).

О том, какой Гундарева была в работе, вспоминает Светлана Немоляева: «Мы были партнершами, много играли, и я просто очень ее любила. Конечно, она была человеком творческим, сложным, но в то же время очень контактным, ироничным и смешливым. Бывала, конечно, раздражена, но никогда не бывала злой. При этом Наташа была очень ответственной. Нам еще поэтому было легко общаться: я тоже убеждена, что без ответственности в театре невозможно. Наташа всегда приходила в театр рано, очень серьезно готовилась к спектаклю, спускалась на сцену раньше других актеров и, стоя за кулисами, слушала шум зала».

Личная жизнь

Наталья Гундарева была замужем за актером театра имени Вл. Маяковского Михаилом Филипповым.
О своем муже актриса рассказывала: «Миша пришел в театр и подружился с моим бывшим сокурсником по театральному училищу. Таким образом мы оказались в одной компании. Приятельствовали, устраивали розыгрыши, хохмы. Кстати, мой муж - человек удивительного юмора. Он знает толк в хорошей шутке. Мне же Бог не дал такого остроумия, и я в основном была просто исполнителем. Но мне нравилось принимать во всем этом участие. Потом в театре мы так сработались, что поняли: нам нужно жить вместе. Единственное, из-за чего у нас возникают недоразумения, - это несходство ритмов жизни. Правда, теперь я стала спокойней. Раньше, бывало, тороплю: "Ну, давай, быстрей…" В ответ слышу: "Наташа, у нас еще целых 15 минут".

Все. Инцидент исчерпан. У мужа есть сын от первого брака, общих детей у нас нет. Когда муж - артист, это снимает многие проблемы. Не надо объяснять, почему волнуешься перед премьерой или репетируешь допозна. Мой муж мне не критик, а друг… Он знает, если что-то не так - сама себя изведу. Он не вмешивается в мои дела, а я - в его. Да, я понимаю, что так, как знаю Мишу я, его не знает никто. Бывает обидно, что режиссеры, с которыми он работал, не всегда могли разглядеть, почувствовать и реализовать его возможности. Ну что ж, остается надеяться, что это произойдет в другой раз. Я за него вышла замуж не потому, что он талантливый, а потому, что это он».
Детей у Натальи Гундаревой так и не было. Почему? Сама актриса на этот вопрос отвечала: «Я не испытываю потребности иметь детей, не чувствую их отсутствия. Театр мне их заменяет».

Кино. 70-е годы

В кино Наталья Гундарева начала сниматься еще с 1966 года. Но настоящим дебютом актрисы принято считать 1972 год, когда она сыграла главную роль в деревенской мелодраме Виталия Мельникова «Здравствуй и прощай!». Актриса настолько правдиво изобразила свою героиню, что на «Ленфильм» даже пришло письмо, в котором говорилось, что руководство киностудии поступает правильно, привлекая к съемкам не только актеров, но и людей из народа, как, например, деревенскую девушку Наташу Гундареву.

Затем последовали такие широко известные работы, как: Дуся в мелодраме Андрея Смирнова «Осень» (1975), Тася в драме Николая Губенко «Подранки» (1976), наконец, Аня Доброхотова в мелодраме Владимира Фетина «Сладкая женщина» (1977). Последняя роль потребовала от актрисы немалого опыта - Гундарева сыграла трех разных женщин, три разных судьбы, через которые ее героиня приходит к себе самой. Фильм вызвал широкий резонанс в обществе и целый поток откликов, в которых высоко оценивалась роль актрисы, создавшей столь жизненно достоверный и неоднозначный образ. Не случайно, что в 1977 году по опросу журнала «Советский экран» Наталья Гундарева впервые была признана лучшей актрисой года.

В конце 70-х Гундарева сыграла еще несколько замечательных ролей. Так в мелодраме Валентина Марягина «Вас ожидает гражданка Никанорова» она предстала в образе буйной, увлекающейся, но в тоже время в глубине души доброй и чуткой Кати Никаноровой. В 1979 году Гундарева сыграла Нину в трагикомедии Георгия Данелии «Осенний марафон». За исполнение этой роли актрисе была присуждена премия имени братьев Васильевых.

80-е - 90-е

К началу 80-х Наталья Гундарева уже была очень популярной и всенароднолюбимой актрисой. В каждой своей роли, будь она даже небольшой, как, например, Жужу в трагикомедии Эльдара Рязанова «О бедном гусаре замолвите слово», Гундарева проявляла свое незаурядное мастерство. Кто не помнит ее песню, исполненную в этой картине вместе с Садальским «Сердца томная забота»!

А уж в главных ролях и подавно было, где развернуться таланту неординарной актрисы! Сваха Вера из лирической комедии «Одиноким предоставляется общежитие», директор детдома Александра Ивановна Ванеева из телеспектакля «Хозяйка детского дома», певица Мельникова в трагикомедии «Зимний вечер в Гаграх» - эти и многие другие роли актрисы стали горячо любимыми телезрителями.

В середине 80-х Наталья Гундарева попала в аварию. Месяца три она не могла играть, даже не поехала с театром на гастроли. И тут пришло приглашение с Одесской киностудии на роль в фильме «Подвиг Одессы». Наталья Гундарева вспоминает: «Я им говорю: "А как же я буду играть?" - а они мне в ответ: "У нас время военное, нам все равно, что у вас на лице", чем вселили в меня надежду».

Актриса вернулась, и вновь порадовала своих поклонников новыми работами. В трагикомедии «Аэлита, не приставай к мужчинам» она сыграла простодушную женщину с космическим именем Аэлита, готовую прямо сказать даже знаменитому киноактеру Бельмондо: «Вы мне нравитесь!»
Затем последовали роли в детективе «Две стрелы», комедии «Чокнутые», трагикомедии «Небеса обетованные»… В знаменитой картине «Виват, гардемарины!» она сыграла императрицу Елизавету.

Трагедия

В начале 2001 году Наталья Гундарева перенесла инсульт и с тех пор находилась на лечении. Все это время все – и ее коллеги, и многочисленные поклонники - ждали ее возвращения, ждали, что все обойдется. Не обошлось… Осенью 2004 года Наталье Георгиевне резко стало хуже, а 15 мая 2005 года она ушла из жизни...

Сайт: www.rusactors.ru

С 1970-х практически перестала сниматься и тяжело переживала отсутствие приглашений от киностудий, но в то же время стала одной из самых востребованных актрис для озвучивания мультфильмов и радиопередач.
Единственная актриса, удостоенная почётного звания Заслуженный артист РСФСР за работу в мультипликации. Всего на ее счету почти 300 анимационных и кукольных картин. Песни из этих лент в исполнении Клары Румяновой стали шлягерами. Кроме того, актриса много выступала на эстраде и на радио, причем, не только с детскими песнями, но и с поэтическими композициями. В последние годы, по словам писателя Эдуарда Успенского, "Клара Михайловна тяжело болела и бедствовала. Жаль, что после такой талантливой актрисы не осталось учеников".

Известный российский кинорежиссер-мультипликатор Владимир Тарасов в интервью РИА Новости сказал о Кларе Румяновой: "Клара была удивительной актрисой, почувствовавшей и понявшей специфику мультипликации, а это сложная работа". Кроме всего прочего, она обладала прекрасными вокальными данными, и недаром была лауреатом конкурса "Ангельский голос". Клара Румянова записывалась на радио, исполняла детские песни, романсы, выступала на эстраде с поэтическими композициями.
Автор книги «Имя мне — женщина».
Скончалась 18 сентября 2004 года в Москве после тяжёлой продолжительной болезни.

Сайт: Праздники.ru

Для многих Кароль Буке (Carole Bouquet) – всегда оставалась загадочной и утонченной француженкой, скрывающей за роковой внешностью невероятное количество секретов и тайн. Ее холодная красота всегда привлекала внимание режиссеров, а талант давал возможность экспериментировать с ролями. Ей не пришлось начинать свою карьеру с работы в малобюджетных фильмах, которые вряд ли могли привлечь внимание к начинающей актрисе: в 19 лет Кароль стала «смутным объектом желания» Луиса Бунюэля, в 1986 году – лицом косметической фирмы «Chanel», а в 1989 – «слишком красивой» для Бертрана Блие. И не только для него. Завязавшийся на съемочной площадке роман с французским сердцеедом Жераром Депардье затянулся надолго...
Казалось бы, в жизни Буке все складывается более чем удачно. Однако, с недавних пор Кароль Буке больше не представляет «Chanel», она рассталась с Жераром Депардье... - нет, мы вовсе не сплетничаем. Об этих глобальных переменах нам рассказала сама Кароль, приехавшая в Москву со своим новым фильмом «Семейка Роуз». Звезда ее уровня могла бы позволить себе опоздать на пресс-конференцию и задержаться в отеле Ararat Hyatt , но она прибыла вовремя… Такая же красивая и утонченная, доброжелательная и очень искренняя. Кароль Буке.

Пресса: Расскажите о Вашем новом фильме и впечатлениях о Москве.

Кароль Буке: Это черная комедия. Фильм рассказывает об идеальной семье, по крайней мере, эта семья себя таковой считает. Эта семья мечтает о совершенстве, которого на самом деле не существует. Я играю мать семейства. Она построила вокруг себя идеальный мир - в нем все сглажено, все видят жизнь в розовом свете. На самом деле моя героиня закрывается от реальности и живет так уже 20 лет. Она носит все розовое и прекрасно себя чувствует до тех пор, пока реальность не врывается в ее жизнь и не разрушает иллюзию. Момент этого перелома в фильме был для меня самым забавным.
Что касается моих впечатлений о Москве - для меня это очень приятное путешествие. Мне очень нравится приезжать сюда, хотя это случается не так часто. Что касается этой семьи, ее не нужно спасaть, потому что это - семья чудовищ. Она скорее похожа не на буржуазную семью, а на семью в стиле Уолта Диснея. Мы все ищем гармонию в жизни, но жизнь тем и хороша, что она живая, хотя иногда бывает жестокой и хаотичной. Жизнь все-таки далека от совершенства. Вчера я давала интервью одной даме, которая пожелала мне страстей на сцене и гармонии в жизни. Это то, к чему я стремлюсь. Хочу пожелать этого и вам. В кино и на сцене я играю разные роли и всегда получаю огромное удовльствие, даже если роль очень драматична. Что касается жизни – у меня нет выбора, основная моя роль – роль матери.

Вы воспитывались в монастыре. Расскажите о том, как это отразилось на Вашей жизни, какие воспоминания остались от этого периода?

Это был пансион, католическая школа, которой управляли монахини. Я провела там целых 6 лет и была удивлена тем, что монахини – самые ярые феминистки. Они были очень горды своими ученицами и всегда говорили им – работайте, никогда не становитесь служительницами очага, рабынями своих мужей.

Какое место занимает театр в Вашей жизни?

Театр для меня – редкая встреча. Я играю в театре только тогда, когда чувствую необходимость. Хотя я получила образование именно театральной актрисы, большее удовольствие мне доставляет работа в кино. Работа в театре очень нарцисстична, этим должны заниматься люди, которые очень любят себя. В кино актер – всего лишь часть огромной группы, он не является главным. А в театре все внимание приковано к одному актеру.

Есть ли у Вас что-то общее с Вашей героиней из «Семейки Роуз»?

Я надеюсь, что нет. Во-первых, я хорошо готовлю, в отличие от моей героини. Хотя не претендую, как она, на роль ангела. Иногда я могу быть демоном, но, тем не менее, у меня доброе сердце. К тому же, я никогда не хотела никого убить.

Вас очень любят журналисты, много пишут о Вас. Есть ли какой-то неправдоподобный слух, который Вам самой нравится?

Во Франции у меня есть однофaмилец актер, ему уже 80 лет. Он очень популярен и уважаем во Франции, его зовут Мишел Буке. Меня очень часто спрашивают, как поживает мой отец, хотя мы с этим человеком никак не связаны. Но я не признаюсь в этом, чтобы не разочаровывать людей. Я рассказываю истории о его жизни, о том, что он, например, недавно перенес грипп, а сейчас идет на поправку. Лет 5 назад мы с ним встречались, и оказалось, что его тоже постоянно спрашивают, как я поживаю.

Когда говорят о Вас, очень часто употребляют словосочетание «холодная красота», вспоминая фильм «Слишком красивая для тебя», например. Как Вам кажется, насколько Вы соответствуете этому определению?

Это не больше, чем образ. Он идет не от фильма «Слишком красивая для тебя», а от моей первой работы с Бунюэлем «Смутный объект желания». Мне было всего 19, а на меня столько всего свалилось. Зритель, когда впервые видит актера, всегда отождествляет его с тем персонажем, которого он играет. Даже режиссеры иногда так думают. Это часть актерской профессии. К счастью, мой образ со временем меняется.

Вы снимались в последнем фильме Луиса Бунюэля. Известно, что к тому моменту он был довольно глуховат. Расскажите, как Вам работалось с ним.

На самом деле он последние 40 лет своей жизни был глуховат. Он начал снимать кино в 40 лет, а закончил в 80. Его глухота не былa ни для кого новостью. У него был слуховой аппарат, он часто делал вид, что он у него не работает, когда не хотел отвечать на бесконечные вопросы актeров.

В чем секрет Вашей красоты? Вы совершенно не изменились за последние 20 лет. Как Вам удается сохранять форму?

Это только гены. В этом виноваты мои мать и бабушка. Хотя, когда-нибудь я тоже состарюсь.

Вы говорили, что собираетесь сыграть Коко Шанель. На какой стадии находится этот проект?

Это неправда, я этого не говорила. Наверное, это написал кто-то из французских журналистов. Но я глубоко уважаю эту женщину! Я снималась в костюмных фильмах, приходилось носить корсеты. Корсеты – ужасная вещь, они не только сковывают движения, но и закрепощают душу. А Коко Шанель освободила женщин – она впервые сшила костюм без корсета.

Какое впечатление произвели на Вас русские мужчины; какое качество Вы больше всего цените в мужчинах?

К сожалению, у меня было мало времени на общение с русскими мужчинами, - есть повод вернуться. Больше всего ценю в мужчинах чувство юмора. Если мужчина может меня рассмешить, у него есть большой шанс меня соблазнить.

Источник: РОЛ (сокращено)

Ярко одарённые артисты, брат и сестра Садоевы обратили на себя пристальное внимание в 1997 году, когда стали обладателями «Золотoй тройки» на I Всероссийском Фестивале-Конкурсе циркового искусства в Ярославле. С первых шагов в цирке, они покорили публику и знатоков неподдельной искренностью исполнения и каким-то безрассудным юношеским обаянием и бесстрашием. А ещё – высокой исполнительской техникой, через край перехлёстывающей эмоциональностью и отменной выучкой, полученной от родителей – Валентины Степановны и Завика Свуховича, не без успеха выступавших на советских манежах в 70-е – 80-е. В детях щедро отозвалась классическая советская цирковая школа – высокий исполнительский трюковой уровень в сочетании с изяществом и чистотой исполнения! Несомненная новизна и свежесть номера были ещё и в том, что сложнейшие «жокейские» трюки органично сочетались с не менее впечатляющей техникой жонглирования на лошади. Оттеняла и усиливала блестящее впечатление от работы брата экспрессивная и сексапильная Илона, эффектно вращая хула-хупы и грациозно пританцовывая на крупе рысящей по кругу лошади.

Для знатоков уже тогда стало очевидно, что отечественный цирк счастливо пополнился не только незаурядной красоты цирковой парой, но и драгоценным творческим «алмазом», который… нуждался в соответствующей Новому веку стилистической «огранке». За шлифовку обретённого циркового бриллианта принимались многие режиссёры, однако, были вынуждены отступать, наталкиваясь на естественное «сопротивление материала». Мастерство брата и сестры Садоевых, как уже говорилось, рождалось в семейной школе специфически «советского» закала, со всеми её плюсами и минусами. Необходимо было двигаться дальше. И артисты не останавливались. Молодым дуэтом заинтересовался один из ведущих режиссёров нашего цирка, признанный специалист экспериментально-поискового направления в творчестве, к которому принадлежит Владлен Иванович Левшин. Несколько долгих месяцев в ростовской молодёжной цирковой Студии, которую мастер возглавляет уже много лет, продолжались многочасовые ежедневные занятия по оригинальной методике режиссёра-новатора. Пластическая хореография, ритмика, гигиена артиста, основы музыкальной грамоты, актёрское мастерство – вот далеко не полный перечень дисциплин дополнявших ежедневные занятия молодых артистов жонглированием и конной акробатикой. В конце концов, Садоевы усложнили трюковую составляющую номера, обрели уверенность и стабильность в работе. В их манере появились особый исполнительской блеск и своеобразный цирковой шарм, столь необходимые для успеха в условиях Новейшего времени. Так продолжились поиски своего стиля. Звёздного!

«Звёздная тема», что называется, носилась в воздухе, была на слуху и на виду: звезда, звёздный, звёздность и т.п. Зажглись молодые звёзды российского цирка… И по сию пору не стихают разговоры о звёздах. Что их, будто бы, «надо делать в цирке», и что вроде бы «отсутствует отлаженная система создания цирковых звёзд» и далее в том же духе. Должен признаться, что от подобных разговоров, читаемых повсюду текстов и бесконечно транслируемых телесюжетов складывается устойчивое ощущение всеобщего, как бы это мягче сказать.., умопомрачения. Как-то так случилось, что все вокруг дружно «звезданулись». К «звёздам» себя причисляют не столько артисты, сколько политики, бизнесмены, парикмахеры, врачи, повара, милиционеры… Словом, все кому не лень. От всеобщего этого «звёздного» умопомешательства нередко хочется убежать, спрятаться, защититься: Опомнитесь, господа! Окститесь, о чём это вы?! Слава Создателю, цирк – не раскидистая телевизионная клюква из «фабрикантов-народников», жаждущих за пару месяцев сделаться звездами TV, кое-как натасканных вульгарно двигаться и вовремя артикулировать под фонограмму. Всё это, как не трудно догадаться – имитация и симуляция творческого процесса, не более.

Профанация на ниве искусства, людей решающих исключительно материальные проблемы и лечащие свои имиджевые комплексы. Других интересов толком нет. Цирк не требует «деланья» или «создания» пресловутых «звёзд». Звезда в цирке «восходит» совсем по иным траекториям и подчиняется иным законам! Или – не восходит вовсе! По-другому в цирке не бывает. Иное дело, поддержка и продвижение таланта. То, что в сильно американизированном теперешнем шоу-бизнесе именуется «promotion» и «producing». Именно «этого» - поддержки и продвижения, - как не хватало, так и не хватает нашей замечательной цирковой паре. После победы на Всероссийском Конкурсе в Ярославле можно было ожидать решительной «раскрутки» (promotion и PR) звёздного номера, как на европейском, так и на мировом уровне. Таково элементарное требование современного менеджмента! Этого, увы, не произошло. Прежнее руководство Компании – Л.Яирова, Д.Смелянский, Л.Костюк – были заняты чем угодно, только не совершенствованием творческой стратегии Компании, куда в обязательном порядке должно входить продвижение эксклюзивных номеров-лидеров в жанрах на европейский и мировой рынок циркового бизнеса.

Илона и Руслан Садоевы, безусловно, стоили и стоят того! Вместо этого артисты получали так называемые внутренние разнарядки на гастроли по городам и весям нашей необъятной Родины. Хочу быть правильно понятым: я не являюсь сторонником «равенства в бедности», создания особых условий и преференций для всех подряд номеров, входящих в «конвейер» Росгосцирка. Искусство по природе своей иерархично! Но, если Компания намерена оставаться законодателем мод на мировом рынке, если она желает, чтобы с её профессиональным мнением считались в мире циркового бизнеса, она должна, нет, просто обязана, настойчиво и регулярно демонстрировать свои лучшие достижения на европейском и мировом уровнях. Не делать этого, всё равно, что, изобретя бумагу продолжать общение с остальным миром посредством записок на папирусе и буйволиной коже. А между тем, 3-й Московский Международный Молодёжный Фестиваль-Конкурс Циркового Искусства, проходивший в цирке на Цветном бульваре, принёс Садоевым Диплом Лауреатов Первой степени и высшую награду Фестиваля – «Золотого слона». Успеху предшествовала долгая и кропотливая работа с талантливыми режиссёрами Ольгой и Яном Польди. Полагаю, что это событие явилось поворотным моментом в карьере брата и сестры Садоевых.

Впрочем, слово Ольге Александровне Польди:

«Мы с Яном взялись за эту работу с большим опасением. Дело в том, что ребята очень сложные, с обострённым чувством самолюбия, достаточно избалованные успехом и с детства, привыкшие к родительским похвалам… Первое, на что мы обратили внимание, была своеобразная «пафосность» во всём их поведении на манеже во время выступления. Сделали трюк – комплимент, завершили комбинацию – комплимент … И всё это на высоком актёрском градусе, с полной отдачей и верой в то, что продемонстрированное должно неотразимо восхищать и поражать зрителя. Но сегодня подобная манера и стиль выступления безнадёжно устарели, прежние «советские» стилевые шаблоны не срабатывают. Прежний советский цирк ушёл вместе со страной под названием СССР… Оставив и развив их взрывную силу, их врождённую эмоциональность, надо было уберечь молодых артистов от обилия пустых «комплиментов», переломить сложившиеся стереотипы.
Мы с Яном исповедуем «исторический» метод. Современный артист цирка должен на манеже «рассказать», то есть представить некую чудесную, волшебную историю – о невероятных событиях, чувствах, переживаниях, фантазиях, мечтах и т.п. Это безумно сложно, особенно, если артист научен с детства вести себя в манеже «по-советски». Мы почти год мучились с ребятами и, кажется, нам удалось их переубедить и переучить. Нам представляется, что получилась достаточно интересная и занимательная история о выборе между Любовью и Свободой»…

Новейшая версия номера Садоевых получила название «Цыганская сюита». Но то был лишь посыл к поискам – кто видел номер, полагаю, согласятся, что никакой особой «цыганщины» в нём нет и в помине. И хорошо, что нет! Получилось, действительно, - о Любви! Позапрошлой зимой мне повезло побывать в Санкт-Петербургском цирке на Фонтанке. В достаточно сильной сборной программе работали Садоевы. Они заканчивали первое отделение. То, как их принимала питерская публика, заслуживает развёрнутого описания.
Субботний вечер, зал полон. Публика, в основном, что называется, «семейная». Дети поминутно вертятся, перебирают в руках игрушки, трещотки, носики, светящиеся палочки. Время от времени зал то стихает, то вежливо, словно по инерции аплодирует воздушным гимнастам, жонглёрам, эквилибристам, клоунам. Представление воспринимается «вполглаза».

На первых музыкальных тактах предваряющих выступление Садоевых, зал стихает и «просыпается». На манеж выкатывается колесо телеги, и медленно докатившись до середины манежа, останавливается. Световой луч «выхватывает» на барьере Его и Её, затевающих шутливую перебранку влюблённых. По кругу начинает неспешно рысить красавец-конь… Дальнейшее развитие цирковой «истории» идёт стремительно, по нарастающей… И тут со зрительным залом происходит настоящее чудо. Зал сосредотачивается. Публика как под гипнозом начинает с нарастающим вниманием следить за малейшими нюансами событий и переживаний, разворачивающихся на манеже… Зал проглатывает «историю» Садоевых, что называется, на одном дыхании. В финале номера зрители награждают артистов таким овациями и скандированием, что поневоле закрадывается мысль: уж не одних ли Садоевых ради, эта публика пришла на сегодняшнее представление?! У меня, по крайней мере, осталось устойчивое ощущение, что так оно и было. Год спустя Садоевы стали обладателями почётной Серебряной награды на 2-ом Московском Международном Фестивале-Конкурсе, проходившем в цирке на Поклонной горе. Московская публика наградила Садоевых шквалом оваций и оглушительным признанием.
На заключительном гала-представлении произошло по сути знаковое, хотя и мало кем замеченное, глубоко символическое событие. Здесь необходимо краткое отступление. В 50-е – 60-е годы прошлого столетия отечественный, а пожалуй, что и мировой цирк, по праву гордился лучшим жонглёром на лошади – Николаем Леонидовичем Ольховиковым. С течением лет, почётная эстафета лучшего жонглёра цирка перешла к любимому ученику Николая Леонидовича, многогранно одарённому Сарвату Бегбуди.

