Маргарита Озерова: "От работы половая принадлежность не меняется"

Маргарита Озерова

Озерова Маргарита - журналист и писатель, создатель и главный редактор журнала "Эгоист generation". Окончила факультет журналистики МГУ и до того, как сделала свой журнал, успела поработать во многих местах, в том числе в журналах "Профиль" и "Карьера" и в ежедневной газете "Россiя". Придумала свой жанр - психологические эссе, которые с самого первого номера "Эгоиста", увидевшего свет в 2001 году, заняли свое место в рубрике "Слово редактора". Из этих эссе сложилась книга "Вы и немного меня" ("Вагриус", 2008 г.). Весной планируется еще одна - теперь уже рассказов, тоже ранее опубликованных в журнале "Эгоист".

Вопрос: Поколение "от 30 и старше" с младых ногтей воспитывалось в том духе, что эгоизм - это плохо. Очень плохо. Как вы считаете, многих ли вам удалось убедить в обратном? Часто ли вам приходится слышать упреки в свой адрес насчет "тлетворного влияния" на умы соотечественников? (Ксения, Москва)

Ответ: Возможно, для Вас это будет удивительно, но я не ставила своей целью убеждать кого-то, что быть эгоистом хорошо. Журнал о том, что в этом мире нужно любить себя. Но, как говорится, насильно мил не будешь. И если человек готов жертвовать своим "я" в угоду воспитателям, это его выбор. Поколение, о котором вы говорите, в силу разного возраста и прочих причин неоднородно. Но большинство относящихся к нему людей недополучило той любви, которая нужна каждому человеку, пришедшему в этом мир.

 

Наши читатели - те, кто не хочет предавать эту любовь. Кто хочет больше знать, уметь, понимать и чувствовать, а также реализоваться в этом мире. Таких людей много. И это очень искренние, благодарные и преданные люди. Насчет упреков - очень редко, практически никогда. Просто человеку, который взял в руки журнал и открыл его, не придет в голову сказать мне нечто подобное. Прежде всего, потому, что журнал пропитан уважением к читателю, к его душе, телу и личности, и мы стремимся к тому, чтобы каждое слово, каждая тема и каждый герой "Эгоиста" несли посыл практической пользы для человека во всех его проявлениях.

Вопрос: Не совсем понимаю, для кого ваш журнал. Название вроде как у мужского, а содержание, судя по обложке, вроде как для женщин. Видел его как-то, но не купил. Понимаю, что звучит примерно как "не читал, но осуждаю", но хочется спросить - не было ли мысли дать какой-то более ясный сигнал своим целевым аудиториям? (Игорь, Москва)

Ответ: Представьте, что Вы пришли в ресторан. Сколько времени Вы проведете за столиком и сколько в кабинках, обозначенных "М" и "Ж"? Извините за сравнение, но к нам приходят есть. И мы не делим читателей по половому признаку, потому что нам кажется, что вместе нам интересней, чем порознь.

Вопрос: Ваше издание позиционирует себя как "журнал для тех, кто любит себя". А кто ваша читательская аудитория? Кому интересен "Эгоист"? (Виктория, Москва)

Ответ: Аудитория самая разная. По данным опросов, которые мы проводили, с небольшим преобладанием мужчин. В основном, журнал читают люди среднего возраста и молодые, много топ-менеджеров и владельцев собственного бизнеса, студентов. Но встречаются люди и из других слоев и поколений. А если говорить о психологическом портрете, то наши читатели - люди, думающие и небезразличные к тому, что происходит вокруг и у них в душе, они отличаются активной жизненной позицией и не собираются останавливаться на достигнутом.

Вопрос: Когда появился "Эгоист" у меня сложилось впечатление, что это журнал "не для всех", для человека обеспеченного, интересующегося искусством, одним словом "продвинутого". Но сейчас этот эффект новизны уже прошел. Не боитесь ли вы потерять читателей? (Мария, Москва)

Ответ: Мы не боимся потерять читателей. Естественно, первыми читателями журнала являемся мы - те, кто его делает. И "проверяем" его на себе. Мы никогда не ставим материал, пряча свое личное отношение и предполагая, что он должен понравиться какой-то целевой аудитории. Если это интересно нам, кстати тоже "продвинутым" людям, значит, найдутся люди, которым это будет тоже интересно. Вот такой эгоистичный подход. Было бы странно, если бы то, что мы делаем, было рассчитано на эффект новизны.

 

Тогда нам пришлось бы каждый месяц делать новый журнал. Это как любовь. Мы же мечтаем не о том, чтобы влюбиться, нам хочется прожить жизнь в любви, так чтобы она становилась значимей день ото дня. Структура журнала, которая и делает его именно этим журналом, а не другим, как скелет у человека, который держит все остальное. Человек "продвинутый" ищет гармонию формы и содержания. Форму мы нашли и теперь каждый месяц наполняем ее новым содержанием.

Вопрос: Достаточно долго я была поклонницей "Эгоиста". Но в какой-то момент возникло ощущение, что все это я уже читала, что из номера в номер - одно и то же. Скажите, такое вот постоянство - это ваше кредо или - так проще? (Светлана, Москва)

Ответ: Если Вы займетесь танцами, то заметите, что правильное движение оказывается еще и самым удобным, физиологичным и простым в исполнении. Только вот найти его очень трудно. Если Вы об этой простоте, то я не возражаю. Наше кредо - наша жизненная позиция, которая действительно прослеживается в каждом номере журнала. А что касается тем, то они и вечны и неисчерпаемы... Так уж мы устроены, что видим и замечаем то, что хотим замечать. Может быть, Вам стоит заглянуть внутрь себя и понять, на чем Вы зациклились, где сбились с прямого пути и пошли по кругу?

Вопрос: Какие события из тех, что происходят сейчас в России и заграницей, кажутся лично вам наиболее интересными и достойными публикации в вашем журнале? (Артем, Москва)

Ответ: Нашему журналу в силу его специфики интересны не события сами по себе, а люди, которые делают события. И чему у них можно научиться. Например, Михаил Турецкий, который сумел сделать так, что с концертов его хора люди просто не уходят и им приходится петь на бис по часу и больше. Или психолог Владимир Кучеренко, который вылечивает людей от многих болезней без лекарств. Или художник по куклам Ольга Егупец, которая делает работы, которые пробуждают самые лучшие человеческие чувства. Или член-корреспондент РАН Геннадий Красников, сотворивший вторую электронную революцию.

Вопрос: Рита, насколько успешен "Эгоист"? Как можно заставить человека купить журнал с таким названием? :) А книга? Спрос на нее будет, очевидно, со стороны читателей "Эгоиста". А кому она еще будет интересна? (Кирилл, Москва)

Ответ: Журнал успешен, его покупают и читают, а прочитав, отдают друзьям или хранят дома. Покупать его мы никого не заставляем. Название журнала уже давно стало брэндом. Это примерно как спрашивать главных редакторов "Московского комсомольца" или "Комсомольской правды" носят ли их читатели комсомольский значок. А книга, хоть и родилась из журнала, вполне самостоятельный продукт. Безусловно, она интересна читателям журнала, но не только им. По крайней мере, за те две с половиной недели, которая она продается, по данным распространителей, во всех крупных магазинах и многих сетях она уже вошла в рейтинги самых покупаемых книг.

Вопрос: Легко ли в наше время выйти на журнальный рынок? Сколько стоит "входной билет"? А если "Эгоист" надоест? Что дальше? (Кирилл, Москва)

Ответ: Когда семь лет назад мы начинали, это было трудно. Сейчас еще труднее. Трудно даже не войти, трудно придумать что-то значимое, интересное и оригинальное, но главное - трудно на этом рынке работать. Начиная от распространителей, которые заинтересованы не продавать издания, а собирать дань с издателей, заканчивая государственной бухгалтерией, которая приписывает ваши прямые расходы к доходам и облагает их огромными налогами. А стоимость "входного билета" зависит от ваших возможностей. То, что я делаю, прежде всего, должно не надоесть мне. На это я и ориентируюсь. А "дальше" или "кроме" наступят сами собой.

Вопрос: Маргарита, кто финансирует ваш журнал? Как удалось убедить инвестора в том, что это именно то, на что можно потратить пару-тройку миллионов свободно конвертируемых денег? Что стало решающим аргументом? И доволен ли инвестор сейчас? (Георгий Романович, Москва)

Ответ: Издательский дом принадлежит мне. Наш журнал никто не финансирует. Он живет за счет рекламы. И, слава Богу, я делаю то, что считаю нужным, и никого не должна убеждать в правильности своих действий.

Вопрос: Здравствуйте, Маргарита. Несколько раз мне попадался ваш журнал. Что-то понравилось, привлекло внимания, но в целом впечатление - с жиру дамочка бесится со своими психологическим эссе. Вопрос - за чей счет? Только не говорите про самоокупаемость. (Юрий)

Ответ: Единственный жирный продукт, который я употребляю, это оливковое масло. Очень хорошо развивает интеллект и душевные качества. Советую попробовать.

Вопрос: Как-то ваша коллега Алена Долецкая заявила, что "роскошь - это часть национального самосознания. На страницах "Эгоиста" достаточно много места отводится предметам роскоши, в том числе и их рекламе. Вы тоже считаете, что в целом небогатым россиянам больше не о чем мечтать? (Елена, Москва)

Ответ: Не буду спорить с Аленой Долецкой, потому что не знаю, в каком контексте она употребила эту фразу. У меня на стене в редакционном кабинете среди прочих важных мне мыслей висит цитата Джорджио Армани: "Когда я думаю о стиле, я считаю, что это та единственная роскошь, которую можно себе позволить независимо от того, есть ли у тебя деньги или нет". В моей системе ценностей, как и в системе ценностей журнала, понятие "роскоши" отсутствует. Дорогие эксклюзивные вещи, о которых в том числе пишется у нас в журнале, нас интересуют как предметы, несущие в себе совершенство красоты, творчества и энергетики ручной работы. Но мы нигде и никогда не скажем, что если вы не можете купить себе брендовые часы, то вам незачем жить. Совсем наоборот.

Названия разделов журнала - Я, мой мир, мой дом, моя душа, моя любовь, мои люди, мое здоровье, мое знание, мое небо, мой бизнес, моя земля, мой путь - вполне конкретно расставляют приоритеты. Я думаю, что россияне - и бедные, и богатые - мечтают примерно об одном и том же: счастье, любви, здоровье, своей реализованности, в том числе и о финансовом благополучии. Те, кто самоутверждается за счет так называемых предметов роскоши нам не интересны. А что касается бедности и богатства, если бы мы перестали мечтать в рамках национального самосознания о том, чтобы у соседа дом стал хуже нашего, а занялись бы обустройством своего собственного, то были бы гораздо богаче.

Собственно говоря, наш журнал и посвящен тому, как сделать себя и свой мир лучше, красивее и эффективнее. А в рекламе хороших, качественных, дорогих вещей ничего плохого не вижу. Это наш источник дохода, на который мы существуем, и благодаря которому мы можем писать об очень важных для каждого из нас вещах - новых методах, возвращающих здоровье, душевных поисках и общении с Богом, долгой и счастливой жизни с любимым человеком, успешном выходе из кризиса среднего возраста, умении стать и быть руководителем и многом другом...
В качестве постскриптума привожу свое эссе на эту тему, опубликованное осенью прошлого года.
Как-то две мои подруги, с которыми я дружу по отдельности, поспорили у меня в гостях, зацепившись за какой-то пример из жизни.

Одна говорила: "Если у тебя есть какие-то внешние недостатки, надо относиться к ним реально и стараться изменить или скрыть, а не выставлять на всеобщее обозрение". А другая: "Любить надо научиться себя такой, как есть, не стесняться несовершенства своего тела. И получать удовольствие от жизни".
Я была воспитана в стремлении к идеалу, примерно как первая подруга. Но успела уже увидеть своими глазами практическую ценность западной модели второй - счастливые глаза стареющих, некрасивых, полных, безвкусных и прочих считающихся непривлекательными женщин. Любовь их мужей и друзей. Уважение окружающих, не зависящее от морщин, бриллиантов или дорогой машины.

Тот менталитет, который массово господствует у нас, совсем иной. Ты будешь счастлива и признана, только если добьешься определенных параметров: веса, денег, мужа, карат...
Лично я за то, чтобы понимать, что ты ешь и зачем, извлекать гормоны радости из фитнеса, разбираться в косметике, косметологии и пластической хирургии, зарабатывать и тратить много денег. Но мне не нравится жить в обществе, где модельная внешность и богатство считаются почти национальной идеей. И если ты не сможешь или не захочешь соответствовать ей, то просто не достоин претендовать на счастье и успех. И что тут удивляться, что вокруг столько злости, зависти и обиды. Чего ждать от людей, которых считают вторым сортом. Единицы, которые не комплексуют из-за своего веса, внешности или непрестижной профессии и оказываются востребованными вопреки стандартам, становятся у нас чуть ли не героями. На них смотрят как на чудо света.

Единственной национальной идеей может быть радость жизни каждого человека. Его способность реализоваться и научиться жить с собой, людьми и в мире так, чтобы было комфортно и хорошо. А общество всего лишь должно культивировать в человеке с детства это желание как главную ценность. Как, например, в Швейцарии. Твой путь к совершенству - это вопрос личного выбора и труда, который ты готов затрачивать. И это только одна из множества безграничных возможностей счастья и успеха.

Вопрос: Маргарита, здравствуйте! Говорят, что сегодня большая часть молодежи заменила чтение просмотром глянцевых журналов. Как вы считаете, насколько изменилась роль глянца в жизни общества за последнее время? (Екатерина Шапиро, Москва)

Ответ: К сожалению, глянец из обозначения качества типографского исполнения превратился сегодня в слово почти ругательное. Насколько я понимаю, вопрос ставится именно с этой точки зрения. Я думаю, что роль глянца в последнее время действительно меняется. Он теряет свою власть над людьми. Закон 25 кадра перестает действовать. Среди молодых людей поменялись приоритеты - им нравится творить, а не потреблять, думать самим, а не получать истину в последней инстанции, самим быть героями, а не подражать другим.

Вопрос: Добрый день, Маргарита! Вы производите впечатление очень романтичной, нежной натуры, а ваши тексты воздушны и совсем не вяжутся с довольно жестким названием журнала. Как вам это удается? Сохранить трепетность и фантазерство молоденькой девушки, оставаясь при этом в струе жестокого печатного бизнеса? Или это только видимость? (Наталия, Москва)

Ответ: Нет, это не видимость. Я такая, какая есть. И во мне есть и трепетность, и жесткость. И то и другое искренне. Такой уж я родилась и выросла. Ничего из этого я искусственно не воспитывала. Просто с возрастом научилась ценить разные, иногда противоположные, свои качества.

Вопрос: Не то, чтоб в упрек вам, Маргарита, но сейчас кого ни возьми - все писателями стали. Актуальными. Модными. Вино-водочные магнаты и гламурные домохозяйки. Программисты и гомосексуалисты. Без отрыва от производства и с оным. Самая читающая нация превращается в нацию, читающую всякую, простите, фигню. Или я нагнетаю? И все это временно и проходящее? Какая литература интересна вам? (Анна К., Москва)

Ответ: Я с вами согласна, Анна. Многие люди почему-то решили, что писателем может стать каждый. Что не нужно ни таланта, ни умения. Но я думаю, что скоро это пройдет. Потому что никому, кроме самих этих "писателей" не нужно. Лично я с большим удовольствием недавно прочитала две очень хорошие книжки: "Ищи ветер" Гийома Виньо и "Преимущества и недостатки существования" Вигдис Йорт. К сожалению, тиражи мизерные.

Вопрос: Здравствуйте, Маргарита, случайно у нас в редакции увидела вашу книгу (сама еще не успела ее приобрести) и меня как примагнитило к ним... Все эти вещи мне родные и ваша легкая и светлая манера говорить о простых и важный вещах для каждого из нас не оставила равнодушной. Одно время я мечтала стать писателем, но мне казалось что я не как не могу научиться легко, просто выражать то что могло бы найти отклик в других людях и до сих пор не научилась. Поэтому оставила эту мысль, но наверно не надолго. Ваши тексты придали мне новые свежие силы и веру... Это как раз то что 6 месяцев мне было необходимо, но негде было почерпнуть... Спасибо... Вам. (Оксана, Москва)

Ответ: Спасибо вам, Оксана. Когда я читаю такие слова, я понимаю, что не зря занимаюсь тем делом, которое я люблю и в которое вкладываю свой труд и душу. И то, что я смогла кому-то помочь утвердиться в своей мечте, делает меня счастливой.

Вопрос: Ваш взгляд, в проекте "Паоло Коэльо" чего больше - писательского таланта или усилий издателей и маркетологов? Я уже задавал подобный вопрос в этой рубрике Льву Данилкину. Он назвал Коэльо "вирусом, безобидным, но экземплярным". А что думаете по этому поводу вы? Если не ошибаюсь, ваш журнал какое-то время сотрудничал с Коэльо. (Андрей, Выборг)

Ответ: Наш журнал продолжает сотрудничать с Коэльо до сих пор. Я сама встречалась с ним несколько раз и дважды брала большие интервью. Этот человек сделал себя сам и, если уж говорить о маркетинге, то талант маркетолога присущ именно ему, а не его издателям. Не надо сравнивать Коэльо с Толстым и Достоевским и вменять ему в вину короткие предложения. Это, безусловно, литература, хотя и совершенно другого плана. Лично я отношусь к нему очень уважительно, хотя бы потому, что этот человек написал оригинальные произведения на актуальные для каждого человека темы и сумел завладеть умами людей, не прославляя себя, а показав конкретный пример позитивного мышления, который помог многим людям. А то определение, которое вы приводите по отношению к Коэльо, я могу оценить лишь как высокопарное хамство, обычно свойственное людям, завидущим чужому успеху. Не судите и не судимы будете.

Вопрос: О ком из замечательных людей вы собираетесь рассказать в ближайших номерах? С удовольствием читаю ваши познавательные статьи! (Михаил, Москва)

Ответ: Герои нашего мартовского номера: Владимир Касаткин, доктор медицинских наук, занимающийся психологией здоровья. Джон Уитмор, автор самой известной книги о коучинге "Коучинг высокой эффективности". Антон Брежестовский, который придумал язык эльфов и пишет эльфийскую музыку удивительной красоты. Владимир Мартусь, воплотивший свою юношескую мечту и построивший реплику петровского фрегата "Штандарт", ставшую новым символом Петербурга. Владимир Верещагин, всемирно известный экслибриссист. Эндрю Дэвис, знаменитый голливудский режиссер, снявший фильмы: "Над законом" со Стивеном Сигалом, "Идеальное убийство" с Маклом Дугласом, "Возмещение ущерба" с Арнольдом Шварцнеггером, "Спасатель" с Кевином Костнером.

Вопрос: Интересно, как вы относитесь к творчеству Натальи Радуловой из "Огонька"? (Степан, Москва)

Ответ: Никак не могу ответить на ваш вопрос, я не слежу за ее творчеством.

Вопрос: Уважаемая Маргарита! Очень нравится ваш журнал. Он красивый, гламурный, но типичным глянцем, конечно, не является. Слишком он для этого интеллектуальный. Как Вы сами определяете стиль "Эгоиста"? И еще. Всегда читаю вашу колонку редактора. Вы умная, деловая (иначе бы не занимались таким хлопотным бизнесом) и очень симпатичная. Как живется таким женщинам? (Роксана, Москва)

Ответ: Я никак не определяю стиль "Эгоиста", мне просто хочется, чтобы он был стильным, красивым, умным и внимательным к людям. Это журнал для чтения. Увлекательного чтения. Живется, как и каждому человеку, по-разному. Свое дело - это всегда трудно, но и очень интересно. Много ответственности, к этому я привыкла, много работы и мало свободного времени. Искренняя благодарность одних и зависть других. Приобретенное умение отличать их друг от друга.

Вопрос: Трудно ли это - отдаваться профессиональной деятельности и оставаться женщиной? (Маша Т., Москва)

Ответ: Мне кажется, от работы половая принадлежность не меняется.

Вопрос: Маргарита, вы счастливы в личной жизни? И что такое счастье, по-вашему? (Татьяна К., Москва)

Ответ: Мне хотелось бы ответить "да", но пока что смогу ответить "я над этим работаю". Наверное, я слишком трепетно воспринимаю все происходящее, и страдаю от этого. Но, с другой стороны, именно эта моя восприимчивость и позволяет мне заниматься творчеством. Счастье - это состояние. И еще счастье - это сознательный выбор. В идеале это критерий при принятии решений - сделает ли тебя счастливым то или иное действие или мысль?

Источник: http://www.smi.ru/interviews/157/

 

Ольга Субботина

Ольга Субботина - ярчайший представитель нового театрального поколения. В меру модный и без меры талантливый режиссер. На подмостках с 13 лет. В середине 80-х пришла вместе с Артемом Смолой, Александром Усовым, Мариной Кондратьевой, теперь ведущими молодыми актерами Москвы, в театральную студию "На третьем этаже", что во Дворце пионеров на Октябрьском поле. После школы поступила в Московский Авиационный институт на факультет космонавтики, но сбежала оттуда, не проучившись и года. Позже умудрялась совмещать журналистику в МГУ с режиссурой в Институте культуры, параллельно работая педагогом в родной студии и выпуская статьи на страницах тогда еще газеты "Афиша". Не без иронии вспоминает собственную рецензию на первый спектакль Петра Мамонова "Лысый брюнет". В 1992 году поступила на режиссерское отделение ГИТИСа в мастерскую Леонида Хейфеца. Сегодня в ее багаже, помимо лучших спектаклей Центра Драматургии и Режиссуры под руководством Алексея Казанцева, имеется 25 мини-серий по "Яме" Куприна в исполнении Людмилы Чурсиной. Сразу после окончания ГИТИСа работала режиссером-ассистентом с Петером Штайном в спектакле "Гамлет", позднее с Декланом Доннелланом в "Борисе Годунове". Среди собственных спектаклей наиболее, пожалуй, громкий и, как сама признается, любимый - "Шоппинг & Fucking". В декабре Центр драматургии и режиссуры на площадке Музея В.Высоцкого представит очередную премьеру - "Красной ниткой" по прозе Александра Железцова, где Субботина выступила автором сценической версии. ________________________________________

 

Русский Журнал: Каким образом в вашей жизни возник МАИ?
Ольга Субботина: Я считала, что главное достижение современности - это освоение космических пространств. Меня занимала такая мысль: как я могу называть себя человеком двадцать первого века, если имею возможность полететь в космос, но не использую ее?! Поэтому после школы поступила в МАИ. Училась на инженера-системотехника по биомеханическим системам обеспечения жизнедеятельности пилотов космических летательных аппаратов. Но в институте у меня произошла глобальная переоценка ценностей, я поняла, что настоящий-то космос внутри человека, а не снаружи. Те сто километров, на которые удаляются космонавты от поверхности Земли - ничто по сравнению с сокрытыми в душе человеческой безднами и глубинами. И я вернулась в искусство, в театральную студию, в которую ходила школьницей, уже в качестве педагога.

РЖ: Молодые барышни, как правило, мечтают стать актрисами. Почему вы выбрали режиссуру?
О.С.: Я не хотела быть актрисой. Это совершенно не мое занятие. Я всегда хотела быть режиссером. Правда, в проекте "Красной ниткой" я должна была участвовать как артистка. Более того, я даже выступала в этом качестве на фестивале "Новая драма" в Любимовке в Подмосковье. Был такой опыт. Но в результате весь свой текст я отдала замечательной артистке Анне Невской. Не хочу, не могу, это не моя природа! Я люблю находиться в игровой ситуации, неплохо показываю, но не при зрителях. Для актерства необходим особый склад личности, особая одаренность. Мне комфортно со своей, режиссерской, позиции участвовать в спектакле. У меня взгляд извне, а не изнутри. Кстати, с Артемом Смолой недавно говорили на эту тему. У него есть простая, но очень точная формулировка: "Артист - это тот, кто любит выходить на сцену и выступать". Именно любит, именно выходить на сцену и именно выступать. Понимаете? Я же всего этого не люблю.

РЖ: Традиционно считается, что режиссура - это мужское занятие. С такой точки зрения вам не приходилось доказывать свое право на профессию?
О.С.: Когда я поступала, считалось, что женщина-режиссер - нечто странное. Или в комиссии говорили: "Вам сколько лет, 18? Вы не имеете права поступать, сначала узнайте жизнь!" Поэтому сначала я пошла в Институт культуры, подготовиться. А, проучившись один год там, решила попробовать, пощупать атмосферу в ГИТИСе, и поступила, неожиданно для самой себя. Сейчас, конечно, никому в голову не взбредет говорить о половой принадлежности той или иной профессии - времена другие. Теперь мне в работе совершенно не мешает тот факт, что я женщина. Настроение, политика, да и мировоззрение в целом очень изменились. Я приезжаю в посторонние театры, есть какие-то разговоры, шутки, но только на уровне первых, поверхностных впечатлений. Ну, знаете, Роберт Стуруа приедет, актеры станут с акцентом реплики произносить - тоже будут шутить, грузин приехал. Но все это лишь до первой репетиции. Как только выходишь на площадку, всем становится ясно, что ты профессионал. Или непрофессионал. На самом деле, только это и ничто другое определяет качество работы. Все остальное ерунда, не заслуживающая внимания.

РЖ: Кирилл Серебренников, например, поставивший "Пластилин" Василия Сигарева, непрофессиональный режиссер. Он по образованию физик. Как вы относитесь к непрофессионалам в театре?
О.С.: Говорить о непрофессионализме Кирилла Серебренникова, я думаю, по меньшей мере некорректно. У него видение очень мощное, он режиссер от Бога. У себя в Ростове Серебренников поставил несколько десятков спектаклей, прежде чем перебрался в Москву. Режиссер - это тот, кто выпускает спектакли. Бывает, люди имеют диплом, но репетируют три года, а выпустить премьеру не могут. Возможно, задумки гениальны, но важен же результат, готовый спектакль. Еще Леонид Ефимович Хейфец учил: "Главное - сделай спектакль, доведи до внятного результата!" У нас на курсе в ГИТИСе училось всего шесть человек, а поступали тысячи. Режиссерами сейчас работают трое. Видимо, по этой самой причине. А Кирилл Серебренников - профессионал высшей категории. Он лучший режиссер в Москве из нашего поколения.
Актеры - совсем другое дело. В кино, например, у того же Пазолини первоклассные актерские работы, хотя он принципиально снимал непрофессионалов. Однако кино и театр разные вещи. Непрофессиональный артист на сцене - это неинтересно, скучно, потому что самодеятельность получается. Эффект Пазолини в театре невозможен.

РЖ: Если Кирилл Серебренников лучший режиссер, то какой же тогда вы?
О.С.: Ну, я не сопоставляю. Я абсолютно несравненная! (смеется, отпив зеленого чая с лимоном)
РЖ: Многие представители мира искусства уверяют, будто не обращают на критические замечания, ровным счетом, никакого внимания. Вы исповедуете такую же модель поведения? Задевают ли нелестные рецензии на ваши спектакли?
О.С.: Задевает необоснованная критика. Страшно не люблю, когда рецензенты позволяют себе ернические, унизительные интонации по отношению к театру вообще. Ведь театр - это очень трудоемкое искусство. Поставить даже средний спектакль крайне сложно. Пусть премьера не удалась, но в нее вложены огромные старания многих людей. Пренебрежительно относиться к труду этих людей не имеет права никакой критик. Еще не люблю, когда сталкивают лбами. Пишут, например, Владимир Агеев - это потрясающе, а Ольга Субботина - несерьезно. На следующий день выходит статья, в которой сказано, что что-то не то делает, наоборот, Агеев. Потом сопоставляют спектакли Агеева и Серебренникова. И Агеев, и Серебренников - мои коллеги, друзья, мы вместе работаем. Разные художественные миры, разные задачи, разный театр. Художника надо судить по правилам той структуры, которую он сам предлагает. Зачем сталкивать коллег друг с другом? Надо рассматривать каждого в отдельности, тем более - людей одного поколения, одних убеждений. С другой стороны, мы же все равно не для критики работаем. Конечный итог определяет зритель.

Хотя специально я о зрительском восприятии своего творчества не очень думаю. Мне нравится искать что-то через новый материал. Постановка "Венецианской ночи" была прохладно воспринята критикой, честно говоря. Может быть, после "Шоппинг & Fucking" ожидали чего-то в том же ключе, а я нарочно свернула совсем в другую сторону, просто принципиально для самой себя. Для меня первична литература, она предлагает разные коды, разные ключи, разную игру. Кажется, "Шоппинг..." - это был правильный путь, современный, жесткий, динамичный. Мюссе стал для меня шагом в сторону Гринуэя, визуальной изобразительности. В спектакле любовная история, ажурные диалоги, Венеция, карнавал, изысканная музыка Перселла, Генделя, Вивальди, Шуберта, уникальный голос контр-тенора Ярослава Здорова. На сегодняшний день этот спектакль является самым кассовым в Центре Драматургии и Режиссуры. На "Шоппинг..." и "Пластилин" в основном ходит продвинутая молодежь. А "Венецианскую ночь" посещают зрители всех возрастов, какие-то организации заказывают билеты для сотрудников. Замечательно! А критикой был принят плохо. Ну и что? Все эти рецензии - слишком преходящие вещи, чтобы придавать им большое значение. По-настоящему меня интересует серьезный разбор, анализ. Всегда полезно поговорить с Еленой Ковальской, Романом Должанским, потому что эти люди действительно владеют анализом. Они мне помогают двигаться дальше. А информативные поверхностные статьи... Что о них говорить... Все и так понятно. С другой стороны, я понимаю, что чем больше статей, тем лучше для дела. Я благодарна всем людям, которые пишут обо мне - и плохо, и хорошо. Все равно это реклама, промоушн. Люди узнают о существовании и работе нашего театра. Это важно.

РЖ: Для вас есть табу в работе?
О.С.: Никогда не задумывалась над этим. Я очень люблю похулиганить на сцене. Единственное, пожалуй, табу - это пошлость. Ее критерием, естественно, является только мой собственный вкус. Существует, конечно, некое внутреннее цензурирование. Какие-то краски не могут быть вынесены на сцену. Например, пошлые дешевые шутки на сексуальные темы а-ля сатирики, а-ля КВН. Вот это и есть, пожалуй, для меня табу: сатирические программы, КВН и самодеятельность.

РЖ: Ольга Субботина допускает для себя возможность постановки антрепризных, бульварных пьес?
О.С.: Нет, думаю, нет. Неинтересно.

РЖ: А если предложат крупный гонорар?
О.С.: Все равно, не буду ставить. Это совершенно точно. Мне слишком дорого время моей жизни. Ради денег заниматься театром бессмысленно. А тратить полгода или четыре месяца на постановку бульварной пьесы, чтобы получить несколько тысяч долларов, - это не серьезно. Для заработка можно найти другие проекты. Мне недавно предложили снять сериал. Наверное, это были бы большие деньги, но я отказалась, потому что в этом формате сделать оригинальную, авторскую работу почти невозможно. Сериал есть сериал. Единственный сериал, который мне был интересен, - "Твин Пикс".