Символическая «передача эстафеты» проходила в торжественной обстановке, на манеже Старого московского цирка (бывший цирк А.Саламонского). Во время эпилога, завершающего сезон представления, после объявления имени Сарвата Бегбуди, навстречу молодому артисту вышел, как всегда импозантный и взволнованный Народный артист СССР Н.Л.Ольховиков. Он вручил молодому артисту огромный роскошный букет цветов. Так Мастер признал Мастера! История не прервалась. Она получила продолжение на манеже цирка на Поклонной горе прошлым летом. Народный артист России Сарват Мидхатович Бегбуди тепло и от всей души поздравил блистательный дуэт Илоны и Руслана Садоевых, вручив им великолепный букет цветов. Он передал «эстафету»: от Мастера – Мастерам! Садоевы с честью приняли «эстафету поколений» и вполне заслужили титул лучших в жанре. Молодые, талантливые, красивые, мастеровитые… Казалось бы: живи, работай, радуй самих себя, зрителей и поклонников. Но что-то мешает мне выписать восторженную завершающую фразу и закончить текст восклицательным знаком. Остался очень уж деликатный и тонкий сюжет, не упомянуть который полагаю для себя невозможным.

Для меня Садоевы – подлинные, настоящие звёзды российского цирка! Но именно признавая их таковыми, я не могу не высказать собственных ощущений, как частного, так и общего характера. Не раз молодые артисты, - вы не поверите, - из любви к родителям были вынуждены отказываться от выгодных «звёздных» предложений. Безграничная родительская любовь парадоксальным образом оборачивалась… неволей. Любовь как тюрьма – мотив абсолютно фрейдистский. Подсознательное стремление родителей как можно дольше не отпускать от себя своих детей можно интерпретировать по Фрейду, как стремление посредством детей компенсировать травматические фрагменты собственной жизни. Здесь мы имеем дело с так называемым несознаваемым родительским эгоизмом и без отца-основателя психоанализа, тут вряд ли обойдёшься. Впрочем, можно обойтись и без психоанализа. Стоит, однако, помнить, что век «звезды», - а в цирке особенно! – до обидного короток! Не успеваешь оглянуться и ты уже… уходящая натура.

Теперь общее соображение.

По моим сугубо личным представлениям, «почвы» и «среды» для полноценного «сияния» звёзд в нашей стране сегодня, как говорится, кот наплакал. Долгое отсутствие артистов-звёзд на европейских и мировых манежах, скудная пресса, отсутствие интереса со стороны телевидения и пр. и пр. самым печальным образом сказывается на профессиональном имидже звезды. У такого рода «заброшенных», находящихся на вынужденном простое звёзд ослабевает профессиональный иммунитет, снижается требовательность к основам профессии, падает самооценка, что, в конце концов, может привести к тяжкому заболеванию, которое я для себя определяю как провинциализм, провинциальность. Это понятие трудно сформулировать в словесных образах. Но, стоит помнить, что взыскательный зритель непременно заметит на лицах «провинциальных» артистов следы всех неблагополучий обыденной жизни. Манеж не спасает и не укрывает от житейских невзгод и бытовых неурядиц, он их подчёркивает и укрупняет. Звезда живёт и расцветает в атмосфере повышенного комфорта, постоянного признания, шумного восхищения и длящегося искреннего восторга. В атмосфере абсолютной свободы от всех и вся! Именно такой атмосферы и таких условий для работы и жизни я бы хотел для самой красивой пары Росгосцирка – Илоны и Руслана Садоевых.
Потому и написал!

Автор: Владимир Сергунин, кандидат искусствоведения
http://circus.ru/pressa/pressa_90.html

ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Да, это всё верно. Но мы просто хотели выяснить, есть ли сейчас молодые артисты, которые готовы преданно служить театру.
ГЕОРГИЙ ТАРАТОРКИН: Вот, как Маша, я не шибко мечтал этим делом заниматься, актерство произошло в моей жизни неожиданно. По сию пору диву даюсь, чем занимаюсь! И дай вам Бог уверенности, Маша. Уверенность не имеет ничего общего с самоуверенностью и самонадеянностью. Но в тоже время посещает же мысль, а уж то ли это дело, которым я должен заниматься? Я помню, меня часто посещала тревога, вдруг это не моё дело окажется? Но я понимал, что даже если это так, то все равно на всю жизнь я буду не свободен от того, как и чем мы жили в годы учебы. Я понимаю то счастье, которое испытывают ребята, работая с Женовачом.
ОТЕЦ ВАЛЕРИЙ: У меня вопрос к Маше. А как образ героини Лескова на саму Машу повлиял, изменилось ли что-то в ней?
МАРИЯ ШАШЛОВА: Это такой извечный вопрос, как Сергей Васильевич у нас говорит, вы думаете, что вы выбираете пьесу, неправда, это пьеса выбирает вас! Конечно, это для меня было таким сложным начинанием, первая большая роль. Я честно могу сказать, что очень многое изменилось в моей жизни после этого спектакля. Те темы, которые мы затрагиваем в «Захудалом роде», в «Битве жизни», те вопросы, на которые мы ищем ответы, они же влияют на актера, на человека. Мы играем уже второй сезон, и нас мучают эти вопросы все это время, мы не можем найти на них ответы.

ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Маша, Вы чувствуете зрителя, какой он, ваш зритель?
МАРИЯ ШАШЛОВА: За два года, это можно уже с уверенностью сказать, у нашей студии сформировался свой зритель. Мы играем сейчас на площадке с большим залом. Вот недавно, буквально на днях мы переехали, так как мы еще бездомный театр, мы переехали и играли несколько спектаклей во МХАТе имени Чехова, на малой сцене. И вы знаете, вдруг мы опять столкнулись с тем, что к нам пришел наш зритель. И пришли люди, которые зашли случайно. И, на самом деле, это опять испытание. Люди иногда бывают очень требовательны, и особенно, может быть, для молодого актера. Вот такой зритель, он вынимает всю душу. На днях мы играли как раз спектакль «Захудалый род», который, мне кажется, очень легкий, но с какими-то глубокими вопросами. И когда вдруг зрителя спектакль заинтересовывает, он начинает впиваться в тебя. В финале часто видишь глаза людей счастливых, они какие-то радостные становятся. Есть люди, которые уходят, это тоже нормально. Это даже и хорошо, потому что все не должны смотреть одно и тоже. Кто-то любит одно, кто-то - другое. Но вот именно сейчас мы вдруг встретились с таким зрителем, предельно внимательным, который очень хочет понять и проникнуться тем, о чем мы пытаемся сказать ему.
ГЕОРГИЙ ТАРАТОРКИН: Хочу вспомнить строки Блока:

Источник: http://www.3channel.ru/rv_teatr (сокращено)

Лив Рундгрен родилась 1 июля 1977 года в городе Портленд, США. Ее мать - Биби Буэлл - работала моделью и в молодости очень бурно крутила романы с разными рок-музыкантами. Лив росла, будучи уверенной, что ее отцом является звезда рок-сцены Тод Рундгрен. Правда открылась, когда девочке было уже около 10 лет. Стивен Тайлер частенько навещал мать Лив, и вскоре сходство между Лив и Стивом, а также с его второй дочерью стало уже слишком очевидным. Узнав от матери истинную историю своего происхождения, в 12 лет Лив сменила фамилию на Тайлер.

В 14 лет Лив в сопровождении своей матери отправилась в Нью-Йорк попробовать себя в качестве модели. Ее милое личико частенько появлялось на обложках модных журналов, а когда ее стали приглашать сниматься в рекламе, Лив впервые почувствовала вкус актерской профессии.
Впервые Лив обратила на себя внимание, снявшись вместе с Алисией Сильверстоун в клипе на песню "Crazy" группы "Aerosmith". Эта видеоработа долго не сходила с верхних строчек хит-парадов MTV, а по двум девушкам, снявшимся в нем сходили с ума миллионы подростков во всем мире.

Дебют Лив на большом экране состоялся в 1994 году в картине Брюса Бересфорда "Безмолвное падение" /Silent Fall, 1994/. Ее игра в фильме "Heavy" также получила хорошие отзывы критиков, а лента Бернардо Бертолуччи "Ускользающая красота" /Stealing Beauty, 1996/ была признана прорывом молодой актрисы.
Далее последовали несколько второстепенных и главных ролей - в "Inventing the Abbotts" (1997), "U Turn" (1997) и некоторых других картинах. В 1998 году Тайлер снялась в роли дочери Брюса Уиллиса и возлюбленной Бена Аффлека в коммерческом хите того года - "Армагеддоне" /Armageddon, 1998/.

Следующие картины актрисы не были столь успешны с финансовой точки зрения, но некоторые работы, получили неплохие отзывы критиков. В 1999 году вышли две исторические картины с участием Лив -"Планкетт и Маклейн" /Plunkett & Macleane, 1999/ и "Онегин" /Onegin, 1999/ Марты Файнс (при содействии А.С.Пушкина ), в котором актриса сыграла Татьяну Ларину.

© Alter-Ego, специально для Kinomania.Ru

Я давний поклонник женской красоты. Но когда видишь такое... Мало кто в состоянии составить конкуренцию Лив Тайлер в части её внешности внешности в юном и молодом возрасте. К сожалению, годы берут своё, и сейчас Лив уже не столь хороша. Поэтому конкуренция вполне возможна. К примеру, Лариса Луста, материал о которой вы тоже можете здесь почитать, оперная певица и "королева романса" из Санкт-Петербурга, не менее блистательна, чем голливудская звезда Лив. Фотография, которую я вставил в материал о ней, не очень удачна и не демонстрирует всех достоинств этой, на мой взгляд, одной из самых красивых женщин современной России. В интернете немало её видеоклипов, и, при желании, вы можете в этом убедиться.

Ее дух, упорство, уверенность помогли ей создать государство Израиль и в конечном итоге привели ее к тому, что она стала первой, женщиной-вождем.

ИСТОРИЯ ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ
Меир, урожденная Голди Мабовитц, появилась на свет 3 мая 1898 года в России, в городе Киеве (Украина), седьмым ребенком в семье Моше и Блюмы. Ее родители были очень неортодоксальными людьми, так, они поженились без традиционного сватовства. Жестокая российская действительность оборвала жизни пяти братьев Голды за девять лет между рождением ее сестры Шаны и ее собственным. Шана была настолько старше, что часто в раннем детстве заменяла Голде мать. Шана научила ее читать и писать, так как Голда никогда не могла позволить себе роскошь посещать школу, до тех пор пока не переехала в Милуоки в восьмилетнем возрасте.

Клара, младшая сестра Меир, была на четыре года моложе нее. Жизнь в России, где Голди провела первые восемь лет, была очень трудной. Она вспоминала в автобиографии: "Ничего не хватало: ни еды, ни теплой одежды, ни тепла в доме". Она никогда не забывала этот несчастный. период своей жизни и ужасный опыт русских погромов, которые навсегда оставили отпечаток в ее психике. Голди впервые услышала слова "христоубийцы" в воплях погромщиков, которые убивали невинных людей из-за их веры и этнического происхождения. Голда говорила, когда ей было семьдесят: "Я помню, как я была испугана и как сердилась".
Отец Голди уехал в "Золотую Медину" (Соединенные Штаты), когда ей было пять. Он нашел работу в Милуоки и вызвал туда семью. Ее мать, набравшись смелости, подделала документы, и Голди должна была изображать пятилетнюю девочку, хотя в действительности ей было восемь. Ее паспорт был оформлен на совершенно другого ребенка, так как семья выезжала нелегально. Ее семнадцатилетняя сестра Шана должна была выдавать себя за двенадцатилетнюю. Весь их багаж и одежду украли, и единственной, кто не заболела во время путешествия, длившегося месяц, была неугомонная Голди. Моше поселился в гетто Милуоки, работая на двух работах - плотником и рабочим на железной дороге. Мать Голди открыла бакалейный магазин в нижнем этаже своей квартиры с двумя спальнями уже через две недели после прибытия в Милуоки. Она даже не говорила по-английски. Какой вдохновляющий пример для юной Голди, которая в девять лет стала работать в магазине!

Огромное влияние на жизнь Голди оказала Шана. Она была для Голди героиней, духом революции и учителем в России, а потом и в Милуоки. Для Голди Шана была кумиром, идеалом; она говорила: "Что касается меня, Шана, возможно, оказала самое большое влияние на мою жизнь... блестящий пример, мой самый дорогой друг и мой наставник". Мать для нее тоже была образцом - но другого рода. Она сама, без посторонней помощи вела дела молочного и бакалейного магазина, несмотря на неумение говорить по-английски, нехватку знаний по оптовой торговле, стратегии продажи, продукции.
В молодости Голди много читала. Она открыла для себя Достоевского, Толстого, Чехова и Диккенса. Она не начинала своего формального обучения до восьми лет, до переезда в Милуоки, где она закончила начальную школу. Голди говорила на идиш и по-русски дома, по-английски - в школе и с друзьями. Деревянные домики милуокского гетто выглядели для Голди как дворцы. Она была так увлечена книгами и школой, что страстно стремилась стать школьной учительницей в Милуоки. В автобиографии она говорила: "Я с восьми лет мечтала быть учительницей". Голди была очень привлекательной девушкой. Ее школьная подруга Регина говорила: "Четверо из пяти мальчиков были влюблены в нее... Она была так. трепетна и привлекательна".

Сестра Голди Шана вышла замуж и уехала в Денвер лечиться от туберкулеза. Девушки регулярно писали друг другу. Родители Голди решили, что детям не нужно формальное образование, и сосватали четырнадцатилетнюю Голди за тридцатилетнего страхового агента. Голди, будучи бескомпромиссным и самоуверенным подростком сбежала из дому в Денвер к сестре, чтобы получить среднее образование. Она прожила в Денвере два года со своей мятежной сестрой, которая устраивала в своем доме еженедельные сионистские собрания. Эти собрания пленили впечатлительную Голди и превратили ее в квазиреволюционерку. Одним из мужчин, посещавших собрания Шаны, был Моррис Мейерсон, за которого Голди впоследствии вышла замуж. Голди была захвачена движением "Poale Zion" ("Рабочие Сиона") и стала его преданным фанатиком. Независимость и железная воля уже глубоко и прочно укоренились в ней. Поссорившись с Шаной, Голди возвращается в Милуоки, чтобы завершить обучение. Она закончила среднюю школу Северного округа в качестве вице-президента своего класса в 1916 году, к тому времени уже глубоко проникшись идеями сионизма.

В семнадцатилетнем возрасте Голди вступает в "Poale Zion" и начинает выступать на митингах, будучи еще школьницей и обучая по ночам иммигрантов английскому языку. Она и ее друзья-сионисты благодаря пылкому энтузиазму и горячему участию в движении получили прозвище Zionuts ("сио-чокнутые"). Она поступила на один семестр в Учительский колледж Милуоки, а в свободное от занятий время преподавала идиш в еврейском центре. Она была очень страстной женщиной во всем, что делала, и вдохновенным оратором на английском, идиш и русском. Зимой 1918 года, в девятнадцать лет, она стала самым молодым и симпатичным делегатом Еврейского конгресса, который проходил в Филадельфии. Это было началом большого пути.

Голди вышла замуж за Морриса Мейерсона в 19 лет, но к тому времени она уже решила, что ее судьба - жить в Израильском киббуце. Она сообщила Моррису о своих планах и предложила ему присоединиться к ней. Биограф Меир, Мартин, в 1988 году писал: "В своем воображении Голди уже покинула Америку. В душе она уже трудилась где-то в палестинской пустыне." Она сказала Моррису, что он волен последовать за ней или остаться, но для нее это вопрос решенный. Примером ее упорства и верности долгу является то, что через две недели после свадьбы она согласилась поехать на Западное побережье Соединенных Штатов для того, чтобы собирать деньги, произнося речи о сионизме. Ее отец был взбешен: "Кто бросает мужа сразу после свадьбы и отправляется в дорогу?" Меир была одержима идеей сионизма. Она ответила отцу: "Я готова ехать куда угодно!" и "То, что меня просят сделать, я сделаю. Партия сказала, что я должна поехать, и я поеду." Биограф Меир говорит: "Моррис был мягким человеком и ничего не мог противопоставить жизненной силе Голди". Однажды приняв как факт, что нет другого решения еврейской проблемы, кроме возвращения на историческую родину, она сказала: "Я решила поехать туда". Когда ее спросили, могла бы она поехать без своего молодого мужа, Голди ответила: "Я бы поехала одна, но с разбитым сердцем".

Голди стала признанным лидером движения. В восемнадцать лет она обратилась за разрешением поехать в киббуц, но ей отказали из-за ее возраста, хотя в уме она уже связала свою судьбу с Палестиной. Эта юная "сио-чокнутая" два года путешествовала по Соединенным Штатам, собирая деньги на оплату судна "Pocahontas", зафрахтованного для поездки в Тель-Авив. Она взялась собирать деньги на это путешествие, так как "свободно говорила как на идиш, так и по-английски, и была готова поехать куда угодно", лишь бы попасть на этот корабль. Так началась ее история, продолжавшаяся пятьдесят лет. Меир уговорила Шану присоединиться к ней, чтобы превратить Палестину в новую родину и будущий дом для "блуждающих евреев". Шана оставила мужа в Соединенных Штатах и вместе с Голди и двумя своими детьми села на судно.

"Pocahontas" направился в Тель-Авив как третья волна эмиграции ("алиях"). Беда ждала своего часа, и он наступил. Голди рассказывала: "Это было чудом, что мы пережили эту поездку". Судно вышло в море 23 мая 1921 года с 23-х летней Голди, ее мужем Моррисом, ее сестрой с двумя детьми и еще с двадцатью тремя энтузиастами-сионистами на борту. Путешествие было бедственным с самого начала: на корабле были мятежи, смерть, приближался голод, был убит капитан. В довершение всего брат капитана сошел с ума. 14 июля 1921 года группа прибыла в Тель-Авив, полуголодная и без всякого багажа. Их мечтой, их райским уголком должен был стать Тель-Авив, который на самом деле был городком среди пустыни, основанным лишь двенадцать лет назад, без растительности и естественных ресурсов. Это напоминало "другую планету". Все было так бесплодно и дико, что многие прибывшие заплакали, отчаявшись, и захотели вернуться, в том числе и Шана. Только Голди была возбуждена и говорила: "Я глубоко счастлива". Остальные были глубоко разочарованы. Фактически, треть группы впоследствии вернулась в Соединенные Штаты. По прибытии Голди официально изменила свое имя, приняв имя Голда, чтобы начать жизнь заново.

ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ КАРЬЕРА
Меир и ее муж оказались в Палестине, на полоске опустошенной земли, 240 миль в длину и 60 в ширину. Эта пустыня была воплощением детской мечты Голды об отечестве для евреев, и она полюбила ее с первого дня. Меир часто говорила: "Еврейский народ имеет право на кусочек земли, где он мог бы жить как свободный, независимый народ." Она решила превратить эту застывшую полоску пустыни в свой постоянный дом. Мейерсоны вступили в киббуц ЕМЕК в Мерхавии, в коммунальную деревню, более коллективную, чем решился бы создать любой коммунист. В деревне все было общим: одежда, продукты, дети и супруги. Большинство жителей были больны малярией, не было уборных, вода была загрязнена, продукты часто были несъедобны или испорчены. Но Меир была всегда полна оптимизма. Она любила жизнь киббуца и вскоре, в двадцать три года, ее избрали в управляющий комитет. Она стала делегатом сионистского конвента и встретила там многих будущих национальных лидеров: Бен-Гуриона, Берла Кацнельсона, Залмана Шазара и Давида Ремеза (все они впоследствии стали ее любовниками) (Мартин, 1988).
Шана, сестра и задушевная подруга Меир, говорила о ней: "Голди хотела быть не тем, чем была, а тем, чем должна была быть". Она начинала свою борьбу, собирая миндаль, выращивая цыплят, присматривая за детьми, преподавая английский, в то время как сама изучала арабский и иврит.

Жизнь киббуца оказалась слишком трудной для Морриса. Он ненавидел ее, и пара вернулась в Тель-Авив, чтобы начать семейную жизнь. В 1923 году у них родилась дочь Сара, в 1926 - сын Менахем. Меир работала в Иерусалиме секретарем Женского трудового совета и держала прачечную в качестве источника дополнительного дохода. Она была назначена казначеем в 1924 году, что позволило ей участвовать в различных международных конференциях. В 1928-29 годах она стала делегатом Американской Сионистской партии и вернулась в Соединенные Штаты впервые с тех пор, как оттуда уехала. В 1929 году ее избрали делегатом на Всемирный сионистский конгресс. Именно там она увлеклась своим наставником, а вскоре и любовником Шазаром Залманом, который содействовал ее назначению секретарем Организации женщин-пионеров в 1932 году в США, где она организовала американские отделения. Меир переехала в Нью-Йорк и путешествовала по стране в течение двух лет. Ее свободное владение английским, русским, идиш, ивритом, немного арабским не только способствовало выполнению этой работы, но в еще большей мере помогло ей в дальнейшей карьере. В автобиографии Меир говорила: "Я не выбирала карьеру. Я не выбирала профессию. Просто так получилось". На самом деле Меир выбрала - мечту, за которой она следовала до самой смерти.

Мужчина, близкий Меир в этот период времени, рассказывал: "Голди была очень инициативной, выполняла разнообразную работу, выделяясь во всем, что бы она не делала". Ее биограф Мартин (1988) говорит: "Она была замечательной, очень хорошо выглядела, и всегда вокруг нее была некая атмосфера таинственности". Он добавляет: "Ее глаза были полны волшебства". Она стала революционной femme fatale несмотря на то, что никогда не имела больше двух платьев одновременно и не пользовалась косметикой в течение тридцати с лишним лет. В личной жизни она никогда не была одинокой, ее постоянно окружал поток тайных романтических связей.

В тридцатые годы Меир объездила весь мир как представитель Всемирной сионисткой организации и Еврейского агентства за Палестину. Она занимала множество постов, включая пост секретаря правления "Cupat Holim", фирмы, занимающейся медицинским обслуживанием большей части палестинского еврейского населения. В этот период она была известна как Золотая Девушка сионистского движения, в то время как жила по-спартански. Зачастую у нее не было электричества, газа, персонального телефона, большую часть своей жизни она спала на кушетке. Гиганты Израиля были ее друзьями, близкими и любовниками. Мартин уверяет, что они любили ее, потому что "она была достаточно сильной, чтобы показать свою слабость". Она могла плакать, когда не было еды, но никогда не задумывалась, когда приходилось с хладнокровным спокойствием противостоять вооруженным мужчинам.

Когда незадолго до Второй мировой войны арабы присоединились к гитлеровской оси, Меир отправилась в путешествие, произнося речи, призванные убедить ее юных соотечественников присоединиться к Британии. Ей удалось завербовать около 33000 сионистов в Британские вооруженные силы. Во время войны она была назначена главой Сионистского политического департамента и служила в Британском военном экономическом консультативном совете. В 1943 году Меир пришлось судиться с Британией по вопросу управления Палестинским государством. Она приобрела скандальную известность, не отступив перед лицом грозного британского судьи. "Вы не должны так обращаться со мной", - заявила она судье, когда тот пренебрежительно заговорил с ней. Народ любил ее за безрассудную смелость.
В послевоенной борьбе за установление независимого еврейского государства Голда присоединилась к группе Бен-Гуриона, которая была арестована и заключена в тюрьму в самое критическое время в истории сионистского государства. Лидеры этой группы назначили Меир номинальной главой правительства. В это время корабль "Exodus", перевозя 4700 перемещенных евреев из Северной Европы, в том числе 400 беременных женщин, направлялся в Палестину. Политические махинации Британии и арабов привели к международному инциденту, когда Британские эсминцы блокировали корабль на пути к Палестине. Меир приняла в судьбе корабля личное участие и вступила на его борт, бросив вызов Британским вооруженным силам и заявив: "Вы все можете присоединиться к нам". После инцидента с "Exodus" Альберт Спенсер, секретарь Британского Военного Совета, сказал: "Голда была самой одаренной женщиной, которую я встречал... Подобно мистеру Черчиллю, она находила простое решение любой проблемы".

В 1946 году Организация Объединенных Наций наконец проголосовала за раздел Палестины и независимость Израиля, что дало госсекретарю США Джеймсу Форрестолу повод говорить: "45 миллионов арабов собираются сбросить 250 тысяч евреев прямо в океан". Именно тогда евреи наконец прекратили борьбу за независимость и начали бороться за свои жизни. И эта борьба оказалась безрезультатной. За первые две недели после резолюции ООН 93 араба, 84 еврея и семь британских солдат были убиты. Меир направилась в Иерусалим, где борьба приобрела жесточайший характер. Она проявила стойкость и пережила кошмар смерти и опустошения. Меир спала по четыре часа в сутки в течение нескольких месяцев и на вопросы журналистов о том, как она перенесла это, отвечала: "Мы просто хотели остаться в живых, а наши соседи хотели видеть нас мертвыми. Это не тот вопрос, по которому есть большие возможности для компромисса". Давид Гинзберг, выступая на Еврейском конгрессе в 1946 году, говорил: "Динамизм - вот ее главная черта... Это не стиль или схема, не что-то, что она выработала или выучила. Это просто ее образ жизни, это то, какой она была всю жизнь, то, чем она будет вечно".

Всегда красноречивый оратор, всегда умеющая высказаться элегантно и проницательно одновременно, Меир так определила причины их победы в борьбе за выживание: "У нас было секретное оружие - отсутствие альтернативы". Две большие проблемы возникли на пути становления независимого Израиля. Во-первых, у страны не было денег, во-вторых, король Иордании заявил, что, арабы готовы пожертвовать десятью миллионами своих жизней из 50-миллионного арабского населения, лишь бы уничтожить полмиллиона евреев в Палестине. Это была сомнительная угроза. Арабы собирались пожертвовать 25% своего народа за 240-мильную полоску неплодородной недвижимости, которую евреи фактически купили у их предков (Большая часть недвижимости была приобретена за чрезмерно высокую цену в 20-е и 30-е годы у арабов.). Меир блестяще решила обе проблемы. На заре независимости она решилась встретиться с королем Иордании Абдуллахом, чтобы предотвратить надвигающуюся войну. Когда друзья предупредили ее, что она может умереть, Меир ответила: "Я готова пойти в ад, если это даст шанс спасти жизнь хотя бы одного еврейского солдата".

Меир переоделась арабской женщиной и перешла границу, чтобы встретиться с Абдуллахом,. который, по сути, больше боялся ее, чем она его. Шофер-араб был "так испуган, что высадил их прежде, чем они достигли места встречи." Король спросил, почему она с таким нетерпением борется за независимое государство. В своей неподражаемой манере Меир отвечала: "Я не думаю, что 2 000 лет можно воспринимать как "большую спешку." Она сказала Абдуллаху, что будет война и что Израиль в ней победит. В автобиографии она пишет: "Это была величайшая наглость с моей стороны, но я знала, что мы должны победить."
Еще одной миссией Меир в деле создания новой нации была задача собрать деньги, чтобы спасти ее от немедленного истребления. Десять миллионов арабов, которые окружали их со всех сторон, только и ждали момента для атаки, и евреи на линии фронта просили у Меир разрешения покинуть свои территории, потому что для обороны своих рубежей им нужны были танки, которые стоили 10 миллионов долларов. Она ответила им: "Хорошо. Вы остаетесь, а я достану 10 миллионов на ваши танки". Позже она говорила: "Это был блеф. Откуда мне было взять 10 миллионов долларов?" Она немедленно поехала в Америку, где начала лихорадочно добывать деньги, в первую очередь обратившись с взволнованной мольбой о помощи к своему идеалу - Элеоноре Рузвельт.

Во главе американского сионистского движения стоял Генри Ментор. Он был законченным шовинистом и не был сторонником того, чтобы вкладывать такие большие деньги в кучку людей, живущих в пустыне на другом конце земного шара. Ментор, как и многие мужчины до него, был очарован харизмой Меир. В прессе приводились такие его слова: "Голда горела всепожирающим пламенем. Эта женщина была великолепна." Он начал всюду представлять ее как "самую могущественную еврейскую женщину современности," которой она в действительности и была. Преодолев все трудности, она совершила величайшее чудо в истории долгой борьбы Израиля за независимость, Используя свою харизму, свой магнетизм, свою неистощимую энергию, она собрала за три месяца 50 миллионов долларов. То, что она сделала, можно оценить, лишь если принять во внимание, что сумма в 50 миллионов долларов в три раза превышала годовую добычу нефти в Саудовской Аравии в 1947 году. Когда она вернулась, потрясенный Бен-Гурион сказал: "Когда-нибудь, когда история будет написана, там обязательно будет упомянуто, что была такая еврейская женщина, которая достала деньги, сделавшие наше государство возможным".

Меир вернулась из Америки совершенно изнуренной. 13 апреля 1948 года она перенесла сердечный приступ. Утомление и стрессы взяли свое. Ее безостановочные попытки повсюду собрать деньги, чтобы предотвратить войну с арабами" были успешными, но она была вынуждена взять трехнедельный отпуск. Меир уже снова встала на ноги, когда в Палестине 14 мая 1948 года было провозглашено государство Израиль. Девизом Золотой Девушки было - "Если ты хочешь этого, то это уже не мечта", и она умела хотеть так, что этого непреклонного желания было более чем достаточно, чтобы превратить ее мечту в реальность. Из двадцати четырех человек, подписавших Декларацию независимости Израиля, пятидесятилетняя Меир была единственной женщиной. Новая нация родилась под аккомпанемент рыданий Меир и национального гимна Израиля "Hatikvah" в исполнении оркестра. Этот документ покончил с блужданиями евреев без родины продолжительностью в 1887 лет. Меир снова предложили пост в Иерусалиме. Там было очень неспокойно, происходили кровопролитные столкновения, и ожидалось, что самое худшее еще впереди. Там ежедневно умирали люди, повсюду стреляли. Меир была готова на то, чтобы носить ручные гранаты в нижнем белье и под лифчиком на линию фронта (Мартин, 1988).

В сентябре 1948 года Меир стала первым послом Израиля в Советском Союзе. Она была назначена на этот пост не из политического фаворитизма, который имеет место в большинстве правительств, а потому, что она по своей высочайшей квалификации более всех подходила для этого поста. Она свободно говорила по-русски; родившись в Киеве, она знала культуру; кроме того, она была наиболее проницательным дипломатом в правительстве. Меир взяла с собой в Москву свою дочь Сару. Но в апреле 1949 года она вернулась в Израиль, чтобы принять новый пост министра труда и социального страхования в кабинете Давида Бен-Гуриона, ставшего премьер-министром. На этом посту Меир стала архитектором национального плана страхования соотечественников. Она провела следующие семь лет на этой почетной и полезной работе. В июле 1956 года Меир была назначена министром иностранных дел и стала представителем Израиля в Организации Объединенных Наций. В течение следующих десяти лет она в качестве дипломата объездила весь мир, с огромным успехом исполняя роль Жанны д'Арк перед вновь появившимися молодыми африканскими нациями. Она выполняла почти евангелическую персональную миссию помощи борющимся народам новых государств Южной Африки. Борьбу за их выживание она превратила в свою личную вендетту.

В шестьдесят семь лет она подала в отставку с поста министра, чтобы отстаивать уменьшение налогов на посту секретаря правящей партии Мапаи.
Меир оставила этот пост в июле 1968 года по причине слабого здоровья и преклонного возраста. Но несколько месяцев спустя она вновь была призвана к общественной жизни из-за внезапной кончины премьер-министра Леви Эшкола. 17 марта 1969 года Голда Меир была единодушно избрана четвертым премьер-министром Израиля. В своей официальной речи она сказала: "Наша судьба не может быть и не будет определена другими". Эта стойкая женщина наконец возглавила нацию, на сотворение которой она потратила всю жизнь. Она не собиралась быть легким противником для арабов.

Мир и спокойствие возлюбленной страны были целью Меир как главы государства. Соглашение о прекращении огня было заключено, но на границах часто возникали конфликты. Правление Меир сопровождалось частыми столкновениями между Израилем и его врагами-арабами, и именно поэтому она "в семьдесят... работала долгими часами так, как никогда ранее, и больше путешествовала". Меир отвечала своим критикам, которые говорили, что ей стоило бы больше заботиться об имидже Израиля: "Если у нас есть выбор между тем, чтобы погибнуть, вызвав всеобщее сочувствие, или выжить с плохим имиджем, то лучше уж мы останемся живы, имея плохой имидж". Миру оставалось быть недолго. Рядом всегда была грозящая опасность, но прекращение огня давало обманчивое чувство безопасности для части ее кабинета. Меир интуитивно чувствовала, что война близка, и поделилась своими предчувствиями с членами кабинета и своими советниками, особенно после того как израильский истребитель сбил ливийский "Боинг-727" в марте 1973 года, погубив жизни 106 человек. Самолет внезапно вторгся в воздушное пространство Израиля, что стало причиной этого несчастного случая. Меир немедленно вылетела в Вашингтон для встречи с президентом США Ричардом Никсоном.

Йом Киппур - День Примирения - самый главный и торжественный еврейский религиозный праздник. Большая часть кабинета Меир отсутствовала во время праздника 1973 года, но женская интуиция Меир подсказывала ей - что-то не в порядке. Поступали сообщения о перемещениях русских с арабских территорий и другие признаки, которые настораживали ее относительно намерений арабов. Ее советники и члены кабинета уверяли: "Не беспокойтесь. Войны не будет," Ее интуиция подсказывала ей другое. Израильская разведка уведомляла, что русские семьи бегут из голодающей Сирии. Она созвала срочное заседание в полдень 5 октября, за день до Йом Киппура, и в присутствии всего нескольких основных членов кабинета заявила: "У меня ужасное предчувствие относительно всего, что происходит. Это напоминает мне 1967 год... Я думаю, это все что-нибудь да значит". Ее начальник канцелярии, министр обороны, шеф разведки и министр торговли в один голос ответили: "Не существует никаких проблем". Позже Меир вспоминала: "Я должна была прислушаться к голосу своего сердца и объявить мобилизацию. Я уже тогда знала, что я должна была так поступить, и мне предстоит прожить с этим ужасным знанием всю оставшуюся жизнь". Интуиция не подвела - Меир оказалась права. Трагедия унесла 2 500 еврейских жизней, многие из которых могли бы быть спасены, если бы кабинет поверил в силу ее интуиции.

Меир всегда была смелой и верила, что сила важна как для стран, так и для людей. Если бы эта женщина не была сильной, то нация бы не выжила. И без своей внутренней силы она не смогла бы работать с такой энергией. Во время войны Йом Киппур ей было далеко за семьдесят, но она никогда не покидала офис более чем на час. Она спала едва ли четыре часа в сутки, иногда задремав прямо на своем рабочем столе, неся постоянную бессменную вахту по защите ее любимого народа и его молодых солдат. На пятый день войны, когда был уже близок полный разгром, она позвонила госсекретарю США Генри Киссинджеру среди ночи. Его адъютант ответил: "Сейчас полночь, подождите до утра". Меир сказала: "Меня не заботит, который теперь час. Нам нужна помощь сегодня, потому что завтра может быть слишком поздно. Я лично полечу инкогнито, чтобы встретиться с Никсоном. Я хочу вылететь как можно быстрее". Киссинджер капитулировал и пригласил ее в Вашингтон.

Сила и уверенность Меир сделали свое дело, и американский воздушный мост заработал как раз вовремя, чтобы спасти и битву, и нацию. Эта неунывающая семидесятипятилетняя женщина еще раз использовала свой бескомпромиссный дух, чтобы спасти свою нацию, отказавшись принять слово "нет" в качестве альтернативы действию.
Меир ушла в отставку 10 апреля 1974 года, после пяти бурных лет в качестве премьер-министра. Ей было почти семьдесят шесть. "Было выше моих сил дальше нести это бремя," - говорила она. В Палестине было восемьдесят тысяч евреев, когда она приехала сюда в 1921 году, и три миллиона, когда она покинула свой кабинет в 1974-м. Эта всегда уверенная женщина была воплощением силы в течение всей жизни. В своем прощальном заявлении в качестве правительственного чиновника она выразила концепцию выживания с позиций силы и агрессии: "Если Израиль не будет сильным, то не будет мира". Она могла бы сказать: "Если женщина не сильна и не уверена, то она не добьется власти", - и в этом выразилась бы сущность энергичной и властной женщины.

МЕЖДУ СЕМЬЕЙ И КАРЬЕРОЙ
27 декабря 1917 года Меир вышла замуж за Морриса Мейерсона, классического музыканта-интроверта. Ей было 19, она уже была страстной сионисткой и взяла с Морриса обещание, что их будущее будет связано с Палестиной. Он обещал, но еще не знал настойчивости, с которой эта женщина шла к намеченной цели. Всего через две недели после замужества партия дала ей задание - собирать деньги на дело сионизма на Западном побережье, и она отправилась в поездку, сказав: "Если партия сказала, что надо ехать, значит, я поеду". Вскоре после этого путешествия Меир решила, что для молодоженов Елисейские поля - это Палестина, и она поехала туда. Моррис не хотел ехать, но капитулировал перед более сильной Голдой. Моррис вел жалкую жизнь в палестинском киббуце и уговорил жену переехать в Тель-Авив, чтобы иметь детей. По такому сценарию они и жили, так как Меир была готова пожертвовать всем для реализации своих мечтаний. Она и Моррис стали жить отдельно вскоре после того, как она встретила в 1928 году Залмана Шазара, хотя они никогда официально не были разведены. Она всегда была готова жертвовать собой, своей семьей и своим мужем ради Израиля.

Меир находилась в близких отношениях с некоторыми величайшими умами в истории Израиля. Она была связана с блестящим Залманом Шазаром, "дикарем с энциклопедическим умом", который стал ее наставником и любовником. По иронии судьбы, этот магнетический и гипнотический оратор должен был стать в будущем именно тем президентом Израиля, который привел ее к присяге в качестве премьер-министра в 1968 году. Они путешествовали по всему миру в тридцатые годы. Шазар обещал развестись и жениться на Меир, но так и не сдержал своего обещания. И все же этот динамичный лидер, без сомнения, был тем мужчиной, который оказал на нее наибольшее влияние. Их отношения были началом большого количества подобных связей, что дало повод ее завистникам навесить на нее ярлык "Меир-матрац".

Интимные отношения связывали Меир со многими великими мужчинами в сионистском движении. Давид Бен-Гурион, Давид Ремез, Берт Кацнельсон, Залман Аранн и Генри Ментор были самыми выдающими личностями, с которыми она работала и развлекалась на разных ступеньках своей карьеры. Все они помогли ей в продвижении на вершину. Любовь Ремеза длилась всю жизнь, и он добился для нее многих должностей в партии. По словам Меир, он был ее "компасом" и наставником долгое время. Она часто признавалась: "Я любила его очень сильно". Кацнельсон, известный как Сократ Израиля, назначил ее на первую ответственную должность - главы департамента взаимопомощи в тридцатые годы. Меир отмечала, что Аранн внес в ее жизнь фантазию. Ментор был энергичным человеком, руководителем американского фонда. Он стал ее наперсником и любовником, когда она собирала деньги в Америке в тридцатые годы.
В ее действиях не было злого умысла. Она просто была страстной женщиной, которая жила естественно, так, как она видела и чувствовала. В ней было столько неудержимой энергии, что некогда было останавливаться, чтобы побеспокоиться о тех, кто уходил. Постоянным ее любовником был Ремез, и даже его жена была очарована харизмой Меир. Ремез описывает Меир как обладательницу "огромной личной магии". Меир признавала для себя первенство карьеры перед семьей: "Я знаю, что мои дети, когда были маленькими, много страдали по моей вине". Она, посвятив всю себя работе, должна была пожертвовать чем-то очень значительным ради идей сионизма, который для нее был синонимом карьеры; этим значительным была ее семья.

Голда Меир была сильной, но простой женщиной. Будучи избранной на высший пост своего государства, она сказала: "Я была ошеломлена. Я никогда не рассчитывала стать премьер-министром... Я вообще никогда ни на что не рассчитывала. Я планировала, что поеду в Палестину, в Мехравию, стану активным участником лейбористского движения". Меир приняла свою судьбу с предельным смирением и была так старательна при исполнении своих обязанностей, что порой целыми днями не покидала офис. Многие ли могли бы так поступить?! Израильская пресса писала: "Трудно для людей, чьи религиозные убеждения отводят женщине почетное место в доме, принять идею, что женщина может находиться во главе политического департамента. При всем хорошем отношении и уважении к женщине, ей не место наверху в качестве одной из центральных политических фигур" (Мартин, 1988).
Как они были неправы? Единственным Богом Голды Меир был сионизм, мир, в котором у еврейского народа был бы свой дом. Делом ее жизни стало создание такого дома. Меир подтверждала это: "У меня нет амбиций кем-то становиться". Она жила простой жизнью, без запросов, без роскошных платьев, косметики и других символов успеха. Все, что ей было нужно - это реализация ее мечты. Достижению этой цели Меир посвятила всю себя; бесстрашная, она никогда не избегала никакой ответственности. Доказательством смелости является ее заявление: "Я честно могу сказать, что никогда не отказывалась делать что-либо из-за опасения потерпеть неудачу".

Голда Меир - одна из величайших женщин мира. Как Мартин Лютер Кинг, она помогла изменить мир к лучшему, потому что у нее была мечта. Она никогда не позволяла личным желаниям и потребностям сбить ее с пути к воплощению этой мечты. Она сосредоточила все силы на создание еврейского государства, а после его появления - на сохранение его безопасности. Когда народ попросил ее стать его вождем, она покинула свой дом, книги и музыку и повела свою нацию сквозь войну за выживание. Ее дочь Сара вышла замуж и живет в Израиле. Ее сын Менахем - концертирующий виолончелист, ученик самого Пабло Казалеса. Меир во всех отношениях была творческой женщиной, провидицей, которая достигла вершины благодаря преданности ума и чувств тому, во что она верила. Голда Меир в детстве приобрела мечту и посвятила свою жизнь погоне за ней. Она оставила этот мир более совершенным, чем нашла его, и добилась этого не чем иным, как своей целостностью и уверенностью в себе.

Автор: Джин. Н. Ландрам
Сайт: People's History
Дата публикации на сайте: 12.12.2000

Кэти Топурия уже продолжительное время встречается с футболистом Дмитрием Сычевым, но пара тщательно скрывает свои отношения и на публике появляется только в больших компаниях, поэтому об их романе стало известно только сейчас. Певица и футболист познакомились на одном из светских мероприятий, проходившем в ресторане на Красной площади. Как оказалось, Сычев положил глаз на солистку «А-Студио» еще в прошлом году, но повод познакомиться выпал только на презентации очередного глянцевого журнала, пишет «Шоу-бизнес». 24-летний игрок «Локомотива» - известный ловелас и его имя не сходит со страниц светской хроники благодаря его бурной личной жизни. На его счету не один роман с представительницами шоу-бизнеса: он встречался с «фабриканткой» Светой Светиковой, с ведущей «Дома-2» Ксенией Бородиной и другими известными барышнями. Что касается Топурия, она всегда была сдержана в отношениях, и ее романы нельзя назвать мимолетными. Длительные отношения связывали Кэти с певцом Владом Топаловым и грузинским футболистом Каха Каладзе. Сейчас солистка «А-Студио» не скрывает, что влюбилась по-настоящему.
«В моей личной жизни все прекрасно, – говорит певица, счастливо улыбаясь. – О своем молодом человеке я как не говорила, так и не скажу – слишком личное это дело».

Людмила Улицкая

АвтоГрафия:
Я происхожу из семьи, склонной к писанию. Один из моих дедов - по отцовской линии - автор двух книг. Одна - по теории музыки, а вторая - первый русский труд по демографии. Такой был масштаб интересов у человека. Он 17 лет просидел в лагерях, вернулся и практически сразу умер, так что я его видела, можно сказать, один раз в жизни...

Прабабушка моя с материнской стороны писала стихи на идише, но, как сказала моя троюродная сестра, одно стихотворение написано по-русски... У прабабушки был сын - литератор, постановщик, человек со своей интересной историей - Михаил Петрович Гальперин. Она очень гордилась этим своим сыном, потому что он был самый успешный и "поднявшийся" в культурном отношении. А стихотворение такое: "Я убираю комнату/ И отдыхаю/ Поэтому это/ что мой сын - поэта".
Словом, я начала писать стихи не помню, насколько рано. Писала очень-очень долго и по сей день могу написать стихотворение - это для меня очень хороший внутренний сигнал. Опубликовала одно стихотворение в подпольно-подземном, и притом еврейском, журнале советского времени под названием "Тарбут". Кроме него, единственные мои напечатанные стихи - те, что вошли в роман "Медея и ее дети". Это была, пожалуй, единственная форма, в которой я могла их опубликовать, - подарив своей героине. Конечно, это чрезвычайно существенная сторона моей жизни - но! "Но" заключается в том, что у меня была подруга, которая в отличие от меня - настоящий поэт. Познакомились мы, когда мне было 16, а ей 23.

Подруга эта - Наташа Горбаневская. Она с некоторым подозрением относилась к моему творчеству и в конце концов сказала: "Знаешь, Люська, ты лучше стихов не пиши". Я Наташу Горбаневскую уважала, к старшим прислушивалась, особенно в те годы. И действительно перестала писать стихи, вернее, перестала записывать. Они крутились своим чередом в голове, но я их не записывала. Потом Наташа уехала, запрет ее перестал действовать. Стихи, вошедшие в "Медею", написаны после Наташиного отъезда... Стихов у меня три сборника, уже собранных. Издавать я их не буду, и сейчас уже не потому, что так сказала Наташа Горбаневская, а просто для меня это вопрос моей внутренней кухни, скажем так. Я имею в виду кухню жизни, а не творчества. Хотя это вещи сильно пересекающиеся, но не одно и то же. Должна сказать в Наташино оправдание, что, когда я написала первые рассказы и послала ей, она очень обрадовалась и сказала: "Вот это - твое". И была одним из первых моих публикаторов, печатала рассказы в газете "Русская мысль".