РЖ: В ваших спектаклях, в основном, участвуют одни и те же молодые актеры. Все они из вашей команды. А с кем-нибудь из именитых артистов не хотелось бы поработать?
О.С.: Я избалована работой с лучшими артистами России в проектах "Гамлет" и "Борис Годунов" - Евгений Миронов, Ирина Купченко, Владимир Абрамович Этуш, Александр Феклистов, Игорь Ясулович, Авангард Леонтьев. Интереснейшие актеры и люди, уникальная возможность творческого обмена, школы. А вообще, я люблю литературу и всегда отталкиваюсь от текста, а не от абстрактной идеи постановки или личности артиста. И приглашаю актеров под конкретный проект. Как в случае с замечательным Михаилом Жигаловым. Я читаю пьесу Ксении Драгунской "Ощущение бороды" и понимаю, что роль князя Мещерского - это воплощенное достоинство, истинно мужское начало, русский стоицизм. Так в спектакле появился Жигалов. А все остальные действительно из моей команды. Я рада, что имею возможность работать со своими любимыми артистами. Мне вообще кажется, что побеждать нужно на своей территории. Хотя проблем в работе с незнакомыми артистами у меня тоже не возникало. Например, в Пензе у меня было шесть недель на выпуск спектакля "Маленькие трагедии" и совсем неизвестная труппа. Или во Франции, где я ставила пьесу Казанцева "Братья и Лиза" - другой язык, другая культура.

РЖ: Известно, что Штайн не особенно приглядывает за "Гамлетом". Кто сейчас занимается поддержанием спектакля в нормальном состоянии?
О.С.: Гамлету уже больше четырех лет, но он живет, хотя Штайн все это время руководил спектаклем издалека. За это время был осуществлен перенос постановки в цирк. В цирках драматические спектакли не играли со времен Мейерхольда, с 18-го года. Это была, конечно, фантастическая по авантюризму затея! И она удалась, я думаю. Четыре года спектакль живет благодаря усилиям Евгения Миронова и замечательной актерской компании.
Но все же своя команда - это другая степень взаимопонимания. Мы представители одного поколения, современники, поэтому растем и развиваемся вместе. У нас хорошее взаимное поступательное движение.

РЖ: Считается, будто для того, чтобы позволить себе какие-нибудь фокусы, творческий человек сначала должен обрести внятный успех. Ваш успех пришелся на "Шоппинг...". Что после этого вы можете себе позволить?
О.С.: Я считаю, художник все себе может позволить, что считает нужным, и до успеха и без него. Но успех, безусловно, раскрепощает, дает свободу, право. Я чувствую, что теперь у меня есть право. Например, захотела пригласить рок-группу "Ундервуд" в драматический спектакль "Москва - открытый город" - и сделала. А ведь это хулиганство чистой воды! В спектакле появляется рок-группа, концертный саунд и живой видеоклип, в котором десять парней в конце снимают штаны. Но, все-таки, в каком масштабе хулиганить. В моем театре такие вещи уместны, а вот во МХАТе вряд ли.

РЖ: Вы довольно часто повторяете, что являетесь современным человеком. Вам комфортно в сегодняшнем мире?
О.С.: Мне было некомфортно раньше, всегда напрягали идиотские рамки, в которые надо было вписываться. Мой девиз - все возможно. А раньше - так нельзя, сюда нельзя, это невозможно. Сейчас наступило другое время. Это мое время, потому что действительно возможно все. Только необходимо приложить какие-то усилия, либо потратить большие деньги. Но в принципе ничего невозможного нет.

РЖ: Насколько вы себя ощущаете женщиной?
О.С.: Когда думаю на эту тему, становится скучно. Мне кажется, что будущее за поколением унисекс. Еще ученый Федоров в начале прошлого столетия утверждал, что в будущем сотрется граница между полами, не будет мужчин и женщин, человек превратится в универсальное существо, соединяющее в себе лучшие качества и того, и другого пола. Сейчас уже ростки этого явления есть, появилась мода унисекс, философия, искусство. По-моему, это несовременно - слишком серьезно относиться к своей сексуальной принадлежности.

РЖ: Есть ли у вас какие-либо интересы вне театра?
О.С.: Знаете, говорят, у людей искусства не бывает никаких хобби и увлечений. Люблю природу. Я живу совсем рядом с Москвой-рекой, в районе Серебряного бора, мне нравится гулять вдоль берега. Люблю путешествовать, обожаю гастроли, хотя это тоже, конечно, связано с театром. Вообще обожаю ночную жизнь, все эти кафе, ресторанчики, атмосферу а-ля Париж. Фильмы я смотрю только в кинотеатрах. После репетиции, например, люблю одна пойти посмотреть хорошее кино. Я таким образом успокаиваюсь. Кстати, сейчас пишу сценарий в соавторстве с Александром Родионовым и Максимом Курочкиным для одной из ведущих продюсерских кинокомпаний. Хочу снять кино, полный метр, вот так.

РЖ: А с бытом, какие у вас складываются отношения?
О.С.: Я о нем не думаю. Правда, в доме люблю порядок. У меня очень изящная квартира-студия в восточном стиле. Я сама для нее разработала дизайн. У меня много красивых картин, экзотических вещей, оригинальная посуда, предметы утвари. Но особенного значения я этому не придаю. Хотя в квартире стараюсь поддерживать идеальную чистоту.

РЖ: Кто же наводит эту чистоту?
О.С.: Конечно, я сама.

РЖ: Когда вы успеваете?
О.С.: По ночам очень люблю этим заниматься.

РЖ: В три часа ночи включаете пылесос? Как соседи реагируют?
О.С.: К моему счастью (а к их несчастью), у меня глухие соседи, поэтому в три часа ночи не только пылесос шумит, но и громко играет "Наше радио".

РЖ: А готовите тоже сами?
О.С.: Я не люблю готовить. И считаю, что вообще готовить должны мужчины, у них лучше получается. Женская стряпня для меня штука легковесная, обыденная. Мужчины в этом более основательны, более талантливы. Однако, по-моему, сейчас наступило такое замечательное время, когда никто ничего не готовит, а люди питаются по всяким кафе. Я люблю японскую и итальянскую кухни.

РЖ: На личную жизнь остается время?
О.С.: Моя личная жизнь пока состоит из череды ярких феерических романов. Все это романы с безумно одаренными, талантливыми людьми, с настоящими звездами. Именно по этой причине упоминать их имена я не имею права. Конечно, на каком-то этапе мне бы хотелось обрести друга, семью. Я думаю об этом. Надо признаться, некоторые мужчины меня побаиваются, я это отчетливо вижу. Раньше меня пугал этот факт, теперь забавляет, даже развлекает. Наверное, они видят мою энергию и волю. Это не может не настораживать, ведь сложно быть рядом с такой женщиной. Но, надеюсь, найдется мужчина, который не испугается. Я с оптимизмом смотрю в будущее. Прежде всего, это должен быть творческий союз. Мне кажется, что сумма талантов - это вовсе не сумма, а многократное умножение. Люди очень обогащаются от общения друг с другом, если есть взаимопонимание в творчестве. Есть все предпосылки к тому, чтобы моя личная жизнь закончилась удивительным альянсом. Но пока не буду раскрывать карты, боюсь сглазить. Это слишком тонкая материя.

Беседу вела Юлия Телипман
Источник: http://old.russ.ru/culture/podmostki/20021218_sub.html

Катя Гордон – писатель, ведущая радио «Маяк», начинающий режиссер, популярный блоггер, поэт.

Родилась 19.10.1980 в семье ученых. Росла своенравным, свободолюбивым ребенком. Освоив грамоту, стала писать нечто, что уверенно называла «стихами и рассказами». В истории мировой литературы раннее творчество Кати Гордон, слава Богу, не представлено. Зато в памяти учеников младших классов гуманитарной гимназии 1507 остались кукольные спектакли, поставленные юным режиссером. Параллельно с гимназией закончила экономическую школу старшеклассников при МУ (как лучшая ученица по итогам всего курса получила гранд на экономический факультет), но… поступила в МПГУ им Ленина на факультет «Социальной психологии», который, в свою очередь, закончила с красным дипломом (Темы курсовых работ: «Внутренняя форма слова», «Проблемы межличностной коммуникации», «Социализация», «Игровое взаимодействие».Тема диплома: «Телевизионная норма как фактор некритического отношения к телевизионной информации». Научный руководитель — профессор Н.Е. Веракса (школа диалектической психологии)).

Также училась и в музыкальной школе №68 по классу фортепиано, но без особых успехов. После окончания МПГУ поступила на Высшие Курсы Сценаристов и Режиссеров (ВКСиР) в мастерскую П.Е. Тодоровского, где была одной из самых ярких учениц своего набора (не только по ее личному мнению:-)

Работы в кино, режиссура:

- «Море волнуется раз…» (по мнению ректора курсов С.Герасимова «фильм антигуманный и недостойный». Запрещен к показам на фестивалях от имени ВКСиР», в прошлом году чудом попав в программу, фильм получил главный приз международного фестиваля «Новое кино.21 век.»)
- Телекомпания «Останкино». Вместе с Дарьей Пимановой сняла документальное кино к юбилею фильма «Я шагаю по Москве».
- снялась у режиссера Ольги Субботиной в фильме с пока еще не известным названием (1-ый канал)
- сняла 2 клипа (один для европейского MTV)
- видео-ролик для наружной рекламы телеканала 02 тв.

Работа в медиа:

Телеканал М1 – актриса и корреспондент программы «Хмурое утро».
Телеканал ТВЦ – ведущая программы «Времечко», автор документального фильма «Профессия: психоаналитик».
Радио «Серебряный дождь» - рубрика «Диагноз» (интервью с известными людьми на основе психологических тестов с дальнейшей постановкой диагноза)
Ведущая авторской программы «Мастер-класс» на радио Культура
Соведущая «женской» программы «Добрая охота» на Эхо Москвы
Креативный продюсер телеканала О2 тв (бренд – бук, рекламная компания, межэфирка, автор проектов) Автор слоганов: «Мы просто делаем телевидение!», «Победа человека над телевидением!»
Ведущая социально–политической программы «Разговор без правил» на телеканале О2 тв.
Радио «Маяк» - автор передач («Новейшая история", «Разговор по делу», «FM – терапия», «VIP - допрос») и слоганов («О важном на равных!», «Думать не скучно!», «Радио как средство общения». Принимала участие в разработке медиа-кита).
Ведущая вечернего «драйв – тайма» (будни, с 17.00 до 20.00).

Литература:

Автор книг «Состояния» и «Конченые». Последняя - одна из самых скачиваемых книг в интернете.
Автор пьесы «А счастлива ли жена президента?»
Автор сценария (полный метр) «Время настоящее».
Повести: «В гости к зеленому другу», «Искусство расставаний», «Хомо Либералис».
Автор популярных в интернете инструкций «Жизнь для чайников».
Автор стихов, эссе и статей для журналов.

Всякое:

- Организовала общество защиты бездомных городских животных «Ненужная порода».
- Создала благотворительную коллекцию «Беспородных шапочек».
- Входит в 50 самых красивых людей Москвы (по версии журнала TimeOut).
- Есть пес Кифа (дворняга)
- Хорошо танцует (современный танец)
- Совершила три прыжка с парашютом
- Не замужем.

А вот одно из стихотворений (для общего представления):

Анастасия Гачева (родилась 02.12.1966 года) — кандидат филологических наук, специалист по истории русской религиозной философии и русскому космизму. Окончила филологический факультет МГУ (1989), аспирантуру филологического факультета МГУ (1992). С 1993 работает в Институте мировой литературы РАН. Занимается проблемой взаимосвязи русской религиозной философии конца XIX — начала XX вв. с русской литературой и публицистикой XIX в.

Анастасия Гачева

Считая характерной особенностью русской философии религиозное истолкование истории, основанное на стремлении к конечному разрешению судеб мира и человека, Гачева выделяет в ней три основных концепции истории:

• концепцию линейного прогресса (П.Лавров, Н.Шелгунов, Н.Михайловский, Н.Кареев),
• концепцию краха и неудачи истории (Н.Страхов, К.Леонтьев, Н. Устрялов)
• и концепцию истории как работы спасения (А.Хомяков, И.Аксаков, Н.Федоров, В.Соловьев, Н.Бердяев, С.Булгаков, Г.Федотов и др.).

Она рассматривает развитие русской философской мысли второй половины XIX — первой трети XX вв. под углом зрения столкновения и борьбы этих концепций. Реконструируя эстетическую систему русского космизма, Гачева кладет в ее основу идею искусства как жизнетворчества, представление о религиозном преображении жизни как конечной цели творческого акта.
Анастасия Гачева — составитель и автор научного комментария к полному собранию сочинений Н.Федорова (в соавторстве с С.Г.Семеновой), в рамках которого исследовала основные линии воздействия идей Н.Федорова на Ф.Достоевского и В.Соловьева.
Гачева - публикатор философского наследия А.Горского и Н.Сетницкого, автор серии статей об их жизни и творчестве.

Сочинения:

• Идея прогресса в диалоге мировоззрений (Россия XIX—X вв.)
• Человек, космос, эволюция (Традиции русской религиозной философии и современность). М., 1992
• Ф.М.Достоевский о смысле истории. Место его идей в диалоге отечественных концепций истории
• Достоевский и современность. Материалы VIII Старорусских чтений. Новгород, 1995
• Ф.М.Достоевский и Ф.И.Тютчев о человеке и истории. Русское возрождение. 1995. № 62 (I)
• Русский космизм и вопрос об искусстве. Философия бессмертия и воскрешения. Вып.2. М., 1996
• Эксплуатация или регуляция? Н.Л.Сетницкий, А.К.Горский, В.Н.Муравьев о проблеме "человек и природа". Стратегия выживания: космизм и экология. М., 1997
• Новые материалы к истории знакомства Достоевского с идеями Н.Ф.Федорова. Достоевский и мировая культура. Альманах № 13. СПб., 1999
• В.С.Соловьев и Н.Ф.Федоров. Соловъевский сборник. М., 2001.

Источник: http://print.biografija.ru/?id=22260

— Сейчас актуальна «литература звезд». Откровения политиков и артистов издаются в промышленных количествах. Понятно, что за каждой звездой стоит человек, который превратил просто длинное интервью в художественный текст. Это человек-невидимка без юридических прав. А почему, собственно?

— Если звезды достигли высот в своем ремесле, это не значит, что они столь же виртуозно владеют пером. Трудно газетчику на телевидении, телевизионному корреспонденту трудно в газете. Даже в смежных жанрах нужно долго осваиваться. А чтобы киноактер или певец, пусть даже великий, был профессиональным литератором, это как-то само собой разумеется. У нас в стране единственное ремесло, которое названо «святым», это ремесло писателя. И это же ремесло, которое в грош не ставят.
Полистала в магазине «Москва» книги, над которыми явно работали такие же, как я. Имя им легион, а профессия — без названия. Александр Ширвиндт благодарит человека за помощь в «строительстве» книги, кто-то называет его автором литературного текста. Это неточно и так же странно, как если бы вместо имени дизайнера одежды стояло имя мануфактурщика, который произвел ткань. Что приносит звезда? Ткань. Дорогую и хорошую. А модельер может испоганить ее, как это случилось с книгами Аллы Пугачевой. Ткань шикарная, а книги так себе.

— Ты думаешь, успех книги главным образом зависит от качества текста?

— Да. Если вычесть усилия рекламы, конечно. Книга — это не фактура, а то, КАК она изложена. Именно это «КАК» и делает литературный обработчик. В любых сферах, где требуется коллективное творчество, у каждой специальности есть название. В кино существует сценарист, режиссер, продюсер, и это обозначено в титрах. В музыке есть автор текста, композитор и исполнитель. А в литературе нет даже термина для определения подобной работы.

— Хотя работа была, если вспомнить, ну, хотя бы «Малую землю» Брежнева.

— Но не было целого литературного направления — мемуары, исповеди, откровения кумиров, звезд, публичных фигур. Кто б им позволил? Сейчас это есть. А общественное сознание не адаптировано.
По стране вообще гуляет «синдром крошки Цахеса». Мы не умеем делиться ни деньгами, ни успехом, особенно если они не заработаны. Незаработанными деньгами и незаслуженным успехом делятся хуже всего. Звезда может неплохо заплатить соавтору. Но в глубине души считает, что литератор должен почесть за счастье само общение со звездой, и смело ставит свое имя под чужим текстом. Как, например, снял бы режиссер «Лолиту», а в титрах бы вместо него и сценариста стояло имя Набокова. А режиссеру бы сказали: «Ты самого Набокова экранизировал, иди и будь счастлив».

— Но кино — это кино, а не книга Набокова. А книга — не устный монолог звезды, это другое искусство, мало общего имеющее даже с умением складно говорить. Получается, что игра идет за пределами правового поля. Сильный забивает слабого. Брендодержатель выигрывает до начала игры.

— Мы говорим не о тех случаях, когда люди пишут за «бренд». К примеру, на двадцатом боевике выдохся известный автор и возникла ремесленная бригада, которая пишет «его» тексты. Здесь авторский стиль не нужен, а хозяин бренда не крадет чужое.
Много режиссеров писали воспоминания, а в бестселлеры вышла только книга Георгия Данелия с незатейливым названием «Безбилетный пассажир». Но если бы первой он выпустил «Тостующий пьет до дна», то второй бы не понадобилось, потому что у нее не было настоящего успеха. А просто первую и вторую писали разные люди.

— Будем настаивать на том, что текст все-таки важней бренда?

— Да. Особенно в социально-духовной области. За поступок Хакамады, на мой взгляд, должны схватиться. В этой сфере уже полно драм, попранных амбиций, мутной воды. И чем больше успех книги, тем больше талант ее создателя и тем тяжелей обида. А когда обижены те, кто создает образ мышления народа, ничего хорошего не жди. Ну гнобила советская власть талантливых людей, и где та власть? Это вообще социально опасно.
Недавно я была с Ириной на VIP-презентации книги. Собралось камерное общество элитных персонажей. Из тех, что готовы засветиться на вечеринке в честь книги оппозиционного политики, а значит, хотя бы стилизованных под демократов. Народ они любят, они порядочны и толерантны. Ирина представила меня им максимально полно. Когда они разбирали со стола книги, мы с ней стояли плечом к плечу. Кроме композитора Александра Журбина, никто не попросил у меня автограф. Мой труд отсутствует в сознании даже продвинутых людей. У аккомпаниаторов автографов не берут.

Взято с сайта www.vz.ru

Ксения Ларина

Родители Ксении Лариной - артисты театра и кино, поэтому вся ее жизнь связана со сценой. Сейчас она учится в Институте современного искусства на отделении эстрадно-джазового вокала. В свободное время любит читать, ходить с друзьями в театр и кино, занимается плаванием.

Ксения – полиглот, знает английский, испанский, итальянский и французский языки. "Правда, не все очень хорошо", - скромно признается она. Ксения пишет стихи и очень хочет научиться писать музыку. Она всегда хотела быть артисткой, работать с профессионалами, а заглядывая в будущее, говорит, что могла бы сняться в кино. Ксения слушает Cardigans, Celine Dion, Queen, любит классику. На вопрос в анкете, как бы она оправдалась перед педагогами за невыполненное задание, Ксения привела известную фразу Станиславского: "Справкой о собственной смерти". В общем, с чувством юмора у нее полный порядок.

Еще немного о Ксюше:

Родилась 3 июля 1985 года в Москве
Выросла в актерской среде, так как ее родители были актерами театра "Современник". Два года проучилась в детской музыкальной школе им. Гнесиных по классу фортепиано, но потом перешла в спец-английскую школу. С тех пор начала заниматься английским, итальянским и французским языками. В 16 лет поступила в Российский Университет Дружбы Народов на филологический факультет, решила продолжить лингвистическое образование, так что теперь осваивает еще и испанский язык.

Ксюша о себе:

Коротко о себе: я очень романтичная девушка.
Люблю: музыку.
Не люблю: зиму, потому что я человек-лето, и жареный лук.
Любимые музыканты: Николай Носков, Юля Началова, Земфира, Селин Дион, Джастин Тимберлейк, R.E.M.
Нелюбимые музыканты: "Руки Вверх", "Блестящие", Джессика Симпсон, Кайли Миноуг.
Чего тебе больше всего будет не хватать в "Звездном доме"? Родителей, любимого и тишины.
Чего ты боишься? Боюсь измениться в худшую сторону. Но в замкнутом пространстве возможно все.
Задай сама себе вопрос и ответь на него. Ксю, ты счастлива? Я очень счастлива, потому что наконец-то сбываются мои самые заветные мечты!

Ксюша и Маша:

Именно Ксюше было больше всех обидно, потому что наградой была не запись альбома, и не съемки клипа, а профессиональный микрофон. На кой он ей нужен, без записи альбома, в душе чтобы петь? Ситуация понятна, дело в том что Ксюша – родная сестра Маши Ржевской (Фабрика Звезд 2) и очень на нее похожа. На время взяв фамилию матери Ларина, Ксения отправилась на ФЗ-4, где ее и заметил И. Крутой. А сам факт об их родстве тщательно скрывался первым каналом, дабы потом вовремя раскрыть карты. Дело в том, что в Шоу-Бизнесе не очень любят работать с внешне похожими людьми. Это не говорит о том, что она менее талантлива, просто Маше Ржевской повезло больше - она была раньше. Да, кстати, у них в семье есть еще два брата, возможно, мы их скоро увидим на шоу «Фабрика Звезд» 5 или 6...

Источник: http://larinaksusha.narod.ru/

Людмила Пахомова и Александр Горшков... Шестикратные чемпионы Европы и мира, именно они в 1976 году получили первую в истории Олимпийских игр золотую медаль в спортивных танцах на льду. Об их шедевре – танго «Кумпарсита» – восторженно отзывались крупнейшие мастера балета Майя Плисецкая и Екатерина Максимова... К сожалению, в 1986-м Людмилы Пахомовой не стало. Но память о блистательном дуэте российского спорта жива до сих пор. У Александра Горшкова все было так же, как и у десятков тысяч людей, которые занимались в детстве в спортивных секциях и клубах. Мама привела его в секцию фигурного катания в Сокольники. Через год тренер перевел его в группу самых слабеньких и неспособных... Спустя еще годы и в одиночном, и в парном катании он был середнячком. Впрочем, тогда он еще и не задумывался о том, что спорт станет главным делом его жизни. Окончив школу, пытался поступить в Институт тонкой химической технологии им. Ломоносова. Потерпев неудачу, подался в физкультурный.

А вскоре в его жизни появилась Людмила Пахомова и предложила кататься вместе. К тому времени она уже была участницей мировых и европейских соревнований, чемпионкой Союза в танцах и – России в одиночном катании.
«Я был, конечно, потрясен: чемпионка хочет кататься со мной, перворазрядником, у которого нет никакого опыта в танцах, – вспоминает Александр Горшков. – Предложение Милы было для меня большим стимулом. В технике, в хореографии – во всех отношениях она была сильнее меня». Москвичка Людмила Пахомова родилась 31 декабря 1946 года в семье Героя Советского Союза, полковника авиации. Отец хотел, чтобы дочь стала… парашютисткой. Но Миле было суждено другое. Она начала заниматься фигурным катанием на стадионе юных пионеров в Москве; пробовала себя в парном катании и как одиночница, но долгое время почему-то считалась бесперспективной фигуристкой. Танцами на льду сначала занималась в паре со своим тренером Виктором Рыжкиным в ЦСКА. В паре с В. Рыжкиным Людмила впервые стала чемпионкой СССР.

Людмила Пахомова и Александр Горшков

Виктор Рыжкин рассказывал:
«Ей не давалось все легко. У нее очень драматичная спортивная и человеческая судьба… Помню, как встретил в метро ее маму, Людмилу Ивановну, и она мне сказала: «Мы закончили, успехов в фигурном катании нет. Папа забирает Милочку в парашютный спорт». А отец ее, Алексей Константинович, был генералом, Героем Советского Союза, заместителем председателя ЦК ДОСААФ. В то время, будучи уже тренером сборной СССР, я решил вернуться на лед, чтобы взяться за новое дело в нашем фигурном катании – спортивные танцы на льду. И, конечно, я не забыл Милочку (ее не только родители, все так называли) – ее пластику, артистизм».
Людмила Пахомова, долго выбиравшая между парным катанием и танцами на льду, лишь незадолго до очередного чемпионата Европы определилась окончательно. Но на чемпионат они с Рыжкиным не попали, т. к. руководство отдало предпочтение более опытной танцевальной паре. Людмила Пахомова и Виктор Рыжкин поехали на чемпионаты Европы (в Братиславе) и мира (в Давосе) только в следующем, 1966 году. По мнению давней подруги Людмилы, тренера Татьяны Тарасовой, альянс Пахомовой и Рыжкина был изначально дисгармоничен и большого будущего не имел: Виктор Иванович считался одним из лучших тренеров в стране, но по своему темпераменту мало подходил Людмиле Пахомовой. В конце концов психологическая несовместимость перешла все границы, и Людмила вынуждена была расстаться с партнером.

Так Пахомова, двукратная чемпионка СССР, с 1966 года стала кататься с Александром Горшковым, никому не известным перворазрядником. Через несколько лет эта блестящая пара, тренировать которую взялась Елена Чайковская, потеснила с высшей ступени законодателей спортивной моды в танцах – англичан. Пахомова и Горшков начали спортивную карьеру на «большом льду», когда отечественные танцевальные дуэты значительно уступали зарубежным. Но уже в 1969 году они стали обладателями серебряных медалей на мировом чемпионате, а в 1970-м – первыми среди советских фигуристов, завоевавших чемпионское звание на первенствах мира и Европы.

Зимой 1975 года Пахомова и Горшков выиграли чемпионат Европы в Копенгагене. Сразу после соревнований фигурист почувствовал недомогание (сказалось долгое позирование перед фотокамерами в ледяном зале), но старался не обращать на это внимания. На обратном пути в Москву ему стало совсем плохо. Его спас известный хирург-пульмонолог Михаил Перельман. Через три недели после операции Александр рискнул полететь в США, где начинался чемпионат мира. Но в конце концов был вынужден отказаться от борьбы... На лед он все-таки вышел, но только в показательных выступлениях, исполнив с Людмилой новый танец «Романтика».

«Для меня лучшим лекарством были тренировка, музыка, танец. Я не должен был думать о перенесенной операции. Я должен был тренироваться так, как будто ее и не было. Мила помогла мне. Со стороны могло бы показаться даже довольно жестким отношение Милы ко мне и на тренировках, и дома. Никакой домашней мелодрамы, никаких поблажек и послаблений. Режим нашей жизни не изменился ни на йоту. Домашняя работа, учеба, тренировки шли заведенным раз и навсегда образом. «Нечего жалеть себя, ты практически здоров, вот и работай, как тебе положено!» И я работал, как положено. Как было нужно для меня, для нас, для будущей победы».

Одним махом мог перечеркнуть планы на будущее инцидент, случившийся на чемпионате мира в Калгари. Говорят, что произошедшее вполне могло быть провокацией по отношению к советским спортсменам. Накануне выступления в произвольной программе Людмила и Александр чем-то сильно отравились во время обеда. Врач сборной пытался поднять их на ноги, напичкал лекарствами. Перед выступлением фигуристы казались еле живыми… Многие отмечают, что при всем своем обаянии и доброте Людмила была очень волевым человеком. Особенно ярко проявился ее характер на турнире «Пражские коньки». Во время выступления она на всем ходу врезалась в конек партнера, но дотанцевала до конца. Ботинок ее был полон крови. Только после того, как на табло высветились оценки, санитарная машина отвезла ее в больницу...

Пахомова и Горшков изменили сам стиль танцев на льду. До них господствовали строгие, академические танцы преимущественно под классические мелодии. Они же привнесли в фигурное катание живой, эмоциональный народный танец. «Соловей», «Вдоль по Питерской», «Озорные частушки», «Кумпарсита» – яркие, высокохудожественные, незабываемые композиции…
Во многом благодаря их успешным выступлениям на чемпионатах мира, Европы и в концертной программе Белой олимпиады в 1976 году спортивные танцы впервые вошли в программу Олимпийских игр, где Пахомова и Горшков стали золотыми призерами.
Только один раз уступила эта звездная пара высшую ступеньку пьедестала почета – на чемпионате Европы 1972 года (германской паре брату и сестре Бук, которым явно подыгрывали судьи), но уже через два месяца нанесли на чемпионате мира такой сокрушительный ответный удар, что немецкие танцоры вынуждены были завершить свои спортивные выступления.

Когда наша пара завоевала «золото» Олимпиады-76 в Инсбруке, газета «Нью-Йорк таймс» писала: «Пахомова и Горшков – главные «виновники» появления танцев на Играх, которые, несомненно, украсили состязания, сблизив еще больше фигурное катание с искусством...» «Быть звездой мне нравилось. Разве не мечтает об этом каждая артистка? Я хотела кататься так, чтобы после меня и смотреть ни на кого не хотелось. Вот какая вершина была передо мной. Приблизилась ли я к ней? Нам ставили «шестерки», о нас писали, о нас сняли фильм, нас одаривали лестными эпитетами. Я знала себе цену как спортсменке, как фигуристке. Но что касается совершенства нашего танца, моего исполнительского мастерства, тут я не обольщалась. Решающее влияние на мою способность к трезвой самооценке оказал ГИТИС. Там, в институте театрального искусства, меня оценивали по совсем иным критериям. У нас был преподаватель Петр Антонович Пестов, он вел класс. Когда он меня видел, у него судорогой сводило лицо и портилось настроение на весь день. «Пахомова, – говорил он, – а у вас нет сейчас тренировки? Нет? А я так надеялся...» (Из книги Л. Пахомовой «И вечно музыка звучит»).

Вот что писал в своей книге «Слово о танце» известный балетмейстер Ростислав Захаров:
«Людмила Пахомова была не только способной, но и удивительно требовательной к себе, упорной в работе студенткой. Как-то после окончания первого года обучения в ГИТИСе она подошла ко мне и спросила: «Ростислав Владимирович, можно мне взять отпуск на год, чтобы опять поступить на первый курс?» И, обосновывая свою просьбу, начала торопливо говорить о том, что еще так мало знает в области танца, что очень мало прочитано, ну и так далее. Все мы были студентами и знаем, как хочется скорее прийти к диплому. Но вот это упорство, эта настойчивость ее меня поразили. И конечно же, год для нее не был потерянным…»
В 1970-м Людмила Пахомова получила два диплома – об окончании ГИТИСа и диплом чемпионки мира.

Но наступил такой момент в их с Александром жизни, когда эмоциональные и физические нагрузки уже не компенсировались радостью и удовлетворением от очередного полученного титула. Может быть, они просто устали? Устали от ответственности за то, что не имели права быть хуже, чем в прошлый раз. Да и возраст подходил к тридцати – необходимо было думать о будущем.
«Мы собрались с духом и отправились к Чайковской домой и прямо с порога произнесли страшные для нас, да скорее всего и для нее, слова: «Лена, мы решили, что нам кататься больше не нужно». И в слезы. Я реву. Она ревет. В доме нашлась бутылка шампанского. Выпили мы по бокалу, успокоились немного. Помнится, Лена говорила нам, что это, конечно, очень горько, очень тяжело, но что, наверное, так надо, хотя она не представляет себе, как нам теперь жить дальше» (Из книги Л. Пахомовой).
В 1977 году у них родилась дочь Юля. Основные заботы о ребенке легли на плечи бабушки, мамы Людмилы Пахомовой. Сама же она полностью погрузилась в тренерскую работу. Было это в 1979-м. А через год заболела, причем сразу стало ясно, насколько тяжело.