Его рассказы были любимейшей моей книгой классе в четвертом-пятом. Я его читала каждый божий день, ничто другое меня не интересовало. Потом я его отложила в сторону и навеки перестала читать. В прошлом году решила открыть - и это было не разочарование, а возвращение в детство. Читала его детскими глазами и оценила по-прежнему очень высоко. Следующее открытие - почти впритык - совершенно неизвестный писатель, найденный на задах книжной полки. Серенькая книжечка 34-го года, изданная в издательстве ОГИЗ. Называлась "Сестра моя жизнь". Так что у меня осталось ощущение, что Пастернак - лично мною открытый поэт. Я была потрясена, и Пастернак меня довольно надолго занял. Мне было очень приятно, когда лет 30 спустя мне эту книжку подарил один друг, привез ее из Вильнюса - именно ту, серенькую, 34-го года. Следом пошла книжка "Детство Люверс", которая была очень трудна для 13-летней девочки, но тем не менее осталась... Еще одна книжка с задов той же библиотеки - "Декамерон", припрятанный, как и Пастернак, от детей. Следующее большое открытие произошло уже в университетские годы. С нами учился канадец русского происхождения, его потом выслали за шпионскую деятельность... Через него ко мне попала книга тоже неизвестного совершенно писателя - "Приглашение на казнь" Набокова. Я испытала ощущение встречи с абсолютно новым миром. Я не знала, что такое бывает.

Первое соприкосновение с современной тому времени литературой произошло не через Платонова, хотя эти два автора открылись мне почти параллельно, а через Набокова. Платонов и Набоков - писатели совершенно разного толка, знака, наполнения, и оба абсолютные гении. Известный Платонов - его тогда как раз издали в России - и неизвестный Набоков. Я горжусь тем, что такие мои серьезные "открытия" были сделаны самостоятельно и в общем литературно "невинным" человеком.... В течение очень многих лет я была совершенным фанатиком Набокова и только теперь могу сказать, что это, наверное, закончилось. Хотя время от времени радости с Набоковым происходят: например, прочитанная поздно "Камера обскура" вызвала радость и восторг - читательский и человеческий. Это тема чрезвычайно важная: чем отличается талантливый писатель от гениального. В те же годы я для себя это определила таким образом: гениальный писатель расширяет человеческий мир. Нечто бывшее в языке невыразимым гений переводит в область выразимого - и человеческое сознание расширяется, пройденное гением расстояние становится доступным для людей более посредственных. Так было с Набоковым. Безусловно, такие вещи существуют и по сей день, хотя сегодня люди очень целенаправленно занимаются "озвучиванием" невыразимых вещей.

Двадцатый век такой задачи себе не ставил - по крайней мере, в 50-е годы двадцатого века такой задачи, как мне кажется, не стояло. Может, я ошибаюсь... Надо сказать, радость чтения от меня сейчас в большой степени ушла. Может, возрастное отупение, а может, просто не попадается то, что может произвести большое впечатление. Во всяком случае, в детстве чтение было очень существенно. Конечно, был двор, очень тяжелые обстоятельства. Я - 43-го года рождения, то есть в год смерти Сталина мне было 10 лет. Мама работала биохимиком в медицинском учреждении - ее тогда выгнали с работы. Тень, нависшая над семьей, чувство опасности, которое постоянно передавалось через взрослых - все это тоже имело значение. Первые мои рассказы, написанные довольно поздно, поскольку прозу я начала писать поздно, в большой степени связаны с детством, с потребностью вернуться туда, прожить и заново расставить точки... Это было чрезвычайно для меня полезно. Я - человек, у которого страхов в жизни делается все меньше и меньше. Я и по натуре не очень боязлива, и есть у меня сознательное отношение к страхам как к вещам, которые должны преодолеваться, изживаться... Поэтому второе, умозрительное "проживание" детства имело, наверное, для меня еще и терапевтическое значение. Меня туда и до сих пор очень часто "приглашают" - заглянуть, что-то найти...

Вы упомянули, что начали писать довольно поздно... Насколько мне известно, поначалу вы были биологом и сделались профессиональным писателем лишь в восьмидесятые годы...
То, что называется "ученическим периодом", растянулось у меня лет на тридцать. Этот период происходил, во-первых, в поэтической зоне, чрезвычайно плодотворной для любого пишущего человека, я считаю. Три года, начиная с 79-го, то есть после того как из биологии меня выгнали, я проработала в Камерном еврейском музыкальном театре завлитом. Потом ушла из театра и все восьмидесятые годы занималась литературной работой самого разного жанра - начиная от детских пьес, инсценировок для детского театра, для радио, писала для кукольного театра... Можно считать, что единственный мой профессиональный подход к литературе случился в Доме кино, в семинаре для молодых ребят, которые занимались написанием сценариев для мультфильмов. Микродраматургия очень существенная вещь. Как фраза из слов, так любая книга состоит из драматургических эпизодов. Важно знать, как их строить. Я до сих пор с подозрением отношусь к жанру "потока сознания". Такая литература должна быть либо гениальна, либо не быть вообще, как мне представляется. А драматургия - основа традиционной литературы... Писала очерки, рецензии, в Министерстве культуры рецензировала пьесы. Переводила также стихи по подстрочникам... Я была разведена, с двумя маленькими детьми. Не отказывалась ни от какой литературной работы.

Только от той, что смердела советской идеологией, - и не потому, что я такая неподкупная, а потому, что не могу делать то, чего не хочется. Я не такой уж принципиальный человек, но это мне было омерзительно, и делать я этого не могла. Как говорил Синявский: "У меня с советской властью разногласия чисто эстетические"... Так продолжалось вплоть до первого сборника рассказов, который постигла удивительная судьба, потому что он вышел сначала во Франции - на французском - потом в России. Точь-в-точь, как у Золушки... Я дала почитать рассказы подруге, которая жила во Франции. Та - своей подруге-француженке, которая отнесла их в "Галлимар"; они отослали на три рецензии, пришли три положительные - и я получила предложение из издательства. "Галлимар" тоже никогда раньше не делал первую книгу автора, вообще не имевшего публикаций. Удивительная история. Просто так сошлись звезды. При этом литературные связи были ни при чем, потому что я вращалась в то время в кругу московских биологов. Потом уже вышла замуж за художника, и все переменилось. Затем последовали публикации в российских журналах. То было удачное время для старта, потому что советские структуры как раз ломались. Я же занималась тем, что называется "тихой литературой": ни острой проблематики, ни диссидентства... Не могу сказать, что мной очень интересовались. Что-то проходило, что-то нет... Заметной была публикация рассказа "Бронька" в журнале "Огонек" за 91-й год.

И в 94-м - одновременно с галлимаровским сборником - вышла моя первая книжка в России... Так что, строго говоря, моей писательской карьере 9 лет. Удачная карьера для такого срока. Кроме того, я очень поздно начала и поэтому ни с кем не соревновалась. Все мои сверстники-писатели были уже зрелые, известные. Смешно соревноваться мне, скажем, с Людмилой Петрушевской, которая к тому времени была зрелым мастером, очень много чего сделавшим в литературе. Чувство покоя было мне замечательной подмогой: я никогда не нервничала. Когда что-нибудь получалось, рассматривала это как случайную удачу. Так и продолжаю: ни с кем не соревнуюсь, никуда не спешу попасть. И это большое счастье в моей жизни. В жизни у меня был момент, когда сломалось решительно все. Развелась с мужем, осталась с двумя маленькими детьми. Биология резко кончилась, и не по моей вине - арестовали машинку, чужую рукопись и выгнали с работы. Сама я бы не ушла из биологии, мне было интересно и учиться в университете, и работать в Институте общей генетики... Было чувство полного нуля, и я полностью сознавала преимущество этого положения. Из точки нуля очень легко начинать - и вот я начала снова. Тогда меня и занесло в театр... Может, знание того, как жизнь может переламываться, предлагать новые колеи, помогает мне и сейчас спокойно относиться к писательской работе. Я знаю: это закончится - произойдет что-нибудь другое, и если будут силы и будут возможности - займусь еще и третьим делом, и это меня совершенно не пугает...

Затем вы получили французскую премию за повесть "Сонечка", да?
Да. Сборник рассказов, вышедший в "Галлимаре", прошел без всякого успеха, но с очень хорошими рецензиями. Они взяли вторую книжку - "Сонечку" - и она получила премию Медичи в 96-м году. Это премия за лучший перевод года. Книга прошла с большим успехом, который, правда, не имел отношения к моей московской карьере. В те годы все заграничные успехи русских писателей существовали как бы отдельно, объединения эмигрантской и "материковой", скажем так, литературы еще не было. На русском языке "Сонечка" вышла в 93-м году в журнале "Новый мир". Потом вышел роман "Медея и ее дети", который получил довольно незначительную, но для меня приятную итальянскую премию... "Медея и ее дети", как и "Сонечка", были в шорт-листе Букера. Очень рано меня начали переводить и печатать в Германии. В Германии и в России книжки мои выходят почти одновременно, потому что там есть замечательный переводчик. Обычно я посылаю незаконченную книгу, еще до заключения контракта, чтобы они начали переводить... Качество переводчика таково, что из пятнадцати вопросов, которые она мне задает на десять я отвечаю легко, над тремя думаю, а три имеют такой характер, что я меняю текст. Вообще мне с переводчиками очень везло. Французская переводчица была очень хорошая. Американские дела идут пока довольно вяло. Сейчас здесь должна выйти третья моя книга, пресса очень хорошая, но продажа небольшая, что для издательства весьма существенно.

Во всяком случае, с 96-го года меня начали переводить и перевели больше чем на двадцать языков, даже на японский и сербский... После "Медеи" была написана американская история - "Веселые похороны". Эта повесть связана с довольно значительным куском моей жизни. Мои дети 10 лет прожили в Америке, и я из года в год приезжала и проживала вместе с детьми - очень отрывчато и очень избирательно - американскую иммиграцию. Общалась с одними и теми же людьми, десятилетие наблюдала развитие отношений, сюжетов, судеб... После "Веселых похорон", в 2000-м году, вышел роман "Казус Кукоцкого", он получил наконец ту премию, которая так долго мне отсвечивала, и с этого момента началась моя известность в России. При том, что у меня, я считаю, очень хорошие читатели, я не массовый писатель. Никогда не рассчитывала на большой успех. Тот успех, что я имею сейчас, очень сильно превышает мои ожидания. С первого моего рассказа у меня всегда было ощущение, что я пишу для нескольких человек, с которыми у меня много общего. Поэтому, когда оказалось, что книжки мои читают еще и другие люди, а также за границей, что вообще мало представимо, это меня поразило и немножко поражает до сих пор.

Последняя вышедшая книжка называется "Сквозная линия". Это - цикл рассказов, которые образуют небольшую повесть. Книжкой этой я недовольна. Туда вошли пять рассказов, а на самом деле их шесть. Шестой не успел созреть к тому моменту, как дозрела издательская ситуация. Жду не дождусь момента, когда выйдет "Сквозная линия-2" в полном виде, и говорю всем друзьям: "Подождите, не покупайте". Хотя, может быть, никому, кроме меня, это не покажется столь существенным. Так или иначе, буквально неделю назад Наташа Горбаневская опубликовала этот рассказ в газете "Русская мысль" - он ей очень понравился. Называется он "Искусство жить". Каждый раз я говорю: ну вот написала все, а теперь будем отдыхать. Каждый раз не уверена, смогу ли доволочь до конца то, что начала. Вот - книжка, над которой я сейчас мучаюсь, начата очень давно, больше пятнадцати лет назад. Я от нее ухожу, потом возвращаюсь. Она существовала сначала в виде киносценария, недописанного, напечатанного на самой первой моей машинке. И сейчас снова в работе... Издательство подталкивает в спину...

А какая из уже написанных и изданных книг вам милее других?
Не могу сказать, что есть особенно любимое. Есть что-то для меня особенно важное. Например, рассказ "Народ избранный". Это - вопрос размера открытия. Каждый раз, когда ты что-то маленькое даже пишешь, это полностью лишено смысла, если там нет твоего личного открытия. Эту точку зрения можно оспаривать, но она соответствует моему внутреннему ощущению. Какое-то внутреннее открытие должно произойти. Читатель может его чувствовать или не чувствовать, но без этого пишущему человеку неинтересно... Рассказ "Народ избранный" - с открытием. Еще - рассказ "Генеле-сумочница", про старушку, которая всю жизнь ходила с сумочкой. Там происходит некоторое открытие, я сама это открыла. Но я совершенно не настаиваю на том, что это лучшее из того, что я написала. Среди моих друзей и читателей есть люди, которые считают самым лучшим "Веселые похороны". А моя самая близкая подруга считает, что это книжка неудачная. Поэтому рассчитывать на оценку вообще нельзя. Особенно если почитать современную русскую литературную критику. Достаточно прочитать один раз подборку, чтобы понять, что точку зрения критика и читателя можно знать, но ею ни в коем случае нельзя руководствоваться. Я крайне редко получала замечания, которые заставляли меня задуматься - а правильно ли это сделано?

Можете ли вы хотя бы приблизительно очертить круг своих главных тем - о чем вы пишете? Поэтам такого вопроса задавать нельзя, потому что они всегда пишут "обо всем". Что касается прозаиков - тут дело другое... Или нет?
Я ненавижу этот вопрос точно так же, как и поэты. Дело в том, что то, что попадает в боковое зрение, оказывается часто самым важным. Идешь по определенному маршруту из точки А в точку Б - и приходишь в нее. Но самым существенным в путешествии оказывается то, что ты увидел боковым зрением справа или слева. У меня, видимо, такое устройство глаза, что именно побочные вещи вызывают радость открытия... Поэтому я могу сказать самыми грубыми словами, о чем, например, написан достаточно сложный роман "Казус Кукоцкого". Но каждое из простых предложений, сказанных по этому поводу, будет очень неточно и для меня даже оскорбительно. Когда я в первый раз пришла в российское издательство с романом в руке, редактор скучным голосом спросил: "О чем роман?" И я вдруг жутко рассвирепела. "Вы - профессионал. Я вам оставляю рукопись. Прочтете - и будете знать о чем".

Это абсолютно не вязалось с моим статусом новичка в издательстве... Все мы знаем разницу между что и как. Новых сюжетов нет - все сюжеты давным-давно отработаны... В очень общем смысле могу сказать, что я продолжаю оставаться биологом, антропологом. Все на свете, имеющее отношение к человеку, относится к области антропологии. И меня интересуют не проблемы, явления, идеи, а собственно человек в соприкосновении с проблемами, идеями и прочим. Мы же знаем прекрасно эту литературу, которая выстроена сегодня достаточно основательно, литературу, которая вообще не касается человека. Что не про человека - мне не интересно. Если определять направление моего интереса, это - человек. Это то же, что и профессия генетика. Вчера исследовала ферменты, сегодня исследую другие качества, которые тоже связаны с человеком, тоже подвержены изменениям, тоже таинственны. В этом смысле для меня наука и искусство растут из одного корня...

© Марина Георгадзе, май 2003
Сайт: http://www.litwomen.ru/autogr23.html

— Телевидение и театр все-таки похожи?
— Я бы не стала сравнивать — это совершенно разные вещи. Общее только в публичности оных. Телевидение — безусловно искусство, во всех его проявлениях. Оно живет по законам искусства. Мы об этом забыли отчасти оттого, что у нас, в принципе, нет телевизионной критики. О телевидении пишут только, кто ушел, кто пришел, где какой скандал, у кого сколько денег и какой политической платформы придерживается тот или иной теледеятель. А классических рецензий не пишут.
Вот, например, к юбилею Высоцкого вышла вторая серия фильма Евгения Киселева, сценариста Виктории Дубицкой и режиссера Веры Сторожевой «Таганка с мастером и без». Кино, потрясающее хотя бы тем, какого уровня документы были обнародованы. Уникальные пленки, которые сняли сами таганковцы во время эпохального собрания труппы, завершившегося окончательным разрывом Любимова и Губенко. Я уж не говорю о том, как деликатно он сделан. И кто об этом написал?

В данном случае я не воздаю хвалы своему начальнику, просто я до сих пор нахожусь под впечатлением от этой работы. А телевизионных журналистов интересует лишь то, сколько ТВС дадут денег, что об этом говорят акционеры и наемные работники вроде меня. Это и есть наше телевидение в отражении печатных изданий.
Сколько было горя и досады по поводу закрытия последней версии «Намедни» Парфенова! Но за весь год существования этой программы кто-нибудь что-нибудь внятное написал о ней, кроме того, что она — «самая стильная»? В архивах остаются только газеты — телевизионная продукция долго не хранится, пленка портится. Значит, через много лет исследователи узнают только, что Леонид Парфенов делал самую стильную программу.

— А в театр и кино по-прежнему ходите?
— Все вытоптано! Многие мои приятели из этой среды звонили и говорили: «Ой, Лизка, у нас тут будет премьера, выставка (или еще что-нибудь), сходи». Говорю, что приду. И дальше следовал вопрос: «Сколько вас будет?». То есть меня звали не из-за меня, а из-за камеры НТВ, которую я приведу с собой. Поэтому я стала отказываться и до сих пор хожу по театрам редко и с тяжелой душой..
— А как в своей работе от новостей кино вы перешли к просто новостям?
— Мне показалось, что я себя исчерпала в теме, которая на телевидении называется словом «культура». У меня возникло вдруг ощущение, что весь мой инструментарий затупился. Дело не в том, что кино стало скучным, спектакли неинтересными, просто я поймала себя на ощущении, что о какой бы премьере я ни рассказывала, у меня получается один и тот же сюжет. Я просто заскучала, и мне захотелось попробовать проанализировать другую форму реальности.
— Вы покинули НТВ вместе с командой Киселева. Почему?
— Я поступила так, как сочла нужным согласно моим собственным представлениям и принципам.

— А как вы прокомментируете то, что сейчас происходит на НТВ?
— Наверное, происходящее закономерно.
— Теперь вы ведете новости на ТВС. Но ведь читать новости куда менее интересно, чем ездить по командировкам, разве нет?
— Нет, конечно. От корреспондентства тоже можно устать. Одно дело — это впечатления в их чистом виде. Другое — все, что приходится преодолеть для того, чтобы эти впечатления получить. Я домашний человек. Командировка — это когда ты впахиваешь с утра и до вечера. Чужой город, огни на чужих улицах, какие-то люди идут по своим делам, и ты понимаешь, что стопроцентно не встретишь ни одного знакомого. Хмурое мерзкое утро, холодная гостиница... От этого тоже устаешь. Есть какая-то дурацкая неписаная иерархия, по которой почему-то считается, что ведущий круче корреспондента. Я думаю, это круче только по степени ответственности, которую на себя берешь. Кто бы ни ошибся во время твоего эфира, все равно дурой будет Листова.

— Но ведь у ведущего и славы больше.
— Во-первых, непонятно, хорошо ли это: меня почему-то чаще всего узнают зубные врачи. А когда я иду лечить зуб, мне это совершенно не надо. И немного смущает, потому что опознание происходит всегда в самый неподходящий момент, например, в магазине за покупкой гигиенических средств. Во-вторых, даже если считать, что слава — это хорошо, все равно один неверный шаг — и твоя слава оборачивается против тебя. Иногда приносят материал за несколько минут до эфира, и нет времени его отсмотреть. Надо принимать решение — либо ставить сразу, либо не ставить вообще. И если вдруг корреспондент допустил неточность, виноват все равно будет ведущий!
— И у вас бывают ляпы?
— Конечно. Однажды была совершенно идиотская оговорка. Вместо «террористы проходили подготовку в лагерях чеченских боевиков» почему-то прочитала «террористы проходили подготовку в лагерях чеченских беженцев». И поняла, что, если начну извиняться и переговаривать, будет еще хуже. Другая история была, когда я только готовилась стать ведущей, на тракте-репетиции. Мне надо было прочитать подводку: «Сегодня деятелю Пупкину исполнилось 75 лет». Я почему-то читаю: «Сегодня деятелю Пупкину исполнилось БЫ». В принципе любую оговорку, мне кажется, можно исправить. Любую, кроме этой «бы». Не верите? Попробуйте сами придумать что-нибудь спасительное в такой ситуации.

— Наверное, вам все эти оговорки снятся?
— Еще как! Я их называю производственными кошмарами! Сейчас снятся вариации на тему суфлера и моей папки. Суфлер — это экран на камере, размером сорок на сорок сантиметров, где бежит текст, который ты за двадцать минут до этого себе написал. И обычно мне снится, что я прихожу в студию, а вместо суфлера — огромный экран, как в кинотеатре, и на нем мелкие буквы, буквы, буквы идут, как фашисты на параде. Помимо суфлера у меня есть еще папка, в которой сложены все тексты по порядку — на случай, если суфлер вдруг сломается. Такая же папка у режиссера, редактора титров — у всех. Мне снится, что я прихожу на эфир, за тридцать секунд до него открываю папку и вижу, что там вместо текстов вырезки из газет, фантики, фотографии — макулатура.
— Наверное, вы трудоголик?
— В данном случае надо оперировать не понятием «трудоголик», а понятием «ответственность», которая может быть перед работой, домом, родителями.
— Кстати, о родителях. У вас известные родственники. Отчим — журналист Владимир Мукусев, дед — композитор, автор легендарной «Тачанки». Это прибавляет вам ответственности или, скорее, мешает в работе?
— У людей затем и есть фамилии, чтобы передавать их следующим поколениям. Вместе с некоторой долей ответственности. И неважно, ношу я фамилию своего деда Листова или какого-нибудь Пупкина (заранее прошу прощения у всех Пупкиных). Не я эту фамилию прославила — не мне ее позорить.

— Но ваш знаменитый дед оказал какое-то влияние на вас?
— Я провела детство с человеком 1900 года рождения. Соответственно, с присущими тому поколению манерами, взглядом на жизнь, отношением к ней. Это очень здорово, но иногда мне это мешает, от этого иногда мне тяжело общаться с некоторыми людьми. И чаще всего я слышу: «Ты все принимаешь близко к сердцу, относись ко всему легче». А я привыкла по-другому.
Совершенно точно поняла, что без деда не обошлось, когда поехала в командировку в Севастополь. Дед его просто обожал и очень много мне рассказывал. «Севастополь» — это было слово из моего детского лексикона. Но я в нем никогда не бывала. А когда я работала на НТВ, мне предложили поехать туда в командировку. Я поехала, толком не зная зачем. Приехала на три дня, а осталась на полтора месяца. Меня потрясло, с какой легкостью вся эта военно-морская культура стала абсолютно родной. Она открывалась мне, как виды на скоростном шоссе из хорошей машины. Город как будто сразу принял меня. Только в Севастополе у меня не было ощущения чужого города, чужих огней...

Автор: Надежда ПРУСЕНКОВА
Сайт: Новая газета (NovayaGazeta.Ru)
Дата публикации на сайте: 04.03.2003

Вивиан Мэри Хартли появилась на свет 5 ноября 1913 года в Дарджилинге, городе у подножия индийских Гималаев. Vivian означает «полная жизни». Вивьен (Vivien) она стала в 21 год, после первого успеха на сцене, изменив в имени одну букву.
Девочка получила хорошее образование – она училась танцам, игре на виолончели, увлекалась языками и древнеегипетской историей, с удовольствием участвовала в театральных постановках. Усердие и настойчивость, привитые в монастырской школе, очень пригодились ей в будущем.
А красота уже была при ней. «Она казалась такой крошечной, такой деликатно сложенной, – вспоминала знакомая родителей, – с огромными глазами и каштановыми локонами, спускавшимися до самой талии, с маленьким вздернутым носом и прекрасным цветом лица, какого я не встречала прежде».
Вивьен рано узнала о своем совершенстве и стремилась соответствовать ему, отбирая для себя лучшее. Совсем юной девушкой она заявила, что выйдет замуж за Ли Холмана, привлекательного адвоката, который был старше ее на 13 лет. «Так ведь он помолвлен», – возразили ей. «Ну и что? Он еще не знает меня!» – ответила Вивьен, прямо в духе Скарлетт О’Хара.
Все было в ее власти. Врожденная гармония облика казалась охранной грамотой, выданной природой. Но красота – «таинственная и страшная вещь», как писал Достоевский. «Бог задал одни загадки. Тут берега сходятся, тут все противоречия вместе живут».

Вивлинг и Ларри-бой

Став женой Ли Холмана, она не оставила мыслей об артистической карьере. Талант тянул ее в театр. Там, покоренная игрой и внешностью восходящей звезды – Лоуренса Оливье, она сказала подруге: «Я буду его женой». Многие посчитали потом, что Вивьен обладала даром предвидения. Впрочем, зная ее сильный характер, можно предположить, что она просто ставила перед собой цель и двигалась к ней, не щадя ни себя, ни других.
Жена Оливье находилась на восьмом месяце беременности, у самой Ли была маленькая дочка (которую растила бабушка Гертруда). Но речь шла о большой любви, о союзе учителя и ученицы – талантливых единомышленников, которые будут дышать рядом друг с другом и на театральных подмостках, и на съемочных площадках, вызывая восхищение толпы. Предстоящий брак Лоуренса и Вивьен казался составленным на небесах.
«Страсть, которую эти двое испытывали друг к другу, наполняла помещение электричеством, – вспоминала личная секретарь актрисы о начале романа. – Какими взглядами они обменивались! Словно говорили друг другу: «Подожди, я доберусь до тебя, когда останемся наедине». – «Да-да, любовь моя, не могу дождаться!»

«Я сыграю Скарлетт, вы скоро увидите»

Прочитав в 1937 году бестселлер Маргарет Митчелл, Вивьен постоянно возвращалась к нему мыслями: «Что за фильм получится!» Она поняла и полюбила главную героиню, словно близко знала ее. Теперь ее главной мечтой стало сыграть Скарлетт. Как всегда, достижение цели казалось вопросом времени.
Однажды разговор об «Унесенных ветром» зашел на съемках малобюджетного фильма, где Вивьен и Лоуренс играли главные роли. Присутствовавшая там репортер вспоминала потом, как кто-то заметил: «Из Ларри получится замечательный Ретт Батлер». Оливье только посмеялся, и беседа о кастинге приняла бессвязный характер, пока «эта новая девушка, Вивьен Ли, не ошеломила всех. Она встала на мокром от дождя настиле, гордо распрямившись во все свои ничтожные полтора метра, поправила пальто и заявила пророческим голосом: «Ларри не будет Реттом Батлером, зато я сыграю Скарлетт О’Хару, вы скоро увидите».
Сотни и сотни американок, в том числе звезды, подобные Кэтрин Хепберн и Джоан Кроуфорд, пробовались на эту роль, но продюсеры «Унесенных ветром» только морщились и все заметнее нервничали – съемки начались, ведущей актрисы не было. И тут на рабочую площадку явилась сама Скарлетт – загадочная, невероятно красивая. Это Вивьен приехала в Голливуд (он ей, кстати, сразу не понравился), не только для кастинга, но чтобы навестить своего Оливье, который снимался в Америке. Через несколько недель – после успешных кинопроб – она подписала контракт с продюсерами.
На студию полетели письма: как можно давать роль неамериканке! Старательная Вивьен в это время корпела над выработкой мягкого южного произношения – в ее ежедневном расписании занятиям было отведено четыре часа... Все остальное, как говорится, история.

Гроза над фиалковым полем

Сороковые годы начались удачно для наконец поженившихся Оливье: Лоуренс и Вивьен уже добились первых «Оскаров», купили загородный особняк Notley, где устраивали веселые приемы, длившиеся до рассвета. Гости на этих вечеринках были такими же красивыми и знаменитыми, как хозяева.
Казалось, жизнь звездной пары сделана из нереального материала, как и фильмы, в которых они снимались. Остальные смертные только вздыхали: «Бывает же счастье!» Что сказка оплачивается изнуряющей работой, им знать не полагалось.
Вивьен был необходим абсолютный успех. Она стала пленницей заявленного совершенства: работала, не щадя хрупкого здоровья, полностью отдаваясь ролям, и с неженской радражительностью реагировала на комплименты по поводу внешности (они якобы принижали ее достижения).
Говорят, что так долго смущать мир собственной безупречностью нельзя – можно навлечь несчастья. Хитрые японцы давно об этом знают: чашки они предпочитают с щербинками, красавиц – хоть с маленькими, но изъянами.

В 1944 году во время съемок «Цезаря и Клеопатры» богиня возмездия впервые невидимо прошла за спиной Вивьен – беременная актриса поскользнулась, упала, у нее случился выкидыш. Потеря ребенка вызвала тяжелую депрессию, а на следующий год к душевному нездоровью прибавился туберкулез. Цепочка печальных событий началась, чтобы больше не прерываться. Семейная жизнь постепенно превращалась в ад: Вивьен по пустякам набрасывалась на Ларри, припадки ярости чередовались эйфорией и вспышками энтузиазма. Ли все больше нуждалась в шумных компаниях и романах, которые подпитывали ее энергией. Она панически боялась остаться одна.
Это были признаки болезни, которую никто поначалу не разглядел. Ларри раздражали пирушки, он хотел покоя в собственном доме. Ему казалось, Вивьен нарочно разрушает себя. Она делала это с обычной страстью: много пила, выкуривала по четыре пачки в день, при ее-то легких.
По печальному совпадению Ли в то время играла Бланш Дюбуа в театральной постановке «Трамвай «Желание», и было тяжко каждый раз наблюдать, как достоверно ее героиня сходит с ума. Чуть позже за эту же роль в одноименном фильме она получит второго «Оскара», но уже никогда не будет равной своему суперзвездному мужу.

В начале пятидесятых актриса была помещена в психиатрическую клинику. Шоковая терапия превратила ее в чужую для Оливье женщину – все, что он смог после этого сделать, это спрятаться в работе. Потом у Вивьен были еще один выкидыш и новые припадки. Снова клиники, снова шоковая терапия...
К 1957 году Лоуренс окончательно устал от вспышек и электрических разрядов. Он встретил молодую актрису Джоан Плоурайт, захотел создать с ней семью. Джоан рассказывает сегодня, что они долго не решались на разговор с Вивьен, опасаясь какой-нибудь безумной выходки.
Развод оказался страшным ударом для Вивьен. Хотя ни она, ни муж не отличались верностью и в последние годы почти не жили вместе, она не могла поверить, что ее идеальный, главный мужчина ушел к ничем не примечательной девице. Она по-прежнему любила Ларри.
Оливье тоже до конца дней не мог спокойно видеть ее прекрасное лицо на экране телевизора. «Это была любовь, – со слезами повторял он, обвиняя себя в случившихся с нею бедах. – Это было настоящее». Но, как справедливо заметил Эшли Уилкс в сцене объяснения со Скарлетт, одной «страстной любви недостаточно, чтобы такие разные люди создали счастливую семью».
Ларри-бой намного пережил свою Вивлинг. Новая жена родила ему детей, дала покой и тихое понимание, о которых он мечтал. Она даже прощала ему эпизоды гомосексуальности («великие люди попадают иногда под влияние внутренних демонов»).

Унесенная ветром

А Вивьен, которая говорила, что короткую жизнь с Ларри она предпочла бы длинной без него, умерла 53-летней, от туберкулеза. Это случилось сорок лет назад, 7 июля 1967 года.
Всего она участвовала в двадцати фильмах и тридцати театральных постановках, среди которых были удачные, но Скарлетт из «Унесенных ветром» останется ее главной ролью и будет долго волновать сердца. Неудивительно, что даже в последних героинях Ли зрители видят Скарлетт – постаревшую, страдающую от пренебрежения мужчин.
Однажды актрису спросили, какой она сама представляет дальнейшую судьбу самоуверенной южанки. «Думаю, она должна была измениться, став более человечной», – ответила Вивьен.

Автор: Ольга Батлер, дата публикации 2007-06-15

Много лет как в нашей семье не едят отваров из говяжьих костей – бульон варим только классический, национальный – из курочки.

Молока я также не пью – просто не хочется.

Важно, что я много двигаюсь – работа мне заменяется спортзалы, не загораю уже 18 лет. И, конечно же, я занимаюсь любимым делом – это делает меня счастливой, а счастье сразу же проявляется во внешности.

Рецепт от Лены Яраловой – обед

У меня есть один, как мне кажется, очень здоровый, и что для меня важно — быстрый рецепт. Известно, что поправляются от соусов, а не от спагетти. Поэтому мой соус – практически без калорий. Отвариваю спагетти, натираю помидор, добавляю зелень и совсем немного чеснока. Потрясающе вкусно. Дочка все это еще и посыпает сыром.

А вообще главный рецепт здоровья и хорошего внешнего вида – прислушиваться и понимать свой организм. Я, например, если есть такая редкая возможность – стараюсь лечь после обеда полежать, хотя это считается не правильным. Но я в таких случаях всегда вспоминаю львов – пообедали, легли поспать – и выглядят прекрасно. Тем более, что я как и львы, знаю, что очень скоро отработаю все обеденные калории.

И еще важное мое приобретение из детства – понятие «режима». В детстве у меня был строгий режим, я все привыкла делать в срок и по запланированному графику – школа, уроки, танцы, фигурное катание, помощь по дому. И мне кажется, что сегодняшняя моя спринтерская жизнь, требующая столько сил, возможна именно благодаря здоровой базе, заложенной с детства.

Рецепты молодости современной косметологии

- Я актриса и мое будущее в профессии зависит, в том числе, и от внешности, — говорит Лена. — Через 10-15 лет, скорее всего, я задумаюсь – что же дальше?

- А дальше о твоей внешности могут позаботиться врачи и ученые. Сейчас есть масса способов восстановления красоты – уколы ботокса, пластические операции, — намекаю я Лене.

- Среди моих знакомых несколько женщин сделали уколы ботокса – я с ними встречаюсь и просто пугаюсь: вроде хорошо выглядит, морщин нет – но это не она, это ее маска – нет ботокс не для меня. Пластические операции – надеюсь, что никогда их не сделаю – страшно, больно и результат всегда оказывается сюрпризом даже для хирурга – и не всегда приятным. К тому же это на многие месяцы выбрасывает тебя из привычной жизни – а я не могу себе этого позволить. Каждый день на прилавках появляются новые продукты, каждый день коров и птицу кормят новыми препаратами для того, чтобы мяса было больше – никто из нас не знает, что именно повлияет на его здоровье – мобильные телефоны, антенны, дезодоранты, выхлопные газы… Существуют и некоторые другие методы, о которых в последнее время много говорят и пишут. К примеру, процедура омоложения занимает всего полчаса, а потом вы встаете с красивым, нежным цветом лица – ни следов от процедуры, ни припухлостей, отеков или ранок, конечно же нет. Вы смело выходите на солнце, идете на работу, где выслушиваете массу комплиментов – уже после первой процедуры лицо заметно улучшается: кожа подтягивается, морщины уходят, пигментные пятна, следы от лопнувших сосудов, прыщиков исчезают. Как говорится, «каждый выбирает по себе»… И главное – результат. Если он есть, то игра стоила свеч!

Источник: New Look

Навка Татьяна Александровна / Tatiana Navka

Родилась 13 апреля 1975 года в городе Днепропетровске (Украина). Знак зодиака Овен. Рост 170см, вес 52 кг. Заслуженный мастер спорта (фигурное катание на коньках, танцы на льду). Фигурным катанием начала заниматься в 1980 году, в возрасте пяти лет. В 13 лет переехала в Москву, где ее тренером стала - заслуженный тренер России Наталья Дубова. Выступала за Белоруссию в 1993-1998 годах в дуэте с Самвелом Гезаляном, Николаем Морозовым. В сборной России с 1997 года. В 1998 году начала кататься с Романом Костомаровым, но сезон 1999-2000 годов Роман катался с Анной Семенович.В это время Татьяна родила дочку Сашеньку. В дальнейшем Таня и Роман опять встали в пару. В настоящее время их тренирует Александр Жулин, а с 2002 года консультирует Елена Чайковская. Хореограф Татьяна Дручинина. Выступает за ВФСО "Динамо", Москва. Мастер спорта международного класса. На чемпионате мира (2000) и XIX зимних Олимпийских играх заняла IX место. Серебряный (2000, 2001) и бронзовый (1999) призер чемпионатов России. Чемпионка России (2002, 2003, 2004, 2005). Бронзовый призер чемпионата Европы (2003). Чемпионка Европы (2004, 2005, 2006). Чемпионка мира (2004, 2005). Олимпиская чемпионка Турина (2006). Победитель (2004, 2005, 2006) и серебряный призер (2003) финалов соревнований серии Гран-при. Муж - заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер России А. Жулин. 2 мая 2000 года родила дочку Сашеньку. В 2006 году стала победительницей шоу "Звезды на льду" в паре с Маратом Башаровым.

Откровение мужа победительницы ледового шоу

В семье Александра Жулина и Татьяны Навки двойной праздник: и муж, и жена стали финалистами ледового шоу «Звезды на льду». И хотя Саша вместе с Ингеборгой Дапкунайте занял третье место, он искренне радуется и гордится супругой, которая в паре с искрометным юмористом Маратом Башаровым стала первой. Вообще-то Саша привык искренне радоваться победам жены.
– Я же ее тренер, и для меня победа супруги – это моя победа! – смеется Александр. – Мы поехали с ней в один из лучших ресторанов Москвы, и там в семейном кругу отпраздновали победу. Кстати, одна из причин, по которой я люблю Москву – это множество прекрасных ресторанов. Может быть, в будущем мы с Таней тоже откроем свой ресторанчик...

– Признайтесь честно, в этом проекте вы жене кто больше: тренер или конкурент?
– Таня всегда советуется со мной, какую музыку использовать, какой костюм лучше. Все-таки я ее тренер. Сначала мы, конечно, шутили дома на тему соперничества, но потом, когда наши пары стали самыми настоящими конкурентами в борьбе за первое место, я перестал помогать ей. Потому что к концу проекта у меня уже самого идей нет. Я мучаюсь, а тут еще и Таня просит помощи. Я ей, конечно, по-доброму говорю: «Ну ты теперь сама думай. Здесь я тебе не тренер, а конкурент!» Мы взрослые люди, чтобы из-за этого ссориться. Но откровенно скажу, если проигрываешь, если номер не удался, то обидно и неприятно всем. А вообще надо сказать, что этот проект перевернул всю нашу жизнь...

Любовь

История любви Александра и Татьяны началась 17 лет назад, когда четырнадцатилетняя Таня, приехав из Днепропетровска покорять Москву, попала в группу к известному тренеру по фигурному катанию Наталье Дубовой. В столице Таня впервые и увидела своего будущего мужа. Саша в то время вместе со своей женой и партнершей Майей Усовой считались одной из самых перспективных пар в фигурном катании. Вскоре Навка добилась успеха на льду, и Дубова забрала ее, а также своих лучших учеников, в число которых входила и пара Жулин-Усова, в Америку. За океаном чувства супругов охладели, а за Жулиным прочно закрепилась слава отчаянного ловеласа. Но Таня, которой к тому времени исполнилось 18, упорно не обращала внимания на слухи. Прожив семь лет в гражданском браке, Саша и Татьяна поженились. В Америке они купили огромный дом. Семья, в которой появилась на свет маленькая Сашенька, наслаждалась сытой и спокойной жизнью. Эту идиллию нарушил один звонок из далекой России, которую они уже стали потихоньку забывать...

Перемены

Режиссер шоу Илья Авербух предложил Навке участвовать в телевизионном шоу «Звезды на льду». Проблема состояла только в том, что проект запускался в Москве, а не в штате Нью-Джерси, где жили знаменитые фигуристы.
– Я понимал, что отпустить Таню на целых полгода за тысячу километров от себя не смогу, – рассказывает Александр. – Даже ради выгоды. Тогда я решил, что брошу все и отправлюсь вместе с женой в Россию. Таня долго не соглашалась, она не хотела, чтобы из-за нее я бросил своих учеников, ведь в Москве придется начинать все с нуля. Мы оба понимали, что нам будет сложно, но мы также понимали, что друг без друга не сможем… Пока мы решали, Илья пригласил и меня тоже участвовать в шоу. Так что проблема решилась сама собой…
– Как вас встретила Россия?
– Нам очень сложно было перестроиться на московский ритм, – вздыхает Жулин. – Москва за 13 лет нашего отсутствия превратилась в невероятных размеров мегаполис с бешеным ритмом жизни. Вписаться в него мы с Таней до сих пор не можем. Плюс ко всем проблемам наша Сашенька совсем не хотела переезжать. Она постоянно твердила мне: «Папуль, ну там же пробки, зачем мы туда едем?» Хорошо, что мы летом приехали, а не зимой. Мы сразу же записали ее в теннисную секцию, еще она стала заниматься фигурным катанием. Появились новые друзья, и она поняла, что и здесь, в Москве, так же хорошо, как и в Америке.

Дочь

Жулин и Навка купили просторную квартиру на Полянке и быстро ее обустроили. Маленькой Сашеньке, ради которой, по большому счету, с такой легкостью было принято решение о переезде, жилье пришлось по душе.
– Дочь быстро привыкла к новому месту, – говорит Жулин. – А для нас с Таней самое важное, чтобы ей было хорошо. И вообще мне кажется, что в России уровень образования намного выше, чем в Америке. Там как будто все стоит на одном месте, такой своеобразный застой. А здесь есть перспектива. Тем более что она прекрасно говорит на русском языке, но и английский тоже не забывает. Со следующего года, если мы останемся здесь, обязательно отдадим Сашку в школу с английским уклоном. Я безумно люблю свою милую доченьку!
По характеру Сашенька Жулина очень похожа на свою настырную и упорную маму. В свои шесть лет она просыпается так же рано, как и ее родители, чтобы отправиться на тренировку.

– Сашка еще ни разу не сказала, что не хочет идти на тренировку, – смеется Жулин. – Когда я ее бужу, она обычно умоляет дать ей еще пять минуточек поспать, но никогда не говорит, что не хочет идти. Она видит, как я работаю, как работает Таня. Тренировать дочь сам – не хочу, потому что ученики в какой-то степени должны бояться тренера и уважать. А моя отцовская любовь не позволяет мне быть с ней строгой. У нас в семье Таня строгая! Самое приятное для нас понимать, что дочка любит своих родителей так же сильно, как и мы ее. Помню, едем мы как-то в машине, а она на заднем сиденье берет ручкой меня за волосы и Таню, а потом нежно-нежно так поглаживает. Мы с Таней переглядываемся, довольные…
Уже в шесть лет маленькая Саша заявила любимому папе, что у нее есть четыре жениха.
– Когда же я спросил ее, как она собирается выбирать одного из четырех, она меня оборвала сразу, – смеется Александр: «Папуль, ну я вырасту и сама разберусь! Тем более что двое живут в Америке, а двое в Москве».

Ревность

– Все эти разговоры о романе Тани и Марата Башарова – неправда, – уверяет Жулин. – Таня взрослый человек и понимает: все, что мы с ней создавали годами и к чему пришли, разрушить можно в пять секунд. А создать что-то новое – это кропотливый труд. Думаю, у нее хватит ума, даже если какие-то поползновения и есть, подумать об этом. Что будет с нашим ребенком? Сейчас вокруг нас крутится много богемных людей, но пока Таня не давала мне повода для ревности. Я ее очень люблю! Единственное, о чем мы мечтаем – это о сыне. Пусть супруга еще год покатается, а там – посмотрим. Но если вдруг так получится, что она все-таки забеременеет, мы будем рожать. И тогда уже ни о какой карьере думать не станем. Главное ведь семья, а не работа!

Источник: http://zhizn.ru/article/tv/4943/
Дата публикации 6 декабря 2006 года

Кино. 70-е - 80-е годы
В 1971 году актриса впервые снялась в кино в детском фильме "Всмотритесь в это лицо". Нескладная, высокая, с низким трубным голосом, она искала свое место в кинематографе довольно долго. Единственной заметной работой Васильевой в 70-е годы стала роль Энни в телевизионной комедии "Здравствуйте, я ваша тетя!" (1975). Однако это была не та роль, которая могла дать актрисе "путевку" в большое кино. Первой настоящей удачей стала Дуэнья в одноименном телефильме 1979 года. Славу закрепила комедия "Самая обаятельная и привлекательная" (1985), где Васильева сыграла роль всезнающей Сусанны. Другие роли тех лет: Наташа в сатирической новелле "Сто грамм для храбрости", Элеонора в комедии "Вечерний лабиринт", фрекен Розенблюм в сказке "Пеппи длинный чулок", Туанетта в телевизионной комедии "Мнимый больной", Офелия в мелодраме "Салон красоты".

Второй брак
Сама актриса говорит, что долго сражалась со своими комплексами, постоянно переживала по поводу своей не совсем подходящей внешности, казалась себе этакой неуклюжей дылдой. Но затем все изменилось: "В один прекрасный момент вдруг почувствовала, что завладеваю зрителем, умею держать его внимание - значит, прекрасна. И комплексы улетучились как бы сами собой... А какое это потрясающее ощущение, когда понимаешь, что зрители заворожены тобою! Иногда в спектакле наступает такой момент, что ловится каждое твое слово. А если еще почувствуешь, что "взяла" зал, то можешь держать паузу минуту, а то и больше. И зрители будут сидеть, затаив дыхание столько, сколько я захочу". В театре Сатиры Татьяна Васильева познакомилась с актером Георгием Мартиросяном, который пришел в театр в 1980 году. Они вместе играли в спектакле "Гнездо глухаря". "Спектакль имел успех, а у нас появилась какая-то вольтова дуга - прямо искры летели. И когда я предложил Тане выйти замуж, она согласилась, хотя была замужем за актером Анатолием Васильевым", - вспоминает Мартиросян. В 1983 году Татьяна Васильева перешла в театр имени Маяковского. К тому времени она рассталась с Анатолием Васильевым и вышла замуж за Мартиросяна. В 1986 году у них родилась дочь Лиза. Но и этот брак оказался неудачным - в 1995 году Васильева и Мартиросян развелись. Татьяна Григорьевна утверждает: "Знаете, я любовь представляю себе иначе. А так, как это было у меня, - это к любви мало имело отношения. О женщине нужно заботиться просто как о близком человеке, которого ты боишься лишиться… Вот этого я никогда не ощущала, что меня боятся потерять. Всегда было ощущение, что если меня не будет, то и хорошо". В настоящее время Татьяна Васильева незамужем.

Кино и театр. 90-е годы
В кино 90-е годы принесли Татьяне Васильевой множество ролей. Причем, не все работы актрисы в кино можно назвать достойными ее таланта. От многих из них можно было бы и отказаться. Актриса засветилась в большом количестве комедий, довольно низкого уровня: "Болотная Street или Лекарство против секса", "Бабник-2", "Большой капкан, или соло для кошки при полной Луне", "Хочу в Америку", "Жених из Майами" и многих других.
Но были в те годы и удачные роли (которых откровенно сказать было меньше). Так в 1992 году в драме "Увидеть Париж и умереть" Васильева сыграла мужественную и энергичную женщину Елену Орехову, пережившую сталинские репрессии и лагеря, которая живет в коммунальной квартире и мечтает отправить сына, талантливого пианиста, в Париж. За эту роль она получила приз "Ника" и премию "Кинотавра". С 1990-х Васильева играла помимо Театра им.Маяковского также и в других театрах (Клитемнестра в спектакле Петера Штайна "Орестея", 1993; Ирина Николаевна в спектакле Иосифа Райхельгауза "Чайка", 1998).