От нее никогда ничего не скрывали. Да и когда назначают лечение в виде облучения, то, наверное, не от насморка... На солидном врачебном консилиуме ей заявили: если хотите жить – надо серьезно лечиться, если нет – то никто ни за что не ручается.
Химиотерапия, облучение, операции... А в промежутках между курсами лечения она все же находила время и силы для тренировок, соревнований, сборов. Все ее мысли по-прежнему были связаны со льдом.
«Это продолжалось семь лет, хотя она сама признавать болезнь никак не хотела: родилась дочь Юля, и потом Мила только-только начала завоевывать признание как тренер, – вспоминала подруга Пахомовой Наталья Морозова. – У нее было раковое заболевание лимфатической системы, которое на первых этапах можно было как-то затормозить. Но она убегала из больницы на каток. Даже в последние месяцы жизни, когда лежала под капельницей, мысли ее были об учениках. У нее была тетрадочка, в которую она записывала задания до последнего дня…»

«31 декабря 1985 года у нее был последний день рождения, – говорит Виктор Рыжкин. – Я приехал к ним с Сашей прямо с катка «Кристалл». Было страшно холодно, и я чуть ли не в валенках был. Мы танцевали с ней. И я даже не заметил, что на голове у нее уже парик, после химиотерапии...» Оставшиеся шесть месяцев своей жизни Пахомова провела в больнице. Будучи практически беспомощной, за это время успела... написать книгу. До последнего момента врачи, она сама и все ее близкие продолжали бороться... 17 мая 1986 года ее не стало. С великой фигуристкой прощались в ЦСКА. Очередь выстроилась от метро «Аэропорт». Людей было столько, что руководителю Спорткомитета и главе Олимпийского комитета, которые тоже приехали попрощаться, пришлось два часа стоять на улице.

Юля после смерти матери жила у бабушки – мать Людмилы Пахомовой отрицательно отнеслась ко второму браку Александра Горшкова с переводчицей, работавшей в посольстве Италии. В феврале 1993 года бабушка умерла, и Юля переехала к отцу.
С 2000 года Александр Горшков является президентом Регионального благотворительного общественного фонда «Искусство и спорт» имени Людмилы Пахомовой. Еще несколько лет назад по Москве ходила красивая легенда: первые годы после потери жены он каждый день по несколько часов сидел у ее могилы...

Источник: http://www.tonnel.ru/?l=gzl&uid=550

В это самое время у нее возникает идея создания детского юмористического киножурнала наподобие взрослого "Фитиля", состоящего из коротких смешных миниатюр. В Союзе кинематографистов эту идею активно поддержали Ролан Быков и Кира Парамонова, и вскоре на Киностудии имени М. Горького родился и сразу стал популярным знаменитый "Ералаш", для которого Алла Сурикова сняла впоследствии 2 сюжета ("Ну кто же так рисует?!", 1977; "Врешь ты все!", 1996). Дипломная работа начинающего режиссера - короткометражный мюзикл по собственному сценарию "Лжинка, или Маленькая ложь и большие неприятности" (стихи Л. Барбас, музыка В. Хропачева и В. Быстрякова). В 1974 году на Всесоюзном кинофестивале "Молодость" она была удостоена приза Госкино УССР "За лучшую режиссуру". На Киностудии имени А. Довженко Алла Сурикова сняла еще 2 картины - документальный телевизионный фильм-концерт "Рождение танца" (1975) об Ансамбле украинского танца под руководством П.П. Вирского и свою первую полнометражную ленту "Предположим, ты капитан..." (1976), сценарий которой она написала в соавторстве с В. Горловым по мотивам рассказов Ю. Сотника.

Широкому зрителю имя режиссера Аллы Суриковой стало известно благодаря вышедшей в 1979 году на "Мосфильме" комедийной ленте "Суета сует" по сценарию Эмиля Брагинского, с Галиной Польских и Фрунзе Мкртчяном в главных ролях. Картину посмотрели более 30 миллионов зрителей. В том же году она была удостоена приза за режиссуру на фестивале "Молодость "Мосфильма" и приза прокатчиков, получила право на внеконкурсное участие во Всесоюзном кинофестивале в Ашхабаде, в днях "Мосфильма" в Ереване, Ленинграде и многих других городах. Через 2 года после "Суеты сует" появилась новая музыкальная комедия Аллы Суриковой - "Будьте моим мужем" (сценарий Эдуарда Акопова), где главных героев сыграли Андрей Миронов и Елена Проклова. Вспоминая о своей первой совместной работе с Андреем Мироновым, Алла Ильинична отмечает, что он стал тогда для нее "не просто другом, - он стал наставником, советчиком", у которого она училась самоиронии, свободе импровизации, обязательности... Фильм "Будьте моим мужем" в 1981 году получил приз зрителей на фестивале "Молодость "Мосфильма" и приз прокатчиков.

Не остался незамеченным и комедийный детектив Аллы Суриковой "Ищите женщину" (1982). Снятый по пьесе французского драматурга Р. Тома "Цыпленок и попугаиха" (сценарий С. Володиной), с прекрасным актерским дуэтом - Софико Чиаурели и Леонид Куравлев, замечательными актерскими работами С. Юрского, В. Басова, молодых актеров Л. Дмитриевой, Л. Ярмольника, А. Абдулова и других, фильм получился веселым, ироничным, остросюжетным. Лента не подверглась озвучанию - в ней сохранен настоящий, родной звук, записанный на съемочной площадке. А это, по словам Аллы Ильиничны, для комедии особенно важно, так как "при озвучании часто пропадает какая-то малость - и реплика становится не такой удачной, интонация бледнеет". За двадцать лет после премьеры картина демонстрировалась по отечественному телевидению более 40 раз.

Следующая картина Аллы Суриковой - сатирическая комедия "Искренне Ваш" (1985) по сценарию В. Азерникова про интеллигента, бывшего астронома, который растерял жизнь на добывание дефицита, была по тем временам достаточно острой, смелой. Главного героя фильма - Пашу Добрынина, которого прекрасно сыграл Виталий Соломин, критика назвала "маленьким Фаустом": в нем были и грусть, и самоирония, и доброта. В этом фильме одну из лучших своих ролей в кино сыграл Ролан Быков - театрального режиссера, творца, сжигающего себя во имя искусства. По словам Аллы Ильиничны, в ее фильме он "сыграл самого себя - ярко, задиристо и горько...".

Огромный успех выпал на долю фильма "Человек с бульвара Капуцинов" (1987) по сценарию Эдуарда Акопова. Лента была продана в 30 стран мира, только на Родине ее посмотрели 60 миллионов зрителей, а на III Международном кинофестивале "Женщины в кино" в Лос-Анджелесе (США) ей был присужден первый приз. На фестивале "Золотой Дюк" в Одессе фильм получил специальный приз "за достоверное изображение Дикого Запада в диких условиях советского кинопроизводства". А на пороге нового тысячелетия он был признан "Домом Ханжонкова" лучшим фильмом о кино ХХ века, а его участники были награждены медалями братьев Люмьер.

"Человек с бульвара Капуцинов" положил начало совершенно новому для отечественного кинематографа жанру вестерна. Фильм начался для режиссера с исполнителя главной роли - Андрея Миронова. Сомнений в том, что мистера Фёста (в переводе с английского «first» - первый) - человека с бульвара Капуцинов, фанатика кинематографа, решившего переустроить мир с помощью "синема", должен играть именно он, у Аллы Ильиничны не было. К тому же в фильме с музыкой Геннадия Гладкова и ироничными словами песен Юлия Кима нужны были поющие актеры. Актерский состав получился поистине звездным: помимо А. Миронова в картине снимались О. Табаков, Н. Караченцов, М. Боярский, А. Аасмяэ, И. Кваша, С. Мишулин, Л. Дуров, А. Филозов, Н. Фатеева, Г. Польских, С. Фарада, О. Анофриев, Н. Крачковская, Б. Брондуков, М. Светин, Л. Ярмольник и другие.

Несмотря на яркую зрелищность, обилие великолепно поставленных трюков и драк (постановщики А. Иншаков, А. Аристов, О. Корытин), в фильме Суриковой нет ни одного убитого, в нем ощущаются подлинно человеческое тепло и доброта, чаплинское начало - "могущество смеха и слез как единственное противоядие против ненависти и страха". В 1989 году на экраны вышла трагикомедия Аллы Суриковой "Две стрелы. Детектив каменного века" по одноименной пьесе Александра Володина с А. Джигарханяном, С. Шакуровым, Н. Караченцовым, Н. Гундаревой, О. Кабо, А. Кузнецовым, Л. Ярмольником в главных ролях. Эта пьеса о сломе политической власти, написанная драматургом в 1970-е годы, сразу привлекла внимание многих кинорежиссеров. Тогда ее собирались экранизировать Александр Митта, Георгий Данелия, Михаил Ромм. Но не разрешали... Во внешне простом сюжете фильма Суриковой раскрываются глубины человеческой психологии. Лирическое, грустно-нежное настроение на экране усиливает прекрасная музыка Геннадия Гладкова.

Авантюрно-приключенческая комедия Аллы Суриковой "Чокнутые" (Россия-Германия, 1991) по сценарию Владимира Кунина и Кима Рыжова принесла создателям немалое число призов: специальный приз на фестивале "Кинотавр", диплом и приз кинофестиваля в Александрии (Египет), приз за режиссуру на фестивале в Набережных Челнах, приз ЮНЕСКО на фестивале в Минске. Исполнительница главной женской роли в фильме Ольга Кабо была удостоена приза на кинофестивале в Сеуле. История инженера-путейца Отто фон Герстнера (немецкий актер Ульрих Плайтген), который в 1830-е годы из цивилизованной, вполне конституционной Австрии отправляется в "диковатую", реакционную Россию, чтобы построить здесь железную дорогу, чем вызывает настоящий раскол общества, в 1991 году воспринималась особенно остро, политизированно и сразу вышла в лидеры проката.

В том же 1991 году в декорациях "Чокнутых" вместе с театральным режиссером Е. Каменьковичем Алла Сурикова сняла телефильм "Казус импровизус" - комедию абсурда по пьесе А. Буравского "Учитель русского" с Марией Владимировной Мироновой в главной роли. Среди других работ режиссера в 1990-е годы - эксцентрическая мелодрама "Московские каникулы" по сценарию Э. Брагинского с Ириной Селезневой и Леонидом Ярмольником в главных ролях (1995, приз фестиваля "Великолепная семерка", Премия мэрии Москвы в области литературы и искусства за 1996 год), лирическая комедия "Дети понедельника" по сценарию А. Тимма с участием Игоря Скляра и Ирины Розановой (1997; приз прокатчиков и приз Г. Беленькому за лучшую операторскую работу на фестивале "Киношок-1997"; приз И. Розановой за главную женскую роль на фестивале "Виват, Россия" в Санкт-Петербурге), патриотическая комедия "Хочу в тюрьму" по сценарию Владимира Еремина (1998).

Фильм "Хочу в тюрьму" (в главных ролях - В. Ильин, Н. Гундарева, А. Клюка) - особая страница в творчестве Аллы Суриковой. Сквозь авантюрный сюжет ярко проступает и проходит через всю картину глубокая, очень значимая для режиссера тема патриотизма, но не показного, а истинного, живущего в душе героя картины Семена Лямкина - обычного русского человека: смекалистого и одаренного, доброго и скромного, в комфортабельной Голландии искренне тоскующего по своей необустроенной родине. На кинофестивале в Минске этот фильм получил приз "За верность жанру комедии и воплощение образа маленького человека", а исполнитель главной роли В. Ильин - "Нику" и приз "Кинотавра" за лучшую мужскую роль. Призами "За вклад в развитие трюкового искусства" были отмечены каскадеры, работавшие в картине.

В 2000 году режиссером снят для телевидения авантюрный сериал "Идеальная пара" (10 серий), а музыкальная двухсерийная картина "Только раз..." производства собственной студии "Позитив-фильм" по заказу ТВЦ была показана 31 декабря 2001 года. Алле Суриковой принадлежит идея создания проводимого в Новгороде Великом кинофестиваля комедии "Улыбнись, Россия!", президентом которого она является. Помимо игрового кино режиссер сняла несколько документальных картин. В 1990-е годы она поставила телефильмы "Фарфоровая затея" о скульпторе Асте Бржезицкой и "Имею честь представить" о Никите Богословском, фильм-концерт о российском фокуснике Р. Циталашвили "Дайте чуду шанс". На студии "Позитив-фильм", художественным руководителем которой является Алла Сурикова, в 1999-2002 годах выпускниками ее режиссерской мастерской был создан и продолжает создаваться многосерийный цикл "Провинциальные музеи России". Алла Ильинична преподает кинорежиссуру в ВИППК и на Высших курсах сценаристов и режиссеров. В 2002 году вышла ее автобиографическая книга "Любовь со второго взгляда".
В 2000 году А.И. Суриковой присвоено звание Народной артистки России.
Живет и работает в Москве.

Источник: http://www.peoples.ru/art/cinema/producer/surikova/
Дата публикации на сайте: 17.10.2006

Павловская Мария Александровна

О Марии Павловской нам пока кроме анкетных данных нечего сказать:

Окончила в 2007г. Высшее Театральное училище им. М.С. Щепкина, курс Ю. М. Соломина, О.Н. Соломиной.

Дипломные спектакли:

Ж-Б. Мольер «Дон Жуан» - Матюрина
Б. Шоу «Пигмалион» - Горничная, Прохожий

С 2007 г. – актриса театра «Модернъ»:

"Зайка-зазнайка" - Зайчонок-мальчик
"Старый дом"

Иногда говорят: когда ничего не сообщается, это - уже хорошая новость! Или, как в кинофильме "Весна на Заречной улице": когда в предложении стоит многоточие, то это значит, что всё ещё впереди. Главный капитал Маши Павловской - перед вами, он виден невооружённым взглядом - то самое, о чём когда-то Фёдор Достоевский сказал, что оно (вернее ОНА) спасёт мир. Ну, что же, поживём - увидим. В добрый путь, Машенька!

Очаровательная Нина Гомиашвили открыла в Москве кафе «Гостиная», в котором собирает друзей и устраивает девичники. Но ее гость — каждый, кто в него заглянет. А скоро у нее выйдет книга «Грузия» в серии «Гурманиада». С гостеприимной хозяйкой модного кафе встретилась Дарья Михалкова.

Мы договорились встретиться у нее в кафе «Гостиная». Нина немного запаздывала, и я ждала ее, пригревшись на солнышке и попивая чай с медом. Вошла она стремительно и сразу улыбнулась. Как я поняла потом, она все время улыбается — и очень быстро складывается ощущение, будто знаешь эту девушку давным-давно.

Нина Гомиашвили

ELLE: Вы из известной семьи: Ваш отец — актер Арчил Гомиашвили. Никогда не было желания пойти по его стопам?

НИНА ГОМИАШВИШЛИ: Расскажу по порядку. Школа, в которой я училась (раньше она была 60-я), находится в Кисловском переулке, напротив театра им. Маяковского. И они просто переходили дорогу каждый раз, когда в театре ставились спектакли, где нужны были дети. Вот однажды понадобилась девочка для спектакля «Кошка на раскаленной крыше». Меня отобрали и только потом, когда записывали фамилию, выяснили, что я дочка Арчила, которого все знали. Так, собственно, все и началось. Я участвовала во всех детских спектаклях в театре им. Маяковского, ездила с ними на гастроли. Потом я играла в театре им. Пушкина в спектакле «Я — женщина», снималась в фильмах «Тайна Снежной королевы» и «Раннее, раннее утро».

ELLE: Можно сказать, что вкус актерской профессии Нина Гомиашвили распробовала еще в детстве. А поклонники у Вас были?

Н.Г.: Да, молодые люди узнавали меня на улице. Естественно, после всего этого я отправилась учиться в школу-студию МХАТ, а затем закончила ВГИК — курс Алексея Владимировича Баталова. Но потом я поняла, что хочется чего-то другого. Актер должен быть болен профессией. У меня этого нет. Зачем обманывать себя?

ELLE: Я слышала также, что Вы увлекались фотографией и все складывалось довольно успешно.

Н.Г.: Да. Я уехала в Нью-Йорк учиться искусству фотографии, после того как решила расстаться с актерством. Выучилась и занимаюсь этим по сей день.

ELLE: Еще у Вас вышла книга «Италия» в новой серии «Гурманиада».

Н.Г.: Эта история началась пару лет назад. У меня есть друзья-художники. Чудесные грузинские люди. Два брата, Константин и Георгий Тотибадзе. И мы решили, что было бы здорово сделать книгу, в которой будут их картины, мои фотографии и какой-нибудь замечательный текст — о еде, конечно. Потому что без еды никуда. Чтобы это была серия книг о разных странах. Первую решено было сделать об Италии. Мы побывали в разных провинциях, от Пьемонта до Сицилии. И получилось такое триединство: путешествие, кулинария и фотография, воплотившееся в виде замечательного коллекционного издания.

ELLE: В предисловии к книге написано, что это скорее роман в рецептах, нежели обычная кулинарная книга или ресторанный путеводитель.

Н.Г.: Так оно и есть. Скоро у нас должна выйти вторая книга — о Грузии. Думаю, что под Новый год.

ELLE: Как же случилось, что столь творческая личность решила заняться бизнесом?

Н.Г.: Каким?

ELLE: Ресторанным.

Н.Г.: Мне кажется, что плюсы и минусы кафе «Гостиная» в том, что это все-таки не бизнес. Хотя на заколки хватает — на невидимки, в основном. (Смеется.) Это, скорее, уютное семейное гнездо. Нас здесь три человека: я, моя подруга Этуна Кахидзе и Татьяна Беркович. Место называется «Гостиная», и получилось, что сюда приходят наши друзья: ведь как корабль назовешь, так он и поплывет. Таня совершенно невероятный повар, что называется от Бога. Она не заканчивала курсов и при этом потрясающе готовит. Летом она может, например, начать варить раков, и все, кто заходит в кафе, оказываются, что называется, «к столу». В основном это знакомые и друзья. Вот и получается в центре города такая дачная история. Это очень важно.

ELLE: А Вы вообще городской житель?

Н.Г.: Да. Попыталась жить на даче, но не получилось. И два года назад вернулась в город.

ELLE: В Вашем случае можно говорить о преемственности, поскольку у Вас и отец занимался ресторанным бизнесом, и мама тоже.

Н.Г.: Да, совершенно верно. Более того, мама открыла уже два ресторана. Очень многое связано с тем, что в нас в детстве заложил папа. Грузинские столы, одна тарелка на другой. Когда родители поженились, мама была совсем молоденькой: у них разница в возрасте — двадцать пять лет. И я хорошо помню, как к нам приезжала бабушка из Тбилиси. Мы жили в гигантской квартире в Доме на набережной, но кухня была небольшая. И вот бабушка садилась на этой маленькой кухоньке и смотрела, как мама готовит. И очень точно и тонко подсказывала, куда сулугуни надо больше положить, куда орехов, куда кинзу нарезать. Естественно, в результате мама научилась потрясающе готовить! И папа всегда говорил, что она готовит лучше любой грузинской жены на свете. Когда ты живешь в этом, когда видишь застолья, видишь, как легко мама все делает и с какой радостью люди приходят в дом... Это не может выветриться, обязательно где-то остается.

ELLE: А Вы сами готовите?

Н.Г.: Очень редко, но очень вкусно.

ELLE: Когда вдохновение находит?

Н.Г.: Именно. И получаю от этого огромное удовольствие.

ELLE: А как родилась идея открыть кафе?

Н.Г.: Было это лет девять назад. Мы как раз жили все на дачах. И нам хотелось иметь свое место в Москве, где можно встречаться, поскольку тогда еще не было такого количества кафе и ресторанов, как сейчас.

ELLE: Какая кухня представлена в Вашем ресторане и какую любите Вы?

Н.Г.: Сама я очень неприхотлива. Что касается «Гостиной», то сначала это было просто кафе, где можно выпить чай — девушки ведь любят чаевничать. Но за девушками потянулись молодые люди, а их одними пирожными не накормишь. И мы все переделали. Потом в нашей жизни появилась Таня. И завернула, конечно, невероятную историю: итальяно-грузинский фьюжн. Звучит странновато, но в какой-то момент мы поняли, что пасту очень вкусно есть с кучмачи — это такое грузинское блюдо из куриных потрошков. Или с совершенно замечательным блюдом под названием аджапсандал. Последнее ноу-хау — гамбургер по-грузински: домашние котлеты в грузинском хлебе с большим количеством зелени. Очень вкусно!

ELLE: Вы планируете открыть что-нибудь еще?

Н.Г.: Да, правда, это не связано с ресторанным бизнесом. Но я пока не буду раскрывать секреты. (Дружно стучим по дереву.)

ELLE: Вы замужем?

Н.Г.: Да.

ELLE: А дети у вас есть?

Н.Г.: Дочка.

ELLE: Вы очень занятая молодая женщина. Не испытываете чувство вины из-за того, что уделяете ребенку недостаточно времени?

Н.Г.: Ей уже четырнадцать, и у нас все наоборот. Это у нее на меня не хватает времени.

ELLE: Как удается быть хозяйкой ресторана и сохранять отличную физическую форму? Все же время приходится дегустировать новые блюда.

Н.Г.: Тяжело приходится, должна признаться. Но я несколько раз в неделю занимаюсь йогой. Плюс генетика.

ELLE: Был в Вашей жизни такой момент, когда Вы подумали: «Сейчас я абсолютно счастлива»?

Н.Г.: (пауза). Я просто пытаюсь вспомнить: был ли такой момент, когда я думала, что несчастлива?

Автор: журнал ELLE № 121

Знаменитый зал «Концертгебау» посвятил два вечера выдающейся пианистке Белле Давидович, которой исполнилось 75 лет. В том же зале она праздновала и свое 70-летие: в двух концертах вместе с ней выступили ее друзья, ученики и сын Дмитрий Ситковецкий, скрипач и дирижер с мировой репутацией.

Б.Давидович родилась в музыкальной семье в Баку. В Московской консерватории была ученицей К.Игумнова и Я.Флиера. В 1949 году стала победителем конкурса им. Шопена в Варшаве и впервые выступила в Италии и Голландии. В экс-СССР она много концертировала, в частности с Ленинградским филармоническим оркестром на протяжении 28 сезонов. В 1962—1978 годах Б.Давидович преподавала в Московской консерватории, затем эмигрировала и переехала к сыну в Нью-Йорк.

Дебют пианистки в Карнеги-холл (1979) — начало ее славы в Америке и в мире. С 1982 года она преподает в Джулиардской школе, участвует в жюри международных конкурсов и часто гастролирует. Ей довелось играть под управлением выдающихся дирижеров, среди них — Ш.Дютуа, К.Кондрашин, Р.Мути, Е.Орманди, Е.Светланов, Л.Слаткин, М.Ростропович, К.Эшенбах, А.Янсонс, Н.Ярви. Среди музыкантов, проживающих в эмиграции, она первой получила официальное приглашение от Росконцерта и выступила в Москве с сыном и Квартетом им. Бородина.

Свою артистическую карьеру Б.Давидович посвятила популяризации романтической музыки. Трудно представить более одухотворенную интерпретацию произведений Шопена и Чайковского, которые часто звучат в ее исполнении. В феврале этого года на Фестивале Чайковского в Нанте (Франция) она блистательно сыграла Второй фортепьянный концерт с Луарским национальным оркестром (дирижер — Ю.Судан). Сейчас в Амстердаме пианистка участвовала в двух программах в честь ее юбилея.

В первый вечер прозвучал известный «Квинтет для кларнета и струнных» Моцарта (KV 581): пленяя свободой и совершенством кантилены, солировал джазовый кларнетист Давид Квексильбер. Белла Давидович и пианист Джонатан Гилад сыграли «Фантазию для фортепьяно в четыре руки» Шуберта (D 940). Программу украсили фортепьянные произведения Родиона Щедрина. В сольном выступлении композитор прекрасно сыграл Прелюдию и «Basso ostinato», увлекая слушателей в мир причудливых образов и бурных страстей. Затем прозвучали его «Три забавные пьесы»: калейдоскоп музыкальных шуток исполнили с лукавым озорством и тонким юмором музыканты «Storioni Trio Amsterdam». Публика и автор были в восторге. Концерт завершил «Секстет для фортепьяно и струнных» Глинки.

Программу второго вечера открыл концерт для скрипки, фортепьяно и струнных Мендельсона.
Самым значимым подарком к 75-летию Б.Давидович была мировая премьера Шестого фортепьянного концерта Р.Щедрина. В элегантном произведении, посвященном выдающейся пианистке, композитор отдал должное ее лирико-поэтической манере. Концерт назван «Concerto lontano». Концерт исполнила Екатерина Мечетина с Новым европейским струнным оркестром под управлением Д.Ситковецкого. Прекрасный оркестр и опытный дирижер чутко аккомпанировали солистке.

На бис Е.Мечетина сыграла «Частушки» — недавнее сочинение Р.Щедрина. Екатерина всех ошеломила феноменальной техникой и ураганным темпом. В последнем мощнейшем аккорде она достигла апогея, и зал разразился овациями. После антракта прозвучала «Кармен-сюита» Бизе-Щедрина (1967). Ее исполнил Новый европейский струнный оркестр под управлением Д.Ситковецкого. В концертном зале с акустикой, как в скрипке Страдивари, знаменитая партитура предстала необычайно красочно и рельефно. В завершение вечера на сцену вышла Б.Давидович, ей подарили цветы, и музыканты вместе с публикой дружно спели для нее «Happy Birthday». Затем в холле «Концертгебау» состоялась творческая встреча юбилярши и ее сына с многочисленными почитателями их редкого таланта. Вечера в честь Б.Давидович стали главным событием музыкальной жизни Амстердама.

Автор: Виктор Игнатов
Источник: «Русская Мысль» (Париж)
Дата публикации: 25 сентября 2003 года

КАТЯ ГОМИАШВИЛИ: ДЕВУШКИ-ЦВЕТЫ

Катя Гомиашвили знаменита своими дубленками, расписанными вручную художниками из Суриковки. Эти дубленки - яркий пример того, как, приложив немного выдумки, фантазии и много денег, сделать из секонд-хенда почти кутюр.
Но сегодня речь не о дубленках. На Российской неделе Pret-a-porte Катя показала свою первую полноценную летнюю коллекцию.
АХ, СЕГОДНЯ ВЕСНА БОТИЧЕЛЛИ

Каждый год весной происходит чудо: на улицах больших и маленьких городов появляются красивые девушки. Красивые и беззаботные как юная принцесса Анна из старого доброго фильма "Римские каникулы".
Весенне-летняя коллекция Кати Гомиашвили предназначена именно для таких - красивых, уверенных в собственной неотразимости.
Женщины и цветы - это украшение жизни. Девушки Кати Гомиашвили носят розовые шелковые жакеты и короткие шортики. Жакеты и шортики украшены цветочными гирляндами.

Юбки-солнце из натурального шелка, из под которой торчит нижняя юбка с цветочной каймой. К ним - шелковый топ нежно-бирюзового цвета. Как вариант - платье-стрейч из плотной хлопковой ткани в мелкий цветочек.

Эротичные "платья-полотенца" с аппликациями в виде шелковых роз.
Сандро Ботичелли "Аллегория Весны"...

Взгляните сами:

Сама модельер

Текст: Ирина Шанина
Источник: http://www.rol.ru/news/hobby/fashion/03/11/26_001.htm
Дата публикации: 26 ноября 2003 года

А недавно Катя Гомиашвили организовала своего рода "девичник" для наиболее известных москвичек:

Сама Катя

Екатерина Семёнова

Елена Пиковская

Лиза Рачевская

Маша Захарова

Нина Гомиашвили и Светлана Бондарчук

Татьяна Рогаченко

Вот так видят со стороны наших хаялот (девушек-военнослужащих). Для кого-то это экзотика, а для нас - жизнь! Все мы помним миф об израильских агрессорах - дескать, израильтяне даже женщин мобилизуют, чтобы порабощать соседей и захватывать всё новые и новые территории. Глупцы! Никому и в голову не приходит, что всё это - не от хорошей жизни. Только так можно выстоять, выжить в условиях, когда врагов в 50 с лишним раз больше, чем нас. А что касается этих милых девочек, наших дочерей и внучек - кто откажет им в женственности и красоте даже в этой грубой армейской форме?.

Желание стать певицей у Каролины появилось еще в раннем детстве, по ее словам, года в четыре. Она часто выступала на различных школьных конкурсах вокала. В 1992 году девушка принимает участие в популярном конкурсе "Первоцвит" и побеждает. Именно на этом конкурсе Каролина знакомится с теперешним её продюсером Юрием Фалёсой и в четырнадцать лет подписывает свой первый контракт.
Каролина стала известной как Ани Лорак в марте 1995 года. Псевдоним пришлось придумать, когда она принимала участие в конкурсе московской телевизионной программы "Утренняя звезда". В этом конкурсе уже была заявлена российская певица под именем Каролина, поэтому украинской Каролине пришлось выйти из положения, прочитав своё имя наоборот. Так и появился псевдоним - Ани Лорак.

В 1995 году певица переезжает в Киев. К этому времени, имя Ани Лорак становится известным в украинском шоу-бизнесе. Большую популярность Ани Лорак приносит получение Гран-при на международном конкурсе в Нью-Йорке "Big Apple Music - 96". А на популярном украинском фестивале "Таврийские игры `96" Ани Лорак становится "Открытием года". В 1996 году выходит первый альбом певицы "Хочу Летать". На протяжении 97 года велась кропотливая работа над записью новых песен. Снимаются два видео - "Манекенщица" и "Боже мой".

В декабре 1998 появляется второй альбом Ани Лорак "Я вернусь". Премастеринг альбома проводился в Нью-Йорке, также параллельно в США были отсняты два новых клипа на песни с нового альбома - "О, моя любов" и "Чужой город". С 1999 года начинается активная гастрольная деятельность. Ани Лорак выступает на сценах Франции, Германии, Венгрии, США. Её сольные концерты увидели жители практически всех крупных городов Украины. В 1999 году певице присуждается звание "Заслуженная артистка Украины".

В этом же году певица знакомится с известным российским композитором Игорем Крутым. Первые плоды совместной работы появляются осенью - это композиция "Зеркала". Между Игорем Крутым и Ани Лорак подписывается контракт.
В 2000 году на студии "Астория" (Лондон), принадлежащей Дэвиду Гилмору (Pink Floyd), записывается песня "Dream Angel" ("Ангел мрій моїх"), которая становится музыкальным сопровождением к рекламному ролику шоколада марки "Корона".
Ани Лорак активно гастролирует и одновременно работает над новым музыкальным материалом. В конце 2001 года выходит первый украиноязычный альбом певицы "Там, де ти є", несколько песен из которого к тому времени уже становятся очень популярными. На песни из альбома были отсняты видео-клипы ("Полуднева спека", "Там, де ти ?:").
Также в этом году Ани Лорак приняла участие в совместном украино-росийском проекте - главная роль в музыкальном фильме "Вечера на хуторе близ Диканьки".