Работа в настоящее время
Несколько лет назад актриса ушла из театра им. Маяковского, а точнее была уволена за прогулы. Васильева вспоминает: "Нашла, как говорится, коса на камень: я задерживалась на съемках и не успевала к спектаклю, где играла одну из главных ролей, а администрация театра не пожелала пойти мне навстречу и произвести замену спектакля". В настоящее время Васильева официально числится в театре "Школа современной пьесы". На самом деле она успевает выступать как в этом театре, так и во многих антрепризах. В последнее время ее почти не бывает в Москве: постоянные гастроли, в основном дальние - Сибирь, Север, Дальний Восток. В кино Татьяна Васильева последние годы снимается крайне редко. Одной из последних работ после нескольких лет перерыва стала роль театрального критика в сериале "За кулисами" (2002). Дети Васильевой не пошли по стопам родителей. Сын Филипп закончил юридический факультет в университете землеустройства. Дочь Лиза учится на первом курсе РГГУ, на факультете радио- и тележурналистики.

Источник: http://www.rusactors.ru/v/vasilyeva_t/index.shtml

Мой театр
Сейчас я играю в спектакле «С любимыми не расставайтесь» в МХТ. Пока больше ролей нет. Меня не очень зовут в театр, да я и сама не рвусь. Но если будут предложения, я их с радостью приму. совсем В ТЕАТР уходить я пока не готова. Век актрисы недолог, хотя в театре он чуть дольше, чем в кино. Поэтому есть ощущение, что в театре я еще успею что-нибудь сделать, а сейчас лучше вплотную заняться кино.

Мой мюзикл
На самом деле Валерий Петрович не снимает одного и того же артиста два раза. И уж тем более в двух картинах подряд. Но у нас просто так замечательно сложилось: мы ждали «Буги...», уже репетировали — и вдруг возникли «Тиски». Так многие актеры оказались задействованы в обеих картинах. По размаху «Буги на костях» — это глобальное кино, которое в России не то чтобы не умеют делать, а просто никогда даже не пробовали. Валерий Петрович и люди, которые с ним работают, столько всего на себя взвалили! Массовки, прически, костюмы, места съемок, куча персонажей, танцы, песни. У нас давно не было мюзиклов такого уровня. «Веселые ребята»? Но уже сколько лет с тех пор прошло! И, конечно, это будет кино совсем другого класса. В чем сложности? Сейчас актеры постоянно снимаются, и очень сложно собирать всех в одном месте. Тем более на протяжении такого времени — сначала подготовка к «Бугам...», потом долгие и сложные съемки... Но главное, интересно узнать, как сегодняшний зритель воспримет кино, в котором большую часть времени будут петь и танцевать.

Мои актеры
В детстве мне хотелось быть похожей сразу на нескольких человек. И в актерстве сейчас так же: что-то хочется взять от Мишель Пфайффер, что-то — от Умы Турман, что-то — от Нонны Мордюковой, Ирины Муравьевой, Елены Яковлевой, Натальи Егоровой. А с кем из актеров мне хотелось бы сыграть? Их целая армия! Есть кумиры из детства, и с кем-то из них уже удалось поработать: с Ириной Купченко, с Олегом Ивановичем Янковским. Здорово было сниматься с Сергеем Леонидовичем Гармашом, с Костей Лавроненко.

Мои мужчины
С ними — то складывается, то нет. Конечно, сложно жить без чувства влюбленности, без поддержки, без мужского плеча, без ощущения того, что кто-то тебя спасет и всегда поможет. Бывают времена, когда нет этих чувств и нет поддержки, но ко всему нужно относиться нормально.

Мои съемки
В фильме «Буги на костях» я играю девочку-стилягу, которую зовут кукла Бетси. Это просто девушка, ОНа красит ногти, ресницы, поет и танцует, в общем, делает ТО ЖЕ, что и обычные девушки. И, конечно, она кокетка. Может легко обратить на себя внимание мужчин и может так же легко их отшить.

Моя норковая шуба
На первую зарплату что нужно купить? Конечно, норковую шубу. Купила, а потом поняла — да это же синдром нищего! Зачем она мне? Раз пять ее надела, а сейчас висит, пылится. Может, подарю кому-нибудь. Или вот стану известной, продам ее за бешеные деньги и куплю себе остров (смеется).

Мой Голливуд
Конечно, если меня позовут в Голливуд, я поеду. Ведь раз позвали, значит, я там нужна. Хотя если я пойму, что нет смысла ехать туда, пока здесь не все сделано, то останусь. Но на что-то действительно стоящее в Голливуде я бы точно согласилась. Тем более всегда можно вернуться.

Мои принципы
Эротические сцены в сценарии меня не смутят, если это нужно по сюжету и поможет раскрыть характер героя. Конечно, если будут почти порнографические кадры, где крупно захотят показать мои телеса, то для этого есть специально обученные люди с красиво накачанными попами и грудью — дублеры. Вот они пусть крупным планом и работают. А для мужского журнала я бы не стала раздеваться, потому что искренне не понимаю, зачем это нужно. Хотя иногда сама просматриваю их, потому что там бывают интересные статьи. А женские глянцевые журналы специально покупаю — в них я черпаю вдохновение.

Мой стиль
Я очень люблю покупать вещи! У меня болезнь! Не могу спокойно пройти мимо витрин магазинов. Одежду выбираю под настроение. Это может быть что-то спортивное, даже обычный спортивный костюм, а иногда хочется чего-то необычного. Люблю шапки, шарфы. Но стараюсь не перебарщивать, потому что пока не умею сочетать много разных аксессуаров. Экспериментирую, но сдержанно и избегаю опасных сочетаний.

Мои клубы
Совсем не люблю дискотеки и тусовки. В Москве я даже ни разу в клубе не была. Раньше не было времени и возможности, сейчас просто не хочется. А на светских мероприятиях я пока никто. Там интересно, когда собирается много знакомых, когда это место встречи. А просто приходить: здрасьте здесь, здрасьте там — не хочу.

Тина Канделаки: А Вы говорите с мамой о начале ее актерского пути? Проводите какие-нибудь параллели?
Елена Дробышева: Ни о прошлом, ни о будущем с мамой я не разговариваю. Мама – человек уникальный, загадка, нельзя объяснить ее работу на сцене.
Тина Канделаки: Она самая любимая для тебя актриса?
Елена Дробышева: Да. Постоянно разгадываю, как она это делает, почему, какие механизмы работают у нее внутри. Мне всегда интересно ее мнение...
Тина Канделаки: Так это перенос ответственности?
Елена Дробышева: Нет. Почему? Ответственность очень мешает в жизни, и я постоянно пытаюсь от нее избавиться. Перенос ответственности, если бы спросила: «Как это делается»?

Тина Канделаки: Кто окончательно оценивает вашу работу?
Елена Дробышева: Мне кажется, что сомнения в работе свойственны каждому человеку. Поэтому сказать до конца прав ты или нет невозможно.
Тина Канделаки: Почему существует мнение, что актрису по жизни должны вести мужчины?
Елена Дробышева: Не знаю.
Тина Канделаки: А режиссеры, сценаристы? Они должны поддерживать, вести, видеть твой образ.
Елена Дробышева: Нет, мне кажется, что дело в компании, команде.
Тина Канделаки: Но нужен и постоянный спутник?
Елена Дробышева: Есть мнение, что мужчина должен помогать. Когда существует такая ситуация – очень хорошо. Надо помогать тем, кого ты любишь.
Тина Канделаки: Были в жизни какие-то шансы или упущенные возможности, когда мужчины предлагали помощь, а Вы отказывались?
Елена Дробышева: Нет, у меня такого не было.

Тина Канделаки: Категория женщин, с которой Вам интересно общаться?
Елена Дробышева: Я сейчас задумалась, потому что достаточно некорректный вопрос. Можно говорить до бесконечности о партнерах, с которыми работаю. Например, поразившая меня Маша Кузнецова – открытие, откровение!
Тина Канделаки: С кем легче дружить – с хорошей актрисой или плохой?
Елена Дробышева: Я дружу с хорошими, талантливыми актрисами. Поэтому мне не с чем сравнивать.
Тина Канделаки: Почему так сложилось, что Вы дружите только с хорошими актрисами?
Елена Дробышева: Не знаю, наверное, я счастливый человек. На моем пути встречаются люди, которых я люблю и уважаю.
Тина Канделаки: Насколько жизненная судьба должна быть интересной, чтобы Вы написали о ней?
Елена Дробышева: Я не стала бы писать. Ситуативная история занимает меня меньше, чем психологическая.

Источник: ctc-tv.ru

Анфиса не фанат придуманных историй, поэтому она не смотрит сериалы: "В основном я смотрю музыкальные каналы, тем более что времени на телевизор практически не остается". Жизнь жестче, жизнь богаче - говорит Анфиса, в своей программе она рассказывает о том, что пережила сама, ее друзья, знакомые, коллеги: "Мне нравится моя программа, я совершенно спокойно говорю о сексе. Так же, как о литературе или музыке. Секс - это тоже искусство". На вопрос - легко ли тебе обсуждать подробности интимной жизни при многотысячной аудитории? Анфиса отвечает: "Я не вижу в этом ничего противоестественного. Это нормальная составляющая нашей жизни. В сексе нет ничего противозаконного и позорного. Стыдно говорить о насилии, стыдно видеть нищих стариков на улице, голодных и грязных детей. А вовсе не то, что принято считать зазорным - сексуальную сторону жизни общества".

Настоящая женщина, по мнению Анфисы, должна быть "независимой, целеустремленной, ухоженной, стильной, умной. Но главное, чтобы женщина всегда была вольна делать то, что ей хочется". Идеального мужчину Анфиса характеризует так: "Умный, искренний, добрый, умеет слушать и слышать, а при случае - рассмешить, при этом сдержан и благороден. Мужчина должен быть заинтересован женщиной. Нужно понимать мелочи, которые интересуют женщину, и помнить о них, тогда общение будет гораздо проще и более приятным для обоих. Мужчина обязательно должен обладать чувством юмора, не занудствовать, быть сильным. Но сильный мужчина отличается от жесткого: сильный проявляет свою силу, уступая слабому, например, женщине. Ведь мы по определению слабые существа. А жесткий - только подавляет. Он давит на человека, который слабее его... Какая же это сила?"

Именно для таких мужчин и женщин Анфиса делает свою передачу "Секс с Анфисой Чеховой". Она не просто о сексе, она - о жизни, в которой важен секс. Многому учат истории разных людей, каждая из них по-новому раскрывает тот или иной аспект жизни. Это отличная возможность на чужом опыте понять - что, как и почему. Сделать выводы, чтобы предостеречь себя от неверного решения или опрометчивого поступка, а возможно, и наоборот, по-новому взглянуть на отношения. И чтобы быть успешным, состоявшимся человеком, нужно совершенствоваться, узнавать новую информацию, испытывать новые ощущения, делиться опытом.
На вопрос о влиянии личного опыта Анфиса говорит так: "Мой опыт с мужчинами, конечно, накладывает свой отпечаток. Иногда, меня обвиняют в излишнем феминизме. Но если бы я была мужчиной и подмечала женские недостатки, то, скорее всего, меня обвиняли бы в женоненавистничестве. Мужчин я люблю и очень часто говорю о них приятные вещи, но почему-то это все воспринимают, как само собой разумеющееся, а вот если начинаю подмечать недостатки, то слышу: "Она - феминистка!" Но я не феминистка. Считаю, что женщины - слабые существа, а мужчины - сильные. Женщины должны дарить ласку, заботу, а мужчины - зарабатывать деньги и оберегать женщину. Другое дело, что я против домостроя, когда мужчина - хозяин в доме, а женщина беспрекословно подчиняется. Хорошие семьи - это те, в которых царит равноправие. Люди могут договариваться, просить, а не настаивать. Мне претит, когда говорят: "Ты женщина, ты не должна вмешиваться в мужские разговоры, сиди и молчи". Только в этом случае я феминистка".

На вечный вопрос о возможности существовании дружбы между мужчиной и женщиной наша героиня отвечает: "Я в нее (дружбу) верю. Но это дружба с оговоркой: думаю, если мужчину женщина не привлекает с сексуальной точки зрения, то мужчина не будет с ней дружить. А вот, если между ними есть "искра", то мужчине будет интересно с ней общаться. У меня много мужчин-друзей, тут главное - самой женщине держать дистанцию. Дружба такая - двоякая, как между кошкой и мышкой. Что бы там не происходило, кошка постоянно будет думать и ловить момент, чтобы мышкой закусить. Но вообще мужчины хорошие друзья, они лишены таких женских качеств, как капризность, частая смена настроения, обидчивость. Еще я люблю дружить с геями. С ними очень хорошо ходить по магазинам. Они честно скажут, хорошо ли смотрится на тебе та или иная вещь. Даже лучшая подруга не признается, что, допустим, юбка тебя полнит - побоится обидеть. А мужчина скажет, но очень деликатно".

Источник: persona.rin.ru

Николь Мари Кидман родилась 20 июня 1967 в городе Гонолулу на Гаваях "США". Ее отец Энтони Кидман биохимик по профессии, в то время занимался различными исследованиями на территории США и следующие несколько лет после рождения дочери семья провела в Вашингтоне. Однако, когда работа была завершена, родители Николь решили вернуться на родину - в Австралию. Свои творческие способности маленькая Николь начала проявлять уже в детстве. С четырех лет она занималась балетом, брала уроки музыки. В десять, родители записали Николь в драматическую школу, после которой она начала играть в молодежных театрах. Теледебют Николь состоялся в 14 лет, затем последовали еще несколько фильмов и сериалов, из которых наибольшую популярность в Австралии ей принесли минисериалы Вьетнам и Бангкок Хилтон. В 1989 году, после выхода фильма Филлипа Нойса "Мертвый Омут", Николь наконец то была замечена в Голливуде. Режиссёр Тони Скотт пригласил её на роль возлюбленной Тома Круза в картину "Дни Грома". Никто тогда не предполагал, что эта любовь на экране, закончится свадьбой актеров. Долгое время кинокритики отказывались воспринимать Николь всерьез, однако им пришлось изменить свое мнение после выхода картины Гаса Ван Сэнта "Умереть во Имя..." и "Портрета леди" в которых Кидман продемонстрировала свои блестящие актерские способности.

В 1997 году Николь Кидман решила сняться в боевике "Миротворец" с участием известного актёра Джорджа Клуни. Фильм "Практическая магия" с Сандрой Баллок и Николь появился в 1998 году. Однако эти фильмы не пользовались большим успехом у зрителей, гораздо больше внимания привлекло возвращение актрисы на театральную сцену. Спектакль "Синяя комната", в котором Николь сыграла несколько ролей, одна из которых содержала сцены, где актриса должна была предстать перед публикой полностью обнаженной, с аншлагами прошел в театрах Лондона и Нью-Йорка получив отличные отзывы. В 2000 году Николь приступила к съемкам в ленте База Лурмана "Мулен Руж", которые проходили на ее родине в Австралии.

Неизвестно, что послужило причиной раздора, но по возвращении в США отношения Николь и Тома Круза резко ухудшились и пара, пробывшая вместе около 10 лет приняла решение разойтись. 20 июня 1967 года в городе Гонолулу (штат Гавайи, США) в семье Энтони Дэвида Кидман и Джанелль Энн Макнэйл родилась очаровательная девочка Николь Мари Кидман. Почти сразу после рождения дочери они переехали в Вашингтон, где отец Николь – биохимик – занимался исследованиями в области раковых клеток. К моменту завершения научного изыскания девочке исполнилось четыре года, и все семейство отправилось на родину Энтони и Джанелль – в Австралию, где и прошли детские и юношеские годы Николь.
Как и положено потомку шотландца и ирландки, Николь унаследовала от родителей голубые глаза, рыжие волосы и веснушчатое лицо, за что неугомонные ровесники дразнили ее морковкой. На самом же деле она идеально подходила под описания красавиц из женских любовных романов. Высокая, стройная, пластичная, с копной рыжих волос, фарфоровой кожей и необыкновенно живым лицом она была рождена для сцены. К тому же у нее в раннем возрасте проявились творческие способности. В 3 года будущая актриса поступила в балетную школу, в 10 – в школу драматического искусства, после чего с успехом играла австралийском молодежном театре и Театре Филипп Стрит.

Съемки клипа на песню Пэта Уилсона «Bop Girl» стали дебютом Николь на экране (тогда девушке было всего 15 лет). Затем последовали работы в ряде австралийских телевизионных сериалов, в числе которых «Вьетнам», «Ручей в пять миль», «Рождество в лесу» и получивший широкий резонанс сериал «Бангкок Хилтон», право на показ которого приобрели многие страны, в том числе СССР. Главная роль в фильме «Мертвый штиль» (1989) режиссера Филлипа Нойса для Николь Кидман явилась первой ступенькой на пути к покорению Голливуда. За ней последовала роль в картине «Дни грома» (1990, реж. Тони Скотт), ставшая поворотной не только в кинематографической судьбе, но и в личной жизни актрисы. Экранный роман красавца Тома Круза и очаровательной Николь перетек в реальную жизнь и закончился свадьбой. Долгое время брак Кидман и Круз считался идеальным для Голливуда. Семейное счастье омрачалось лишь отсутствием собственных детей до тех пор, пока эта проблема не была решена усыновлением двух ребятишек (дочери Изабеллы и сына Коннора).

Съемочный график Николь в этот период был не настолько плотным, как она того заслуживала, тем не менее картины с ее участием были яркими и отличались разнообразием. Роли в триллере Гаса Ван Сэнта «Умереть за…» (1995) и интеллектуальной драме «Портрет леди» (1996, реж. Джейн Кэмпион) заставили кинокритиков заговорить о Николь как об одной из самых талантливых актрис Голливуда. А боевик «Миротворец» (1997, реж. Мими Ледер) с участием Джорджа Клуни и фантастическая комедия «Практическая магия» (1998, реж. Гриффин Данн) с Сандрой Баллок доказали, что она незаменима и в «легком» жанре.
Помимо картины «Дни грома», Николь еще дважды снялась вместе с Томом Крузом. Первым был фильм «Далеко-далеко» (1992, реж. Рон Ховард), прошедший почти незамеченным, а вторым – психологическая драма «С широко закрытыми глазами» (1999, реж. Стэнли Кубрик), после которой брак Кидман и Круза перестал существовать. О том, что послужило причиной развода, история умалчивает, однако факт остается фактом – самая благополучная пара Голливуда распалась.
После нескольких недель депрессии Николь вернулась в кино, чтобы окончательно утвердиться в нем в качестве одной из самых востребованных звезд. Впрочем, иначе и быть не могло. Воспитанная отцом, который ежедневно заставлял ее отжиматься по утрам, и матерью, запрещавшей играть с Барби, Николь обладает целеустремленным характером и железной волей.

Неслучайно одним первым фильмом после разрыва с Крузом стала картина «Мулен Руж» (2001, реж. Баз Лурманн). Героиня Кидман – смертельно больная актриса кабаре, самая известная куртизанка Парижа Сатин, дерзнувшая во имя любви к мужчине и театру бросить вызов одному из влиятельнейших господ и добившаяся своего. Помимо блистательной актерской игры, Николь продемонстрировала незаурядные вокальные и гимнастические способности: она сама исполнила все вокальные партии и акробатические трюки. Эта роль принесла актрисе номинацию на премию «Оскар» и награду «Золотой глобус». Дальнейшая карьера Кидман пошла, как по маслу. Последовавший за «Мулен Руж» фильм «Другие» (2001, реж. Алехандро Аменабар) принес еще одну номинацию на «Золотой глобус», а роль Вирджинии Вульф в драме «Часы» (2002, реж. Стивен Далдри) – долгожданную статуэтку «Оскара» и снова «Золотой Глобус». Вообще, если бы каждая номинация заканчивалась вручением премии, в доме Николь Кидман «глобусам» было бы тесно: номинациями закончились картины «Холодная гора» (2003, реж. Энтони Мингелла), где актриса сыграла вместе с Рене Зельвегер и Джудом Лоу, и неоднозначная драма «Рождение» (2004, реж. Джонатан Глейзер).

После разрыва с Крузом Николь работает много и плодотворно. Ежегодно выходят две-три картины с ее участием. При этом, как отмечает актриса, она не спешит зацикливаться на каких-то определенных типажах – ей интересно попробовать все. Если в 2003 году она играет в экспериментальном фильме «Догвилль» (реж. Ларс фон Триер), то в следующий раз она выберет легкую комедию «Степфордские жены» (2004, реж. Фрэнк Оз), после чего в ее копилке появится «волшебное кино» «Колдунья» (2005, реж. Нора Эфрон), на смену которому придет политический триллер «Переводчица» (2005, реж. Сидни Поллак). В ее репертуаре фантастический боевик «Вторжение» (2006, реж. Оливер Хиршбигель) и мультфильм «Делай ноги» (2006, реж. Джордж Миллер), романтическая комедия «Марго на свадьбе» (2007, реж. Ноа Баумбах) и фэнтези «Темные начала: Золотой компас» (2007, реж. Крис Уэйц), историческая драма «Австралия» (2008, реж. Баз Лурманн) и много других интересных и ярких работ.
…Несмотря на плотный съемочный график, Николь Кидман находит время и для личной жизни – в июне 2006 года она вышла замуж за кантри-певца Кейта Урбана, исполнившего в честь невесты серенаду «Making Memories of Us».

Я себя очень хорошо представляю в машине: в какой одежде я там буду сидеть, как я проедусь эффектно в каком-нибудь «ягуаре»… или что мне там больше подходит по образу? Но вот характера моего, пока что в этом плане трусоватого, не хватает сесть за руль.
А вот моя мама - настоящая «чингачкучка», «тарзанка», она Стрелец по знаку зодиака, то есть очень активная, легко садится в машину: мама бы легко и самолетом управляла, и страной тоже. Так что у меня характер в этом смысле больше папин.
Он у меня человек двух профессий - доктор, ученый, преподаватель и одновременно Заслуженный работник культуры. То, что он ученый, накладывает отпечаток на характер: у него немножко замедленная реакция, он очень основательный, и поэтому очень долго думает, прежде чем принять решение. Он и в родном Архангельске водил и теперь хочет и в Москве сесть за руль. Я в него. Я боюсь, что у меня не хватит скорости реакции, а на дороге нужно быстро принимать решения.

- А в чем выражается эта «чингачгучность»?
- Это такие люди с активной жизненной позицией, не нытики, весельчаки, которые по жизни идут с радостью. Вот почему женщины моей семьи выглядят очень молодо? Потому что они переполнены добром и радостью. Потому что они оптимисты, люди хорошего настроения. А это помогает, это дает силы. Их душевная молодость также выстраивает характер. Поэтому и я стараюсь перенимать у родителей такое отношение к людям, их веру в жизнь и оптимизм.
- Если начнешь учиться водить, пробки на дорогах не пугают?
- Поскольку я человек провинциальный, а Архангельск - это небольшой город, а там до всего было рукой подать. Поэтому я постаралась себе и здесь найти дом рядом с салоном красоты, недалеко от работы, рядом со своими близкими. То есть я не залезаю в такие дебри, чтобы мне надо было куда-то далеко ехать. Поэтому пробки - это не проблема. Вообще у меня все должно быть рядом.
Мама сказала, что она впервые встречает такую «умную» девушку, как я, которая искала себе жилье рядом с салоном красоты, где работают ее друзья. Причем, я измучила этим всех родственников, потому что все просто «попали» на большие деньги, ведь жилье в центре очень дорогое. А жить я хотела только рядом с друзьями и салоном! А значит, в центре Москвы…

- Не легче было перетащить салон на окраину?
- А вот на это я еще не заработала! Но какие наши годы?! Если бы было легко перетащить салон, я бы его сделала прямо в своем доме!
- Как тебя воспитывали родители?
- У нас не было какой-то специально выстроенной теории воспитания, потому что у родителей - работающих студентов - не было времени. У нас была нянюшка, простая деревенская женщина, которая прожила с нами 53 года, она воспитала моего папу с трех месяцев, меня с рождения и мою Катюшку до восьми лет. Когда моей дочке исполнилось восемь, нянюшка умерла. Это человек, который не создал своей семьи и жил во имя нашей. Она стала для меня, как родная бабушка. Нянюшка была единственной, у которой была своя теория воспитания, но она не подозревала, что это теория - я это сейчас понимаю. И я, и Катюшка очень рано начали разговаривать. Я начала произносить слова уже в 8 месяцев, а в год читала стихи Некрасова: «Я из лесу вышел, был сильный мороз…» Первые слова, которые я сказала, были «самолет» и «чайник»!