В конце февраля 2002 года начата работа над новым видео "Поцілуй". Весной клип выходит на всех музыкальных каналах Украины. В начале мая, когда полным ходом шла подготовка к сольному концерту в ДК "Украина", стало известно, что альбом "Там, де ти є..." признан золотым по результатам продаж.

14 мая на главной сцене Украины прошел первый сольный концерт Ани Лорак. В этот же день был вручен первый в Украине Золотой диск. После головокружительного успеха в Украине, Ани Лорак едет выступать с сольной программой в Лондон, где ее ждет не меньший успех.

По результатам опроса украинского журнала FHM, в мае певица вошла в топ 100 самых сексуальных женщин мира.
В июне 2002 года певица едет в Лондон записывать новые англоязычные песни. Записано 7 песен.
Летом в рамках фестиваля "Таврийские Игры-2002" Ани Лорак награждена двумя призами "Золотая Жар-Птица". Один за "Лучшую певицу Украины", второй за лучшее видео "Полуднева спека".

Ко Дню Независимости Украины Ани Лорак принимает участие в проекте tviй формат музыкального канала М-1.
Осенью 2002 года начата работа над новым альбомом. Основные направления - соул, фанк, поп-рок, танцевальная музыка.

Дискография:

1996 - "Хочу летать"
1998 - "Я вернусь"
2001 - "Там, де ти є"
2004 - "Ани Лорак"

Достижения:

1996 - Ани Лорак получает Гран-При международного конкурса в Нью-Йорке "Big Apple Music - 96"
1999 - певице присуждается звание "Заслуженная артистка Украины"
2002 - сольный концерт в Национальном Дворце "Украина". Первый "Золотой диск" по продаже альбома ("Там, де ти є...")
2004 - UBN Awards, "Певица года 2003" (Великобритания)
2005 - Ани Лорак награждена орденом "Святого Станислава" IV степени с вручением ей Офицерского Креста
2008 – выступила в финале конкурса «Евровидение-2008» (2-е место)

Сайт: People's History

Дата публикации на сайте: 21.09.2006

Оксана Домнина: "Из несчастной еврейки превратилась в великосветскую красавицу"

Оксана Александровна Домнина (род. 17 августа 1984, Киров) — российская фигуристка выступающая в танцах на льцу с Максимом Шабалиным. Они чемпионы Европы 2008 года, чемпионы серии Гран-При 2007 года и чемпионы мира среди юниоров 2003 года.

Оксана Домнина

Карьера

Первым партнером Оксаны был Иван Лобанов, затем Максим Болотин. Первый тренер - Федоровых Ирина Филипповна (г. Киров).
Домнина и Шабалин встали в пару в мае 2002 года. В 2003 году они выиграли Чемпионат мира среди юниоров.
В 2004 году стали вторыми на Чемпионате России, а в 2005 году первый раз выйграли этот турнир.
Оксана вместе со своим партнером Максимом Шабалиным приняла участие в Финале Мировой серии Гран-при по фигурному катанию сезона 2006-2007 в результате очень удачных выступлений на третьем этапе в Китае (1 место) и пятом - в Москве (2 место). В финале стали третьими после болгарского и канадского дуэтов.

На Чемпионате России 2007 пара завоевала золотые медали второй раз.
На Чемпионате Европы 2007 года заняли второе место, выиграв (как и на многих соревнованиях сезона) произвольный танец, но проиграв по сумме трех танцев 0,31 балла паре из Франции Изабель Делобель и Оливье Шонфельдер.
Сезон 2007-2008 года начался для Оксаны и Максима удачно — они стали победителями мировой серии Гран-при 2007 года. Но затем не смогли принять участие в Чемпионате России из-за операции на колене Максима. Однако, несмотря на маленький период реабилитации, и опастность рецедива травмы, Домнина и Шабалин стали чемпионами Европы 2008 года.

Российская сборная по фигурному катанию на чемпионате Европы в Загребе одержала победу в общекомандном зачете. Этот успех стал возможен прежде всего благодаря прекрасному выступлению танцевальной пары Оксана Домнина — Максим Шабалин, выигравшей золотую медаль. Спустя сутки с новоиспеченной чемпионкой Европы Оксаной Домниной побеседовал корреспондент "Известий" Борис Ходоровский.

вопрос: Помните первую мысль после того, как увидели свои чемпионские оценки?

ответ: Мыслей не было. Да и эмоций почти не оставалось. Все выплеснули на льду. В Загребе мы продемонстрировали лучший прокат произвольного танца в сезоне.

в: После двух танцев прошлогодние чемпионы Европы Изабель Делобель — Оливье Шонфельдер опережали вас на два балла. Верили, что можно отыграть такой отрыв в произвольном танце?

о: Мы уже опережали французов за счет хорошего проката в последнем виде программы в финале Гран-при. Считаю, что наш произвольный танец более выигрышный, чем у Изабель и Оливье.

в: К идее взять в качестве произвольной композиции вальс из "Маскарада" вы пришли не сразу. Первоначально к нынешнему сезону вы готовили танец под саундтрек к "Списку Шиндлера"...

о: Программа была готова процентов на 80. Сложность состояла в том, что к медленным частям нужно было добавить быстрые. В итоге рушился весь замысел постановщика, на что очень своевременно обратила внимание Татьяна Анатольевна Тарасова. Когда мы ей рассказывали о своей программе, она даже слушать ничего не стала. Попросила показать на льду и посоветовала не тратить усилия понапрасну. Так я и не стала несчастной еврейкой — превратилась в великосветскую красавицу. Правда, тоже несчастную. Хотя Максиму пришлось еще сложнее. Из романтического героя он превратился в отъявленного негодяя.

в: Ему пришлось еще сложнее, когда вместо целенаправленной подготовки к чемпионату Европы он лег на операционный стол...

о: Я просто восхищаюсь своим партнером: он настоящий герой. Именно Максим настоял на том, чтобы мы поехали в Загреб. Ведь в танцах нельзя давать соперникам ни малейшего шанса занять твое место. Никто бы не вспомнил, по какой причине мы не стали чемпионами Европы в 2008-м. Зато все, особенно судьи, помнили бы, кто ими стал.

в: Ваш тренер Алексей Горшков сказал, что после чемпионата Европы даст вам недельный отпуск. Как планируете его провести?

о: Отпуск — это замечательно! Будет возможность съездить в Киров, где я начинала заниматься фигурным катанием. Всегда с удовольствием выбираюсь в родные края навестить маму.

в: В подмосковном Одинцове вы уже обосновались?

о: В прошлом году мне и Максиму районная администрация, уделяющая школе фигурного катания много внимания, выделила по двухкомнатной квартире. Я поступила учиться в Гуманитарный университет.

в: Изучаете литературу, чтобы лучше раскрывать образы на льду?

о: Нет, учусь на психолога, чтобы не иметь проблем со стартовыми номерами.

в: Перед Новым годом вы говорили, что кроме медалей наметили на 2008-й ремонт в полученной квартире. Хватит ли на это премиальных, полученных за победу на чемпионате Европы?

о: Это смотря на какой ремонт замахнуться. Можно простенькие обои наклеить, а можно сделать все, чтобы жилище было уютным и комфортным. Только на реализацию подобного проекта, боюсь, не хватит не только нынешних премиальных, но и тех, что получила за победу в финале Гран-при в Турине.

в: При этом вы принципиально отказываетесь от привлекательных в финансовом отношении приглашений в различные телевизионные проекты...

о: Если поставил целью победить на Олимпиаде — а мы с Максимом к этому стремимся, — нужно не разбрасываться. В шоу мы успеем выступить после Ванкувера. Сейчас нужно сосредоточиться на подготовке к Играм. Ведь в танцах нельзя попасть на высшую ступеньку пьедестала почета, не пройдя долгий и трудный путь к признанию. Очень важный шаг мы сделали в Загребе.

в: В нынешнем сезоне мы увидели на льду совершенно другую Оксану Домнину. Не просто техничную фигуристку, способную воплотить любой образ, а счастливую молодую женщину. Рискну предположить, что на это повлиял...

о: Можете не продолжать. Скажу только, что в личной жизни (ни для кого не секрет, что у Оксаны роман с олимпийским чемпионом Романом Костомаровым. — "Известия") у меня все в порядке.

Автор: Борис Ходоровский
Источник: http://www.izvestia.ru/sport/article3112498/

Ханна Арендт и ее издатель

Рассказ о том, как эсэсовский оберштурмбаннфюрер выпускал труды знаменитой еврейки. В том, что жизненные пути этих двух людей - женщины и мужчины - на склоне лет пересеклись, проявилась, с одной стороны, случайность, которая нередко лежит в основе жизненных коллизий, а с другой - трагическая предопределенность.

На разных полюсах

Они родились с разницей в пять лет (женщина в 1906 году, мужчина - в 1911-м) и принадлежали к одной культуре и одной стране, никогда, правда, до самой встречи, не слышав друг о друге. Это и немудрено: они существовали на разных общественных полюсах. Пока она училась в германских университетах у 'королей' философии - Хайдеггера, Гуссерля, Ясперса, писала свою первую литературную работу 'Рахель Варнхаген: жизнь еврейки', а в предвоенные годы сотрудничала с сионистскими организациями, помогая переправлять беженцев, он писал докторскую диссертацию 'Объевреивание немецкой духовной жизни', а затем делал карьеру в СС, специализируясь на вопросах национал-социалистического мировоззрения и возглавляя в Главном управлении имперской безопасности подразделение науки, культуры и искусства.

После войны он сидит в тюрьме как нацистский преступник, а она работает в комиссии по восстановлению европейского еврейства и пишет книгу 'Истоки тоталитаризма', публикация которой делает ее знаменитой. Выйдя из тюрьмы, он работает редактором в издательстве, созданном двумя его товарищами по Главному имперскому управлению безопасности, а затем переходит в известное либеральное издательство Пипера (Piper Verlag) и становится его руководителем. Вот тут-то в 60-е годы и пересекаются их пути. Она, Ханна Арендт, -- 'звездный' автор, он, Ганс Рёсснер, - заинтересованный в ее публикациях издатель. Он публикует все ее работы и в том числе книжку о его коллеге по имперскому управлению безопасности Адольфе Эйхмане, на процессе которого Арендт присутствовала.

Хана Арендт

Они встречались и переписывались. 'Высокоуважаемая милостивая фрау! - со старомодной церемонностью обращается к Ханне Арендт бывший эсэсовец. - То, что Вы пишете о гуманизме и истине, принадлежит, с моей точки зрения, к озарениям, о которых следует долго говорить...'. Арендт, судя по всему, не знала о прошлом своего почтительного корреспондента. Между тем ее портрет, по словам вдовы Рёсснера, стоял на его письменном столе до самой его смерти в 1999 году.

Этот сюжет раскопал немецкий историк Михаэль Вилдт и рассказал о нем в своей недавно вышедшей книге 'Поколение обязательных'. Тема поколения, давшего миру нацизм, по-прежнему занимает общественное сознание современной Германии. И образы двух людей - знаменитой еврейки и эсэсовца, встретившихся не на пороге газовой камеры, а в обстановке послевоенного культурного и политического ренессанса со свойственными ему размышлениями о нравственных ценностях человечества, о 'гуманизме и истине', - поражают воображение.

Опыт социальной анатомии

После войны Ханну Арендт, прошедшую долгий путь эмиграции (жизнь в Париже после прихода Гитлера к власти, бегство в США в 1941-м), мучает проблема отношения к стране, в которой она родилась и прожила молодость. Те же чувства одолевают одного из отцов экзистенциализма Карла Ясперса, ее учителя и близкого друга, в переписке с которым Арендт состояла долгие годы. В 46-м Ясперс публикует трактат о 'немецкой вине', а в 48-м он из Гейдельберга, где в годы нацизма был отстранен от преподавания в знаменитом университете, перебирается в Швейцарию, в Базель, - как ему кажется, поближе к открытому миру. Он насчитывает в своем народе примерно 0,01 процента убийц и 0,015 процента безусловных противников нацистского режима. Но как относиться к остальным? Арендт, в свою очередь, говорит, что ей трудно глядеть в глаза своим бывшим соотечественникам, не спрашивая в душе: 'Сколько моих ты погубил?'. Вместе с тем она пишет Ясперсу: 'Я постоянно говорю себе: осторожно с осуждением немцев, мы точно такие же'.

Годы спустя, освещая в прессе процесс Эйхмана и выпустив затем книгу 'Эйхман в Иерусалиме - отчет о повседневности зла', она возложит часть ответственности за Холокост на руководителей европейского еврейства, не сумевших организовать достойное сопротивление. В 40 - 50-е годы, работая в общеевропейских еврейских организациях, она вызывает раздражение еврейского международного истеблишмента, говоря о еврейском коллаборационизме, сделках с нацизмом. Вышедшая в 51-м книга 'Истоки тоталитаризма' вызывает взрыв страстей и обостренный интерес к ее мыслям.

В сущности, это вдохновленный надеждой найти способ контроля над разрушительными силами опыт социальной анатомии, который был предпринят после крушения наиболее страшной тоталитарной системы века и в период расцвета другой, не менее страшной. Арендт анализирует три главных фактора европейской истории XX века: антисемитизм, империализм и тоталитаризм.
Главную причину того, что евреи оказались первой жертвой европейской Катастрофы, она видит в их незакрепленном социальном статусе. Будучи исключительной группой в общем порядке жизни классово-национальных государств старой Европы, они после слома этого порядка 1 августа 1914 года стали первыми в ряду коллективных жертв новой истории. К числу таких жертв можно прежде всего отнести безгосударственные меньшинства, не имеющие социальных прав, закрепленных в национально-гражданской форме.

Арендт уже в процессе Дрейфуса различает 'потаенные силы' XIX века, которые потом так страшно реализовались в XX веке. Представление о виновности Дрейфуса оказалось неразрывно связанным с убеждением в том, что, будучи евреем, он принадлежит к племени изменников. В глазах большинства общества он был не преступником, а изначальным носителем порока. А врожденный порок может быть искоренен и уничтожен лишь вместе с его носителем. Эта новая логика европейской истории отыгрывала на евреях только свой первый сюжет. Ханна Арендт приводит документы из германских архивов, опубликованные после войны. В соответствии с подписанной Гитлером имперской оздоровительной программой предстояло 'изолировать' от остального населения все семьи с пороками сердца и болезнями легких. Их физическая ликвидация, без сомнения, была следующим пунктом в этой программе. Видимо, очередным шагом оздоровления нации стало бы запланированное принятие 'общего кодекса законов о чуждых элементах'.

Искусство мимикрии

И вот книги с такого рода размышлениями и обобщениями издает бывший эсэсовец. Что это был за человек? С фотографии 1938 года на нас смотрит молодой мужчина в строгом костюме - четкий абрис худого лица, короткая стрижка, плотно сжатые губы, в облике угадывается сдерживаемая страстность. С юных лет он принадлежал к кругу патриотически настроенных антисемитских интеллектуалов, искренне воодушевленных нацизмом.
С 1934 года 23-летний Рёсснер начинает оказывать услуги СД - службе безопасности СС, выясняя, какое влияние национал-социалистическое мировоззрение оказывает на культурную жизнь страны и прежде всего на германистику, чему и был посвящен специальный меморандум, представленный в штаб ведомства.

В 40-м он в штате Главного управления имперской безопасности, где делает стремительную карьеру. Здесь не могли не оценить его преданность делу, глубокое понимание существа нацистской идеологии. Разумеется, он не вульгарный 'мясник' из тех, кто выколачивает признания на допросах. Судя по всему, его знания и опыт использовали в седьмом отделе Главного управления, где занимались исследованием вопросов идеологического характера. Там он, достигнув в 44-м звания оберштурмбаннфюрера, что приравнивалось к армейскому званию подполковника, возглавлял подразделение, курировавшее науку, культуру и искусство. Вполне вероятно, что он знал Эйхмана: они были близки по возрасту и находились в одном звании, хотя и работали в разных зданиях: Эйхман на Курфюрстенштрассе, а Рёсснер - на Вильгельмштрассе.

Эту так удачно развивавшуюся карьеру разрушило поражение Рейха. Из блестящего элитарного офицера, близкого к рычагам власти, Рёсснер превратился в изгоя, скрывающего свое прошлое, мечущегося по стране в поисках убежища, а потом и в узника британской военной тюрьмы. Заключение было недолгим. Он освободился еще сравнительно молодым, полным сил и желания начать жизнь сначала. В конце концов, он не одинок, есть среда, круг старых товарищей, готовых помогать друг другу. Двое из них создают издательство, где он служит редактором. А потом - удача. Он попадает в известное либеральное издательство Пипера, перебирается в Мюнхен и вскоре становится директором.

Впоследствии хозяин издательства Клаус Пипер уверял, что понятия не имел о прошлом своего директора, хотя знал о его членстве в национал-социалистической партии. Но кто ж не состоял? А что тот был эсэсовским идеологом, оберштурмбаннфюрером, не ведал. Вдова Рёсснера заверяла Вилдта, что Пипер знал все, но что уж теперь говорить... Тем более что Рёсснер прекрасно приспособился к новым временам, новым 'песням', проявлял полное понимание демократических ценностей. Ни авторы, ни сотрудники издательства, вспоминая впоследствии о нем, не могли уловить в его поведении ни одной 'коричневой' ноты. О его второй жизни, о том, что его время от времени вызывают на допросы в прокуратуру в связи с готовящимися процессами 'старых товарищей', не знал никто. На работе он был неизменно ровен, доброжелателен, трудолюбив. А уж во всем, что касалось Ханны Арендт, он сама предупредительность, граничащая с восхищением.

Однако Вилдт считает, что Рёсснер до конца дней оставался типичным 'старым наци'. Если это так, то какая же выдержка требовалась от него, какое искусство мимикрии! Как говаривали мы в свое время на московских кухнях: 'Гвозди бы делать из этих людей и вешать потом их на этих гвоздей'. Ну а портрет Ханны Арендт, который стоял на его домашнем письменном столе, - что это? Причуда, исключение, которое антисемит делает для одного какого-либо еврея? Ответ на этот вопрос 'старый наци' унес в могилу.

Автор: Михаил РУМЕР-ЗАРАЕВ
Сайт: Алеф (www.alefpress.com)

Работает на филологическом факультете МГУ. Участвовала в публикациях литературного наследия А.Ф. Лосева в журналах «Октябрь», «Новый мир», «Москва», «Новый журнал» (Нью-Йорк), «Вестник РХД» (Париж). Автор двух монографий – "А.Ф. Лосев: от писем к прозе; от Пушкина до Пастернака" (1999 г.) и "Константин Случевский: портрет на пушкинском фоне" (2000 г.).
Стихи начала писать ещё в школе. Студенткой печаталась в университетской многотиражке и в журнале «Студенческий меридиан». Выпустила два поэтических сборника: "Ранняя зима" (1996 г.) и "Вопреки винительному" (1999 г.). Любимые поэты – А. Ахматова и А. Блок.

Когда-то знаменитый немецкий поэт сказал: «Чтобы понять поэта, нужно отправиться в его страну». Мне кажется, что это относится не только к поэтам. А любую творческую личность невозможно до конца понять, если не ознакомиться с тем сокровенным, что он создал. Что сокровенного содержится в научных статьях доктора филологии Елены Тахо-Годи? Лучше зря не ищите. Загляните в её стихи, и поймёте: это – здесь…

Источник: www.poesis.ru/poeti-poezia/tahogodi/biograph.htm

Екатерина Крысанова   Солистка балета. В 2003 году окончила Московскую академию хореографии. В том же году была принята в балетную труппу Большого театра. Репетирует под руководством народной артистки СССР Светланы Адырхаевой. Исполняет главные партии в спектаклях: «Лебединое озеро», «Симфония до мажор», «Спящая красавица», «Золушка», «Золотой век», «Баядерка», «Па де де Чайковского», «Светлый ручей», «+2». Исполняет центральные партии в спектаклях: «Щелкунчик», «Пассакалья», «Агон», «Магриттомания», «Дочь фараона», «Раймонда», «Легенда о любви», «Болт», «Предзнаменования», «Дон Кихот», «Жизель», «Сильфида», «Игра в карты» и др.   В 2002 году Екатерина Крысанова завоевала III премию Международного балетного конкурса «Ваганова-prix». В 2005 году – II премию Международного конкурса артистов балета и хореографов в Москве (категория «Дуэты» в старшей группе).

А вот посвящённые ей поэтические строки:

Источник: http://www.zodchie.ru/gazeta/21/stat5.html

Вчера в Париже состоялись празднования по поводу двухсотой годовщины со дня рождения известной оперной певицы Марии Малибран (Maria Malibran). Современники запомнили Марию не только благодаря замечательному меццо-сопрано. Бесстрашная наездница, журналист, художник, актриса, композитор – немногие были наделены столькими талантами. Остается только сожалеть, что Марии Малибран была отведена очень непродолжительная жизнь.

Мария Малибран

Заслуженную дань блестящему дару примадонны отдала современная оперная дива Чечилия Бартоли, выпустившая в прошлом году альбом Maria, посвященный памяти Малибран. Ко дню рождения Марии Малибран Бартоли подготовила насыщенную программу, включающую два концерта, оперу, фильм о жизни Малибран, выставку. Кроме того, была организована встреча со слушателями известного музыкального историка Патрика Барбье (Patrick Barbier), рассказавшего о жизни Малибран. А еще был ленч "Rossini Menu" в кафе "Cafe Pleyel", на котором любители оперного искусства могли отведать блюда, когда-то готовившиеся великим маэстро.

Чечилия Бартоли

Празднования в Париже, месте рождения Малибран, являются составной частью европейского тура Чечилии Бартоли. В этом туре, в ходе которого певица даст 22 концерта в честь памяти Марии Малибран, Чечилию сопровождает камерный оркестр из Базеля (KammerorchesterBasel). Для более полного воссоздания духа тех лет, музыканты играют на инструментах, используемых в начале 19-го века. Разумеется, во всех выступлениях Бартоли присутствуют произведения из репертуара Малибран.

"Она была мегазвездой,- искренне считает Бартоли.- Дива из всех див, с необычайным голосом". В скором времени лейбл DECCA выпустит двойной DVD "Maria: The Barcelona Concert & Malibran Rediscovered". Он включает запись концерта Чечилии Бартоли в Барселоне и документальный фильм Чечилии Бартоли о Марии Малибран.

Источник: DECCA
Дата публикации: Вторник, 25 Марта, 2008 года

Cостоялось прощание с Полиной Гельман - легендарной летчицей Великой Отечественной войны, единственной женщиной-еврейкой, удостоенной звания Героя Советского Союза. Полина Владимировна скончалась 30 ноября в возрасте 86 лет. Прах ее будет захоронен на Новодевичьем кладбище Москвы.

Полина Гельман служила в 46-м Гвардейском (женском) Таманском ночном легкобомбардировочном авиаполку, летчиц которого фашисты прозвали "ночными ведьмами". Начав войну рядовым стрелком, она закончила ее начальником связи эскадрильи.

Летали Полина и ее боевые подруги на фанерных самолетах По-2 – тех самых прославленных в кино "небесных тихоходах" из фанеры и полотна, которые загорались, как порох, от единственного попадания. На ее счету - 860 боевых вылетов и 113 тонн бомб, сброшенных на врага. Ее имя высечено на мраморной плите Героев, установленной на Сапун-горе.

Полина оставила интереснейшие воспоминания, в которых описан ход Великой Отечественной войны с точки зрения женщины, которая всей душой ненавидит войну. "Мы бомбили наступающие по дорогам танковые колонны противника, а под нами горела Сальская степь: урожай подожгли, чтобы не оставить врагу. В те горькие ночи лета 1942 года наша житница была золотой от огня. И слезы сами собой навертывались на глаза…", – писала Полина.

Полина Гельман

Полина Гельман продолжала служить в армии до 1957 года. Она окончила Военный институт иностранных языков, в 1970 году защитила диссертацию, став кандидатом экономических наук. До выхода на пенсию в 1990 году работала на кафедре политэкономии в Институте общественных наук, где читала лекции на испанском языке.

Наш корреспондент побеседовала с подругой Полины - механиком ее бригады Анжеликой Ирлиной.

- Анжелика, как Вы впервые познакомились с Полиной?

- Я очень хотела в "женский полк", и мне удалось в него попасть. Когда приехала, была покорена удивительными взаимоотношениями между всеми его участницами – там была и взаимовыручка, и настоящая дружба. Если кому-нибудь было худо, всегда можно было рассчитывать на поддержку. К Полине я сразу прониклась глубоким уважением и любовью. Трудно сейчас представить, что эта добрая, интеллигентнейшая, высокообразованная девушка попала на фронт, летала…

Полина была очень красивой, в ней было удивительное обаяние, при этом она была полна мягкости, интеллигентности. Действительность была очень суровой, но мы никогда не слышали никаких жалоб. Впрочем, у нас все такими были, это дух нашего полка, и здесь ее нельзя отделить от других. При том, что у нас в полку – 25 Героев.

Полина была парторгом эскадрильи. А я была механиком, выполняла тяжелую работу на земле - готовила самолеты к полету. В затишьях между боями она вела партийную работу, мы делали доклады. Я, хоть об этом и немодно сейчас говорить, была кандидатом в члены партии, и именно Полина принимала меня в партию. Она была удивительным человеком, совершенно не военным. Она написала очень добрую книгу воспоминаний…

- Полина вспоминала в этой книге, как ее не брали в летчицы. Когда юная девушка впервые села за штурвал – оказалось, что ее маленькие ножки не достают до педалей самолета. Казалось, что с авиацией все кончено…

- Вы будете смеяться, но у меня была та же история. Правда, не столь серьезно, как у Полины – мне не хватало "всего" сантиметра, чтобы дотянуться до педалей. Но инструктор уговорил, и меня взяли. А вот Полина не хватало куда больше, и ей стоило большого труда попасть в авиацию, но ее все-таки взяли – как исключение, учитывая ее огромное желание.

- Вы продолжали общаться и после войны?

- Мы дружили все эти годы. Вместе работали в ветеранских организациях, бывали за границей. Полина писала много статей, выступала с лекциями - в частности, в Аргентине. Она блестяще владела словом, могла говорить без подготовки и при этом прекрасно чувствовала аудиторию. В 1994 году я сопровождала ее в Киев, где она выступала на Всемирном конгрессе еврейских женщин. Там было много иностранок, и все они смотрели на Полину, как на библейскую женщину, живую героиню. Полина говорила, а весь зал встал перед ней. Все стояли и плакали. Она была совсем маленького роста и совсем не боевого вида…

При российском комитете ветеранов есть комиссия по связям с ветеранами зарубежных стран, и Полина занималась в нем связями с Израилем. Она неоднократно ездила туда, и сам Авраам Коэн – председатель организации, лично ее опекал. Полина любила Израиль, всегда рассказывала, как ее сердечно принимали, и, в свою очередь, откликалась на все просьбы выступить в различных организациях. От ветеранских организаций Израиля прислали венок на ее похороны…

На праздники все женщины, которые служили в 46 полку, всегда пишут друг другу, просят откликнуться живых. О многих мы ничего не знаем – теперь, с распадом Советского Союза, они оказались "за границей". Нас остались единицы, а тех, кто еще на ногах, можно посчитать на пальцах одной руки…

Редакция Агентства еврейских новостей приносит родным и близкой героической летчицы свои соболезнования. Память о Полине Гельман навсегда сохранится в наших сердцах.

Автор: Анна Баскакова
Источник: http://sketches.aen.ru/story-id=452/

Немецкая поэтесса Нелли Закс родилась в Берлине и была единственным ребенком Вильяма Закса, изобретателя и промышленника, и Маргариты (Картер) Закс. Нелли росла в зажиточной еврейской семье, получила домашнее образование, после чего поступила в Берлинскую привилегированную среднюю школу для девочек. Застенчивая и тихая, она увлекалась музыкой, литературой, танцами и одно время мечтала стать профессиональной балериной.

В 15 лет Нелли прочитала роман Сельмы Лагерлёф «Сага о Йёсте Берлинге», который произвел на нее такое сильное впечатление, что она написала письмо в Швецию. Переписка, завязавшаяся между З. и Лагерлёф, продолжалась около 35 лет, вплоть до смерти шведской писательницы. В 18 лет З. начала писать стихи, в основном о природе и на мифологические сюжеты. Некоторые из них печатались в литературных журналах. Традиционные не только по форме, но и по содержанию, эти стихи не имели ничего общего с модной в то время экспрессионистской литературой и, возможно, поэтому привлекли внимание Стефана Цвейга, который не только похвалил их за «непосредственность», но и напечатал одно из стихотворений. Однако позже З. не придавала особого значения своим юношеским стихам и не включила их в собрание сочинений.
Тогда же, когда начался ее творческий путь, З. влюбилась в человека, с которым познакомилась на курорте минеральных вод, где она отдыхала вместе с родителями. Много лет спустя З. узнала о его гибели в нацистском концентрационном лагере, и это нашло отражение в нескольких поздних стихотворениях поэтессы.

В 20...30-е гг. З. еще не считает себя профессиональным литератором, хотя ее стихи иногда печатаются в «Берлинер Тагеблатт» («Berliner Tageblatt») и других газетах. После смерти отца в 1930 г. она вместе с матерью живет замкнутой жизнью. Спустя три года, с приходом Гитлера к власти, в Германии начинают расти антисемитские настроения, многие друзья и знакомые З. исчезают. В это тревожное время она увлекается иудейской и христианской мистикой, пророчествами Ветхого завета, Каббалой и хасидизмом. До 1938 г. ее стихотворения время от времени появляются в еврейских периодических изданиях.

В 1940 г., когда немецкие войска оккупировали Европу, З. с матерью с помощью Лагерлёф нашли пристанище в Швеции – в получении виз им было оказано содействие непосредственно через королевскую семью. К сожалению, их прибытия в Швецию Лагерлёф не суждено было дождаться, и З. с матерью поначалу чувствовали себя на чужой земле в полной изоляции. В это время З. изучает шведский язык и зарабатывает на жизнь переводами на немецкий язык произведений шведских поэтов.

Став шведской подданной, З. откликалась своей поэзией – этим «немым криком» – на уничтожение евреев в концлагерях. Ее новые стихи коренным образом отличаются от прежних, романтических. Нерифмованная, сжатая, наполненная емкими образами, поэзия З. являет собой пример современной мистики. Первый послевоенный сборник стихотворений «В жилище смерти» («In den Wohnungen des Todes») был опубликован в 1946 г. в Восточной Германии, за ним последовали другие: «Затмение звезд» («Sternverdunkelung», 1949), «И никто не знает, как быть дальше» («Und niemand weiss weiter», 1957), «Бегство и превращение» («Fluch und Verwandlung», 1959). «Ее стихи разнообразны, – отмечал английский поэт и критик Стивен Спендер, – и вместе с тем все, что она пишет, – одно стихотворение».

Ее «религиозные апокалипсические гимны», продолжал Спендер, «являются олицетворением еврейского самосознания, столь сильного, что жизнь приравнивается к смерти, и наоборот...». В послевоенные годы З., помимо стихов, пишет пьесы и драматические отрывки, которые называет «сценической поэзией». Герой ее первой пьесы «Мистерия о страданиях Израиля» («Ein Mysterienspiel vom Leiden Israels», 1951) – уличный сапожник, который разыскивает немецкого солдата, убившего молодую польскую пастушку. «Мистерия» в 1950 г. передавалась по западногерманскому радио, была поставлена в Дортмунде в 1962 г. и переложена на оперу шведским композитором Мозесом Пергаментом. Известна также пьеса-символ З. «Авраам в солончаках» («Abram im Salz»), написанная по мотивам библейской истории о царе Нимроде и юном Аврааме, которая была опубликована в сборнике «Знаки на песке» («Zeichen im Sand», 1962).

После выхода в свет в 1959 г. «Бегства и превращения» к З. приходит известность. В 1960 г., через 20 лет после ее бегства из Германии, З. вручается премия Анетты фон Дросте-Хюлшофф, а в следующем году власти Дортмунда устанавливают ежегодную литературную премию ее имени и назначают поэтессе пожизненную пенсию. В 1965 г. З. удостаивается премии Мира западногерманской ассоциации книгоиздателей и книготорговцев, одной из наиболее престижных литературных наград в Западной Германии.

Нелли Закс

З. была удостоена Нобелевской премии по литературе за «выдающиеся лирические и драматические произведения, исследующие судьбу еврейского народа». Нобелевскую премию 1964 г. З. разделила с Агноном. «В ее книгах с исключительной силой прозвучал трагический голос еврейского народа», – заявил на церемонии награждения представитель Шведской академии Андерс Эстерлинг. Хотя книги З. рассказывают об «ужасной правде... о лагерях массового уничтожения и фабриках смерти», продолжил Эстерлинг, «писательница стоит выше ненависти к истязателям».

«Мне кажется, – сказала З. в ответной речи, – то, что со мной происходит, – это прекрасная сказка». «Агнон представляет государство Израиль, – заметила далее поэтесса, – а я – трагедию еврейского народа».
После получения Нобелевской премии З., которая так и не вышла замуж, по-прежнему жила и работала в своей маленькой квартире в Стокгольме. Она умерла после продолжительной болезни в возрасте 78 лет. Широкое признание З. получила за поэтический протест против уничтожения евреев. «Ее поэзия, – отмечал Спендер, – учит знать то, что мы обязаны знать о нашей истории прежде всего – кошмар и возрождение». «Нелли Закс предлагает своим читателям непростое утешение, – заметил критик Элвин Розенфельд в литературном приложении к «Тайме». – Ее стихи – это бойня, которая постоянно присутствует как непосредственный опыт и несмываемое пятно в памяти. И вместе с тем этот страшный опыт преображается в симпатию ко всему живому».

Источник: http://n-t.ru/nl/lt/sachs.htm

Фанни Ефимовна Каплан родилась в 1890 г. в Волынской губернии на Украине. Ее настоящие имя и фамилия - Фейга Хаимовна Ройдман, под этой фамилией она жила до 16 лет. Ее отец был меламедом-учителем хедера - еврейской начальной школы. Семья была многодетной - у Фанни было три сестры и четыре брата. Начальное образование Фейга получила дома от отца. Будучи набожным и лояльным к властям человеком, Нахум Ройдман и не подозревал, что его дочь станет революционеркой и террористкой.

Во время революции 1905 г. Ф. Каплан примкнула к анархистам, в революционных кругах ее знали под именем "Дора". В 1906 г. она была арестована в Киеве по делу об организации террористического акта. Во время взрыва бомбы сама Каплан была ранена и частично потеряла зрение. В том же 1906 г. военно-полевой суд в Киеве приговорил ее к смертной казни, которая из-за несовершеннолетия Каплан была заменена пожизненной каторгой.

Вначале Ф. Каплан сидела в Мальцевской каторжной тюрьме, а затем в Акатуйской - в Нерчинском горном округе Забайкалья. В Акатуе она познакомилась с известной деятельницей революционного движения Марией Спиридоновой. Под влиянием Спиридоновой взгляды Ф. Каплан на каторге изменились: из анархистки она стала эсеркой (социалисткой-революционеркой).

В 1911 г. родители революционерки, не дожидаясь победы идей социализма, эмигрировали в Америку. Сама Фанни Каплан оставалась на каторге до Февральской революции 1917 г. После освобождения она некоторое время жила в Чите, а в апреле 1917 г. приехала в Москву. Тяжелые работы подорвали ее здоровье. Каплан начала слепнуть. Товарищи по партии есеров решили, что ей нужно подлечиться и отправили ее в Крым.

Лето 1917 г. Фанни Каплан провела в Евпатории, в санатории для бывших политкаторжан. Октябрьская революция 1917 г. застала Каплан в Харькове, где ей была сделана операция на глазах. Из Харькова она снова переехала в Крым - в Симферополь. В Здесь Фанни Каплан вела курсы по подготовке работников волостных земств. 30 августа 1918 г. - роковой день в истории нашей героини. На заводе Михельсона в Замоскворецком районе Москвы состоялся митинг рабочих. На нем выступал руководитель советского государства В. И. Ленин. После митинга, во дворе завода, он был ранен тремя выстрелами.

Фанни Каплан

По подозрению в совершении покушения была арестована Фанни Каплан. Ее задержали вне территории завода, на Серпуховской улице. На допросах она призналась в том, что стреляла в Ленина. Фанни Каплан заявила, что крайне отрицательно отнеслась к Октябрьской революции, стояла и сейчас стоит за созыв Учредительного собрания. Решение о покушении на Ленина приняла в Симферополе в феврале 1918 г. (после разгона Учредительного собрания); считает Ленина предателем революции и уверена, что его действия "удаляют идею социализма на десятки лет"; покушение совершила "от себя лично", а не по поручению какой-либо партии. Таковы скупые строки следственного протокола.

3 сентября 1918 г. Фанни Каплан была расстреляна без суда во дворе московского Кремля. Свою тайну она унесла в могилу. Да, эта женщина, безусловно, вошла в историю. Ведь о ней писали во всех советских учебниках. Был даже такой фильм. "Ленин в 18-м году", где в одной из сцен разъяренная толпа рабочих завода Михельсона рвала на части "убийцу Ленина". Но ее бесславный конец служит хорошим примером того, чем может быть чреват отход от традиции и увлечение идеями "всеобщего равенства и счастья".

Сайт: People's History
Дата публикации на сайте: 30.06.2004

Ирена Киршенштейн-Шевиньская - выдающаяся польская спортсменка, трехкратная олимпийская чемпионка в беге на 200, 400 метров и эстафете 4 по 100 м, неоднократный призер олимпийских игр в беге на 100, 200, 400 м и прыжках в длину, рекордсменка мира в беге на 200 и 400 метров.

Ирена Киршенштейн-Шевиньская

В четырех олимпиадах принимала участие эта польская легкоатлетка и в трех из них завоевала золотые награды. Ее первое олимпийское выступление состоялось в 1964 г. в Токио. Здесь она была награждена золотой медалью как участница польской команды, одержавшей победу в эстафете 4 X 100 м. Две серебряные награды Ирена получила, заняв вторые места в беге на 200 м (23,1) и в прыжке в длину (6,60).
Лишь за четыре года до этого под руководством школьной учительницы И. Бухольц она начала заниматься легкой атлетикой. Затем ее наставником стал известный в прошлом польский копьеметатель Ян Копыто, который передал Ирену одному из ведущих тренеров Польши по бегу Анджею Пиотровскому. Собственно, с этого времени (1962 г.) можно начинать отсчет результатов Ирены Шевиньской (в то время Киршенштейн):11,9 и 25,4 в беге на 100 и 200 м, 5,72 в прыжке в длину. Эти результаты были неплохим началом спортивной карьеры 16-летней школьницы. В следующем, предолимпийском году ее достижения выросли соответственно до 11,5; 24,2 и 5,86, позволив претендовать на место в олимпийской команде.

И вот 1964, олимпийский год! Только незаурядная сила воли, умение упорно трудиться позволили Ирене успешно справиться со всеми стоящими перед ней задачами. Она отлично закончила школу, поступила на экономический факультет университета и на “пятерку” сдала свой первый олимпийский экзамен, завоевав золотую и две серебряные медали. Уже это первое для Шевиньской крупное международное соревнование позволяло судить об особенностях ее дарования — способности успешно выступать на любой спринтерской дистанции и совмещать бег с прыжками в длину, умении рационально готовиться к соревнованиям и выступать спокойно, расчетливо-с максимальной отдачей.

Через четыре года на Олимпиаде-68 в Мехико Ирена завоевала свою вторую золотую медаль, установив новый мировой и олимпийский рекорд в беге на 200 м — 22,5. Бронзовую медаль принесло ей третье место на 100-метровой дистанции. А через год она вынуждена была покинуть спорт. Годичный перерыв был вызван рождением маленького Анджея. Кроме того, в 1970 г. она сдает экзамены в университете на звание магистра.
Казалось, что это конец спортивной карьеры, но уже через четыре месяца после рождения сына Шевиньска снова выходит на беговую дорожку.
До Олимпийских игр 1972 года в Мюнхене оставалось менее двух лет. Нелегко было за столь короткий срок восстановить спортивную форму. Однако в Мюнхене Ирена стала единственной польской легкоатлеткой, принесшей стране олимпийскую медаль. Правда, это была бронзовая медаль, но, показав в беге на 200 м результат 22,74, Шевиньска проиграла лишь таким сильнейшим спортсменкам, как Р. Штехер из ГДР и Р. Бойл из Австралии.

Итак, от золотой к бронзовой олимпийской награде. Может быть, это уже закат, который рано или поздно наступает у спортсмена? Однако в данном случае речь шла об удивительной спортсменке, отличавшейся не только талантом, но и редкой силой воли и трудолюбием.
За долгие годы своих выступлений на беговой дорожке Ирена не пропустила без уважительной причины ни одной тренировки. Нужно принять во внимание и ее психологические качества. “Я всегда стремлюсь к новому — к улучшению координации движений, стиля бега, к установлению новых рекордов. Хотя в спорте я завоевала многое, я не устану стремиться к неоткрытым еще возможностям на беговой дорожке...” — говорит Шевиньска.

В последующие годы тренировка и была посвящена открытию этих возможностей. Ирена тренируется под руководством своего мужа Януша Шевиньского. Тренировка складывалась из специальной физической подготовки, отработки техники, совершенствования, как скорости, так и специальной выносливости. Что касается объема нагрузок, то достаточно сказать, что, например, в декабре 1974 года она проводила до 9 занятий в неделю: четыре в зале и пять на воздухе! И в 1974 г., когда Шевиньской исполнилось 28 лет, произошло неожиданное. Это можно было назвать вторым рождением в спорте. В беге на 100 м она показала второй результат за всю историю легкой атлетики — 10,9, на 200 м установила мировой рекорд — 22,21 (22,0 по ручному секундомеру). Наконец, на Мемориале Кусочинского, Ирена стартовала на 400 м. Рекорд на этой труднейшей для женщин дистанции в то время принадлежал спортсменке из ГДР М. Церт и равнялся 51,0. Естественно, что рубеж 50 секунд считался для женщин непреодолимым. Ирена начала бег стремительно. Первые 200 м — 23,0, 300 м — 36,0 и 400 м — 49,9! Это был великолепный мировой рекорд, более чем на секунду превышающий старое достижение!

В 1976 г. Шевиньской исполнилось 30 лет, возраст для спортсменки, выступающей в спринтерском беге, более чем солидный. Среди спортсменов и тренеров нашлось немало таких, которые на Играх в Монреале не принимали ее во внимание. И действительно, в предварительном забеге на 400 м Ирена приходит к финишу только третьей со временем 52,75. В четвертьфинале она четвертая — 52,0. Что это? Недостаточная тренированность или угасание спортивного таланта? Оказалось, что ни то, ни другое. Спортсменка как бы пробует свои силы, стараясь не растратить их преждевременно, выясняет, на что способны ее конкурентки. В полуфинале Ирена побеждает с абсолютно лучшим временем — 50,48 и бежит так же расчетливо, опережая пришедшую за ней к финишу Э. Штрайдт (ГДР) лишь на 0,03 секунды.

Но в финале преимущество польской спортсменки бесспорно. Она бежит легким размашистым шагом, свободно, раскованно, демонстрируя отличную тренированность и высокое мастерство. На своей четвертой по счету олимпиаде она опережает пришедшую за ней второй К. Бремер (ГДР) почти на полторы секунды. Ее результат 49,29 — новый олимпийский и мировой рекорд!
Ирена Шевиньска продолжает выступать и после олимпийских игр. В 1977 г. на Кубке Европы она становится победительницей в беге на 200 м, а на Кубке мира побеждает и на 200 м (22,7) и на 400 м (49,52). Поразительное спортивное долголетие!

Автор: В. Теннов
Источник: http://www.msuathletics.ru/articles/shevinska.html

Люксембург Роза (нем. Luxemburg, польск. Luksemburg) [5.3.1871, Замосць (Замостье), Польша, - 15.1.1919, Берлин], деятель немецкого, польского и международного рабочего движения, один из руководителей и теоретиков польской социал-демократии, леворадикального течения в германской социал-демократии и 2-м Интернационале, один из основателей Коммунистической партии Германии. Родилась в буржуазной еврейской семье. Уже в гимназии участвовала в нелегальной революционной работе, примыкая к партии В 1889 эмигрировала в Швейцарию, в 1897 окончила университет в Цюрихе. Изучала марксистскую литературу, участвовала в работе кружка польских политических эмигрантов, положившего начало революционной социал-демократии Польши, вела борьбу против национализма Польской социалистической партии (ППС). В 1898 переехала в Германию, где активно включилась в работу германской социал-демократии, заняв позицию на её левом фланге.

Была одним из решительных противников ревизиониста Э.Бернштейна, считая его взгляды несовместимыми с пребыванием в партии. Определяя ревизионизм как разновидность мелкобуржуазной реформистской идеологии, Люксембург противопоставляла ему революционный марксизм. Активно выступала против министериализма (мильеранизма) и оппортунистических компромиссов с буржуазными партиями. В 1904, в связи с расколом РСДРП, выступила с критикой большевиков. В период Революции 1905-1907 в России по многим вопросам стратегии и тактики революционной борьбы сблизилась с большевиками. С энтузиазмом приветствовала революцию в России, считая её событием огромного международного значения. Люксембург участвовала в работе 5-го съезда РСДРП (1907); где присоединилась к большевикам и в оценке либеральной буржуазии как антиреволюционной силы, признала крестьянство классом революционным.

Роза Люксембург

Опираясь на опыт революции в России, Люксембург совместно с другими представителями революционного крыла германской социал-демократии (К.Либкнехтом, К. Цеткин, Ф. Мерингом и др.) подвергла разящей критике "парламентский кретинизм" и демократические иллюзии реформистов, выступала за всемерное развитие внепарламентской борьбы масс, за включение в арсенал боевых средств пролетариата - массовой политической стачки. В декабре 1905 Л. нелегально направилась в Варшаву, развернула там активную революционную деятельность, была арестована, но вскоре освобождена под залог. В сентябре 1906 вернулась в Германию, но и в дальнейшем сохраняла связи с польским рабочим движением, печаталась в польской и российской социал-демократической прессе. На конгрессе 2-го Интернационала в Париже (1900) выступила с докладом, в котором обосновала необходимость энергичных международных действий социалистов против милитаризма, колониальной политики империалистических держав и опасности мировой войны. На Штутгартском конгрессе 2-го Интернационала (1907) Люксембург совместно с В.Лениным внесла поправки в резолюцию А.Бебеля по вопросу об отношении к империалистической войне и милитаризму. В поправках, в частности, указывалось на необходимость использования, в случае возникновения войны, порождаемого ею кризиса в целях свержения господства буржуазии. За антимилитаристскую агитацию подвергалась преследованиям и репрессиям. В общей сложности провела в тюрьмах около 4 лет (главным образом в период 1-й мировой войны).

Люксембург ещё до войны поняла подлинную сущность каутскианства как разновидности оппортунизма и выступила с разоблачением центристского примиренческой политики руководителей социал-демократической партии Германии в отношении ревизионистов. В то же время она до Ноябрьской революции в Германии не видела необходимости организационного разрыва с оппортунистами, против которых всегда вела идейную борьбу. С начала империалистической войны 1914-18 Люксембург решительно осудила шовинистическую политику социал-демократического руководства, была одним из основателей и руководителей "Союза Спартака", автором многих издававшихся антивоенных листовок. Она приветствовала Октябрьскую социалистическую революцию в России, однако выступила против тактики большевиков (решение ими аграрного и национального вопросов, роспуск Учредительного собрания и другие). Позднее, Люксембург решительно повернула к ленинизму, отстаивая лозунг диктатуры пролетариата и Советов в Германии. Люксембург была в числе основателей Коммунистической партии Германии (КПГ), На Учредительном съезде КПГ (30 декабря 1918 - 1 января 1919) сделала доклад о программе партии. После подавления Берлинского восстания в январе 1919 была зверски убита вместе с К.Либкнехтом.

Источник: http://www.hrono.ru/biograf/bio_l/lyuksemb.html

ЛЕВИ-МОНТАЛЬЧИНИ (Levi-Montalcini), Рита

Итало-американский биолог Рита Леви-Монтальчини родилась 22 апреля 1909 года в Турине одной из двух сестер близнецов в семье Леви. Она добавила к своей фамилии девичью фамилию матери, когда начала научную карьеру. Хотя Л.-М. происходила, по ее же характеристике, из интеллигентной еврейской семьи, у отца были старомодные представления о том, что женщинам не пристало добиваться профессиональных успехов. Тем не менее, завершив среднее образование, она против воли отца поступила в медицинскую школу Туринского университета и в 1936 г. получила медицинскую степень, а в 1940 г. – еще одну, со специализацией по неврологии и психиатрии. Среди ее туринских соучеников были Ренато Дульбекко и Сальвадор Лурия. В ее подготовку как специалиста входила работа в качестве ассистента у гистолога и эмбриолога Джузеппе Леви в неврологической и психиатрической клинике Туринского университета, а также учеба в Брюссельском неврологическом институте в Бельгии. Именно Джузеппе Леви пробудил в ней интерес к нейроэмбриологическим исследованиям.

Рита Леви-Монтальчини

В военные 1940...1943 гг., когда антисемитские законы фашистского правительства Италии запрещали ей работать в университете, Л.-М. продолжала вести исследования в спальне своего дома неподалеку от Турина. После того как нацисты оккупировали Северную Италию, она переехала во Флоренцию, где ухитрялась работать в своей маленькой квартирке. В 1944 г., когда союзники начали освобождать Италию, она оказывала медицинские услуги американским военным властям в лагере для итальянских беженцев. В 1945 г. она смогла вернуться к своей исследовательской работе в качестве ассистента Института анатомии Туринского университета.

Л.-М. находилась под сильным влиянием работ, проводимых в Соединенных Штатах Виктором Хамбургером, нейробиологом и эмбриологом из Вашингтонского университета в Сент-Луисе, несмотря на его возражения против ее новой идеи, заключавшейся в том, что запрограммированная гибель нервных клеток имеет значение для нормального развития нервной системы. По приглашению Хамбургера Л.-М. в 1947 г. приехала в Сент-Луис, чтобы работать с ним в качестве научного сотрудника зоологического отделения Вашингтонского университета. Несколько видоизменив эксперименты, выполненные ранее американским анатомом Элмером Буэкером, они сделали пересадку клеток опухоли мыши куриному эмбриону и обнаружили, что нервные клетки эмбриона быстро проросли в ткань опухоли. То же самое произошло и тогда, когда опухоль не находилась в непосредственном контакте с эмбрионом.

Эти наблюдения подсказали Л.-М., что на рост нервов оказало воздействие неизвестное стимулирующее вещество, содержащееся в опухоли. Поскольку эмбриологические методы были трудоемкими и требовали много времени, Л.-М. решила воспользоваться успешно развивающейся в те дни техникой культуры тканей как наиболее эффективным способом убедительно доказать существование данного вещества. В 1952 г. Л.-М. отправилась в Рио-де-Жанейро, чтобы научиться необходимому методу у своей подруги Греты Мейер. В бразильской лаборатории она разрезала ткань опухоли мыши на небольшие кусочки, культивировала их в куриной крови и экстракте эмбрионов, затем добавляла клетки чувствительных нервов куриного эмбриона и проводила инкубацию смеси. В первые 12 часов нервные волокна начинали пролиферировать в направлении кусочков опухоли, затем окружали их, образуя характерный венчик. Дальнейшие эксперименты показали, что экстракты опухолей были не менее эффективны, чем сами опухоли. Существование стимулирующего вещества казалось несомненным, и Л.-М. назвала его фактором роста нервной ткани (ФРНТ).

В 1953 г. к Л.-М. присоединился в Вашингтонском университете американский биохимик и зоолог Стенли Коэн. В результате их сотрудничества было установлено, что ФРНТ – белок и что змеиный яд и слюнные железы взрослых самцов мышей являются более богатыми его источниками, нежели опухоли. Коэн очистил ФРНТ, определил его химическую структуру и получил антитела к ФРНТ. Два экспериментатора обнаружили, что эти антитела не только тормозят действие ФРНТ, но могут выборочно и постоянно разрушать симпатическую нервную ткань. Коэн открыл также второе вещество, которое он заметил из-за того, что оно загрязняло препараты ФРНТ, назвав его эпидермальным фактором роста (ЭФР), т. к. оно стимулировало рост клеток кожи и роговицы. Л.-М. продолжала изучать биологический эффект и механизмы действия ФРНТ.

В 1951 г. Л.-М. – адъюнкт-профессор, а в 1958 г. – профессор Вашингтонского университета. В 60-х гг. она стала проводить все больше времени со своей семьей в Италии и вместе с Пьетро Анжелетти организует лабораторию в Высшем институте здоровья в Риме. В 1961...1969 гг. эта лаборатория принимала участие в комплексной исследовательской программе совместно с Вашингтонским университетом. Л.-М. известна как вдохновитель всех работ; сотрудники нередко продолжали трудиться над проблемами ФРНТ из личной привязанности к руководителю, когда иссякали денежные субсидии. В 1969 г. Л.-М. организовала лабораторию клеточной биологии в Итальянском национальном исследовательском совете в Риме; до 1979 г. была ее директором, а затем – штатным научным сотрудником. С 1969 по 1977 гг. она – профессор отдела биологии Вашингтонского университета. Вначале только одна лаборатория Л.-М. занималась исследованиями ФРНТ, но благодаря ее усилиям в нейробиологической науке были открыты новые обширные отрасли, в освоении которых участвуют ныне ученые многих стран.

Поначалу идея фактора роста, подобного ФРНТ, воспринималась не слишком охотно. Он не был традиционным гормоном, вызывающим временную метаболическую реакцию, а оказался прежде неизвестным видом молекулярного вещества, необходимым для развития и выживания специфического типа клеток. В дальнейшем были обнаружены многие другие факторы роста, в т.ч. ЭФР Коэна, факторы-стимуляторы колоний (ФСК), фактор роста тромбоцитарного происхождения (ФРТП), фактор роста фибробластов (ФРФ) и интерлейкины (ИЛ-1, ИЛ-2). В 80-х гг. было показано, что онкогены – генетические элементы, вызывающие рак, несут код для производства белков, сходных по структуре с факторами роста и их рецепторами (химические образования на поверхности клеток, связывающие определенные вещества). Это открытие может означать, что возникновение рака вызывается нарушениями в регуляции факторов роста. Были обнаружены также факторы роста различных видов нервных клеток и разработаны методы их терапевтического использования: например, применение ФРНТ для восстановления поврежденных нервов или ЭФР для улучшения эффективности пересадок кожи.

Л.-М. и Коэн были награждены Нобелевской премией 1986 г. «в знак признания их открытий, имеющих фундаментальное значение для понимания механизмов регуляции роста клеток и органов». Открытие ФРНТ, сделанное Л.-М., было названо «удивительным примером того, как опытный исследователь может создать концепцию из кажущегося хаоса».
Л.-М., которая никогда не была замужем, поддерживает тесные связи со своей семьей и живет в Риме, вместе с сестрой-близнецом Паолой Леви – художницей. Л.-М. – жизнерадостная элегантная женщина, добросердечная и внимательная в отношениях с сотрудниками и друзьями. В Сент-Луисе ее званые вечера с узким кругом приглашенных славятся изысканной кухней и интеллектуальными беседами. Помимо работы в римской лаборатории, Л.-М. помогает молодым ученым и прилагает много усилий для того, чтобы добиться прогресса науки в Италии. Она имеет двойное гражданство – Италии и США.

Кроме Нобелевской премии, Л.-М. удостоена многочисленных наград и почестей в Италии, а также награды Уильяма Томсона Уэйкмана Национального параплегического фонда (1974), награды Льюиса Розенстила за выдающееся достижение в области фундаментальных медицинских исследований, присуждаемой Университетом Брандейса (1982), премии Луизы Гросс-Хорвиц Колумбийского университета (1983), премии Альберта Ласкера за фундаментальные медицинские исследования (1986). Она – член Гарвеевского общества, Американской академии наук и искусств, американской Национальной академии наук, Бельгийской королевской академии медицины, Итальянской национальной академии наук, Европейской академии наук, искусств и литературы, Флорентийской академии искусств и наук. Кроме того, она – обладатель почетных степеней Упсальского университета, Вейцмановского института, колледжа св. Марии и медицинской школы Вашингтонского университета.

Источник: http://molbiol.ru/forums/index.php?act=Print&client=printer&f=72&t=117107

Дженнифер Коннелли

Неожиданный прокол: нет в интернете практически никаких сведений об этой замечательной актрисе! Описание её ролей и фильмов (вплоть до пересказывания фабулы) - есть, а о её судьбе, её карьере, биографии - кто родители, где росла и взрослела, как стала звездой - увы!..

И подумалось: а нужно ли это? Вот краткие анкетные данные:

Полное имя: Jennifer Lynn Connelly.
Профессия: актриса, модель.
Дата рождения: 12 декабря 1970 года.
Место рождения: Кэтскил Маунтс, Нью-Йорк, США.
Место проживания: Манхэттен, Нью-Йорк, США.
Цвет волос: каштановые.
Цвет глаз: серо-зеленые.
Рост: 173 см.( 5' 8").
Особые приметы: левша.
Любимые цвета: голубой, серый и изумрудный.
Любимые актрисы: Мерил Стрип, Кэтрин Хепберн, Лорен Бэколл, Ингрид Бергман.
Любимые актеры: Джек Николсон, Роберт Де Ниро, Роберт Дюваль.
Любимые режиссеры: Вуди Аллеи и Стивен Спилберг ("Он просто супер!").
Любимая музыка: блюз ("Особенно Билли Холидей. Он мое божество!"); регги - Боб Марли; современная музыка (Pearl Jam, SoundGarden)и, разумеется, классика.
Любимое блюдо: овощная запеканка. Дженнифер - вегетарианка.
Фетиш: носит медальон с изображением далай-ламы.
Иностранные языки: свободно владеет итальянским, французским и довольно сносна говорит по-японски ("Во всяком случае, так сказал её агент! А он всегда говорит только правду").
Мечта: Вернуться в Стэнфорд и прослушать новый курс лекций.
Хобби: квантовая физика (!!!) и философия. Любит рисовать и ходить в походы. Пять лет назад Дженнифер ездила в Тибет, жила там в обычном кемпинге, слушала пения сутр тибетских монахов и обследовала восточный склон Эвереста. Именно там ей подарили медальончик с изображением Далай-ламы.
Дурные привычки: слишком серьезна. Всегда готова прочитать нотацию,
Пример первый: "Фильм "Реквием по мечте" очень важный и нужный. Он освещает серьезную социальную проблему!"
Пример второй: "Я не курю и даже никогда не пробовала. Это очень вредно!"

В недавнее советское время сама фамилия Мандельштам была запретной, а для верноподданных литераторов — бранной. Ныне другие времена, и Осип Мандельштам наконец-то вышел из забвения. Его книги и книги о нем издаются и множатся с каждым днем, — за всем этим мандельштамоведением и не уследить. Изданы воспоминания Надежды Мандельштам. В 2001 году увидела свет и книга «Осип и Надежда Мандельштамы». Поэтому трудно сегодня удивить чем-то новеньким и неизвестным из жизни гениального поэта и его верной спутницы, можно только перефразировать мандельштамовские строки:

Осип Мандельштам — без всяких споров гений, как бы ни бесились по этому поводу писатели и критики антисемиты. Мандельштам соединил в себе «суровость Тютчева с ребячливостью Верлена». И как все гениальные люди, он был чуточку не от мира сего. Мать Максимилиана Волошина даже называла его «мамзель Зизи». Как-то в Коктебеле в молодые годы Мандельштам сделал вид, что он немец и, садясь в лодку, сказал лодочнику с акцентом: «Только, пожалуйста, без надувательства парусов». Нуждаясь в деньгах, он однажды подал заявление в группком писателей с просьбой выдать ему аванс на свои собственные похороны. В быту Мандельштам был неаккуратен, забывчив и рассеян, — словом, настоящий поэт.

Все это надо иметь в виду, когда рассказывают о долгой совместной жизни Осипа и Надежды. Надежде Яковлевне приходилось все это терпеть и выносить, ухаживая порой за мужем, как за маленьким ребенком (в поэзии — гигант, в быту — ребенок, типичная ситуация). И еще один аспект их семейных отношений: ревность. Мандельштам любил женщин и увлекался ими не раз. Так, в 1933 году он увлекся молодой поэтессой Марией Петровых. Мандельштам пригласил ее в гости в дом, а она, несмотря на строгий уговор, опаздывала. Надежда Яковлевна подтрунивала над мужем по поводу очередного звонка в двери:

— Что, Ося, опять не твоя красавица? Как же, придет она вовремя. Твоя Машенька любит, чтоб ее подождали.
Мандельштам, однако, не смущался подобных уколов-aphorism.ru/" title="aphorism.ru/" title="фразы, изречения, афоризмы">фразы, изречения, афоризмы">фраз. Он, как обычно, был распахнут настежь и не скрывал ничего. Своим друзьям он говорил:
— Наденька — умная женщина и все понимает. И потом, у нас с ней одинаковый вкус, и все мои женщины ей тоже нравятся. Жили же Брики с Маяковским, а Гиппиус и Мережковский — с Философовым.

Борис Пастернак после таких откровений изменился в лице и быстренько покинул квартиру Мандельштамов.
Переживать увлечения мужа (или жены), мучиться ревностью — это всегда тяжело. Частенько именно из-за этого рушатся брачные союзы. Надежда Яковлевна все это достойно выдержала и не порушила брак. Но то были всего лишь цветочки в их совместной жизни. Ягодки — преследование поэта властью, два его ареста, лагерь и последовавшая затем смерть, и далее невозможность в течение долгих лет опубликовать наследие поэта. Надежда Яковлевна выстояла, не согнулась под ударами злого рока. Век-волкодав
постоянно душил Осипа Мандельштама в своих объятиях, особенно после знаменитых стихов про кремлевского «горца» в мягких сапогах.

пытался шутить Осип Эмильевич. Но шутки спасали не всегда.
«Историческая встреча»» Осипа и Надежды состоялась 1 мая 1919 года в Киеве, в ночном клубе под экзотическим названием «Хлам», где собиралась местная богема. Уже известному поэту Мандельштаму шел 29-й год, а киевской художнице Наде Хазиной было всего 20 лет. Тоненькая, глазастая, с короткой стрижкой, она держала себя в духе того революционного времени — дерзко и безоглядно. Ей приглянулся Осип Мандельштам, и она смело отправилась к нему в гостиничный номер. «Кто бы мог подумать, —
писала Надежда Яковлевна впоследствии, — что на всю жизнь мы окажемся вместе?..»