- А как же традиционные «мама», «папа»?
- Видимо, «мама», «папа» были само собой разумеющимися… Но я уже тогда мыслила глобально - самолетами и чайниками. Моя нянюшка, как только ребенок родился, ни на минуту не умолкала, то есть «что вижу - о том пою». Она все время говорила - укачивая, готовя обед, пеленая, гладя, стирая... И, наверное, из-за этого мы все начали очень рано говорить. Так что у нее была такая теория - говорильная.
А с мамочкой, поскольку она была очень занята, ей надо было учиться и работать, обязательно был родительский час. Каждый вечер, как бы поздно она ни пришла, садилась на моей кроватке, и мы обязательно с ней обговаривали все мои детские проблемы.
И папа знал, что это час мамы и дочки, что я должна все высказать, а мама должна все выслушать, посоветовать, прокрутить ситуацию… Такую же систему я пытаюсь использовать и в воспитании своей дочки, потому что у нее сейчас как раз переходный возраст, ей 13 лет. Это когда либо ребенок твой, либо он замкнется, и это будет твоей самой большой проблемой. У нас с Катюшей тоже есть мамин час: я стараюсь обязательно каждый вечер обговорить все проблемы, иногда пытаюсь даже силой вытягивать из нее информацию - она по звездам Телец, поэтому более замкнута. И чтобы она не замкнулась и открылась, я ее стараюсь разговорить. Мы решаем ее дела, я даю советы, ей легче потом спать, как она сама говорит, и на следующий день Катюшке уже гораздо легче принимать решения.

- Тебя за что-нибудь в угол ставили?
- Конечно, ставили, потому что я была вреднючая. У многих детей бывает вредный возраст. Были моменты, когда меня ставили в угол, но чтобы сильно наказывали или пороли - такого не было. Например, мама готовит меня в садик, гладит платьице, а я начинаю капризничать, устраиваю истерику: «Нет, не надену это красное платюшко, хочу желтое, или не синее, а голубое!» В результате меня легонько шлепают по попе, я проорусь как следует, надеваю выглаженное мамой платьице выглаженное и иду в садик.
- Но ты упорно стояла на своем?
- Ой, да! Я была упертая, вредная, устраивала истерики… (Смеется).
- Но, видимо, родители не потакали любому капризу?
- Нет, мне давали время прийти в себя, но я потом и сама понимала, что не права. Я первая шла мириться, понимая свои ошибки. Кстати, до сих пор я ни с кем не могу быть в состоянии конфликта. Наверное, плохо не иметь врагов, ведь они тебя закаляют.

- Неужели у тебя нет завистников?
- Может быть, есть, потому что кому-то ты нравишься, кому-то нет. Ты занимаешься любимым делом, стараешься делать его хорошо, естественно, имеешь своего зрителя, поклонников, но при этом ты кого-то безумно раздражаешь и своей внешностью, и своей манерой говорить. Им не нравится все - твои уголки губ, твой сильно накрашенный рот, твой низкий, прокуренный голос...
Кстати, голос у меня такой от природы. Еще в детстве, когда я подходила к телефону, и люди попадали не туда, они обычно говорили: «Извините, пожалуйста, молодой человек!» Просто я такой родилась, как мама говорит - «малюточка с басом». Все думают, что голос прокуренный, но он не прокуренный, и такой голос может сильно раздражать, потому что он не женский. В музыке это называется «контральто». Сейчас на телевидении уже нет моды на низкие голоса, хотя раньше, когда я училась в Школе телевидения, первым ставился голос, а сейчас все по-другому.

- Если у тебя нет врагов, то наверняка много друзей?
- Да, у меня много друзей. За жизнь круг близких людей уже сложился. Мы все разные, у всех свои характеры и настроение, так что надо принимать людей такими, какие они есть, так как это твои люди, соратники, они тебя любят, и ты им платишь тем же. Я вообще очень больно расстаюсь с людьми, и, к сожалению, в моей жизни были люди, которые были друзьями, но на короткий срок. То есть они проходят с тобой какую-то часть жизни, дружат на сто процентов, выкладываются полностью, но не могут делать это всю жизнь. Я вначале очень переживала, думала, почему они исчезают, а потом поняла, что нужно уметь отпускать. Если честно, в глубине души я до сих пор переживаю, что я их отпустила, не удержала, но нельзя насильно удерживать.

- А в любви тоже тяжело «отпускаете»?
- Всегда тяжело. Просто я человек очень сильных эмоций. Все считают, что у меня очень легкий характер, но что касается эмоций, они всегда были очень сильны. Расставание для меня было очень болезненно, по чьей бы вине оно ни происходило. Я сама оставила своего первого мужа, и мне больно до сих пор, хотя прошло уже 8 лет. И мне больно за него, за то, что я разлюбила и оставила... Мне хочется, чтобы у него в жизни все сложилось хорошо. Он был моей первой школьной любовью, он был председателем совета дружины - первый парень в школе. Я была барабанщицей в его отряде, училась в пятом классе… Так что самая первая любовь - это мой первый муж Виталий…
- Да, так редко случается - первая любовь заканчивается браком…
- Да, но после школы мы расстались: естественно, пятиклашка ему наскучила, и мы встретились уже потом, когда он был курсантом военного училища, а я - выпускницей последнего класса школы. И тогда у нас начался новый виток, который довел до свадьбы. И я очень благодарна судьбе, потому что этот брак подарил мне дочь. Это лучшее, что было в моей первой школьной любви, потому что родилась Катюшка, и я уже не мыслю, что могло бы сложиться иначе!

- Вы общаетесь с первым мужем?
- Очень трудно общаемся, потому что, видимо, он еще не до конца не переболел. Виталий живет в Архангельске, у него другая семья, и он безумно любит Катюшку. Правда, хочу сказать, что мой второй муж Денис хоть и не может полностью заменить папу, но он стал для Катюши настоящим другом, его трудно назвать отчимом. Он ее духовный друг и вообще большой товарищ по жизни. Катюшка его обожает. Я очень рада, что все сложилось именно так, он, конечно, незаменим, и он занял очень серьезное место в ее жизни.
- Я прочитала, что когда ты приехала в Москву из Архангельска, у тебя был очень тяжелый период. Почему ты решила переехать, бросить уже налаженную работу: ведь в своем городе ты была очень популярна?
- Я работала на областном телевидении, хотя Архангельск - всего лишь полумиллионный город. На этом же телевидении много лет проработала моя мама, диктор высшей категории, заслуженный работник культуры. Зрители очень переживали, что мама уехала оттуда. На тот период в Архангельске я достигла пика своей карьеры там, потому что я была всеми узнаваема, у меня была популярная программа, я была ее хозяйкой: делала репортажи, приглашала гостей, то есть я была и швец, и жнец, и на дуде игрец. Программа была очень раскрученной, все ее знали. И я поняла, что вот оно, все достигнуто, а мне 20 с хвостиком, и есть еще потенциал, но выше той планки, которую я достигла, может быть только директор телекомпании. А зачем мне это?

Я человек творческий, мне не надо руководить. И тут случился телефестиваль, на который приехали москвичи, и меня пригласили поработать в Москву. В общем «награда нашла своего героя». Меня сразу поставили не на «орбиту», а на Москву, что было очень почетно. Они обеспечивали меня работой, а жилье я искала себе сама. Жилье - это твоя проблема, никто ее не решает и не решал. Зарплата была великолепная - 390 рублей, при этом жилье стоило 250-300 долларов. Но, как ни странно, меня это не пугало, мне так нравился этот новый виток в моей жизни - я в Москве! Для меня как для человека творческого это было таким подарком, так что какая там зарплата?
Меня вообще это не волновало! Было, конечно, трудно, но с годами это все забывается, сейчас об этом можно говорить только с улыбкой. Ну, было трудно, ну и что? Ну, выжила же… Мне кажется, все эти трудности пошли только на пользу. Я, кстати, тогда приобрела такую шикарную фигуру, какой у меня в жизни не было. Я была в два раза меньше и тоньше, впервые в жизни надевала бывшие тогда в моде коротенькие шортики, щеголяла своими длинными, худенькими ножками …
Единственной проблемой было то, что ко мне не ехал муж. Но через небольшой период времени я встретила Дениса, своего второго мужа. И, встретив его, я еще раз поняла всю фатальность ситуации: именно здесь, в Москве, я увидела человека, с которым мне хорошо. К тому времени мой бывший муж просто категорически не хотел ехать ко мне и ждал, когда моя карьера накроется, и я вернусь обратно. Его тоже можно понять: он всегда ревновал меня к профессии и к моим друзьям, и даже к родителям, потому что он сам по жизни лидер, военный. Что значит жена в их понятиях? Ты воспитываешь моих детей, готовишь мне вкусные обеды, холишь и лелеешь и можешь иногда преподавать, раз уж ты окончила иняз.

- Ты никогда не преподавала иностранные языки?
- Преподавала. Я успела постранствовать по военным городкам. Еще в студенческие годы мы были с ним в Азербайджане, причем, во время армяно-азербайджанских конфликтов. Я поехала преподавать в школу английский и немецкий для азербайджанских детей. Школа была полувоенной, учителей не было, парты стояли на полу, и меня там принимали на ура, хлебом-солью. Я там была несколько раз на практике, а потом поняла, что, наверное, не смогу жить в военных городках, мне это слишком сложно. Я тогда еще не работала на телевидении, но для меня очень важным было общение, коммуникация, а в военном городке все замкнуто, это одна большая семья, откуда не выйдешь. К тому времени родилась Катюшка, у нее были небольшие сложности со здоровьем, и ей нельзя было ехать туда, где два раза в день дают холодную воду, а горячей нет и в помине. И мы решили, что мужу нужно с военной авиации переучиться на «гражданку» и жить в Архангельске. А потом я переехала в Москву и закрутилось…

- Чем занимается супруг?
- Он компьютерный дизайнер. Главный архитектор Москвы ему сказал, что такого мастерства он еще не видел. Денис - талантливейший человек. Он не москвич, и почти самоучка. И он никогда не говорит, когда с кем-то работает, что он муж Юлианны Шаховой.
Я выпустила диск со своими романсами, Денис его слушает, крутит в машине, я читаю ему мои стихи, они ему нравятся, он дает какие-то советы. К тому же путь к сердцу матери лежит через ребенка, а Денис стал Кате прекрасным другом. Я, может, не самая лучшая в мире хозяйка, но его никогда ничто не раздражает, он никогда со мной не ссорится, а я очень вспыльчивая, но быстро отхожу, буквально через пару минут. А Денис на все это смотрит с улыбкой и всегда все мне прощает.
- Во взрывные минуты швыряешься кастрюлями?
- Нет, мои эмоции внутреннего сгорания. Я их просто выплесну - зачем бить посуду? Это неэкономно! И 35 поцелуев взамен. Вспыхиваю, например, по поводу бытовухи. Потом вспоминаю, что человек весь в мыслях, в творчестве и осознаю, что просто кипячусь.
Иногда завожусь, когда начинают выползать мои дурацкие Львиные… нет, скорее, бабские, принципы… Например, я не стираю носков и не выношу мусор. Ну, не выношу я мусор, и вовсе не потому, что мне трудно взять пакет и выбросить, а просто не царское, женское это дело! Поэтому даже если я вижу пакет, то все равно не буду его выносить, буду сидеть, злиться на этот мусор, а потом скажу: «Ты опять не сделал? Выноси немедленно!» И… Денис просто спокойно выносит. В общем при разных характерах мы с ним всегда в ладу друг с другом, и что важно, он в ладу с Катюшей. Наш треугольник замыкается, нет никого лишнего, а это очень важно.

Автор: Варвара Серикова
Сайт: Правда.ру

- А как у Oi Va Voi складываются отношения с другими музыкантами и группами из мировой еврейской общины? Собственно, вопрос вот о чем: многие певцы и музыканты считают, что определенные ветви еврейской культуры находятся в опасности полного исчезновения, и поэтому им нужно уделять больше внимания. Например, Чава Алберштейн (Chava Alberstein) поет исключительно на идиш, потому что этот язык евреев Восточной Европы вымирает вместе с его носителями, а в Израиле вообще чуть ли не запрещен. Вы с ней согласны?
- Да, мы знаем Чаву, она приходила на наш концерт в Израиле. Oi Va Voi ей очень понравились, мы этим гордимся. Я считаю, что Чава, как и многие другие певцы, делает очень важную работу. Ты прав, культура идиш действительно потихоньку исчезает вместе с носителями языка, молодежь на нем уже почти не говорит. Но у Oi Va Voi немного другая музыкальная ориентация, мы не архивариусы, мы хотим работать с живой, а не с вымирающей культурой. Поэтому у нас получается такой многонациональный компот, и аудитория у нас тоже самая широкая. Но, я повторюсь еще раз, Чаве нужно поставить памятник за ту огромную работу по сохранению еврейской культуры, которую она делает.

- А какие корни у тебя и остальных членов группы - сефардские или ашкеназские?
- Лично про себя могу сказать, что мои предки - ашкеназские евреи из Польши. Все остальные члены группы - тоже евреи из самых разных уголков мира. Тут важно понимать, что на нас влияли и влияют самые разные традиции, но все они принадлежат к одной, очень сложной и богатой культуре. И в этом наша сила.
- Может быть, ты прояснишь такой момент: в двух мировых столицах, Лондоне и Нью-Йорке, есть огромные еврейские общины, которые меньше остальных пострадали во время Второй мировой войны, но согласись, что нью-йоркская община в музыкальном плане куда активнее лондонской. У них есть и The Klezmarics, и Ури Кейн (Uri Caine), и Джон Зорн (John Zorn), и огромный клуб Knitting Factory, а из лондонских групп на слуху только Oi Va Voi. Как ты думаешь, с чем это связано?
- Я думаю, с тем, что, во-первых, лондонская еврейская община больше ассимилировалась в британскую культуру и быт, а кроме того, английские евреи вообще не ставят перед собой задачи заявить о себе на мировой музыкальной сцене. Во-вторых, как мне кажется, все нью-йоркские музыканты, которых ты назвал, в большей степени относятся к джазу, чем к еврейской музыкальной культуре. Конечно, в Лондоне тоже есть ансамбли, которые играют клезмер, но джаз - более интернациональная музыка, поэтому они известны по всему миру.

- Насколько я понимаю, кроме самых разных культурных и этнических идентичностей, члены Oi Va Voi могут похвастаться богатым и разнообразным музыкальным прошлым. Не могла бы ты рассказать, что вы играли по отдельности, до того, как собрались вместе?
- О, тут проще сказать, что мы НЕ играли. Классику, рок, Лео (Leo Bryant) играл в фанк-группе, я крутила джангловые пластинки здесь, в Москве, в клубе "Пропаганда". Я думаю, что нам очень повезло, что мы все так хорошо сыгрались вместе. И еще нам помогает то, что мы очень любознательные, любопытные люди. Нам все интересно, мы готовы принять любые влияния, ведь это делает нас и нашу музыку богаче и насыщеннее.
- Спасибо тебе и всем Oi Va Voi за отличный концерт, и с нетерпением ждем следующий альбом!

Автор: Алексей КОВАЛЁВ
Источник: http://allmusic.ru/A/P/48101

Стула никакого не было, и Марина, собрав всю волю в кулак, начала: "Отрывок из романа "Война и мир". Марья Львовна Куракина с дочерью!" Выбор текста был не самый лучший - наверняка "Первый бал Наташи" уже набил оскомину экзаменаторам. Но Марина сумела произвести впечатление. Матерые лгитмиковские профессора наметанным глазом сразу разглядели в девушке огромный драматический талант. Она была принята на курс очень известных питерских педагогов - Ирины Мейерхольд, дочери знаменитого режиссера и театрального реформатора Всеволода Мейерхольда, и ее мужа, известного актера Василия Васильевича Меркурьева.
Учась в институте, Марина Неелова заявила о себе, как о весьма неординарной актрисе. Сам Меркурьев отметил ее этюд в своем дневнике эффектной фразой: "Ее биомеханическая ворона совсем как живая".

Театр

В 1969 году Марина Неелова окончила институт. У нее были все шансы попасть в труппу какого-нибудь прославленного театра. Как признается сама актриса, она буквально грезила БДТ и легендарным его режиссером Георгием Товстоноговым. Но… даже показываться в БДТ Неелова не стала. Боялась не понравиться, не поступить - и не справиться со страшной травмой в самом начале пути. Поступив в штат "Ленфильма", она баюкала себя совершенно детской мечтой: вот снимется в каком-нибудь удачном фильме, и сам Товстоногов ее заметит и пригласит в свой театр. "Полный бред, конечно". Она была и, говорят, до сих пор осталась страшной трусихой…

Товстоногов, кстати, после "Старой, старой сказки" молодую актрису заметил, сказал своим, что надо бы с актрисой встретиться, что, мол, кинорежиссеры ее погубят. Но пока Товстоногов собирался, Неелова с киностудии уволилась и уехала в Москву - в неизвестность. "И очень напрасно, - прокомментировал тогда этот поступок Георгий Александрович - Она потеряет все". Однако и Товстоногов иногда ошибался.
В 1971 году Марина Неелова устроилась в Театр имени Моссовета к Юрию Завадскому. Там она работала недолго. Сыграла в пьесе Ивана Буковчана "Сердце Луиджи, или Казнь тупым мечом", которую уже никто не помнит. Репетировала у Анатолия Эфроса, которого помнят все и до сих пор боготворят. Он ставил тогда "Турбазу" Эдварда Радзинского, но спектакль запретили.

В этот момент на Неелову и обратил внимание молодой талантливый режиссер "Современника" Валерий Фокин. Вместе с Константином Райкиным в 1974 году они пригласили ее войти в их спектакль "Валентин и Валентина". Что значит случай в актерской биографии! До Нееловой эту роль играла Ирина Акулова, но она из театра ушла. До Нееловой на эту роль звали Ирину Муравьеву, но она уйти в "Современник" из Детского театра отказалась. А для Марины Нееловой пьеса Михаила Рощина стала не просто удачным дебютом на сцене, но всеми замеченным началом большой и счастливой театральной биографии. С тех пор она служит в "Современнике" почти уже тридцать лет.
За это время она играла в таких спектаклях, как: "Двенадцатая ночь" (Виола), "Вишневый сад" (Аня), "Три сестры" (Маша), "Ревизор" (Марья Антоновна) и других.

Изящная актриса

"По сцене она движется как беспокойная кошка… у нее голос избалованной девочки и эротическая внешность, которая электризует публику", - так отзывались о ней критики. Ее хрупкость, изящество, талию объемом в 54 сантиметра безмерно ценят модельеры. Вячеслав Зайцев, одевая Неелову для спектакля "Вишневый сад", специально ездил в Париж за кружевами, шелками и страусиными перьями, потому что считал, что такую женщину одевать иначе было бы преступлением!
Вес у Марины Мстиславовны всегда был "балетным". 45 килограммов, и ни грамма больше! Войдя в любой лифт, Неелова непременно подпрыгивает: только тогда лифт соглашается везти свой груз… Однажды, встав на весы на каком-то южном курорте, Неелова обрадовалась: "48! Неужели удалось поправиться!" Проходящая мимо женщина мгновенно развеяла ее иллюзии: "Дамочка, а что-же Вы с арбузом-то взвешиваетесь!"…
Застенчивая Марина вечно комплексовала из-за своей худобы. Масла в огонь подливали ехидные коллеги. Например, Константин Райкин так задумчиво-задумчиво говорил ей: "А что, нравятся мне твои ноги! Они так извиваются, извиваются…"

Кино

В кино Неелова дебютировала, еще учась на третьем курсе - она снялась в фильме Надежды Кошеверовой "Старая, старая сказка". Там она сыграла сразу две роли - капризную принцессу и мечтательную дочь трактирщика.
Первые роли актрисы в кино были сказочно-романтичными ("Тень", "Принц и нищий"; "Сломанная подкова") или лирическими ("Цвет белого снега"; "Ждем тебя, парень!"). Яркое драматическое дарование актрисы, ее способность проявлять искренние чувства на пределе человеческих эмоций раскрылись в роли Нины в кинокартине "Монолог".

В кино Нееловой блестяще удается воплощать образы ранимых, хрупких, незащищенных героинь, которые тем не менее упрямо отстаивают личную независимость - Степанида Базырина ("С тобой и без тебя", Приз "Золотая фемина" на Международном фестивале в Брюсселе), Саша Неродова ("Просто Саша"), Валентина Костина ("Слово для защиты"), Нина Георгиевна ("Фотографии на стене"), Алла ("Осенний марафон", Государственная премия РСФСР за 1981).
После съемок своего телефильма "Ночь ошибок" (1975) Михаил Козаков-режиссер признался, что восхищен работоспособностью Нееловой: она так серьезно относится к делу, что звездная болезнь ей не грозит.

Утвердив себя в драматическом амплуа, актриса вновь испытала склонность к лирической комедии или легкому фарсу ("Красавец-мужчина"; "Дамы приглашают кавалеров"; "Карусель"; "Чужая жена и муж под кроватью"; "Мы веселы, счастливы, талантливы").
Следуя известной фразе, что искусство требует жертв, Марина Неелова жертвовала и своим комфортом, и здоровьем. Где вы найдете на западе звезду, которую заставляли сниматься в постельной сцене зимой в полуразрушенном доме? Именно так снималась сцена в "Осеннем марафоне". Актеры лежали под одеялами, а между ними, вопреки правилам пожарной безопасности, находился обогреватель.

На съемках фильма "С тобой и без тебя", режиссер Родион Нахапетов заставлял Марину, угравшую батрачку, в течение нескольких недель таскать мешок, набитый камнями, вставать на рассвете, доить коров и коз, косить траву, рубить дрова, полоть лен…
В том же фильме ее должен был ударить Юозас Будрайтис. В первых дублях он бил ее деликатно, но все равно достаточно сильно - актриса падала, ударялась о телегу. Но режиссеру все казалось неубедительным, поэтому он попросим бить "понатуральнее". В результате в конце съемочного дня на лице у Нееловой красовались натуральные синяки и ссадины.

С середины 80-х Неелова снимается все реже. При этом она чередует современные драматические ("Дорогая Елена Сергеевна", 1988; "Ты у меня одна", премия "Ника") и костюмно-исторические трагикомические образы ("Тень, или Может быть, все обойдется", телефильм "Ревизор", 1996; "Сибирский цирюльник).
Большой интерес зрителей вызвала картина Евгения Татарского "Тюремный романс" (1993), поставленная на основе реальных событий. Марина Неелова исполнила главную женскую роль в этом фильме - следователя прокуратуры Елену Шемелову, влюбившуюсяся в заключенного.