Без переживаний? Так не бывает! Переживаний было, хоть отбавляй. Но в итоге вышли и любовь, и дружба, и крепкая привязанность. И главное, Надежда Хазина стала единомышленницей Осипа Мандельштама и горячей поклонницей его поэзии. Осип оценил это, и предложил молодой художнице руку и сердце. Слух о том, что Мандельштам женился, взбудоражил почти всех. Это была невероятная новость. Неужели вольная птица сама полезла в клетку? Не может быть! Одного близкого знакомого Мандельштама спросили: «На ком он женился?» «Представьте, на женщине», — последовал ответ.

В книге воспоминаний Ирины Одоевцевой «На берегах Невы» дан портрет молоденькой Надежды Мандельштам: «Дверь открывается. Но в комнату входит не жена Мандельштама, а молодой человек в коричневом костюме. Коротко постриженный. С папироской в зубах».
Сегодня это мало кого шокировало бы, но тогда!..

Сначала молодые супруги жили в Киеве, затем перебрались «на север», в Москву, и началась совместная бурная жизнь, наполненная поэзией на фоне безалаберного быта, со вспышками ревности и, соответственно, без всякой идиллии. Но главное — они были вместе. Жили и боролись за жизнь. Когда Мандельштама сослали в Воронеж, Надежда Яковлевна отправилась с ним. Мандельштам болел, ему было плохо. Как он писал, «тем, что моя «вторая жизнь» еще длится, я всецело обязан моему единственному и неоценимому другу — моей жене».
До первой ссылки Мандельштам мечтал:

— Мы откроем лавочку. Наденька будет сидеть за кассой... Продавать товар будет Аня (Ахматова. — Ю.Б.).
— А вы что будете делать, Осип Эмильевич? — спрашивали его.
— А там всегда есть мужчина. Разве вы не замечали? В задней комнате. Иногда он стоит в дверях, иногда подходит к кассирше, говорит ей что-то... Вот я буду этим мужчиной.

Увы, Осип Мандельштам стал мужчиной для плахи. После гибели поэта Надежда Яковлевна вела жизнь затравленного зверя. В Москве жить была нельзя, да и дома не было. Она жила то в Малоярославце, то в Калинине. Во время войны Анна Ахматова перетащила ее в Ташкент. В одном из писем к Ахматовой Надежда Мандельштам писала: «В этой жизни удержала только вера в Вас и Осю».
Заочно окончив университет, Надежда Яковлевна получила диплом преподавательницы английского языка — хоть маленькое подспорье. После войны жила в Ульяновске, Чите, Чебоксарах, Пскове и лишь на старости обрела однокомнатную кооперативную квартирку в Москве, за Канатчиковой дачей (какая символика!), на первом этаже дома на Большой Черемушкинской улице.

Как жила все эти годы? Боролась и даже пыталась построить новую жизнь с литератором Борисом Кузиным. «...Я виновата, что не умела быть одна, — признавалась она в письме 15 апреля 1939 года, — и я впредь должна уметь быть одной. Никаких спасательных поясов». Надежду Яковлевну можно понять: в ее положении отвергнутой и гонимой было тяжко жить одной. «Я устала от разлуки, — писала она Анне Ахматовой. — Пришлите мне что-нибудь — письмо, слово, улыбку, фотографию, что-нибудь. Умоляю...»

Надежда Мандельштам

Целью всей жизни Надежды Яковлевны было собирание и сохранение архива Осипа Мандельштама. О том, как она искала тексты стихов поэта, как их переписывала и раздавала друзьям в надежде, что именно таким способом они выживут (многие стихи погибли вместе с гибелью людей), как хранила архив в старой шляпной коробке, — это настоящий детективный роман. В 1973 году вышла первая книжечка Мандельштама — совсем не такая, как хотела Надежда Яковлевна, и это стало «точкой безумия». Она жаждала полного Мандельштама, не оболганного и не исковерканного, с признанием его поэтического величия. И такие книги появились, правда, сначала не у нас, а на Западе. Надежда Яковлевна успела написать и свои воспоминания, резкие и непримиримые.

Она умерла 29 декабря 1980 года в возрасте 81 года. Ее жизнь стала подвигом во имя культуры и истории литературы. После смерти Надежда Яковлевна стала рядом со своим любимым Осипом.

Автор: Юрий Безелянский
Сайт: Алеф

Этель Розенберг (в девичестве Этель Грингласс) родилась в Нью-Йорке в 1916-ом году. В отличие от большинства еврейских семей того поколения, семья Грингласс осталась такой же бедной как была на момент иммграции в Америку. Мать, Тесси Грингласс, отдавала всю любовь младшим сыновьям, а с Этель обращалась холодно и сурово. Браться завидовали школьным успехам Этель и скоро поняли, что её можно безнаказанно обижать. Этель была золушкой в собственной родной семье. Этот конфликт не угас с годами и впоследствии тесно переплёлся с политикой.

После окончании школы Этель пошла работать клерком в одну из нью-йоркских транспортных компаний. Она была профсоюзной активисткой и организовала ряд забастовок. По вечерам Этель посещала уроки музыки и вокала и пела в благотворительных концертах. На одном из таких концертов она познакомилась со своим будущим мужем Юлиусом Розенбергом, тоже активистом американской компартии.

Этель и Юлиус Розенберг

Несмотря на коммунизм, обязанности в семье Розенберг были разделены чётко – муж зарабатывал, а жена занималась домом и детьми. После рождения сыновей – Роберта в 1943-ем году и Майкла в 1947-ом – мир Этель сузился до размеров детской комнаты. Она напрочь забыла все свои прошлые интересы. Те, с кем она в это время общалась вспоминают, что материнство превратилось у Этель в навязчивую идею. Выросшая в неблагополучной семье, она не знала, как проявить любовь к детям и при этом их не разбаловать.

В 1950-ом году Юлиуса и Этель арестовали по обвинению в шпионаже в пользу Советского Союза. Их обвиняли в том, что в 1944-45-ом годах они передавали в СССР секретные сведения об американских атомных бомбах. Эти сведения супруги Розенберг получали от физика Клауса Фукса через его связных – Гарри Голда и Дэвида Грингласса, младшего брата Этель. Главной уликой против них были признания в шпионаже Фукса, Голда и Грингласса. Дэвид активно сотрудничал со следствием, сваливая на Юлиуса всё что можно было свалить. Он видимо не понимал, чем это грозит его сестре или просто не счёл её интересы достойными своего внимания.

Дальше началось самое ужасное. Хотя Этель и не удивилась, что мать поверила Дэвиду, ей всё равно было очень больно от материнской нелюбви и холодности. Когда Тесси впервые посетила Этель в тюрьме, она не сказала дочери ни слова утешения и а только кричала, зачем, мол, Этель подставила младшего брата. После того, как Этель перевели в одиночную камеру тюрьмы Синг Синг, Тесси не приходила к ней целых два года. Когда она наконец пришла, то только для того, чтобы настаивать на том, чтобы Этель во всём призналась. Встречи матери и дочери всегда кончались скандалом и вмешательством тюремной охраны, а после Этель говорила своему адвокату: «Я бы отдала что угодно, чтобы услышать от неё хоть одно доброе слово».

Так как прямых улик против Этель, в отличии от Юлиуса, не было, то исход процесса во многом зависел от её вида и поведения в суде. Если в детстве Этель проявляла какие-то эмоции, но всегда натыкалась на холодность матери и насмешки братьев. Она замкнулась, нарастила панцирь и не могла раскрыться чужим людям. Присяжные, пресса, публика ожидали, что она будет плакать и просить о милосердии если не к себе, то к своим маленьким детям. Считалось, что в женщине эмоции должны превалировать над разумом и верностью своим убеждениям.

Но Этель Розенберг так не считала. Застывшее лицо, монотонный голос, упрямое отрицание собственной вины – вот что увидели присяжные и на этом основании решили, что для Этель коммуниситческая идеология важнее собственных детей. Даже директор ФБР Эдгар Хувер, который сначала был против смертной казни для Этель по гуманитарным соображениям, изменил своё мнение и сказал при этом «Всё равно она никудышная мать».

Прошение о помиловании было отклонено Верховным Судом и президентом Эйзенхауэром. 19 июня 1953-его года Юлиус и Этель были казнены на электрическом стуле. Мать и братья Этель даже не поинтересовались судьбой её детей и их вырастили друг Юлиуса и его жена, тоже коммунисты.

По книге Джойс Антлер" The Journey Home: How Jewish Women Shaped Modern America"

НАТАЛИ САРРОТ: "Я всегда сохраняла очень большую привязанность к России"

-- Натали, вы знаете, что некоторые нации испытывают особую тягу к музыке, другие - к живописи, ну а Россия это страна литературы. Может быть, поэтому у многих писателей, в том числе и здесь во Франции, есть русские корни. Вы ведь тоже родились в России. Какое место занимает Россия в Вашем творчестве и что она для Вас значит?
-- В моих произведениях, как правило, нет ничего автобиографического, кроме книги "Детство". Может быть, и есть какие-то личные вещи, запрятанные внутри, но внешне нет ничего. А в "Детстве" я много писала о России, там ей посвящено много страниц. Я родилась в России, в Иваново-Вознесенске и оставалась там до двух лет, потом до шести лет жила в Париже. Вообще, я с самого детства свободно говорила на двух языках. Когда мне было два года, меня определили здесь в детский сад, и у меня была очень хорошая преподавательница французского языка. Я ходила в детский сад на улице Фейантин. С шести до восьми лет я жила в Санкт-Петербурге. А потом с восьми лет я уже все время жила здесь, во Франции. "Как в просвете, появившемся в облаке серебряного тумана, мне все время видится эта улица, покрытая толстым слоем очень белого снега, нетронутого, без малейшего следа колес, и я иду там вдоль забора, который выше, чем я, он сделан из тонких деревянных дощечек, заостренных сверху...(...)

-- И вот еще другой образ, который появляется при одном названии "Иваново"... образ длинного деревянного дома, на его фасаде множество окон, окруженных как будто кружевами, маленькими навесами, выточенными из дерева... с его крыши свисают огромные гирлянды сосулек, сверкающих на солнце... двор перед домом покрыт снегом... (...) в доме, в большой комнате с очень белыми стенами... гладкий паркет застелен цветным ковром... диваны, кресла покрыты разноцветными чехлами... в больших горшках растут разные зеленые растения... в окнах, между двойными стеклами лежит слой белой ваты, припудренной серебряными блестками. Никогда ни один дом в мире не казался мне таким прекрасным, как этот. Настоящий дом из новогодней сказки... и который к тому же является моим родным домом. (...) ничего не осталось в памяти из того, что предшествовало моему отъезду из Иваново, когда мне было два года, и даже этого отъезда я не помню..." (...)
"Я часто вижу своего отца... его прямой и тонкий, как бы всегда немного напряженный силуэт... Он сидит на диване, а я устроилась у него на коленях, я смотрю на высокие окна, занавешенные белыми занавесками... Он учит по ним меня считать... возможно ли это? Однако я это отчетливо помню... я считаю до десяти, и остается еще одно, последнее, значит их одиннадцать..." (Прим.: Здесь и далее перевод с французского отрывков из книги Натали Саррот "Детство" выполнен Марусей Климовой)

-- Значит, вы покинули Россию навсегда?
-- Нет, я все же еще приезжала в Россию. Мой отец развелся с матерью, и остался там, и я каждый год приезжала к нему в Иваново-Вознесенск. Он оставался там до 1908 года. Мой отец был единственным евреем в Иваново-Вознесенске. Евреев там не было ни одного, так как закон запрещал им там жить, но ему дали специальное разрешение. Он приехал работать на ткацкой фабрике, принадлежавшей Мокееву, потому что знал секрет, как сохранять цвет ситца. Однажды он услышал, как один рабочий говорит: "Вот, теперь мы должны слушаться какого-то жиденка". Мой отец в ярости побежал к Мокееву и сказал: "Я не хочу здесь работать, раз меня так называют". А тот ему говорит: "Милый ты мой, ну не хочешь, так не будем тебя так называть. Ведь мы евреев никогда не видели - ты здесь единственный". Потом я встречала этого Мокеева здесь в Париже, и он мне всегда говорил: "Да, мы вознесенские - крепкие люди." Он был старовер. Помню, однажды в Париже я встретилась с женой Кандинского и она мне сказала: "Мой отец был предводителем дворянства во Владимире. Наверное, они с Вашим батюшкой вместе играли в вист." А я ей ответила: "Этого никак не могло быть". А Ионеско, стоявший рядом, толкнул меня в бок и говорит: "Что ты с ними говоришь, ты разве не видишь, что это антисемиты?"

"Меня привели к папе на "фабрику", где он работает целый день... я иду через большой грязный двор мимо глиняных строений, нужно перепрыгивать через ручьи, через лужи голубые, желтые, красные... всюду среди бочек, повозок, ходят бородатые мужики в картузах, обутые в высокие сапоги... запах здесь не такой отвратительный, как от уксуса, но я стараюсь вдыхать его как можно меньше, настолько он неприятный, острый, кислый... Я вхожу в узкую ярко освещенную комнату, где стоит несколько длинных столов, на которых на деревянных подставках укреплены колбы с порошками разных ярких цветов, таких же, как и ручьи во дворе: красные, синие, желтые... жидкости тех же цветов греются в пробирках, подвешенных над небольшими огоньками... папа стоит перед столом, одетый в длинный белый халат, он держит в одной руке пробирку и легонько трясет ее, потом поднимает и рассматривает на свет. Потом снова ставит в штатив, наклоняется, берет меня на руки, целует и относит в соседнюю комнату, где сажает в кресло перед своим бюро, на котором лежит толстая книга. Он дает мне большие счеты и говорит... "Держи, поиграй ими... я скоро." Деревянные желтые и черные шарики скользят туда-сюда по металлическим прутьям, на которые они нанизаны, но это вовсе не интересно, я не умею в них играть... мне хочется, чтобы пришел папа... вот и он, он снял свой халат, на нем уже черная шуба и меховая шапка, вид у него довольный... "Вот видишь, я совсем недолго".

-- Вы сказали, что в детстве Вы провели в Санкт-Петербурге два года. И какое впечатление осталось у Вас от Санкт-Петербурга?
-- Это рай. Светлый, освещенный огнями, серебристый... Великолепный. Серебряный свет... Очень прекрасный образ.

-- На какой улице вы жили?
-- Большая Гребецкая.... Потом она называлась Большая Пионерская. Это недалеко от Большого проспекта на Петроградской стороне. Дом восемь, квартира пять.

-- У вас хорошая память.
-- Нет, просто я писала своей матери, которая там потом жила. А может быть, и дом пять квартира восемь - что-то в этом роде.
"Справа от большой комнаты будет моя комнатка. В глубине, у окна -- кровать и ночной столик. Можно сказать, что здесь за двойными стеклами окон расстилаются обширные ледяные пространства... нет ни искрящегося на солнце снега, как в Иваново, ни маленьких, мрачных и сгрудившихся домишек, как в Париже... но повсюду голубоватый прозрачный лед. И свет здесь серебристо-серый. Город, куда я приехала, называется Петербург. (...)

"На другом берегу покрытой льдом Невы, между дворцами, фасады которых окрашены в нежные цвета и украшены белыми колоннами, был дом, целиком сделанный из воды, которую заставила остановиться сила холода: дом из льда... Мне казалось, что он спрятан в каком-то потайном месте, в сердце этих зим, он сконцентрировал в себе их голубоватую прозрачность, их искрящийся свет... Его толстые ледяные стены, стекла его окон, сделанные из очень тонкого слоя льда, его балконы, колонны, статуи напоминают драгоценный камень, по цвету похожий на сапфир или опал... А внутри вся мебель, столы, стулья, кровати, подушки, одеяла, покрывала, ковры, все самые крошечные предметы, которые обычно находятся в настоящих домах, вся посуда, даже дрова в камине, сделаны изо льда.
По ночам бесчисленные свечи горят в канделябрах, в подсвечниках, ледяных люстрах, и они не тают... дом, ставший прозрачным, кажется, полыхает изнутри... нетающий кусок льда..."

-- Вы вошли в литературу довольно поздно, уже в сорокалетнем возрасте. Почему Вы начали писать и что стимулировало Ваше творчество?
-- Трудно сказать. Как рождается первый текст, потом -- следующий... Не знаю.
"Я сижу за столом у окна в своей комнате. Я вывожу слова пером, смоченным красными чернилами... я вижу, что они не похожи на настоящие слова, те, которые в книжках... они как бы деформированы, немного калеки... И вот одно, нетвердо держащееся на ногах, неуверенное, я должна его поставить... может быть, здесь... нет, там... но я спрашиваю себя, должно, быть, я ошиблась... кажется, оно не слишком хорошо сочетается с другими, со словами, живущими где-то в другом месте... я нашла их очень далеко отсюда и привела их сюда, но я не знаю, что для них хорошо, я не знаю их привычек..." (...)

"Мама подталкивает меня, и тихонько отчитывает... "Не заставляй себя упрашивать, это невежливо, так себя не ведут, принеси ее, покажи..." На стуле спиной к окну сидит господин, его внимательное молчание, его ожидание давят на меня, подталкивают меня... но я знаю, что не должна этого делать, не нужно, я не должна уступать..." (...)
"Невозможно вспомнить, кто это был. Это мог быть Короленко, если судить по уважению и любви моей матери к нему, которые я ясно чувствовала... она печаталась в его журнале, они часто встречались... Но его имя не так важно. Это уважение и любовь сделали еще более сильным, просто невыносимым давление слов, которые он произнес, таким тоном, будто говорил с взрослым человеком: "Но меня это очень интересует. Ты должна мне это показать..." Тогда... с кем этого не было? Кто может сказать, что ему не знакомо это чувство, возникающее иногда, когда ты, наперед зная, что произойдет, что тебя ждет, боишься этого... но все же делаешь..." (...)

"Дядя" открывает тетрадь на первой странице... буквы выведены красными чернилами очень неловко, строчки ползут вверх и вниз... Он быстро пробегает их, листает дальше, останавливаясь время от времени... у него удивленный вид... недовольный вид... Он снова закрывает тетрадь, возвращает ее мне и говорит: "Прежде чем садиться писать роман, нужно выучить орфографию..." (....)
"Я унесла тетрадь в свою комнату, не знаю, что я с ней сделала, во всяком случае, она исчезла, а я больше не написала ни строчки..." ("Детство")

-- Мне кажется, что писатели, поздно вошедшие в литературу, уже после сорока лет, наиболее интересны: Василий Розанов, Джозеф Конрад, тот же Сервантес...
-- Да? Возможно, я не очень хорошо знаю историю литературы, да и саму себя тоже знаю недостаточно. Но был ведь еще и Рембо...

-- Приходилось ли Вам встречаться с Жаном Жене?
-- С Жене я несколько раз встречалась в дверях.

-- И все-таки, какие литературные впечатления запечатлелись в Вашей памяти наиболее ярко?
-- Одно из этих впечатлений связано с Селином, которого, я знаю, Вы переводили. Как сейчас помню грандиозный скандал, который в 1934 году разразился, когда Селину не дали Гонкуровскую премию за "Путешествие на край ночи". Ее тогда дали забытому теперь писателю Мазелину за роман... кажется, "Волки". А скандал был действительно огромный, и он не скоро утих. Кроме "Путешествия" у Селина мне нравится роман "Guignol's band", некоторые куски из "Смерти в кредит", но не все... Моя дочка очень давно брала у него интервью в Медоне...
Я хорошо знала Синявского. Помню, когда он сюда приехал, он начал преподавать в Университете. Однажды он спросил у ректора: "В каком случае меня могут отсюда выслать?" А тот ему отвечает: "Только если вы изнасилуете студентку и она подаст на вас жалобу..." А Синявский не удержался и воскликнул: "Так это же прекрасно!" У него была белая борода до пояса, очень был тонкий человек, замечательный...

-- А "новый роман"? Что связывает Вас с этим литературным течением, ведь Вас до сих пор считают его типичным представителем?
-- Действительно, в свое время я написала "Эру подозрений", а Роб-Грийе захотел создать что-то вроде движения освобождения. В какой-то статье это и было названо "новым романом". Но вы знаете, это было всего лишь название, которое служило Роб-Грийе для того, чтобы объединить совершенно разных авторов... Не более того. Ведь то, что писала я, не имело ничего общего с тем, что писал сам Роб-Грийе и остальные. Но пожалуй, что-то общее все же было... Эта идея освобождения: мы, как художники, хотели освободиться от общепринятых правил: персонажей, сюжетов и так далее...

-- А теперь вы изменили свою манеру письма или продолжаете в том же духе? В России еще в 60-е годы был переведен Ваш роман "Золотые плоды". И именно благодаря этому роману ваше имя стало у нас известно, хотя в то время далеко не все западные писатели, особенно те, кто причислялся к авангардистам, переводились на русский.
-- Да, это так. Но этот роман получил Международную Литературную премию и во всех странах в первую очередь стремились перевести и издать именно его. В России этим занялся Твардовский из "Нового мира".

-- Но потом вышла еще и отдельная книга.
-- Да, потом издали еще и отдельной книгой, я думаю, что это все из-за премии.

-- А вы сами никогда не пытались переводить с русского на французский?
-- Знаете, во время войны мы забавлялись и я пыталась переводить Чехова. Но у меня не получилось. Это невозможно, очень трудно.

-- А каких русских писателей вы предпочитаете?
-- Трудно сказать... Конечно, Достоевского... Гоголя тоже, но Достоевский для меня - это что-то огромное.

-- Над чем Вы работаете сейчас?
-- У меня в издательстве "Галлимар" скоро выходит еще одна книга - "Откройте".

-- И о чем она?
-- Я только что сдала рукопись в "Галлимар", она выходит в октябре. Ее персонажи - это только слова. Сейчас я жду корректуру, это весьма тяжело.

-- Значит, невозможно описать, о чем она?
-- Это очень трудно.

-- Вы работаете без секретаря?
-- Нет, у меня нет секретаря.

-- А компьютер?
-- Нет, я пишу от руки. Потом приходит моя внучка, и перепечатывает все, что я написала.

-- Значит, вам больше нравится писать от руки?
-- (по-русски) Иначе не могу.

-- Сейчас многие говорят, что с приходом компьютеров литература может кончиться, ее постепенно заменят визуальные формы искусства.
-- Я об этом ничего не знаю, но мне это совершенно чуждо. Я все еще живу в старой системе ценностей.

-- Но Вы, наверное, помните, что и в начале века говорили о смерти литературы?
-- О, это очень сложный вопрос.

-- А что бы Вы могли бы сказать русским читателям сейчас в конце века, свидетельницей которого Вы были? Что Вы думаете о будущем России?
-- Надеюсь, все образуется. Я всегда сохраняла очень большую привязанность в России.

-- Больше Вы туда не ездите?
-- Нет, меня приглашали в Иваново, и я ездила туда в 1991 году.

-- Но не в Петербург и не в Москву?
-- В Москве я была, но недолго - ведь это недалеко от Иваново.

-- Существует ли какой-нибудь секрет вашего жизненного и творческого долголетия?
-- Знаете, трудно сказать, это не зависит от вас. Почему один умирает в сорок лет, другой живет до ста... Наверное, это какие-то генетические вещи, от нас это не зависит.

-- И все-таки, я слышала, что когда вас мучает бессонница, вы выпиваете немного русской водки, это правда?
-- Да, это правда. Я выпиваю рюмочку водки. У меня и сейчас есть водка, можно выпить... Но не могу сказать, что именно в этом заключается секрет моего долголетия. Но я точно знаю, что мне это полезно.

-- А можно Вас сфотографировать?
-- Какой ужас, какой ужас... Это ужасно. Но я не могу вам отказать, вы из России. Хотя, вообще, я никогда никому не разрешаю этого делать. Ужас... (по-русски).

Беседовала Маруся Климова
"Ex-Libris-НГ" 17.09.1997

Справка: Натали Саррот (Nathalie Sarraute) (1900-1999), французская романистка, критик и драматург. Ее имя часто связывают с "новым романом".
Писательница родилась 18 июля 1900 года в Иваново-Вознесенске (ныне Иваново) в России. После развода родителей жила попеременно то у матери, то у отца, пока в возрасте восьми лет не перебралась в Париж к отцу. Сдав экзамены на степень бакалавра, изучала английскую литературу в Сорбонне, историю - в Оксфордском и социологию - в Берлинском университете. По окончании юридического факультета Парижского университета в 1925 году была принята в коллегию адвокатов и работала в суде вплоть до 1940 года.

Уже в первой книге, "Тропизмы" ("Tropismes", 1939), Саррот проявила интерес к сфере подсознания и тончайшим оттенкам человеческих чувств. Ее следующий роман, "Портрет неизвестного" ("Portrait d'un inconnu", 1948), получил одобрительный отзыв Сартра. Подобно романам "Мартеро" ("Martereau", 1959) и "Планетарий" ("Le Planetarium", 1959), он сохраняет узнаваемые характеры и нарочито банальный сюжет.
Позже Саррот разрабатывала тему художественной литературы - сначала с точки зрения читателя в "Золотых плодах" ("Les Fruits d'or", 1964), затем с точки зрения автора в книге "Между жизнью и смертью" ("Entre la vie et la mort", 1968). В ее поздних произведениях - особенно характерен роман "Говорят глупцы" ("Disent les imbeciles", 1976) - полностью отсутствуют как узнаваемые характеры, так и сюжет. В 1983 году она выпустила книгу "Детство" ("Enfance").

Саррот публиковала также критические эссе по проблемам современного романа, изданные в 1956 году в сборнике "Эра подозрения" ("L'Ere du soupcon"). Сценарии многочисленных театральных пьес и пьес для радио вышли отдельным томом под названием "Театр" ("Theatre", 1978).

Умерла Натали Саррот в Париже 19 октября 1999 года.

Энциклопедия "Кругосвет"

Марианна Максимовская - <новостной> маньяк

Марианна Максимовская

Дочь тоже выбрала журфак

– Недавно у факультета журналистики МГУ был юбилей – 60 лет. Вы приходили?
– Конечно! На кафедре телевизионной журналистики собрались выпускники разных лет. Я хоть и заканчивала газетное отделение, но диплом защищала на телевизионной кафедре, потому что к тому времени уже год как работала на ТВ. У нас курс вообще уникальный был – почти все так или иначе остались в журналистике. Наши продюсеры на РЕН-ТВ смеются – в какую пресс-службу ни обратятся, им говорят: «Передавайте привет Марианне, мы с ней вместе учились». У них уже такое ощущение, что я училась со всеми пресс-секретарями, какие только есть в России, и с журналистами абсолютно всех изданий. Но это неудивительно: я поступила на журфак в 87-м, окончила в 92-м. Это было уникальное время для российской журналистики. Все старое, замшелое, советское ломалось – строилось новое, и мы, совсем еще молодые тогда журналисты, оказались исключительно востребованы. Видимо, поэтому так много моих однокашников осталось в профессии.

– Но потом-то, в середине 90-х, журналистика сильно изменилась. Действенность свелась к нулю. Поперла желтуха. Вновь, как в СССР, появилась цензура…
– Говорят, что корни той цензуры, которая сейчас пышным цветом цветет на нашем телевидении, лежат в 1996-м, когда журналисты сознательно стали поддерживать Ельцина. С одной стороны, это правда. Но с другой – Зюганов тогда вообще не вылезал с экранов. Все его предвыборные поездки тщательно освещались. И даже язык не поворачивался говорить тогда о Зюганове в хамском тоне, называть его, к примеру, маргиналом, как принято сейчас говорить о тех, у кого точка зрения отличается от мнения властей. Вот если бы сейчас все поездки Касьянова, Каспарова, Геращенко вместе с Белых, Явлинским и тем же Зюгановым показывали так же, как показывали тогда, никому даже в голову не пришло бы говорить о засилье цензуры.
И главное, в 90-х критические материалы еще имели резонанс. По итогам расследований происходили отставки, кадровые перемещения, делались какие-то выводы, наказывались люди. Журналисты не ощущали себя, как сейчас, вопиющими в пустыне. А потом… и «Норд-Ост», и Беслан, и чего только не происходило – а Патрушев все в героях числится… В 90-х еще были независимые судьи, а теперь финалы всех судов предсказуемы. Кругом сплошное «басманное правосудие».

– Ваша дочь Саша в нынешнем году поступает. Куда?
– На журфак МГУ. Да-да… Это для меня очень непросто. Почти драма. У нее долгое время были другие интересы, но потом все вдруг переменилось. Честно говорю, я была против. Серьезная журналистика почти сдохла – что остается? Заниматься тем, что сейчас востребовано: скандалами вокруг звезд шоубизнеса? Мы с ней обсуждали это, она все понимает, говорит: «Мам, не волнуйся, на телевидение не пойду, буду работать в хорошем глянцевом журнале типа «Офисьель», писать о культуре, о социальных темах». Она с детства приучена быть самостоятельной, это ее выбор – остается принять.

В нашем доме все подчинено Трюфелю

– Как вы считаете, разгон НТВ в 2001-м – это уже перевернутая страница истории?
– Перевернутая, потому что все уже прошло. Но быльем не поросло. Да, теперь мы видим новый канал с программой «Сука-любовь», и это уже совсем другая компания. Но вспоминать о разгоне старого НТВ будут еще долго, потому что это было знаковое событие – начало «путинских нулевых», нынешнего десятилетия. Это было началом сворачивания демократических свобод в стране. Сейчас нас, бывших коллег, жизнь развела – кто в Америке, кто в Киеве. Но мы все равно кучкуемся. Последний Новый год встречали вместе с моим учителем Михаилом Осокиным и его женой Леной Савиной, с Лизой Листовой и Женей Ревенко дома у Евгения Киселева. Энтэвешники сейчас на всех каналах, и как только кто-то куда-то попадает, сразу пару-тройку человек из «той команды» к себе перетягивает. Костяк «Недели» – это мои коллеги со старого НТВ, мы вместе уже больше десяти лет. Когда имеешь возможность работать с людьми, которые помнят то время – это сильно скрашивает сегодняшнюю жизнь.

– Вы неоднократно рассказывали, что у вас было абсолютное взаимопонимание с Иреной Лесневской. Но уже два года, как у РЕН-ТВ сменился хозяин – и с новым руководством тоже проблем не возникает?
– К счастью, не возникает. Да вы видите, наверное, по моим программам – цензуры нет. Но атмосфера конечно же изменилась. При Ирене и Дмитрии Лесневских РЕН-ТВ была семейной компанией, с капустниками, днями рождения. Ирену Стефановну все звали мамой – а сейчас все более технократично, по-менеджерски, по-деловому.

– Раз уж заговорили о семье, ваши самые близкие, родные люди – это кто?
– Муж – Василий Борисов, с которым познакомилась на НТВ в 93-м году. Дочь Саша. Мои родители. Бульдог Трюфель.

– А кто ваши родители?
– Мама – филолог, выпускница МГУ. У папы два высших образования. По первому он инженер, работал в авиации. Потом в конце 80-х одним из первых создал совместное предприятие, занимавшееся высокими технологиями – логистикой и автоматизированными системами управления. Пробивая лбом стену, пытался развивать интеллектуальный бизнес в России. Деньги тогда делались на торговле, на нефти. А с высокотехнологичным бизнесом как были проблемы, так и по сей день остаются, но папа мужественно по-прежнему пытается что-то поменять в этом деле.