В кино душа Нееловой металась от одного режиссера к другому и рвалась на части. Но режиссеры, сценаристы, партнеры и даже композиторы сплошь попадались ей только хорошие или очень хорошие. Она снималась у Ильи Авербаха и Семена Арановича, Эльдара Рязанова и Михаила Козакова, Вадима Абдрашитова и Маргариты Микаэлян, Родиона Нахапетова и Ивана Киасашвили, Никиты Михалкова и Романа Балаяна… Она произносила в кадре тексты Александра Николаевича Островского и Евгения Шварца, Дунского и Валерия Фрида, Евгения Габриловича и Александра Володина, Александра Миндадзе и Александра Бородянского… Напевала мелодии Виктора Дашкевича и Олега Каравайчука, Андрея Петрова и Альфреда Шнитке, и даже Сергея Курехина… Любила до самозабвения, до обморока героев Андрея Миронова и Олега Даля, Сергея Юрского и Станислава Любшина, Константина Райкина и Олега Табакова, Олега Басилашвили и Михаила Ульянова, Юозаса Будрайтиса и Леонида Куравлева, Александра Збруева и Александра Абдулова… Не судьба, а большой советский кинословарь.

Роман с Гарри Каспаровым

"Неелову всегда хочется защищать, она как будто слишком хрупка для этого мира", - так отзываются о ней коллеги-мужчины. Когда двухлетняя нежная любовь Марины к сильнейшему шахматисту кончилась крахом, на ее защиту встала чуть ли не вся московская артистическая публика. Валентин Гафт, например во всеуслышание заявил, что Каспарова теперь не станут принимать ни в одном уважающем себя доме…
Марина познакомилась с Гарри в 1984 году в гостях у пианиста Владимира Крайнева. Каспарову был 21 год. Нееловой - на 16 лет больше. Что же могло объединить этих двух, казалось бы, таких разных людей? Наверное дело в том, что на Марину всегда неотразимо действовал чей-то талант. А на Каспарова подействовало дразнящее очарование Нееловой. "Вне сцены говорили, что она - та женщина, которая прячет свою душу глубоко внутри, словно роза - шипы. Короче говоря, это была неординарная женщина", - так несколько лет спустя он написал в своей книге.

А возрастная разница… Так Неелова всегда была "не от мира сего", и земное понятие возраста к ней плохо применимо.
Каспарову нравились женщины постарше, годящиеся на роль "второй мамы", вечно опекающей и не слишком требовательной. Да только вот на роль опекающей мамочки Неелова не годилась. Ее саму надо было и защищать и поддерживать
Гарри жил в Баку, в Москве бывал только наездами. Марина никогда не летала к нему сама. Рядом с Гарри была его мать - Клара Шагеновна - женщина властная, признающая в жизни только одну ценность - карьеру сына. Она и положила конец этой любви Призрак брачных уз, которые могут помешать карьере сына, страшно пугал ее. Послушав мать Гарри прекратил с Нееловой все отношения.

Семейная жизнь

И все же Марина обрела свое счастье. Как-то на отдыхе она познакомилась с дипломатом Кириллом Геворкяном. Любовь была стремительной, брак стал счастливым. Выйдя замуж, самодостаточная и во всех смыслах успешная актриса, Неелова вскоре ошеломила своего зрителя. Она, безумно дорожащая своим главным сокровищем - театром, пожертвовала им ради семьи. Пять лет она прожила с мужем и дочерью Никой в Париже, куда был направлен Кирилл Геворкян - советник Российского посольства. Ника в Париже пошла в первый класс.

Но вскоре стало понятно, что без сцены Марина жить не может. Несколько лет Марина ухитрялась жить "на две страны". В эти годы репертуар "Современника" подверстывался под актрисы, проживающую за тысячи километров от Чистых прудов! Отыграв, Неелова отправлялась в аэропорт…
Потом дипломатическая миссия Геворкяна во Франции закончилась, семья вернулась в Москву. Жизнь Нееловой вошла в "тихие берега": театр - дом, дом - театр. Материнство для нее оказалось таким же "делом жизни" как и искусство. Ее дочь Ника - прелестное длинноногое существо, чем-то напоминающее нееловских девочек и принцесс, сыгранных в театре и в кино. С годами дочь все больше становится похожа на свою знаменитую маму. А окружающие утверждают, что и характера в ней нееловского хоть отбавляй. По советским понятиям, Марина Неелова родила дочь довольно поздно. Но, видимо, потому, что это было осознанное и страстное желание, рождение дочери дало актрисе такое ощущение счастья и полноты жизни.

Театр и кино в последние годы

В последние годы в кино Марина Неелова снимается крайне редко. В детективном сериале "Азазель" по одноименному роману Бориса Акунина она сыграла леди Эстер, а в фильме "Леди на день" - Анни.
Пока актриса не снимается, ее держит на плаву, ей помогает жить ее театр. В сегодняшнем репертуаре актрисы - Раневская в "Вишневом саде" А.П.Чехова, Мария Антоновна в "Ревизоре" Н.В.Гоголя, Анфиса в одноименном спектакле по пьесе Леонида Андреева, Евгения Семеновна в "Крутом маршруте" Евгении Гинзбург, Елизавета в спектакле "Играем... Шиллера!" (сценический вариант трагедии Ф.Шиллера "Мария Стюарт"), Принцесса Космонополис и Хэвенли в спектакле "Сладкоголосая птица юности".

Признание

Ее талант признали, и очень рано. Что особенно важно - признали "старики". Как будто знали и чувствовали, что традицию служения, а не службы в театре, миссии, а не игры эта актриса подхватит и не посрамит. Через газету ее благословила знаменитая актриса ЦАТСА Любовь Добржанская. После одного из первых ее фильмов ("Монолог") партнер Нееловой Михаил Глузский много лет называл ее внучкой и рассказывал о молодой актрисе чудеса. Ее обожала и сказала немало лестных слов в ее адрес отнюдь не льстивая Фаина Раневская. Драматург Михаил Рощин словно в некотором недоумении и даже с испугом воскликнул: "Когда я вижу Неелову на сцене, мне кажется, что она играет всегда как будто в последний раз". Через четыре года после окончания института ее портрет поместили на обложке журнала "Советский экран". По тем временам - это и называлось всенародным признанием и выражением зрительской любви.

Лия Ахеджакова о Марине Нееловой: "Она вызывает восхищение и удивление. Причем всегда. Своим поведением в жизни, в театре, отношением к профессии. У Пастернака есть строчка "корень красоты - отвага". Это абсолютно применимо к Марине. Ей свойственна отвага в поступках - и в жизни, и на сцене.
Она удивительно относится к своей профессии. Актеры, как и остальные люди, ощущают свои биоритмы, плохое состояние и настроение, иногда бывает так трудно играть. Но я никогда не замечала этого у Марины. Не потому, что она этого не чувствует, а потому, что она это преодолевает.
У нее отношение к профессии как к миссии. Ее волнение перед премьерой даже описать нельзя. Это не боязнь неуспеха, как у большинства актеров, а волнение перед тем, как примут твое детище. Она абсолютно честна перед зрителем. Никогда не халтурит. Одна из немногих, кто подлинно служит Искусству. В ней никогда не было сытости, благополучия, "упакованности", как теперь говорят. Бог дал ей тонкую кожу и обнаженные нервы. Но я ни разу не видела в театре ее проявлений истерии, каких-нибудь срывов, "женских нервов". С ней нетрудно, Бог защитил ее смиренным и веселым характером, что просто чудо для такой крупной актрисы".

Сайт: Актеры советского кино
Дата публикации на сайте: 30.12.2006

Спортсменка призналась, что принимала стероиды с сентября 2000 по июль 2001 года. Еще ранней весной Джонс была весела и, как всегда, уверена в себе. Когда ее пригласили на съемки в журнал «Максим», то смело заявила:
- Я горжусь своим телом, но не собираюсь делать на нем бизнес. Раздеваться – это не для меня. Поэтому, если завтра что-то случится с моей внешностью, моя карьера не будет закончена.
После рождения ребенка (отец ее сына почти так же знаменит – рекордсмен мира в спринте Тим Монтгомери) она, как и многие молодые мамы, чувствовала себя на дорожке прекрасно. Результаты росли, возвращалась былая форма. И вдруг… Ее бывший муж Си Джей Хантер, толкатель ядра, в свое время ушедший из спорта из-за допингового скандала вокруг своего имени, громогласно заявил, что знает – его бывшая супруга употребляет допинг. Признаться, нам, русским, трудно понять современных американцев. Накануне афинских Игр в США, похоже, происходило примерно то же самое, что у нас в 37-м году – все на всех стучали и все радовались.

Так это или нет, но по одному только этому показанию экс-мужа-кретина на Мэрион обрушились все несчастья. Бесконечные комиссии, проверки, беседы, допросы – чего только не было! Ничего не находили. Но Хантер продолжил твердить:
- Плохо проверяете! Да я сам лично вводил ей препараты, делал уколы и все такое.
И все равно в организме Джонс не нашли даже тени анаболиков. Тем не менее, бесконечные экзекуции и сплетни за спиной, безусловно, сказались на психологическом состоянии Мэрион. Что в итоге обернулось трагедией на спортивной дорожке – Джонс не смогла стать призером чемпионата США, а это означало, что в олимпийскую команду она не попадает… Международная легкоатлетическая федерация (ИААФ) аннулировала все результаты Джонс, начиная с сентября 2000 года, включая олимпийские медали и чемпионские титулы. Также ИААФ потребовала от бывшей примы королевы спорта вернуть призовые деньги, заработанные на турнирах за этот срок. Кроме того, скорее всего лишатся своих наград подруги Джонс по сборной США, которая выиграла золото в эстафете на Олимпиаде-2000 в Сиднее.

Джонс призналась в употреблении допинга в минувшем октябре, сообщив, что принимала запрещенные препараты в период с сентября 2000 года по июль 2001 года, и тотчас объявила о завершении карьеры. Джонс уже вернула все олимпийские награды и согласилась с тем, что ее результаты после 1 сентября 2000 года будут стерты из летописи легкой атлетики.
А поначалу всё складывалось как нельзя лучше: ещё в школе Джонс выиграла проводившийся в Калифорнии чемпионат страны в беге на 100 метров, причём 4 раза подряд. После блестящего результата в беге на 200 метров её пригласили принять участие в олимпийских играх 1992 года на этой дистанции и (в качестве запасной) – в эстафете 4 по 100 метров. Она отказалась и занялась баскетболом в составе университетской команды Северной Каролины, причём эта команда завоевала титул чемпиона ассоциации. Но после травмы Мэрион вновь вернулась в лёгкую атлетику. В 1997 году на мировом чемпионате в Афинах она выиграла «золото» на стометровке и в прыжках в длину. В 1999 году Джонс вновь побеждает на дистанции 100 метров (первенство мира) и занимает 3-е место в прыжках в длину. На олимпийских играх в Сиднее она нацеливала себя на 5 золотых медалей, но, как уже отмечалось выше, довольствовалась лишь(!) тремя и парой бронзовых. И это явилось высшим достижением, которого не добивалась до неё ни одна спортсменка.

Источник: http://en.wikipedia.org/wiki/Marion_Jones (перевод мой, сокращено)

Это закутанные в шарфы старики, бросающие хлебные мякиши голубям. Париж - это улица де Маре со странными серыми домами, с изысканными духами. Париж - это музей Дорсе, Эйфелева башня, на которую забираешься по инерции, потому что все так делают. Париж - это магазины и головная боль, что выбрать? Париж - это город, где на каждом углу история. Вот здесь жила Марлен Дитрих, здесь любил пить кофе Хулио Кортасар, очевидно, вот на этой улице встречались Д'Артаньян и три мушкетера, а на этом мосту Мага ждала Оливейра.

Вы были только в Париже?
-Мы посетили Баденвиль, город, где умер Чехов. Нас совершенно очаровал сказочный городок Кальмар, похожий на маленькую Венецию.
После месяца, проведенного во Франции, как прошла встреча с домом, с Москвой?
-Да как то не очень, столько проблем (Смеется.). У нас была потрясающая команда. Мы вместе гуляли, репетировали. Могли до четырех часов утра обсуждать в номере какую нибудь сцену. Было такое чувство, что мы вернулись в студенческие годы. А тут опять взрослая жизнь

Волнуешься перед московской премьерой?
-Да, потому что почти в каждом театре ставят Чехова. Придут актеры и подумают: "А как они решили эту сцену? Сейчас посмотрим" Волнуюсь жутко. Хочется, чтобы моя Маша была особенная. Хочется сказать что то свое.

А ты мечтала играть Машу?
-Нет, я бы хотела играть Ирину.

Удивительно, мне кажется, обычно актрисы мечтают о Маше?
-А мне кажется, что вся пьеса строится на Ирине. Она - центр. Во всяком случае для меня. Путь, который проходит Ирина, подобно Одиссею, проходит каждый человек. Если написать маленькое либретто к пьесе, я бы сказала так: Ирина - это Надежда, Оля - Вера, Маша - Любовь. И Вера, Надежда, Любовь стремятся в небесный Иерусалим, то есть в Москву. Многое претерпевают. А в конце они объединяются. И несмотря ни на что, финал пьесы - удивительно светлый.

Ты говорила Доннеллану, что мечтаешь сыграть Ирину?
-Да, но, по моему, он даже не задумывался на эту тему (Смеется.). Но, может быть, в истории, которую хочет рассказать он, я лучше подхожу на роль Маши.
Ты уже второй раз работаешь с Доннелланом. Он диктатор или дает актерам свободу? Эмоционален или жесток?
-Деклан - хороший режиссер, и это главное. У него есть своя система. И она работает. Деклан не диктатор. Он эмоционален и демократичен. Лично мне очень легко работать в его спектаклях. Он освобождает актера от страха выхода на сцену.

Кажется, у Доннеллана есть книга, которая называется - Ирина?. Это имеет отношение к тебе?
Бог с тобой. У Деклана есть книга "Актер и мишень", а в ней - глава "Ирина". Но я никогда не задавала режиссеру вопрос, кому она посвящена.

Знаю, что с ролью Марины Мнишек в "Борисе Годунове" связана интересная история. Правда ли, что ты сама напросилась на кастинг к Доннеллану?
-Да, это правда. Я позвонила и сказала: "Я - актриса Ирина Гринева. Хотела бы показаться на роль Марины Мнишек" Мне ответили, что не знают такую актрису. И с усмешкой задали вопрос: "А вы уверены, что вы - Марина Мнишек?" "Да, главное, чтобы меня увидел Деклан. Тогда играть буду я". "У нас остались вакансии только на народ". И повесили трубку. Потом Ольга Субботина, работающая вторым режиссером на проекте, случайно посмотрела спектакль "Игра в классики" и пригласила меня на этот таинственный кастинг. Когда я пришла, подумала, что погорячилась, увидев многих талантливых известных актрис, претендующих на ту же роль. На каждую отводили по пять минут. Я лихорадочно думала, чем я могу удивить английского режиссера. Сменой состояний? Все должно быть неожиданно. За несколько секунд я поменяла программу. Я передумала читать монолог Марины Мнишек, потому что с ним показывались все. И режиссер мог понять, как я буду играть. Я стала читать монолог Джульетты: "Ромео, как мне жаль, что ты Ромео" И заревела в три ручья. Потом меня попросили исполнить монолог Джульетты от лица Марины Мнишек. Циничное холодное прочтение лирического монолога произвело неожиданный эффект, на что я и рассчитывала.

Ты продумывала, как должна выглядеть?
-Да. Чтобы сразу убить наповал, я пришла в черных сапогах-чулках до колена (Смеется.) и вечернем платье-комбинации.

А почему ты так хотела сыграть Мнишек?
-Мне всегда были по душе сильные героини: Антигона, Медея, Жанна д'Арк, Катарина. Мне нравятся одержимые люди.

А что еще, кроме силы и одержимости, тебя восхищает в людях?
-В мужчинах ? верность, ум и щедрость. В женщинах ? красота, слабость, доброта.

Ты никогда не разочаровывалась в людях?
-В последнее время научилась не разочаровываться.

Потому что не очаровываешься?
-Нет, я очаровываюсь. Но разочароваться я могу в своей жизни, в себе, в своем выборе. Как бы ни поступал человек, но это я его выбрала. Это понимание дает некоторую свободу и облегчает жизнь. Все что угодно может произойти с любым человеком. Сегодня - ты герой, а завтра - проигравший, или наоборот. Мы не знаем, какими мы будем завтра. Поэтому наше разочарование может оказаться ошибочным.

У тебя есть подруги? И что значит для тебя дружба?
-Моя любимая подруга - Алла Казакова, актриса театра Васильева. Мы с ней вместе учились. Я ее увидела в первый же день, как пришла в театр, и мы отправились вместе домой и проговорили шесть часов. Я подумала, что, наверное, друзей нам тоже Господь посылает, потому что у меня было ощущение, что я ее знала, мы просто давно-давно не виделись, как две души, которые соскучились и вот наговориться не могут. Хотя я трудно схожусь с людьми. У меня много приятелей и приятельниц, но близких подруг только две. Они очень похожи на меня. А друзей, противоположных мне по сути, никогда и не было. Даже хотелось, чтобы подруга или друг оказались из другой категории, совсем иные.

А любимый человек должен быть похож на тебя?
-Любимый мужчина - это другая территория.

Ты давно ведешь дневник? Делаешь записи спонтанно или каждый день?
-Давно. Что то записываю ежедневно. Сейчас я уже привыкла. Мне это очень помогает взглянуть на себя и узнать, как я меняюсь с годами.

Ты как то сказала, что для тебя выйти на сцену - все равно что пойти на войну?
-Да, всякий раз перед выходом на сцену я боюсь. И нужно быть сильной, сильнее, чем ты есть. Каждый раз выйти на сцену - значит прорваться к себе. И это не всегда получается. Но когда получается, то чувствуешь себя героем.

В кино актер часто не знает, что произойдет с его ролью в конце картины. Как ты отнеслась к тому, что не обнаружила себя в фильме, в котором снималась?
-У Рязанова? Ой, я к этому уже так привыкла, что просто надрессировала себя. Столько раз казалось, что вот, собственно, и все. Завтра начнется другая жизнь. Были разговоры и с западными режиссерами. И это могло изменить все в моей судьбе, но в самый последний момент что то случалось. Ты поступаешь в театральный институт, и тебя не берут, затем ты много показываешься в театре, и тебя тоже не берут. Все непросто. Поэтому сейчас уже не расстраиваюсь. Я помню, как однажды мне на съемочной площадке сказали: "Тебе передали сценарий. У тебя проба на Маргариту". Я спокойно взяла сценарий, отложила его на диван и продолжила репетировать. И мой партнер сказал: "Как?! Ты даже не взглянула на сценарий. Тебе Маргариту предлагают! Ведь об этом мечтают!" Конечно же, я мечтаю о Маргарите. Но я смогу радоваться, только когда подпишу контракт.

Ты хочешь настоящей большой известности, славы?
-Мне даже стыдно признаться, но у меня во всем очень большие запросы. А той славы, которую я бы хотела иметь, в России у актеров пока нет. А сериальная популярность меня не волнует. Вот я смотрю, например, на Ролана Быкова в "Андрее Рублеве" и понимаю, что его роль всегда будет оставлять след в душах людей. Вот это меня волнует. Такая зрительская любовь. Я хочу, чтобы в моей жизни случилась подобная работа. Один музыкант сказал: "Мне хочется изменить своей музыкой мир". У меня такое же желание.

Ты считаешь, искусство меняет жизнь?
-Меняет. И мою, и жизнь зрителей.

Ты хотела бы сняться в Голливуде?
-Да.

А уехать туда совсем?
-Сейчас это для меня невозможно.

Почему?
-Я думаю, что актер должен расти там, где посажен. Там он и приносит плоды. Вот если бы я в 15-16 лет поступила в школу Страсберга и взрослела там, тогда, может быть

А деньги для тебя важны?
-Деньги - это необходимость. Счастье, когда человек получает по своему труду. Но нужно уметь жить, когда у тебя много денег. И научиться не огорчаться, когда у тебя их нет.

Раньше утверждали, что художник непременно должен быть беден? Ты считаешь, что, напротив, он должен жить в хороших условиях, как избранный?
-Да, Гертруда, Марина Мнишек, Роксана, Офелия - подобные роли не могут вырастать в коммуналках и в таком ужасном быту, который существует у нас. Я считаю, что бедность - это порок. А для актера тем более, потому что он должен быть красивым, на него должны равняться. Быт может прибить, сломать.
Сейчас тебя очень трудно застать в Москве. Ты плотно снимаешься в Ярославле?
-Да, я начала работать у режиссера Евгения Серова (он мой однокурсник). Фильм называется "Подкидной". Замечательная история, действие которой разворачивается в 1944 году.

В последнее время у тебя были театральные потрясения?
-Я уже давно не испытывала потрясений в театре. Но когда я слышу хорошо сделанные диалоги, вижу со вкусом придуманные костюмы, - словом, достоинство, труд и мысли режиссера, я уже снимаю шляпу. Очень красивый спектакль "Три сестры" Петра Фоменко. И удивительный спектакль "Путешествие Онегина" Анатолия Васильева.

Сейчас ты много играешь в театре и много снимаешься. Остается время на увлечения, например на рисование?
-Да, я уже стала рисовать на бумаге, а не только на стенах (Смеется.). Кроме японской графики пробую рисовать пейзажи.

А как возникло это увлечение?
-У меня не было работы. Я потерялась и не знала, чем заполнить день, что делать. Хозяйство меня не привлекало. Тогда стала писать сказки, рисовать. И это время стало прекрасным и нужным. Природа не терпит пустоты. Если в твою жизнь ничего не приходит извне, нужно ее наполнить изнутри.

Я была поражена, узнав, что ты некоторое время жила в монастыре.
-Да, пожила, пожила и ушла. Я почувствовала, что очень хочу быть актрисой, что не смогу без этого. Но если бы у меня было две жизни, то одну я провела бы в монастыре.

10 июня 2005, "Досуг & Развлечения", Источник: grinevairina.narod.ru

Фильм режиссера Бернарда Бертолуччи ("Мечтатели", "Под покровом небес"), в котором с поразительной гармонией сливаются музыка и визуальный ряд, цвет, жесты, взгляды. Актерская игра выше всяких похвал. Ньютон и Тьюлис, казалось бы, совершенно разные, невероятно чутко и точно передают переживания своих героев, творят подлинную историю любви и делают это так, что мы верим каждому взгляду, каждому сказанному (и не сказанному) слову. Бертолуччи лишний раз напоминает нам, что он - великий режиссер и великий рассказчик, способный из такой простой, на первый взгляд, истории сделать столь изящное и чувственное кино, смотреть которое хочется, не упуская ни единого кадра. Саундтрек к фильму настолько популярен, что является самостоятельным музыкальным произведением, пользуется огромной популярностью по всему миру.

Сюжет :
Она - молодая африканка, переезжает в Рим после ареста своего мужа в Африке. В Риме она поселяется в старом богатом особняке на правах домработницы. Он - скромный и стеснительный англичанин, пианист, затворник. Дает уроки музыки и практически не выходит за границы своего особняка. Каждый день она наводит порядок в его доме, а он играет на рояле. Они практически не разговаривают. Но между ними начинает происходить что-то невероятное, уловимое только на языке музыки. Под красивые звуки рояля начинает рождаться чувство и связь, которой не суждено долго жить. У них совсем немного времени до начала «осады»...

Награды и номинации :
Премия Ассоциации кинокритиков Аргентины (2001)
- Номинация на приз «Серебряный кондор» в категории «Лучший иностранный фильм» (Бернардо Бертолуччи)
Премия «Black Reel» (2000)
- Номинация в категории «Лучшая актриса» (Тэнди Ньютон)
Премия Итальянского национального синдиката киножурналистов (2000)
- Номинация на приз «Серебряная лента» в категории «Лучший сценарий»
- Номинация на приз «Серебряная лента» в категории «Лучшая музыка»
- Номинация на приз «Серебряная лента» в категории «Лучший художественный дизайн»
Премия «Гран-при бразильского кино» (2001)
- Номинация на приз «ГПБК» в категории «Лучший иностранный фильм» (Бернардо Бертолуччи)

Продолжение - в части 6