– Вы вместе с родителями живете?
– Нет, отдельно – с мужем и дочкой. С родителями по-прежнему живет моя сестра со своей дочерью. Но встречаемся часто. Дома у меня вообще всегда «полна коробочка» – постоянно приезжают друзья и живут по несколько дней. Друзья стариннейшие, дружим уже лет по двадцать.

– Ну вот, а я думала – все подчинено вашей работе.
– Все подчинено нашему бульдогу Трюфелю. Все мы: и я, и Вася, и Саша – заняты тем, что создаем для него счастливое существование.

– А почему ваш муж, тоже выпускник журфака, ушел из журналистики?
– Он начинал как экономический обозреватель, в 93-м году пришел на НТВ вести экономическую рубрику. Тогда думалось, что экономические новости будут востребованы, ведь создавалась новая формация. Но в итоге понадобились годы, чтобы зрителей стали интересовать бизнес-новости, котировки, голубые фишки, индекс Доу-Джонса и прочее… В общем, Василий просто не попал в свое время, а я попала – со своим интересом к политическим новостям, которые в начале моей журналистской карьеры как раз были востребованы. Сейчас муж занимается связями с общественностью. И всегда с интересом следит за тем, что делаю я.

Свою точку зрения зрителям не навязываю

– Вы смотрите информационные выпуски на других каналах?
– Исключительно из-за профессиональной необходимости. Неинтересно, поскольку знаю, что, как именно и на каком канале мне расскажут.

– А вы уверены, что можете рассказать правду? Ведь она для всех разная.
– Конечно, разная. Вот именно поэтому мы и стараемся всегда соблюдать максимальную объективность – показывать разных людей, представлять разные точки зрения. О чем бы мы ни рассказывали.
Всегда есть несколько правд, а истина где-то посередине. Я исхожу из того, что зрители, которые смотрят нашу программу – люди думающие, и я не хочу навязывать им свою точку зрения, я могу ошибаться. Но я представляю им максимальный разброс мнений, чтобы они составили свое представление о том, что происходит. Задача журналиста не дать правильный ответ, а задать правильные вопросы.

– Интересно, сильно ли трансформировалось в вашем представлении понятие «патриотизм», добросовестно вбивавшееся в наши головы советскими учителями?
– Еще князь Вяземский в пушкинские времена придумал термин «квасной патриотизм», имея в виду фальшивое, поданное сверху, ради лучшего управления массами, официальное понимание любви к родине. В советское время на этот счет придумали смешной стишок: «Мы не пашем, не сеем, не строим, мы гордимся общественным строем». Теперь официальная пропаганда пытается снова заставить нас гордиться общественным строем, а я хочу гордиться тем, как живут люди в нашей стране, культурными достижениями или, допустим, яркими спортивными победами. И не надо путать любовь к родине, к месту, где ты родился и вырос, со слепым восхвалением властей, что бы они ни делали. А то у нас любую критику воспринимают как проявление антипатриотизма. Но почему, собственно говоря? Возвращение «совка» в худшем его проявлении, которое я вижу сегодня, меня пугает. Я понимаю, что очень многие привыкли жить по указке. Им так проще. А молодым и вовсе кажется, что в СССР было все то же самое, что и сейчас, только колбаса дешевле и страна больше. А то, что за этой колбасой надо было два часа в очередях давиться и что полстраны в ГУЛАГе сидело, уже вроде бы как забыли.

– Слышала, вы закон о СМИ и Уголовный кодекс знаете практически наизусть.
– То, что мне надо для работы – знаю. Чтобы максимально обезопасить программу, советуюсь с юристом, показываю ему тексты. Вон Дума принимает сейчас чудовищные поправки к Уголовному кодексу (фактически новое издание сталинской политической 58-й статьи) – они позволят сажать всех инакомыслящих, тех же независимых журналистов, лет на восемь. Просто подведя под статью об экстремизме, ведь это понятие сейчас трактуется чрезвычайно широко. Рассказываешь, к примеру, о Кондопоге или Ставрополе, а тебе впаяют за разжигание национальной розни – и иди доказывай, что журналист обязан информировать общество, а не выполнять план властей по созданию «позитивного образа» России, где нет фашизма, ксенофобии и убийств на национальной почве.

Книги по истории могу перечитывать бесконечно

– Давайте отвлечемся от работы. Что для вас идеальный отдых?
– Поездка в Италию. Мы с мужем каждый год туда ездим, выбираем область или город, где еще не были, берем машину и гоняем по окрестностям. А пляжный отдых не люблю – на следующий день становится скучно, ощущение, что жизнь проходит мимо.

– А как насчет выставок, театров – эмоциональной подпитки?
– Ну, это не просто эмоциональная подпитка – это зарядка для мозгов. Вот недавно сходила на выставку Йоко Оно в рамках Московской биеннале – а там в центре экспозиции цитата из выступления Германа Геринга на Нюрнбергском процессе: «Любым народом легко управлять, главное – сказать, что на него пытаются напасть, показать ему его врага, а всех пацифистов объявить непатриотами своей страны…» Звучит исключительно современно.

– На чтение время остается?
– А как же. Я все подряд читаю. Люблю историческую литературу, я когда-то хотела на истфак поступать. Натан Эйдельман – мой любимый автор, могу перечитывать его бесконечно. Не зная истории, не понять, что происходит сегодня. Вот, например, недавно, в разгар антиэстонской истерии, я у всех друзей моей дочери спрашивала, знают ли они что-нибудь про пакт Молотова – Риббентропа, про раздел Польши и Прибалтики между СССР и гитлеровской Германией. Так вот, большинство об этом даже не слышали. Конечно, в такие девственные мозги можно вбивать любую туфту! Ну а если говорить о литературе, то меня поразило вот что: недавно два модных писателя – Сорокин и Пелевин вдруг оба написали острые политические памфлеты. «День опричника» и «Empire V». Абсолютно злободневные! А ведь эти большие писатели были, как говорится, над политикой – и вдруг такие актуальные книжки… Надеюсь, это тенденция. Есть надежда, что вслед за писателями их читатели и наши зрители перестанут глотать ерунду, которую им показывают по телевизору, и снова начнут интересоваться проблемами, которые нас окружают.

Автор: Рита Болотская
Сайт: Собеседник

Дата публикации на сайте: 18.07.2007

27 октября 1938 года в дневнике Ханны появляется такая запись: "Кажется, я еще не упоминала здесь, что стала сионисткой". Ханна понимала Сионизм просто: "Теперь я чувствую себя Еврейкой и горжусь этим. Моя главная цель - уехать в Эрец-Исраэль и работать там". Хотя Ханна и писала, что уже три года как обрела сионистские убеждения, они, видимо, формировались у нее в ту зиму 1938 года. Все чаще она высказывается на эту тему в дневнике: "Я ежеминутно думаю о Палестине. Меня интересует все, связанное с ней,- остальное играет второстепенную роль". Ханна с матерью отправилась во Францию в гости к Дьердю, и там выяснилось, что он тоже стал сионистом. В июле 1939 года, когда Ханне только исполнилось восемнадцать, она получила документы на въезд в Палестину.

Жизнь в Палестине

Ханна поселилась в мошаве Нахалал в Изреельской долине. Там она училась в сельскохозяйственной школе, с удовольствием трудилась на земле, но тосковала по родным. Ей было известно, что происходит в мире. В мае 1940 года Ханна спрашивала себя: "Откуда у меня берется терпение учиться и сдавать экзамены, когда в Европе бушует небывалая в истории война?" А через два месяца она заносит в свой дневник поэтическое описание поездки в Галилею, на Иордан и на озеро Киннерет и сама признается, что на две недели забыла о войне. Молодой человек по имени Алекс сделал ей предложение, но Ханна деликатно отклонила его: она понимала, что простая и непритязательная жизнь в мошаве вместе с Алексом не по ней. Ханна задумывалась о будущем, собиралась пожить год-другой в киббуце, но верила, что склонность к общественной работе приведет ее в конце концов в политику.

Закончив учиться в Нахалале, Ханна, поколебавшись, решила вступить в киббуц Сдот-Ям около Кесарии. В январе 1943 года она делает следущую запись: "У меня была трудная неделя. Неожиданно я загорелась идеей отправиться в Венгрию. Мне кажется, что в такое время я должна быть там, чтобы помочь организовать эмиграцию молодежи и, кроме того, вызволить оттуда маму". Ханна ясно сознавала всю "нелепость" этого решения, но не прошло и двух месяцев, как она встретилась с человеком, собиравшим группу, перед которой стояла цель спасения европейских евреев. Группу сформировали.

Лирика

Закончив учиться в Нахалале, Ханна, поколебавшись, решила вступить в киббуц Сдот-Ям около Кесарии. В это время она написала стихи, в которых выразилась ее любовь к родной земле и чувство близости к своему народу:

Вот стихи которые написала Ханна Сенеш перед вылетом на задание.

Хана в отряде

Группу сформировали.Кроме Ханны, в группе была еще одна женщина, Хавива Райк, которую вместе с двумя другими добровольцами забросили в в Чехословакию. Там эта тройка создала перевалочный пункт для летчиков союзной авиации и русских пленных и, кроме того, помогла в организации Еврейского подполья. Через месяц Райк и ее товарищи были схвачены и казнены. В группу входил также итальянский Еврей Энцо Серени, отец которого был придворным врачом короля Италии. Приехав в Палестину, Энцо участвовал в создании нового киббуца и стал активистом Партии труда. Социолог и философ, он был человеком большого личного обаяния.

Еще до того, как Серени вступил в группу парашютистов, он на начальных этапах войны сотрудничал с союзниками, помогая организовывать акты саботажа в Италии, а затем выпускал в Египте газету для итальянских военнопленных. Сброшенный с парашютом над северной Италией, Серени был взят в плен эсэсовцами, послан в концентрационный лагерь Дахау и там погиб. Реувен Дафни, ныне заместитель председателя совета директоров Института памяти жертв нацизма и героев Сопротивления "Яд ва-Шем" в Иерусалиме, был в числе тридцати двух парашютистов и готовился к заданию бок о бок с Ханной.

По словам Дафни, с Ханной было нелегко, но она не ведала страха, не боялась поражения и не давала своим товарищам впадать в уныние. Ее внутренняя убежденность, вспоминает Дафни, заражала остальных. Он рассказывает, с каким восторгом встретила она известие о том, что начало операции не за горами: "Всю дорогу домой, в деревню, где мы были расквартированы, Ханна пела и заставляла всех нас петь с нею вместе". И дневники Ханны, и воспоминания Дафни рисуют нам деловитую, настойчивую, целеустремленную молодую женщину, серьезную, а порой даже угрюмую. Но Иоэль Палги, другой член этой группы, знакомит нас с совсем иной Ханной Сенеш - веселой, смешливой, чуть ли не легкомысленной девушкой.

Убеждая Палги не бояться прыгать с парашютом, Ханна говорила: "Это пустяки. Взлетел, прыгнул - и ты снова на земле". На пути в Египет Ханна была душой общества и все время шутила то со своими товарищами, то с сопровождавшими их английскими солдатами. Вот вернемся с задания, говорила им Ханна, сядем в большой бомбардировщик, полетим над Палестиной, и каждый опустится на парашюте прямо у порога родного дома. Все товарищи Ханны сходятся на том, что она была своенравна и что работать с ней было трудно. Однако именно Ханна несколько раз останавливала других, не позволяя им вступить в бой с немецкими патрулями в Югославии. "Мы здесь не для этого, - объясняла она. - Мы обязаны дорожить своей жизнью, чтобы выполнить задание. Нам нельзя попусту рисковать".

Дафни, который вместе с Ханной был заброшен в Югославию, впоследствии вспоминал, как изумлены были английские солдаты на парашютном складе, когда выяснилось, что один из добровольцев - женщина. "Если я расскажу об этом моим друзьям-евреям, они мне не поверят!" - воскликнул сержант-шотландец. Вдвоем они провели три месяца с югославскими партизанами, а позже встретились с Иоэлем Палги. По одному из рассказов, каждый из тридцати двух добровольцев был "сам себе начальник", но, несмотря на это, Ханна бесспорно занимала в группе особое место. Ей удалось завоевать уважение и у партизанских командиров.

"Ханна несомненно была нашим лидером, - писал Палги. - Среди всех парашютистов, заброшенных в Югославию союзными армиями, она была единственной женщиной. При этом она умела разговаривать и с генералом, и с рядовым". Когда парашютисты были приглашены на партизанский праздник в югославскую деревню, от имени отряда выступила именно Ханна - в аккуратной английской форме, с пистолетом на боку. Ее приветствие, переведенное Дафни, вызвало взрыв энтузиазма. Потом Ханна присоединилась к хороводу и, быстро подхватив ритм народной пляски, танцевала несколько часов подряд.

Позже партизанское. соединение неожиданно наткнулось на немецких солдат, и всем - югославам и евреям - пришлось спасаться бегством. Из кустов они следили за приближением немцев. Дафни рассказывает, что уже готов был спустить курок своего пистолета, но Ханна твердо и спокойно напомнила ему об их главной задаче на Балканах и убедила товарища не стрелять. Палги подчеркивает, что в Югославии Ханна Сенеш стала совсем не такой, какой была в Палестине: "В ней появился холодок, резкость, суждения ее были острыми, как бритва". Ханна подозревала, что партизаны, в сущности, не стремятся помочь парашютистам выполнить их основное задание - спасти евреев.

Сообщение о немецкой оккупации Венгрии потрясло Ханну - теперь она сильнее прежнего стремилась туда. "Помочь способны только мы, - повторяла девушка. - Мы не вправе думать о собственном благополучии, не вправе сомневаться". Встреча с партизанами-евреями глубоко тронула Ханну. Под этим впечатлением она написала стихотворение "Благословенна будет та свеча..." и отдала его Дафни перед расставанием на венгерской границе в июне 1944 года. В последний раз Дафни видел Ханну, когда она переходила венгерскую границу. Девушка держалась бодро, рассказывает он, ее переполняла радость, она шутила и вспоминала забавные эпизоды из их жизни в Югославии.

Незадолго до перехода границы Ханна поделилась с Палги своими сомнениями. Она призналась, что и сама понимает - часто ей не хватает благоразумия, но медлить, когда немцы убивают тысячи людей, невозможно. "Каждый из нас имеет право действовать по своему разумению, - говорила Ханна. - Я понимаю твое отношение к дисциплине. Но для меня это не тот вопрос, который за меня может решить командир". Вскоре Ханна осознала, что партизаны не помогут ей попасть в Венгрию. Это ее не остановило. Она познакомилась с тремя беженцами - двумя евреями, стремившимися в Палестину, и французом. Все трое согласились вернуться в Венгрию вместе с ней.

На задании

Они перешли границу и добрались до венгерской деревни. Ханна и француз спрятались у околицы, а двое других отправились на разведку. Их остановили венгерские полицейские, и один из юношей-евреев застрелился. После этого жители деревни выдали Ханну и француза - полицейские окружили их и взяли в плен. Ханна успела спрятать радиопередатчик, но в кармане у одного из ее спутников полицейские нашли наушники. Начались поиски, и в конце концов передатчик был обнаружен. Во время первого жестокого допроса Ханна, отказавшаяся давать показания несмотря на пытки, попала в ловушку. Следователь солгал ей, что один из юношей все рассказал и будет казнен на следующий день. "Он тут не при чем, - заявила Ханна. - Это мой передатчик".

Героическая смерть

Во время первого жестокого допроса Ханна, отказавшаяся давать показания несмотря на пытки, попала в ловушку. Следователь солгал ей, что один из юношей все рассказал и будет казнен на следующий день. "Он тут не при чем, - заявила Ханна. - Это мой передатчик". За этим, конечно же, последовали новые пытки. Ханну били плетью по пяткам и ладоням, а на одном из допросов выбили зуб. Палачам хотелось получить у нее английский радиокод, чтобы с его помощью передавать англичанам дезинформацию и заманивать бомбардировщики союзников в те районы, где их легко будет уничтожить. Но, несмотря на пытки, Ханна не выдала шифр. Чтобы заставить девушку заговорить, ее отправили в Будапешт.

Мать Ханны, Катерина Сенеш, которая по-прежнему жила в Будапеште, никак не могла понять, почему за ней пришли жандармы. Катерине сказали, что ее вызывают в штаб армии "как свидетеля". Когда ее спросили о детях, она ответила следователю, что Ханна живет на сельскохозяйственной ферме под Хайфой. Когда ей сказали, что ее дочь в соседней комнате, Катерина была потрясена. Если ей не удастся уговорить дочь выложить всю правду, пояснил следователь, эта их встреча будет последней. Позже Катерина Сенеш вспоминала: "Если бы меня не предупредили, в первую минуту я бы, наверное, не узнала ту Ханну, которую видела пятью годами раньше. Ее мягкие волнистые волосы висели грязными космами, ее истерзанное лицо выражало неописуемое страдание, живые глаза ее помутнели, а щеки и шея были покрыты уродливыми рубцами".

Ханна бросилась в объятия матери с криком: "Мамочка, прости меня!" На несколько минут их оставили одних. Ханна рассказала матери, что Дьердь по-прежнему в Палестине и находится в безопасности, а потом объяснила ей, почему вернулась в Венгрию. Затем Катерину отпустили, пригрозив, что вызовут снова, если ее дочь не начнет давать показания. Вскоре Катерину Сенеш арестовали и посадили в ту же тюрьму, где сидела Ханна. Там же находился и товарищ Ханны по отряду Иоэль Палги, который отдельно от нее перешел венгерскую границу и тоже был схвачен. И Палги, и Катерина смогли повидаться с Ханной в тюрьме, а потом слышали о ней от других заключенных. Оба они остались живы. По их рассказам можно восстановить последние месяцы жизни Ханны, быть может, самые замечательные месяцы всей ее жизни.

Ханну держали в одиночке, но ей удалось наладить связь с другими заключенными и с матерью. Отрывая от газетных заголовков буквы, она составляла из них фразы и прикладывала к находившемуся под потолком оконцу. Для этого ей приходилось ставить стол на койку, а сверху устанавливать табурет. Но она не сдавалась, и ее оконце стало своеобразным источником информации, сообщавшим о местных новостях и о жизни в Палестине. Когда Ханне удавалось встретиться с другими узниками, она стремилась приободрить их, рассказывала им о Сионизме и о Палестине. Она бесстрашно спорила с нацистами-охранниками, напоминая о том, что их ждет после разгрома Германии. Говорят, что даже начальник тюрьмы, известный своим садизмом, заходил в камеру к Ханне, чтобы поспорить с ней.

Допросы продолжались, но, видимо, проводились они реже и не с такой жестокостью. Однажды, встретившись с матерью, Ханна упомянула, что следователи иногда предлагают ей рассказать им о ее стране - после допроса они дают ей закурить и говорят: "На сегодня хватит. Теперь расскажи нам о Палестине". В августе и сентябре режим в тюрьме стал несколько менее строгим. Через три дня после того, как Ханна перешла границу, союзники высадились в Нормандии. На восточном фронте Красная Армия перешла в наступление. Марионеточное профашистское правительство Венгрии пало, взамен был сформированновый кабинет, который готовился капитулировать перед союзниками.

В это время Палги удалось встретиться с Ханной, которую должны были перевести в другую тюрьму. Камера, где находилась Катерина, была расположена рядом с камерой Ханны; мать и дочь встречались во дворе во время прогулок. Хотя разговаривать запрещалось, они все-таки умудрялись перемолвиться словом-другим и даже обменивались подарками. Ханна, которая делала для детей, сидящих в тюрьме вместе с родителями, бумажных кукол, подарила матери букет искусственных цветов и куколку к годовщине свадьбы родителей. Кроме того, Ханна послала Катерине написанный ею учебник иврита. Как рассказала Катерине Сенеш одна девушка, Ханна спрашивала у немца-охранника, какое ее ждет наказание. "Если бы это зависело от меня, я бы вообще тебя не наказывал, - ответил тюремщик, - потому что такой отважной женщины я еще не видел".

Катерину перевели в лагерь для интернированных, а потом освободили. Ханна же очутилась в венгерской тюрьме, где мать смогла ее навещать. Дочь просила принести теплую одежду и книги, прежде всего - Танах, но Катерина не сумела его раздобыть. Зато ей удалось связаться с Гери (подпольная кличка Дафни), который тоже попал в Будапешт. Дафни передал с Катериной деньги для Ханны. Теперь Катерина Сенеш пыталась найти адвоката, который смог бы защищать Ханну, обвинявшуюся в "предательстве". На новом месте Ханна читала своим сокамерницам лекции о Сионизме, киббуцах и палестинском трудовом движении. Она обучала неграмотных чтению и письму, делилась с другими заключенными последним куском. Адвокат, восхищавшийся деятельностью Ханны, сказал Катерине, что ее дочь несомненно будет признана виновной в предательстве, но что осудят ее не более чем на пять лет. Однако в середине октября, после беседы Катерины с адвокатом, в Венгрии произошел новый переворот - к власти пришли фашисты, и немцы вернулись в Будапешт. Возобновилась и ускорилась депортация евреев.

Теперь, по словам адвоката, Ханне грозил длительный срок заключения. Однако, успокаивал он, в тюрьме она пробудет недолго - ведь скоро Венгрия капитулирует. Суд состоялся в конце октября, но вынесение приговора было отложено на восемь дней. Ввиду этой отсрочки друзья Ханны были уверены, что приговор вообще не будет вынесен. Однако в угоду нацистам Ханну приговорили к смертной казни. Неизвестно, как проходило заседание суда. Однако молодой охранник-венгр, 7 ноября мывший коридор рядом с камерой Ханны, впоследствии рассказал Иоэлю Палги, как Ханна приняла известие о смертном приговоре. Сотрудник прокуратуры, капитан Шимон, сообщил ей, что она приговорена к смерти, что приговор обжалованию не подлежит, но что она может просить о помиловании. Ханна доказывала Шимону, что имеет право на апелляцию, однако просить о помиловании отказалась: "Ждать милости - от вас? По-вашему, я стану унижаться перед убийцами и палачами? Ни за что!"

Ханне разрешили написать письма, но их так и не доставили адресатам. Капитан Шимон бежал, когда Красная Армия вошла в Венгрию. Очевидно, письма подпольщицы он прихватил с собой. Незадолго до бегства Шимон рассказал адвокату Ханны, что та "бунтовала" до самого конца, и прочел ему выдержку из письма, с которым Ханна обратилась к своим товарищам: "Идите вперед, не сходите с нашего пути. Боритесь до конца, пока не наступит день свободы, день победы нашего народа". Перед расстрелом Ханна не позволила завязать себе глаза. Встретившись с Катериной Сенеш, Шимон заявил ей, что Ханна была виновна в предательстве, поскольку поступила на службу в английскую армию, оказывала помощь югославским партизанам и проникла в Венгрию, чтобы спасать евреев и английских военнопленных. К этому Шимон добавил: "Я должен отдать должное исключительной храбрости и силе характера, которые ваша дочь сохраняла до последнего мгновения. Она действительно гордилась тем, что родилась Еврейкой".

Шимон сказал Катерине, что в тюрьме она может получить письма дочери, но там ей выдали только ее личные вещи. В карманах двух платьев Ханны Катерина нашла несколько обрывков бумаги. На одном было написано: "Дорогая мамочка! Не знаю, что тебе сказать... Тысячу раз спасибо тебе, и прости меня, если можешь. Ты сама знаешь, что слова не нужны. Вечно любящая тебя, твоя дочь".

Ханна Сенеш была похоронена на Еврейском кладбище в Будапеште. В 1950 году ее останки перенесли в Израиль.

Автор: Makarov
Источник: http://betar.org.ua/2007/09/25/khanna-senesh-1921-1944.html

Симона Синьоре - одна из легендарных актрис французского кино, обладательница Золотого Оскара. Он - звезда французской эстрады. В течение многих лет брак Монтана и Синьоре оставался образцом верности и любви. Симона как-то призналась: "В Париже Монтан был Монтаном, я была я, и мы были мужем и женой. В Москве я была женой Монтана, в Нью-Йорке, перед первым концертом, к нему относились только как к мужу известной актрисы. А нам? Нам очень нравилось любить друг друга, что мы и делали". Но, у вы, даже самый гладкий путь может внезапно зависнуть над краем пропасти...

Симона Синьоре

ДЕТСТВО

Симона Каминкер-Синьоре родилась 25 марта 1921 года, в Висбадене, на Рейнской земле. Спустя два года семья переехала во Францию.
Отец Симоны - из семьи ювелира. Получил юридическое образование, но вскоре изменил род деятельности, став переводчиком.
Симона была единственным ребенком в семье. "У меня не было ни собаки, ни кошки, ни роликовых коньков - только золотые рыбки, проплывающие за толстым стеклом аквариума, - вспоминала она. - А я так мечтала о брате!" Когда девочке исполнилось девять лет, ее терпение было вознаграждено. На Рождество в их семье появился Ален, а спустя полтора года - еще один сын, Жан-Пьер. "Вот тогда я впервые почувствовала, как во мне пробудился материнский инстинкт", писала Симона.

В школе ей больше всего доставалось от одноклассника Мелиссара. Спустя много лет, во время съемок фильма "Дьяволица", Симоне вручили визитную карточку: "Жак Мелиссар приносит свои извинения мадам Синьоре и хотел бы засвидетельствовать свое почтение". Как трогательны были эти воспоминания о навсегда ушедшем детстве: серой фетровой шляпке с черным бантом, которой доставалось больше всего, и об угрозах мамы надрать уши обидчику. В старших классах Симона увлеклась Хемингуэем, Фолкнером, Стейнбеком. Тогда она впервые посмотрела спектакль "Три товарища" Эриха-Марии Ремарка. "В финале я уже просто не могла сдерживать слезы. Я рыдала", - говорила Симона.

ПУТЬ НАВЕРХ

Судьба Симоны Синьоре, начавшей свой трудовой путь в должности скромной стенографистки одной из редакций, решилась мартовским вечером, когда она впервые переступила порог парижского кафе "Флор". Так начался ее "путь наверх" (фильм под таким названием спустя годы принес ей мировую славу). Завсегдатаями кафе были представители парижской богемы. Здесь собирались актеры, художники. Заглядывали и те, кто уже стал известным: Жан-Поль Сартр, Гийом Аполлинер, Пабло Пикассо. Вся эта публика безумно нравилась Симоне. Ее притягивал, манил к себе артистический мир.

При поддержке новых друзей Симона появилась на киноэкране. Однако до настоящих ролей было еще далеко. В течение четырех лет она снималась в массовках. Ее имя впервые появилось в титрах в 1946 году в фильме "Демоны зари". Стала налаживаться и личная жизнь.
Его звали Ив. Режиссер Ив Аллегре. "В кино так часто снимают встречи на вокзале, что я боюсь показаться банальной, - писала Симона. - Это была робость, неловкость мужчины и женщины, которые встречаются после трех недель разлуки. И вот каждый из них все три недели только и спрашивал себя, думает ли он (она) обо мне. Это хорошо сыграть, но лучше пережить самой".
В 1949 году у нее родилась дочь Катрин. Но брак Симоны и Ива так и остался незарегистрированным.

УДИВИТЕЛЬНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ДЛИНОЙ В 27 ЛЕТ

Его тоже звали Ив. Ив Монтан.
Женщина, которая любит, запоминает мельчайшие детали. Пройдут годы, десятилетия, но она всегда безошибочно назовет вам не только дату, день, место, но даже время встречи. Вот так, как Симона: "Это было 19 августа 1949 года в Сент-Поль-де-Ванс, в кафе "Коломб д'0р", в половине девятого". Почему-то эти подробности приобретают какую-то свою, особую значимость.
К тому времени Монтан уже был звездой французского мюзик-холла, Симона - преуспевающей киноактрисой.
После их первой встречи прошло еще четыре дня, и... "произошло нечто молниеносное, неприличное и необратимое". Это сильнейшее чувство будет продолжаться двадцать семь лет. "Сердце мое разрывалось на части. Надо было особенно сильно любить, чтобы ринуться в это удивительное путешествие", - скажет она. Она собрала вещи и переехала к нему, а "иначе, - как сказал Монтан, - все это ни к чему, и звонить незачем". Они поженились 22 декабря 1951 года в мэрии Сент-Поля. Иву Монтану и Симоне Синьоре было по тридцать лет.

РОЛИ В КИНО И РОЛЬ ЖЕНЫ

Симона не раз делилась секретами своего мастерства: "После того, как я соглашаюсь на роль, где-то внутри меня происходит химическая реакция. Образ рождается постепенно, начинает жить во мне, а я не вмешиваюсь. Чем старше я становилась, чем больше переживала счастья и горя, тем легче мне было играть". Целая галерея образов, которые так не похожи один на другой: разбитная, вульгарная Мари из фильма "Золотая каска"; замкнутая, ушедшая в себя Тереза Ракен (из одноименного фильма), пережившая после встречи с Лораном любовь и страх, надежду и отчаяние; любящая, сексуально раскрепощенная, лишенная предрассудков Элис из фильма "Путь наверх" - роль, которая особенно дорога Симоне. После съемок она еще долго продолжала жить и думать, как ее героиня, причесываясь и одеваясь, как она.
Симона Синьоре не раз была признана во Франции лучшей актрисой года. Она удостаивалась призов, премий в США, Англии, Японии, Италии. Вершиной творчества стал присужденный ей Золотой Оскар.

Симона очень болезненно переживала свой успех, опасаясь, не ранит ли это Ива, не заденет ли его самолюбия. Но зато она искренне радовалась успеху мужа, например, во время гастролей в США, где в зале, среди поклонников, в первых рядах сидели Марлен Дитрих, Кларк Гейбл, Ингрид Бергман, Фрэнк Синатра... Все восхищались его пластикой, подвижностью, элегантностью. Симона собирала рецензии с восторженными откликами: "Когда поет Монтан, чувствуешь, как стучит его сердце". Влияние Симоны в становлении Монтана и как актера, и как певца было огромно. Он сам признался: "Я встретил двух замечательных женщин: Эдит Пиаф, которая вывела меня на французскую эстраду, и Симону, значение которой в моей жизни трудно переоценить".

Симона повсюду сопровождала Ива. Теперь она появлялась на киностудиях все реже. Она слушала песни Ива, ей нравилось постигать тайны его ремесла, сидеть рядом перед выступлением, боясь шелохнуться, ликовать после концерта, вслушиваясь в гром аплодисментов и выкриков "Браво!". Она отклонила предложенный ей Голливудом контракт: "Без Монтана меня не заставили бы пройти от Венсенских ворот до Аньерских... Что уж говорить об Америке". Во всем этом не было и тени притворства. Ей трудно было расстаться с Ивом даже на один день. Сколько раз, рыдая, она укладывала чемодан и в слезах ехала на вокзал.

Однажды режиссер Жак Беккер, в ответ на очередной отказ Симоны принять участие в съемках, сказал:
"Ты совершенно права, любовь требует того, чтобы за ней ухаживали каждый день, как за растением".
Но не всегда супружеская жизнь была столь безоблачной. Случались и ссоры. Однажды в минуту раздражения, когда что-то не ладилось во время репетиции, Ив вдруг резко обернулся к Симоне: "Чем ты тут занимаешься? Сидишь, вяжешь? Ты не снимаешься, потому что тебя не приглашают!" Это был укор, срыв. Симона поднялась и неторопливо подошла к телефону. Как ей хотелось, чтобы Ив остановил ее. Но он молчал. Что ж, она докажет ему, что она - актриса и у нее есть имя. "Я согласна на роль Терезы Ракен, произнесла Симона, набрав номер. - Завтра я подпишу контракт". И вскоре на экраны Европы вышел новый фильм с участием Симоны Синьоре в главной роли.

СОСЕДКА ПО ПЛОЩАДКЕ

"Я буду говорить о ней не как о мифическом существе, а как о соседке по площадке, с которой я дружила, как дружат во всех домах мира", говорила, вспоминая, Симона. Они поселились на бульваре Сансет (Заходящего солнца), в бунгало, в тени тропических деревьев. Их квартиры под номерами 20 и 21 находились рядом. Когда Мэрилин Монро впервые встретилась с Симоной и ее мужем, она весь вечер улыбалась и не сводила с него глаз - он так напоминал ей Джо Ди Монжо, ее второго мужа. Когда гости ушли, она обратилась к приятельнице: "Правда, он - вылитый Джо? Очень сексуальный. И мне так нравится его голос. А Симона совсем не красивая. Клянусь, он женился на ней из-за карьеры".
Перед началом съемок фильма "Займемся любовью" Монро проявила особую настойчивость в отношении французского певца, уже покорившего Америку: "Я хочу видеть в главной роли только его". Продюсерам пришлось уступить самой "кассовой" звезде Голливуда.

Симона поддержала Монтана (когда-то они с Ивом сыграли в "Салемских колдуньях" - экранизации пьесы Артура Миллера, мужа Монро): "Участие в съемках даст тебе шанс пробиться к высотам", сказала она. А на вопрос журналистов, когда он впервые почувствовал себя по-настоящему "звездой", Монтан ответил: "Тогда, когда услышал: "Хотите сниматься с Мэрилин Монро?" Вечерами они собирались на кухне, устраивая то "макаронные пиршества", то диспуты, то парикмахерский салон, где на глазах Симоны Мэрилин превращалась в платиновую блондинку. Сидя на кухне в шелковом халатике в белый горошек, без грима, без накладных ресниц, Мэрилин откровенничала: "Взгляни-ка! Все думают, что у меня длинные ноги. Но ведь у меня некрасивые колени, и я небольшого роста". (Рост Монро - 162 см).

Но как она умела преображаться! Этому искусству позавидовали бы многие "звезды", над имиджем которых работают опытные мастера. Ей же на перевоплощение требовалось часа три. Как писала Симона, "ту Мэрилин, которая смотрит на нас с обложек, я видела за время нашего соседства только трижды. Но это уже была легенда - жеманная и мурлыкающая". Их вечера обычно проходили так. Первым возвращался Ив и, наскоро перекусив, принимался за "новую порцию" текста на английском, который следовало осилить. Миллер стучал на пишущей машинке. Симона "демонстрировала искусство красиво терять время". Позже она усаживалась с Миллером и, потягивая виски, вела разговоры по душам. Последней в квартиру влетала Мэрилин и, на ходу бросая фразу: "Я под душ - и сразу к вам", исчезала.
...Уже после того, как все случилось, пресса ухватилась описывать их совместную жизнь. Каждый судачил по-своему. Злобно или безразлично, с некой долей снисходительности. "Они заставили нас играть роли, которые мы не учили, в пьесе, которую мы не читали..." - так сказала Симона. А ведь то, что произошло, касалось только их четверых.

ЧЕМУ БЫТЬ, ТОМУ НЕ МИНОВАТЬ

Неотложные дела позвали Артура в Нью-Йорк, Мэрилин уезжала вместе с мужем.
Больше всех повезло Симоне ее ожидало событие, позавидовать которому могла любая актриса. Имя Синьоре стояло в номинации на Оскар рядом с такими звездами, как Элизабет Тейлор, Кэтрин Хэпберн, Одри Хэпберн. О чем думала в те минуты Мэрилин? Она, секссимвол Америки, грезившая о большой, настоящей роли. Самолюбие Мэрилин было задето. "Желаю удачи. Я верю, что ты его получишь!" - сколько лицемерия было тогда в ее словах, обращенных к Симоне. Но настоящая ревность проснулась в Монро, когда Оскар уже был вручен Синьоре. На церемонии пел Ив. Мэрилин захлебывалась от ярости: "У нее и Оскар, и Ив... Она умная. У нее все... А я?"
Мэрилин уезжала. Симона смотрела ей вслед, почти механически запоминая детали: на ней были туфли на высоких каблуках, белое норковое манто с большим стоячим воротником. "Такой она и осталась в моей памяти. Больше я ее никогда не видела".

ЭТО БЫЛО БЕЗЫСХОДНО

Долгое время эту историю замалчивали. Избегал разговора Артур Миллер, упорно молчал Монтан, уходила от бередящих душу воспоминаний Симона. Время врачует раны. И вот "...пришел час, - писал в своих воспоминаниях Монтан, - когда об этом уже можно было рассказать, никого не ранив". После получения Оскара Симону уговорили сниматься в Италии вместе с Марчелло Мастрояни. Уехал и Артур Миллер. Мэрилин и Ив остались вдвоем. Монтан ощущал некоторую неловкость. Он боялся всего: своего английского, своей роли увальня, волочащегося за бродвейской актрисой. Они часто усаживались друг против друга: "У меня так и стоит перед глазами Мэрилин, писал он, - в брючках из шотландки, в кофточке с игриво приоткрытым воротом, с глазами какой-то немыслимой голубизны".

Перед нами исповедь Монтана:
"Я иду к Мэрилин.
- У тебя температура? - спрашиваю.
- Да, невысокая, - отвечает. Я рада тебя видеть.
- Я тоже рад.
"Что творится со мной?" - спрашиваю я себя. Впрочем, спрашиваю не очень долго".

Льстила ли ему эта связь? Он смутно понимал, что Монро пользовалась им, как живой бутафорией для мизансцены. Находиться в лучах ее славы - это даже не под звездой Симоны Синьоре. И даже не под опекой Эдит Пиаф, которая занималась его репертуаром, в то время как он жаждал самостоятельности. Близился конец июня. Съемки закончились. Скоро домой, в Париж. Ива охватывает паника. Это состояние уже мало походило на то опьянение, которое он испытывал недавно. Мэрилин изо всех сил пытается удержать его возле себя. Она заказывает фешенебельный номер в отеле Нью-Йорка для себя и для Ива, плачет, умоляет его остаться с ней, не уезжать. Но Монтан не идет на уговоры. Кто знает, чего ему это стоит, но держится он твердо.

Во время их последнего разговора, в машине, он объясняет Монро, что идея оставить Симону... смешна. Хлопает дверца, он выходит. Мэрилин Монро и Ив Монтан расстаются навсегда. "И все же это было прекрасно, - напишет он спустя годы, - и это было безысходно. Ни разу, ни на один миг не возникало у меня желания порвать с женой. Но если бы она, Симона, хлопнула дверью, я бы..."
Если бы она хлопнула дверью... Нет, Симона не сделала этого. По возвращении Ива в Париж у них произошло бурное объяснение. Первое и последнее. "Это было ужасно, - вспоминает он. - Потом все улеглось. Но только внешне. Я видел, что она разбита, глубоко опечалена сознанием того, что десять потрясающих лет, которые мы прожили вместе, оказались омрачены. Я раскаивался... Жизнь не переделаешь, надо продолжать жить", - сказал он тогда себе.

Что касается Симоны, то со свойственной ей проницательностью она поняла, что это - одна из рядовых историй, которые случаются повсеместно. "Я никогда не стану судить о том, что произошло с моей подругой и моим мужем, которые работали вместе, жили под одной крышей и, стало быть... делили одиночество", - сказала она.
Терзали ли ее другие мысли? Если да, то никто не должен был знать о том, как ей больно. Каждый нес в своей душе чувство вины или чувство обиды. Но никогда, ни разу, даже во время вспыхивающих между ними ссор, Симона не припоминала ему эту историю.
Симона обедала в ресторане со своими друзьями из съемочной группы фильма "День и час", когда официант наклонился над ней и, извинившись, произнес: "Вас к телефону, мадам". Был август 1962 года. В трубке она услышала голос Монтана: "Умерла Мэрилин".

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

"Если бы она знала, сколь мало я ее ненавидела", - эта фраза, произнесенная Симоной, стала почти легендарной.
И все же, как призналась дочь Симоны Катрин в одном из интервью, ее мать так и не оправилась от потрясения до конца своей жизни.
Симона играла в театре, Монтан выступал на эстраде, снимался в кино, активно занимался политикой. Что касается их отношений, то в их семье роли давно уже были распределены: Монтан - отчасти ребенок, отчасти хозяин, Симона - всегда хранительница очага, в котором горят угли...
Симона Синьоре ушла из жизни 30 августа 1985 года. Когда у Ива Монтана на склоне лет спросили, что в его жизни не сбылось, он ответил: "Я хотел умереть раньше Симоны". Спустя три года, в последний день 1988 года, двадцативосьмилетняя Кароль Амьель подарила 67-летнему Иву Монтану его единственного наследника - сына Валентина. А 9 ноября 1991 года, в разгар репетиций нового песенного шоу и работы в фильме "Остров толстокожих-5", не стало Монтана. Сердечный приступ случился прямо на съемочной площадке. Похоронили его на кладбище Пер-Лашез рядом с Симоной.

Автор: Наталья Дроботько, ©Натали
Источник: http://www.podruga.net/gzl/0017.html

Глаза Эльзы

Она родилась 12 сентября 1896 г. в Москве, в семье известного адвоката Юрия Кагана. Родители назвали дочь Эллой. Эльзой она стала называть себя позже, в эмиграции. Триоле – фамилия её первого мужа. Семья Каганов была необычной для своего времени. Отец, Юрий Александрович, вырос в еврейском гетто; впоследствии блестяще учился, окончил юридический факультет университета и стал бестящим адвокатом, представлявшим интересы актёров и музыкантов. Мать, Елена Юрьевна, была пианисткой. Она родилась в Прибалтике, знала несколько языков. Французскому с детства стала учить дочерей Эллу и Лилю. В возрасте, когда ещё играют в дочки- матери Элла уже читала Лермонтова и Пушкина. Она была очень способной и, в отличие от старшей сестры, прилежной и послушной. А ещё она была очень красива. Рыжеволосая Лили и белокурая Эльза всегда обращали на себя внимание. Однажды, когда девочки вместе с матерью прогуливались по Тверской, господин в роскошной шубе остановил извозчика с возгласом: «Боже! Какие прелестные создания!» И пригласил всех в Большой театр на свой спектакль. Это был Шаляпин.

Эльза всегда любила поэзию. И не случайно, повзрослев, она окунается в мир декадентов, символистов и, наконец, футуристов. На одной из молодёжных вечеринок она познакомилась с Владимиром Маяковским. Мечтательная большеглазая девушка поражена огромной атлетической фигурой, необычной манерой одеваться, рокочущим голосом поэта. Всё в нём вызывает удивление, постепенно перерастающее в восхищение и в первую, то ли ещё подростковую, то ли уже в юношескую влюблённость. В этот период юный Маяковский – ещё никому не известный поэт. Настолько неизвестный, что в семье Каган вызывает лишь раздражение, принимают его здесь довольно холодно. Но Эльза продолжает видеться с ним. Их связывает дружба... если, конечно, это возможно между очаровательной девушкой и молодым человеком. Он читал ей свои первые стихи, и удивительно, как эта девочка, воспитанная на русской классической литературе XIX века поняла и оценила неординарную поэзию Маяковского. «Его гениальность была для меня очевидна»,- напишет Эльза в своих воспоминаниях. Она защищает этот необузданный талант и, надеясь всё же найти союзников в семье, знакомит его в 1915 году со своей старшей сестрой.

В этот период Лилия Брик уже замужем и носит фамилию мужа. Складывается необычная ситуация со сложными и непонятными для большинства отношениями - кто-то говорит треугольник, кто-то - четырехугольник... Итак, не Эльза, а Лилия становится вдохновительницей, музой и возлюбленной будущего пролетарского поэта. А у Эльзы появляется нередкое в такой ситуации чувство соперничества с любимой сестрой и комплекс: "меня никто не любит....". Её романтическая влюбленность в Маяковского, не успевшая стать любовью, затем превратится в настоящую дружбу, прерванную в день его трагической смерти. Но Эльза еще не раз докажет, что обладает удивительным чутьем угадывать и ценить таланты, качество, притягивавшее к ней божественно одаренных, неординарных мужчин. Владимир Маяковский был первым, Луи Арагон - последним, а между ними - огромный промежуток жизни женщины, наполненный событиями и именами - ее благосклонности добивались Василий Каменский, Роман Якобсон, Виктор Шкловский.

Эльза Триоле

1917 год. Эльзе 21 год, и у нее уже есть определенный жизненный опыт. Она изучает архитектуру, уже успела разочароваться в любви, познала, что такое смерть - в 1915 году умер её отец. Траур по отцу совпал с очень грустными днями в истории России: начало Первой мировой войны, экономический и политический кризисы... Сложная эпоха, в которой не каждый мог разобраться. И в том же 1917 году, она знакомится с элегантным французским офицером, служившим при представительстве Франции в России. Это Андрэ Триоле, который, попав под обаяние белокурой барышни, влюбляется и довольно быстро делает ей предложение. И самое удивительное, что Эльза соглашается. Она, мечтающая стать, как и сестра, музой поэта, выходит замуж за обыкновенного офицера, не пишущего стихов и не блещущего талантами. Что это? Брак по расчету, брак по любви или брак обстоятельств? Вероятно, все вместе. Молодожены уезжают на чудесный остров Таити. Два года, проведенные среди роскошной вечнозеленой природы, принесли Эльзе новые разочарования. Она пытается приобщить Андре к русской культуре, хочет начать с ним изучать русский язык, его же больше интересуют лошади и яхты. Одиночество вдвоем. Она не этого ждала от брака. Она скучает по Москве, по поэзии, по снегу и по друзьям. Все эти размышления в дальнейшем лягут в основу ее первого романа "На Таити" (1925).

В 1920 году они возвращаются в Париж, и вскоре расстаются. Эльза сохранила имя мужа, под которым она и вошла сначала в русскую, а затем и во французскую литературу. Расставшись с мужем, Эльза некоторое время жила в Лондоне, где работала в архитектурной мастерской (ещё в Москве она получила диплом архитектора). Затем отправилась в Берлин – тогдашний центр русской эмиграции. В 1923 г. В Берлине жили в то время около 300 тыс. русских эмигрантов. Только типографий и издательств, которые выпускали газеты и книги, насчитывалось более восьмидесяти. Начала писать и Эльза. Интересно расказывает о берлинском периоде её жизни книга Виктора Шкловского «Zoo» (в районе «Zoo» - берлинского зоопарка – жили многие русские эмигранты). Виктор Шкловский - будущий известный прозаик и литературовед без памяти влюбляется в Эльзу. Его любовь сильна и требовательна, но, к сожалению, безответна: то ли Эльза не может забыть Маяковского, то ли Шкловский не в её вкусе. Она нежна с ним, ценит его талант, они много общаются, часто переписываются, но не более. В какой-то момент, уже в начале 20-ых годов, почувствовав определенную усталость от этих, не нужных ей, отношений, она запретит ему говорить и писать ей о своей любви. И тогда появился "Zoo" - роман, с которым имя Эльзы, вместе с ее письмами Виктору Шкловскому, вошло в историю русской литературы. Книга сыграла в жизни Эльзы важную роль - прочитав в романе её письма, Горький посоветовал ей заняться литературным творчеством.

В 1924 г. Эльза вернулась в Париж. Художник Фернан Леже снял для неё номер в недорогом отеле на Монпарнасе, и она с головой окунулась в бурную парижскую жизнь. Однако, в глубине души была пустота: без родных, без друзей юности, без Москвы, без желания писать и, наконец, без любви... Она ждет любви, как любая нормальная женщина, сколько бы ей ни было лет, и именно в эти дни появляются такая запись в ее дневнике: "Мне 28 лет и я надоела сама себе". Она мечется между Францией и Россией. В Париже тоскует по Москве, а, приехав в Москву, вспоминает Париж . В 1924 году в Париж впервые приезжает Владимир Маяковский. "С ним приехали моя юность, моя Родина, мой язык", - напишет она сестре. Они видятся каждый день, Эльза становится для него не просто переводчиком, она погружает его в неповторимую атмосферу Парижа, водит по музеям и знаменитым парижским соборам, мастерским художников. Теперь уже она читает ему свои первые литературные пробы... На какой-то момент Маяковский разбудил вней не реализованную в юности дружбу-страсть но встреча с настоящей любовью была ещё впереди....

Впервые ОНА увидела ЕГО в 1925 году в одном из парижских кафе, во время собрания французских поэтов - сюрреалистов. Луи Арагон был среди них, а Эльзу, по-прежнему, интересуют все новейшие тенденции в литературе. Вторая встреча произошла намного позже - в 1928 году. ОН еще не о чем не догадывался, но ОНА уже поняла, что именно этот мужчина должен её полюбить. Причем Эльзу даже не остановило, что в его жизни в этот период была другая женщина - Нанси Кюнар: сумасбродная, эгоцентричная, избалованная дочь одного из самых богатых судовладельцев Великобритании. Это не её сестра, ради которой она готова была жертвовать своими чувствами, но незнакомая и абстрактная соперница. А, возможно, пришла настоящая любовь. И Эльза, первая подойдет к нему, желая завязать знакомство. Она полна противоречий, не хочет быть навязчивой, боится его потерять и в то же время чувствует, что должна отвлечь его от соперницы. И влюбленная Эльза находит идеальный выход - знакомит Маяковского и Арагона - двух поэтов одного поколения и одного направления, но разной национальности, и именно она становится связующим звеном - сначала между Арагоном и Маяковским, затем между Арагоном и Россией - страной, которая интригует его своей историей, революцией, богатой культурой. Классический Пушкин, которого он боготворит в этот период, и новое модернистское искусство, абстракционизм Кандинского и русский балет Дягилева, необычная музыка Стравинского и футуризм Маяковского - и именно Эльза стала для него олицетворением этой новой культуры. Так постепенно зарождалась любовь Арагона. Это не была любовь с первого взгляда, начало этой любви не совпало с влюбленностью Эльзы, но она умела ждать, оставаясь в тени.

Эльза добилась своего, разбудив в мужчине не просто чувство любви. Она одухотворяет его талант, став его музой. Он начинает изучать русский язык, как иронично заметил Бернар-Анри Леви, из-за ревности, чтобы понимать, о чем она говорит с другими. В первые годы совместной жизни супругам пришлось столкнуться с серьёзными материальными проблемами. До встречи с Арагоном Эльза жила на деньги, которые присылал ей муж. Теперь денег не стало. А на литературные заработки Арагона едва ли можно было прокормиться. Тогда Эльза взяла инициативу в свои умелые ручки. Из ракушек, дешёвого жемчуга, металлических колец, пуговиц, кусочков отделочной плитки и даже из наконечников от клизм она начала делать ожерелья на продажу. Она обладала тонким художественным вкусом и парижанкам понравились необычные и недорогие ожерелья. Работа, однако, была нелёгкая. Впрочем, Арагон тоже вносил посильный вклад. Ранним утром он выходил из дома с чемоданчиком, в котором хранились образцы Эльзиной бижутерии, для того, чтобы найти оптовых покупателей. Помог им случай. Американскому корреспонденту журнала «Vogue» так понравились изделия Эльзы, что он рекомендовал их знаменитым домам мод, таким, как «Пуарэ», «Скьяпарелли» и «Шанель».

Популярность «ожерелий Триоле» оказалась фантастической. Порою Эльзе приходилось ночи напролёт сидеть за работой, чтобы в срок выполнить заказы.Она хорошо зарабатывала, стала признанной законодательницей мод и вошла в мир кутюрье. С большой иронией Эльза Триоле описала на русском языке этот мир в 1933 году, в книге «Ожерелья». Книга вышла только после смерти Эльзы и Луи Арагон позже перевёл её на французский. В СССР издать книгу не удалось. Полулиберальные времена кончились, эмигрантов практически не печатали. Лишь маленькие фрагменты «Ожерелий» появились в одной из московских газет.

Любовь Эльзы и Луи была взаимна, и эта любовь вдохновляла не только поэта, но и его возлюбленную. Эльза получила тот эмоциональный толчок, которого она ждала уже многие годы, любовь разбудила её желание писать. Сначала она занимается переводами с русского, а затем пришел день, когда она, вспомнив слова Горького, оценившего её письма к Шкловскому, решила нырнуть во французский, который она знала в совершенстве, но... все-таки это не родной язык. Первые пробы были сродни "пыткам", ей не легко далась миграция в иной язык. Но не это оказалось самым трудным. В середине 30-ых годов Луи Арагон уже довольно известный французский писатель и поэт, Эльза живет в ореоле его славы. Это мучает её. Она пытается разобраться, почему её начали печатать во Франции - потому, что она - Эльза Триоле - талантливая писательница, или потому, что она "бездарная возлюбленная Арагона". Это едкое замечание французских критиков сопровождало её всю жизнь. И не только это. После многочисленных поездок с Арагоном в советскую Россию, французская печать обвиняет её в том, что она агент КГБ. Ее обвиняли в жажде славы и холодном расчете по отношению к талантливому Арагону, ненавидели за её влияние на писателя, говорили, что она манипулировала молодым поэтом, превратившимся в дальнейшем в автора романа-эпопеи "Коммунисты". При этом злые языки забывали добавить, что Л.Арагон вместе со своим другом А. Бретоном вступил Компартию в 1927 - за год до знакомства с Эльзой. Но как ни странно, все это еще больше сближало их и никак не препятствовало их вдохновению. Арагон создает чудесные стихи, ставшие классикой любовной лирики во французской литературе ХХ века.

Невозможность публиковаться на родине сделала Эльзу Триоле французской писательницей. Самые крупные её произведения написаны по-французски. Романы «Добрый вечер, Тереза» (1938), «Конь белый», «Великое никогда», «Луна-парк», «Конь красный» (1953), «Авиньонские любовники» (1943),сборник рассказов «За порчу сукна штраф 200 франков» (1945), «Вооружённые призраки» (1947), «Никто меня не любит» (1946), «Инспектор развалин» (1948), «Свидание чужеземцев» (1956). Наиболее известна и популярна трилогия Эльзы Триоле «Нейлоновый век», состоящая из романов «Розы в кредит» (1959) и «Душа» (1963). Широкую известность Эльзе принесла повесть «Авиньонские любовники», напечатанная в 1943 году в одной из тайных типографий на юге франции.Она вышла под псевдонимом Лорент Даниэль: Эльза вместе с Арагоном скрывалась от оккупантов в подполье. В 1944 г. она получила за эту повесть Гонкуровскую премию – высшую награду, которой во Франции может добиться писатель. Но это не был обычный писатель – это была женщина, да к тому же и не француженка...

После войны Эльза Триоле и Луи Арагон стали настоящими литературными знаменитостями. Позади остались годы нужды, ночные бдения за изготовлением ожерелий. Супруги много разъезжали по миру, выступали на митингах и писательских конгрессах. Они любили и вдохновляли друг друга, вместе ошибались и вместе не боялись исправлять свои ошибки, публично признав их в своем мировоззрении после того, как советские танки вошли в Прагу в 1968 году. Они становятся мифической парой 50-60 годов ХХ века, их портреты и интервью печатаются в самых престижных журналах.

Эльза Триоле много сделала для сближения русской и французской литературы – переводила произведения А.П. Чехова, Н.В. Гоголя, В.В. Маяковского, Вел. Хлебникова, В.Я. Брюсова, Б.Л. Пастернака и др. Составила «Антологию русской поэзии XVIII – XX вв.». Также участвовала , в качестве консультанта, в постановках пьес Чехова в парижских театрах.Она же является автором книг о Чехове, воспоминаний о Маяковском. Сегодня во Франции существует «Общество друзей Арагона и Триоле». Квартира, где они жили, превращена в музей. Творчество Эльзы Триоле и её жизнь продолжают привлекать внимание читателей. Были полностью опубликованы её дневники и письма на французском языке. Вышла в свет полувековая переписка сестёр Эльзы и Лили. Не осталась в стороне и Москва: здесь переиздали роман Шкловского «Zoo». В январе 1970 г. был опубликован последний роман Эльзы Триоле – «Соловей умолкает на заре». А в июне она умерла от сердечной недостаточности.

...Однажды у Пикассо вырвалось: «Ох уж эти русские! Эта Эльза! И эта её верность!» О чём же тогда подумал великий художник? Быть может, о своей первой жене – Ольге Хохловой- тоже русской, оставшейся верной ему даже после развода... А может вообще о тех Женщинах, которые обладали удивительным даром – не затрагивая самолюбия своих избранников, вдохновлять их, помогать, и, незаметно влияя на них, направлять к успеху.

Автор: Эвелина Ведом (по материалам интернета)

Сапгир Кира Александровна – поэт, прозаик, журналист, литературный переводчик. Родилась в Москве. Окончила Московский Институт иностранных языков (французское отделение). Автор сборников детских стихов, сказок, сценариев мультфильмов. С 1978 года живет в Париже. Сотрудничает с русскоязычными и российскими газетами и журналами, постоянный автор парижской газеты «Русская мысль». Член Международного ПЭН-Клуба, Международного союза журналистов, Союза писателей Москвы. За годы жизни в Париже выпустила книги «Ткань лжи», «Дисси-блюз», сборник рассказов «Оставь меня в покое», а также сборник эссе и очерков «Дуэли и дуэты», увидевших свет в петербургском издательстве «Алетейа». За последнюю книгу получила почетный диплом фестиваля «Зеленая волна» (Одесса, 20060) как автор лучшей книги в жанре нон-фикшн. Переводчик французских поэтов, в том числе Жоржа Брассенса (около 20 песен) и почти целиком — «Золотой книги французской народной поэзии», которая вскоре выходит на компакт-диске в аранжировке Псоя Короленко. Не привлекалась… Не состояла… Не участвовала… ну и т.д.

Представляем вниманию читателей репортаж Киры Сапгир о парижской премьере оперы Жана-Франсуа Фроманталя Галеви «Еврейка».

16 февраля 2007 года в Национальной Парижской Опере Бастилии состоялась премьера оперы Жана-Франсуа Фроманталя Галеви «Еврейка». Это классический шедевр XIX века, который сегодня решил предъявить во всем блеске режиссер-новатор Пьер Оди, возглавляющий Нидерландскую Оперу. Дирижирует израильский маэстро Даниель Орен, а в главных ролях – такие звезды, как солистка Ла Скала Анна-Катерина Антоначчи (Рахиль) и прославленный американский тенор Нейл Шикофф (Елеазар). При этом за неделю до официальной премьеры Национальная Опера пригласила бесплатно всех желающих на официальный прогон спектакля, показанного впервые 23 февраля 1835 года, в Париже, в Королевской музыкальной Академии Плейель. Либретто оперы написал Огюстен Эжен Скриб (1791-1861), блистательный комедиограф, академик, которого современники называли «сценическим виртуозом».

Французский оперный классик Жан-Франсуа Фроманталь Галеви (настоящие имя и фамилия — Элиас Леви) (1799-1862) родился в семье кантора Эли Галеви. Галеви происходит из древнего еврейского рода. Его предком был знаменитый Иегуда Га-Леви (1075-1141) — живший в Испании поэт и один из крупнейших еврейских мыслителей Средневековья. С детства Фроманталь Галеви обнаруживает редкостные музыкальные способности. Девяти лет от роду он поступает в Парижскую консерваторию в класс композиции, где его учителем становится прославленный Луиджи Керубини.
Получив в Италии престижную Римскую премию (1819), юноша возвращается в Париж, где с 1833 года ведет в консерватории классы контрапункта и композиции. В числе его учеников – Сен-Санс, Шарль Гуно и будущий зять — Жорж Бизе. Но первый настоящий успех пришел к композитору благодаря опере «Мастеровой», поставленной в 1827 г. на сцене театра Фейдо. С тех пор Галеви почти ежегодно создает новую оперу. В их числе — даже «Пиковая дама» (1850) — по повести «Пушкина», вестимо.

Современный человек вряд ли способен разделить и даже понять всеобщую страсть людей XIX столетия к «большой опере». Поэтому сегодня трудно представить, какой сенсацией стала опера Галеви «Еврейка» для слушателей того времени. (Напомним, что в России она сначала весьма неполиткорректно именовалась «Жидовка», впоследствии получив нейтральное название «Дочь кардинала».)
Действие пятиактной оперы разворачивается в XIV веке. В ту эпоху в католическом мире шли массовые преследования евреев. Их изгоняли пытали, сжигали как еретиков. И главный герой – еврейскимй купец Елеазар, у которого святейшая инквизиция замучила и погубила сыновей, решает стать карающей десницей Божьей: посылает дочь Рахиль, воспитанную в строжайших иудейских традициях, отомстить палачу – кардиналу Брогни, который на самом деле – настоящий отец Рахили… Но, как это часто бывает в опере, победила любовь. Во имя любви к христианскому юноше Рахиль жертвует собой и забывает о мести.

Премьера «Еврейки» на сцене Парижской Оперы состоялась с участием гениального тенора Адольфа Нурри, исполнявшего роль Елеазара. Певец настолько вдохновился трагической ролью отца-мстителя, что даже стал соавтором Скриба, написав текст магистральной арии «Рахиль, ты мне дана небесным провиденьем»… Успех превзошел все ожидания! Для премьеры дирекция не пожалела всевозможных постановочных спецэффектов, включая появление на сцене двадцати живых лошадей, позаимствованных из цирка. По популярности «Еврейка» тогда обошла даже «Гугенотов» Мейербера. И по сей день это творение Галеви ставят на всех оперных подмостках мира, партию Элеазара пели все великие теноры — от Энрико Карузо до Хосе Каррераса.

Вечером 16 февраля 2007 года зал Оперы Бастилии то и дело взрывался от аплодисментов после труднейших партий, с блеском исполняемых лучшими голосами Европы. Несмотря на овации и общее ликование, справедливость требует отметить определенные слабости спектакля: некоторый сумбур, толчею статистов, в целом неудачный балет. Да и что греха таить, вокал на протяжении 3,5 часов с непривычки утомляет.

Тем не менее, «Еврейка» — крупнейшее событие сезона – и не только культурное. «Это еще и событие политическое», считает Оди Ру, театральный обозреватель парижской газеты «Монд». «Это произведение – в высшей степени ангажированное. Оттого оно имеет сегодня немалый общественный резонанс», - вторит ему авторитетный музыкальный критик «Фигаро» Марион Тибо. А газета «Либерасьон» оповещает о том, что 25 февраля в Амфитеатре Оперы Бастилии состоится коллоквиум «Дети Шейлока», посвященный опере, которая в наши дни приобрела не просто новое звучание, но и особую актуальность. Мир сегодня, как и сто лет назад, страдает от предрассудков, религиозных конфликтов, экстремизма, расовой нетерпимости. И не случайно в 1934 году «Еврейка» исчезла с афиш в странах, где уже пропечатывалась чугунная поступь фашизма.

Кира Сапгир из Парижа
Источник: http://www.booknik.ru/news/report/?id=15344

Продолжение - в части 13